error

      Голова Дрейка беспомощно откидывается назад, кадык прерывисто дергается и замирает, когда чужие губы касаются шеи — рот движется плавно и жадно, словно скользит, попутно кусая, целуя, всасывая кожу, а язык трепетно, с нажимом обводит бьющуюся жилку, после смещается ниже — к не успевшей зажить ране после прошлого столкновения. Карлтон панически сжимает пальцы на чужих плечах, но смотреть старается спокойно, будто знает, что происходит, только мелко дрожащие руки выдают внутреннюю тревогу. Веном плавно окутывает уставшее тело, показываясь только лишь чёрными «щупальцами», которые непрерывно касаются лица Дрейка, ласково, словно гладя, как делал он сам при беседах с симбиотом ранее. От такого странного контакта внутри всё напрягается, Карлтон не смеет помешать или уйти от касаний Венома и его хоста, боясь за свою жизнь, а между тем тело реагирует — молодое и здоровое, не знающее ранее ласки, оно трепещет. Дыхание сбивается от каждого поглаживания, поцелуя, укуса, Карлтон жмурится и старается ни о чем не думать: ни о том, что с ним делают, ни о том, с кем это всё происходит. В голове проносятся разные посторонние мысли, полные расчетов, научных данных, космоса, но все они меркнут по сравнению с ощущениями.       Эдди не может насытиться прикосновениями: он тонет в собственных желаниях, ему хочется погрузиться в чужое тело, раствориться в нем, пронзить собой каждую его клеточку. Это не просто желание, это сплошное самоуничтожение: щеки всё ещё мокрые от слез, появившихся во время избиения, а внутри сворачивается тяжелый ком от невозможности выразить все накатывающие эмоции, их бы, как боль, отдать Веному, чтобы тот их обесцветил, переварив, или вовсе уничтожил, но это невозможно — симбиот и сам охвачен безумием и вторит своему хосту, погружаясь невероятным образом в такие человеческие слабости. Хочется быть ближе, насколько это возможно, Эдди зубами аккуратно подцепляет и отклеивает пластырь на чужой шее и проводит языком по ещё свежей ране, которую оставил сам. Дрейк дергается, и Эдди ощущает его пальцы на своих плечах, в глазах видит потаенный за гордостью и выдержкой страх — наконец-то, значит, и этот человек может бояться. Конечно, неявно, но Брок за то короткое время, что они провели рядом, учится распознавать любое изменение в состоянии Карлтона. Он читает его, и текст впервые так однозначно понятен.       Руки тянутся к чужому лицу — Эдди ласково гладит большими пальцами скулы, так явно выступающие из-за стиснутых челюстей, и смотрит прямиком в бездну зрачка, пока Веном стаскивает с Дрейка накидку и оставляет только лишь в одной белой хлопковой рубашке и чёрных штанах. Дыхание Карлтона то и дело меняется: оно то вовсе пропадает, как когда симбиот прикасается к нему особенно ласково и откровенно, то срывается и учащается, когда Эдди оглаживает одной ладонью его живот, а другой продолжает успокаивающе водить по лицу. Дрейку, наверно, страшно, впервые он не знает, как ему поступить, его руки мертвой хваткой болезненно вцепляются в плечи Брока, причиняя тому легкий дискомфорт. Веном тоже это чувствует, потом пробирается под смуглые ладони и переплетается с пальцами, перехватывая запястья. Он словно бы держится с Карлтоном за руки, и тот недоверчиво сжимает ладони крепче, пытаясь хоть немного успокоиться — но пока безрезультатно, взгляд всё так же бегает по фигуре Брока с ощутимой тревогой. Прикасался ли к Дрейку кто-то таким образом раньше? Сделали ему больно? Или дело в самом Эдди и его симбиоте? Непонятно, но Карлтон отчетливо нервничает всё сильнее, стоит чужим губам сместиться ниже.       Пальцы Брока одну за одной расстегивают пуговицы на чужой рубашке и затем распахивают её стремительно, оголяя грудь и живот. Эдди наклоняется и целует острые очертания ключиц, ощущая, как симбиот тем временем, всё ещё держа руки Карлтона, гладит его рёбра и очерчивает низ живота. Слишком много прикосновений — Дрейк прикрывает глаза и дышит глубоко, чтобы не застонать, закусывает разбитую губу, но тут же шипит от боли, а через секунду из горла вырывается первый тихий стон. Эдди очарован этим звуком — эта реакция настолько интимная, что хочется забрать каждый из звуков, издаваемых сейчас Дрейком, и запереть их в самом потаенном уголке памяти, чтобы никто никогда не смог добраться до них. Это только его, он только его. Эдди прикусывает и оттягивает кожу на одном из рёбер, всасывает её, оставляя след, помечая чужое тело. Дрейк то ли стонет, то ли скулит и пытается отстраниться от такой мучительной ласки, прогибаясь в спине, но Брок только настойчиво соскальзывает губами вниз по животу и подбирается к ширинке, а Веном крепче обхватывает руки и опять гладит по лицу. И Карлтон вроде бы немного успокаивается, смирившись, но стоит чужим пальцам начать расстегивать его брюки, он начинает отчаянно сопротивляться. — Нет, — рычит с надрывом Дрейк, бешено сверкая глазами, — не смей делать из меня женщину! Это унизительно!       