Духи леса

       Чарльз с трудом приоткрыл глаз, чувствуя, как головная боль начинает возрастать с каждой секундой. Снежинки зацепились за его волосы и одежду, а также сугробы, поколебленные ветром, падали с веток прямо на него. Руки, свисающие по обе стороны от его головы, затекли и почти не чувствовались, также как и ноги. Чарльз приподнял голову, смотря на собственные ноги, связанные вместе странной веревкой, тянущейся далеко наверх.       Он запрокинул голову назад, застонав от резкой боли в затылке, и попытался рассмотреть хоть что-нибудь перед собой. Он прищурился, стараясь сфокусироваться, и понял, что прямо перед его носом находится разворошенный грязный снег. Не в силах произнести ни одного слова Чарльз хрипло выдохнул и потянулся руками к земле. Коснувшись замерзшими кончиками пальцев холодной черствой земли, Чарльз попытался дернуться, задыхаясь от недостатка кислорода в легких и паники, которая все больше овладевала им. Он вновь дернул ногами и открыл рот, выпуская теплое облачко пара, быстро унесенное ветром, стараясь сделать хоть один вдох.       Сверху послышался треск и шорох веток друг о друга. Сердце Чарльза замерло на мгновение в страхе перед неизвестным, прячущимся в темноте веток, но в следующее мгновение Чарльз ударился спиной о землю, бесполезно скребя руками по снегу. Должно быть, ветка сорвалась, судорожно осознал он и кое-как отполз в сторону, слыша, как что-то падает сверху, стремительно уничтожая все на своем пути. Чарльз свернулся в клубок, закрывая руками голову, будучи оглушенным громким звуком упавшей рядом ветки.       Чарльз судорожно вдохнул воздух, а потом еще раз, и еще раз, и еще раз, давясь собственным рыданием. Шум крови в ушах заглушил абсолютно все звуки вокруг, Чарльз даже не ощущал холодный ветер, врезающийся в открытые и уже онемевшие участки тела. Постепенно он начал слышать свое собственное дыхание и стоны, бесконтрольно вырывающиеся из его горла.       Немного придя в себя, начав ощущать под собой землю и различать гул и свист ветра, Чарльз приподнялся на локтях и осмотрелся. Он лежит посреди леса, вокруг только одни высокие сосны и ели, и Чарльз понятия не имеет, в какой стороне особняк. Опираясь на дрожащие руки, Чарльз сел и подтянул к себе колени, даже не замечая связанные щиколотки. Он посмотрел на ветку, упавшую ровно в то место, где он находился пару мгновений назад… или минут?       Что случилось?       Чарльз тряхнул головой, стараясь успокоиться и прояснить мысли. Он помнит, как отошел от отцовской могилы на странные звуки, а потом… а потом ничего. Сколько времени он здесь висел? Макушки деревьев скрыты тьмой, наступила ночь, и началась очередная буря.       Нужно найти дорогу домой.       Чарльз потянулся дрожащими руками к веревке, плотно обмотанной вокруг ног. Он почти не мог управлять пальцами, веревка затянулась туже и замерзла, что сделало задачу еще сложнее. Чарльз схватился руками за голову, сжимая в кулаках волнистые волосы, злясь на самого себя, на свою беспомощность и состояние. Проведя трясущимися ладонями по лицу, растирая влажные пятна по коже, которую кололо от холодного ветра, Чарльз вдохнул полной грудью и лег на спину, стараясь успокоиться, хотя, кажется, это невозможно теперь.       Он наблюдал за шатающимися верхушками деревьев, крупными снежинками, пролетающими мимо, облаками, виднеющимися из-за веток. Отец говорил ему не шевелиться. Чарльз не делает ни единого движения, только грудь его прерывисто поднимается от каждого неглубокого вздоха.       Моргнув несколько раз, Чарльз начал различать фигуры деревьев и ветки, его внимание сосредоточилось на чем-то, что явно отличается от остальной обстановки. Страх перед неизвестным, который, кажется, никогда не отпускал его, мешал ему встать и проверить, что это. Но лежать на ледяной земле и умирать от холода тоже не является хорошим выходом. Шумно выдохнув белое облачко пара через нос, Чарльз оперся на локти, двигая почти онемевшими ногами. Цепляясь пальцами за кору ближайшего дерева, он поднялся на ноги и протянул руку к крупному темному силуэту, свисающему с дерева. Ощутив жесткую ткань в ладони, он схватился за предмет, быстро проводя руками по нему. Чарльз случайно зацепился ниткой, торчащей из перчатки, о странную деталь и, ощупав ее пальцами, понял, что это застежка на молнии. — Черт, — выругался Чарльз, когда замерзшие пальцы дрогнули и соскользнули с нее.       Он вновь взялся за застежку и попытался расстегнуть. Он понял, что это рюкзак, который неведомо каким образом попал сюда, собственно, как и он сам. Молния поддалась и расстегнулась, Чарльз отпустил застежку и просунул руку внутрь рюкзака, нащупывая дрожащими пальцами какие-то вещи. Схватившись за первое попавшееся, Чарльз высунул руку и осмотрел связку ключей, ничем не похожих на ключи от особняка. Он бросил их в снег и запустил руку снова в рюкзак, хватаясь за продолговатую вещь, на ощупь похожую на что-то кожаное. Чарльз вытащил маленький бумажник, быстро осматривая его и открывая, надеясь найти что-то, что сможет помочь ему. — Ну же, — отчаянно выдохнул Чарльз, осматривая кармашки и не находя ничего, кроме потертых бумажных денег. — Твою мать.       