Дело Коннора. Не только Коннора.

Снизу вверх, слева направо Хэнк Андерсон осматривает своего напарника, то и дело недовольно фыркая что-то себе под нос. В отличии от Коннора у него нос был в порядке, а не измазан в синем тириуме, вместо крови. Но даже на синюю жидкость лейтенанту было неприятно смотреть. Порванная рубашка, оторванные пуговицы пиджака, та же сосулька висящая на лбу героя, которую Хэнку не впервой убирать снова за пластмассовое ухо андроида, которое бы он сейчас с радостью потрепал. — Меня мама бы убила за такой вид, — продолжает возмущаться Хэнк, — ты чем думал, Коннор, когда полез на девианта? — шурша руками в коробках с нитками, спрашивает Хэнк и морщится до такой степени, что складочка на лбу превращается в складыщу, — где эти грёбанные нитки… — Я прошу прощения, лейтенант, — ровным голосом отвечает андроид, но диод предательски мигает желтым, а триумфальный насос до сих пор стучит в районе груди. — Да срать мне на твоё прощение, — поворачивает к нему Хэнк и в бессильном раздражении разводит руками, — нет у меня длинных ниток и игл. Знаешь что? Завтра лучше съезди в свой «Киберлайф» и одолжи пару рубашек. Кто знает что Фаулер скажет, когда видит у себя в участке такое, — выделяя последнее слово упрекает Коннора Хэнк и вздыхает, потягиваясь вверх до хруста в костяшках, — старость — не радость… Но тебе это не грозит, уж поверь мне. *** Ночь наступает настолько стремительно, что Хэнк ничего не успевает кроме того что бы: посмотреть повторный матч Детройтских машин против Российских андроидов по телеку; посрать на завтрашний рабочий день вслух из-за проигрыша любимой команды; и конечно же, попытаться сыграть в русскую рулетку. Но лишь попытаться. Утро наступает ещё быстрее. Но Хэнк решает его не встречать. И поэтому он встречает день. Ведь как встретишь день — так его и проведешь, не так ли? Поэтому, он пару раз сладко зевает, потягивается, приоткрывает глаза и орёт. Орёт самым исскустным матом. Таким, что и Гэвин бы позавидовал. — Коннор! Что это за срань?! Перед лицом висит Коннор, но не бойтесь, Хэнк уже сидит. И будет лучше, если не упадёт в обморок. Морщины на старческом лице Коннора, делали Коннора — не Коннором. Ну разве что взгляд теперь у него не совсем как у придурка (щенячьи глазки). Висюлек на лбу прибавилось, и Хэнк хочет кричать… Нет, он хочет орать. Орать как ему пиздетски стрёмно. И он орёт, до того момента пока андроид не затыкает ему дряблыми старческими пальцами рот, приближается к лицу (теперь Хэнк может разглядеть щетину) и демонстративно замирает на несколько мншновегий. А после — ещё более демонстративно достаёт от куда-то бутылку (несложно догадаться, что там алкоголь), и трясет чуть в стороне от головы Хэнка ею. — Гей-гоп, пошли смотреть следующий матч!