Он словно звереет и со всех сил пинает Эдди, попадая тому по бедру, после пытается отползти. Дрейк напоминает в эту секунду смертельно раненного хищника, который понимает, что уже проиграл схватку, но, несмотря на это, слишком горд, чтобы сдаться. Эдди бы с удовольствием вступил ещё раз в драку, но сейчас как-то не до этого, поэтому он сосредоточивается на том, чтобы вернуть Карлтона на место и обездвижить его. Веном улавливает это желание и помогает: пока Брок перехватывает чужие лодыжки и притягивает упирающееся тело обратно, симбиот обволакивает Дрейка со спины и подталкивает его ближе к своему хосту. Бежать некуда, да и не получится. Та самая высшая форма жизни, симбиоз землянина и клинтарца, сейчас оборачивается против Дрейка, и он абсолютно беспомощен перед этой мощью. Когда его тащат, возвращая в плен из рук человека и плоти симбиота, Карлтон даже не упирается, он замирает и превращается в безжизненное подобие самого себя, глаза его остекленело направлены куда-то в пустоту. Он будто умирает душевно или уходит за пределы тела, которое не может контролировать, которым не может защищаться. — Я не трону тебя там, — шепчет вкрадчиво Брок, проводя ногтями по чужим коленям и взбираясь вверх по бёдрам, — только доставлю удовольствие, не переживай.       Реакции никакой в ответ не следует. Карлтон так и смотрит печально и отстраненно в сторону немигающим взглядом, тело его полностью неподвижно и словно покинуто разумом — видеть это для Эдди больно и пугающе, но он всё равно растегивает чужие брюки и стаскивает их вместе с бельём, затем высвобождает и свою напряженную плоть. Они оба возбуждены, несмотря на такое разное отношение к происходящему, видимо, тело Дрейка принимает всё куда охотнее, чем мозг.       Хочется оказаться внутри, но Эдди помнит про своё обещание и прекрасно понимает, что физиологически Дрейк совсем не готов, что уж тут говорить про моральный аспект — Брок совсем не желает видеть ненависть в глазах напротив, он готов принять страх, таящийся в глубине зрачков, и заполненные желанием радужки, но не отвращение и злобу. Ладонь ложится на чужой член, аккуратно проводит по нему пару раз вверх-вниз и замирает, ожидая отклика — Карлтон тяжело дышит и едва слышно стонет от таких непривычных прикосновений, он всё ещё не поворачивается лицом к Эдди. Веному это не нравится, он скользит по торсу желанного тела и поворачивает голову Дрейка за подборок, гладит одновременно «щупальцами» по рёбрам, плечам, ключицам. И Карлтон немного расслабляется, не в эмоциональном плане, конечно, но против своего желания он млеет от ласки и ищет её. Эдди снова двигает рукой от основания к головке и постепенно наращивает темп, другая рука также движется на его собственном члене. Это похоже на неловкий подростковый секс, когда ещё страшно переступить грань, но уже так хочется это сделать; Брок касается своей напряженной плотью чужой и ритмично двигает бёдрами, придерживая оба члена. Вместе они быстро достигают пика: у Дрейка, похоже, совсем мало опыта, а у Эдди слишком сильно сносит голову.       Нет разницы, почему, но даже такой скорый оргазм все равно приносит невероятное удовольствие, и Карлтон, и Брок, крупно дрожат и хрипло стонут во время него. У Эдди подгибаются ноги, и он просто падает прямо на тело под собой, обнимая его грубо поперёк и вдыхая запах. Веном в последний раз гладит Дрейка по скуле, словно на прощание, и скрывается обратно в теле своего хоста, ощущая его усталость. Глаза у Брока слипаются, и весь мир слегка плывет, кроме общего ощущения истомы в теле, чувствуется только желание поскорее уснуть — прямо так, лёжа на полу, прижимаясь к телу под собой. И Эдди машинально поддаётся этому порыву, он закрывает глаза, постепенно проваливаясь в забытьё, где будет вспоминать каждое прикосновение, которое позволил себе этим вечером. Но, несмотря на воспоминания, сон Брока в эту ночь будет невероятно крепким, таким, что даже Веном потеряет обычную свою бдительность и допустит непоправимое.       Ни симбиот, ни его хост под покровом сна не почувствуют, как тело, на котором они лежат, исчезнет. И никто из них не услышит последующий хлопок входной двери.