Выкинув бумажник, Чарльз взял последний предмет, который был значительно тяжелее всех остальных. Быстро повертев его в руках, до испуганного Чарльза дошло, что он держит в руке раскладной нож.       Вместо облегчения Чарльз почувствовал только больший прилив страха. Ощущение того, что у него каждая секунда на счету, только усилилось. Он потянул лезвие, чтобы открыть нож, но оно выскочило из пальцев, складываясь обратно. Тихо выругавшись, он вновь потянул лезвие и, наконец, раскрыл нож. Недолго думая, Ксавьер опустился на землю и начал резать замерзшую веревку. Исцарапанное старое лезвие медленно разрезало веревку, руки Чарльза начали дрожать сильнее, пытаясь удержать нож в руке. Через некоторое время веревка поддалась, крупные нитки оттопыривались в стороны. С нервным смешком Чарльз разорвал последние нитки и встал, складывая нож и пряча его в карман брюк. Он развернулся и осмотрел деревья вокруг, за ними скрывалась только тьма ночи и ничего больше. Чарльз не может разглядеть ничего: ни особняка, ни забора, ни даже колышек, ограждающие тропинки.       Он повернулся в сторону рюкзака, однако, там больше ничего не было. Все те же идентичные стволы сосен и снежинки, быстро падающие с неба и ветвей.       Его голова кружилась из-за недостатка кислорода, вдохи стали еще короче. Страх расцветал в груди все новыми красками, Чарльз ничего не слышал, кроме собственного громкого дыхания, уши заложило так, словно он в сотнях миль от поверхности земли. Не в силах произнести ни единого слова, Чарльз на дрожащих ногах направился вперед, протянув правую руку перед собой, чтобы опереться на каждый ближайший ствол. Грубая кора царапала кожу, но он не чувствовал боли, кровь темными бардовыми струйками растекалась по пальцам и впитывалась в вязаные перчатки. — Эрик! — крикнул Чарльз.       Его отчаянный голос отразился от деревьев эхом, уносимым ветром. — Эрик!       Чарльз запнулся о свою ногу, падая в снег. Колени дрожали от холода, ноги почти не сгибались и не чувствовались. Выпрямившись, он поднял руки, на которых мгновенно таяли все снежинки. — Твою мать, — выругался Чарльз, невесомо касаясь глубоких царапин на пальцах.       Ветер и скрип деревьев исчез за гулким биением сердца; дыхание окончательно сбилось, Чарльз только судорожно вдыхает и почти не выдыхает. Поднеся тыльную сторону ладони к лицу, закрывая нос и рот, он зажмурился. Ветер обжигает мокрые дорожки слез, рассекающие красные щеки.       Чарльз дернулся, когда кто-то схватил его за локоть и резко потянул вверх. — Вставай, — послышался приглушенный голос, когда Чарльз пошатнулся.       Он не смог сосредоточиться на голосе и человеке, только по рукам Чарльз понял, кто это. Вокруг нет и не может быть других людей, кроме Эрика. Ну или они могут быть, но они бы не стали ему помогать.       Чарльз пытается что-то сказать, но он только шепчет тихо и неразборчиво. — Что случилось? — спрашивает Эрик, сильно впиваясь тонкими пальцами в его руку, заставляя Чарльза зашипеть.       Старательно переставляя ноги, Чарльз пытался не упасть, но то и дело терял равновесие, хватаясь за супруга, который подтягивал его вверх и шел куда-то вперед. Зрение Чарльза замылено то ли от слез, то ли от головокружения, он не понимает, куда они идут, он просто полностью положился на Эрика. — Перелезай, — сказал Леншерр, останавливая его. — Что? — растерянно спросил Чарльз.       Эрик кивнул головой в сторону забора, перед которым они остановились. — Окей, — тихо прошептал Чарльз.       Поежившись, он подошел к забору особняка, встал на кирпичный цоколь и схватился за холодные перила. Громко вдохнув морозный воздух в болящие легкие, Чарльз уперся ногами о забор и начал подниматься наверх. Затем он закинул ногу на трубу, прикрепленную поперек, встал, пригнувшись, и спрыгнул в сугроб снега с другой стороны. — Эрик, — он хотел что-то сказать супругу, но замолчал после отчетливого звука взведенного курка.       Чарльз быстро повернул голову в сторону звука и увидел человека, черное пятно посреди ночного леса и темно-серой фигуры особняка позади. Он стоит, вытянув правую руку, держащую пистолет, а левой рукой теребит что-то. Страх, колющий сердце и легкие, вновь начал стремительно подниматься в груди. Чарльз понял, что не может сказать ни слова, он даже не может шевельнуться. Единственное, на что он оказался способен, это прошептать тихое «нет» и сделать маленький шаг назад. Уверенность, что его убьют прямо сейчас, росла неумолимо быстро, и он уже успел пожалеть обо всем сделанном и несделанном.       Человек, наконец, справился с тем, что было в его руке. После тихого щелчка фонарь в его руке загорелся, освещая бело-голубым светом местность вокруг и самого человека. Чарльз поморщился и отступил еще на шаг. — Не надо.       Марко не ответил. Он почти не шевелился, только рука его слегка дрогнула перед тем, как он выстрелил.