Ты странный, но милый

***

      — Чиминни, ты как? — я занёс младшего к себе в спальню и аккуратно положил на кровать. Омега вновь с болью простонал, но так и не ответил.       Только через пару секунд до меня дошло, что младший до сих пор в обуви, да и я толком не снял верхнюю одежду. Развязав шнурки на кроссовках рыжего, я медленно снял обувь с ног Чимина, так медленно и с безумной аккуратностью, чтобы не сделать больно омеге.       Не заметив от младшего каких-то явных изменений, я решил переодеться, но как только я подошёл к шкафу, омега издал болезненный стон.       — Юнги...       — Что такое, Чим? — повернувшись лицом к омеге, я заметил, что тот принял позу эмбриона, держа руки на животе.       — Больно... — младший снял с живота одну руку и потянул ее в мою сторону, сжимая свои коротенькие пальчики в кулачек, как маленький ребёнок, который просит что-то.       — Котик, потерпи немножко, я переоденусь и вернусь, — Чимин кивнул и вернул руку на живот. Больно смотреть на своего омегу, когда ему приходится терпеть всё это. Да чёрт тебя дери, они терпят это каждый грёбаный месяц! Кто ещё может посметь сказать, что омеги – слабые?! Я лично его убью и найду способ заставить чувствовать все муки омег.       Я быстренько переоделся в ванной, чтобы не напрягать младшего, и вернулся обратно в комнату, где меня ждал изрядно потёкший Чимин. Его запах карамели с печеньем уже успел заполнить всю мою квартиру и беспощадно врезался в мой нос. Я хотел Чимина, хотел окончательно присвоить его себе, хотел оставить свою метку на его неумолимо привлекательной шее.       Взяв себя в руки, я сел на кровать и, без лишних вопросов, потянул на себя младшего, чтобы тот поудобнее расположился на моих бёдрах. Опасно. Я уже всей душой ненавидел Чона за то, что он запретил давать Чимину блокаторы и обезболивающие.       Чимин уселся на меня, словно это его законное место, обвил руками шею и уткнулся носом в нее. Рыжий глубоко вдыхал, стараясь заполучить как можно больше желанного запаха, но что-то ему не нравилось и он определённо был этим обеспокоен.       — Сними её... — дёргая за ворот моей футболки, то ли попросил, то ли приказал Чимин. — Это не твой запах. Я хочу твой.       — Если она так сильно тебе мешает, то сними ее сам, — ехидно улыбнулся я, но мысленно наградил себя хорошим подзатыльником. Омега долго не ждал, сразу стянул с меня ненависную ему футболку и откинул куда подальше.       Чимин вернулся к шее и продолжил красть мой запах, уже с большим удовольствием вдыхая его и опаляя горячим выдохом. Я на автомате положил руки на тонкую талию омеги, время от времени просовывая их под футболку и поглаживая спину младшего. Чимину всё мало, он хотел ещё, больше и ближе. Омега резко отстранился от моей шеи и затуманено посмотрел в глаза, в которых я смог разглядеть собственное отражение. Секунда, и рыжий уже вцепился в мои губы, целуя страстно и похотливо, как никогда раньше не целовал. Омега вплотную прижался к моему телу, опаляя своим теплом, исследуя руками каждый сантиметр. Никогда раньше омега не был таким уверенным, но сейчас младший так искусно орудует своим языком. Это безумно возбуждало.       — М... — омега начал двигать бёдрами прямо по моей промежности, от чего я дёрнулся и распахнул глаза. Чёрт, Чимин, нельзя так делать, я же не робот и не смогу держаться вечно. — Зудит... — омега продолжил двигать бёдрами вперёд и назад, задевая уже до предела возбуждённый член. Господи, за что мне это? Что я уже натворил?       — Минни, не д-делай так, — голос срывался на стон каждый раз, когда омега задевал нехило возбуждённый орган. — Я ж-же не с-смогу сдержаться...       — Так не сдерживайся, — на выдохе произнёс младший и вновь втянул в страстный поцелуй.       — Чим, ты п-пожалеешь потом, — как бы я не хотел сейчас бросить всё и заполучить своего омегу полностью, я всё ещё думал о его чувствах. Сейчас Чимина ведут инстинкты и не вовремя начавшаяся течка.       — Дай телефон, — уверенно произнёс омега. Спорить смысла нет и я выполнил "приказ" рыжего. Я заметил как он с лёгкостью разблокировал мой телефон, введя пароль, которого он и знать не должен был. Удивился ли я? Конечно! Чимин нашёл диктофон и начал запись, непрерывно смотря мне в глаза. — И так, вот тебе доказательство. Пак Чимин никогда не пожалеет о том, что безумно хочет своего альфу и сделает всё, чтобы тот его хорошенько трахнул, — омега ехидно улыбнулся и сохранил запись, отбрасывая телефон на край кровати. — А теперь?       — Чёрт, ты меня в могилу сведёшь... — я наплевал на всё и притянул младшего к себе, безжалостно сминая пухлые губы омеги, покусывая и углубляя поцелуй. Руки жили своей жизнью, лаская бёдра младшего, спину, шею, волосы, грудь. В мгновение, даже не задумываясь, я стянул футболку с тела омеги и кинул в сторону своей, которую Чимин так же откинул подальше. Подхватил омегу за талию, я резко уложил его на кровать и продолжил ласкать тело младшего.       Поцелуи плавно переходили с губ омеги на щёки, которые, к слову, уже давным-давно горели, на шею, на которой я не удержался и оставлял багровые засосы, получая в ответ сладкий стон, после на острые ключицы, где я оставлял лёгкие укусы. Чимин давится воздухом от прикосновений и горячего языка на его теле, дрожит и выгибается.       — Ю-юнги... — стонет Чимин, зарываясь пальцами в мои волосы и мягко оттягивая их, и беспомощно наблюдает за тем, как я плавно спускаюсь всё ниже и ниже, выцеловывая каждый сантиметр его кожи, а моё горячее дыхание заставляло покрыться ее мурашками.       Я практически накидываюсь на молнию в штанах омеги, уже надумав максимально быстро стянуть лишнюю вещь, когда Чимин внезапно останавливает меня рукой и садится.       —П-подожди... — дыхание успешно было сбито, что возбуждало ещё сильнее.       — Мне остановится? — я смотрел на омегу расфокусированным взглядом и затуманенными глазами.       — Нет! — быстро и даже немного встревоженно отвечает младший. — Могу я... — омега затихает и опускает глаза, смотря на свои руки, пока его лицо краснеет от жуткого смущения.       — Посмотри на меня, — потребовал я, внезапно меняя тон на мягкий, но такой же решительный. — Можешь что?       — Отсосать тебе... — сглатывая и пуще прежнего краснея, отвечает младший.       От такого заявления, мой рот открывается и я медленно осматриваю рыжего: губы красные и опухшие, гладкая кожа, пылающая потом и красиво поблескивающая, руки сильно зажимают постель, словно хватаются за спасательный круг.       Я с трудом сглатываю и сжимаю зубы, стараясь как можно сильнее сдерживаться, не смотря на то, что Чимин просил этого не делать.       — Чёрт... Конечно, — я затаил дыхание, прежде чем сползти с парня, и лицо Чимина практически начинает сиять, когда я сажусь на краю кровати.       Встав с кровати, омега сползает на колени между моих ног, медленно поднимая дрожащие руки, чтобы расстегнуть ширинку моих джинс.       Чимин закусывает губу, медленно расстегивая молнию на штанах, в процессе задевая кончиками пальчиков, через ткань боксёров, мою эрекцию, чем заставил шумно втянуть воздух и вжать живот. Я поднял бедра и младший быстро стянул с меня джинсы с боксёрами, который так же полетели в сторону наших футболок.       Чимин тянется вперед и обхватывает член пальцами, немного замирая от тёплого и гладкого ощущения, а затем на пробу медленно поглаживая его, ведя рукой вверх и дразня большим пальцем уретру, прежде чем опуститься вниз к самому основанию, так и двигая вверх-вниз. Вверх и вниз, медленно и уверенно.       Я вновь начал скрипеть зубами и ободряюще шипеть, и Чимин чувствует, как его собственный член дёргается и твердеет. Да, я это заметил, хотя в такой момент готов был кончить только от вида Чимина между моих ног.       Тихие звуки и вздохи дают Чимину должную поддержку, и ему приходится сдерживать свои собственные стоны, что меня немного расстроило, ибо мне так и хотелось услышать их.       Наконец, омега наклоняется вниз и робко облизывает головку кончиком языка, почти как котёнок, будто пробуя на вкус предложенное лакомство. Теперь я знаю как буду его называть.       Он поднимает взгляд сквозь ресницы, смотря на меня затуманенным взглядом. Я весь напряжён, губы сжаты в тонкую линию, а язык закушен зубами, чтобы на волю не вырвался стон.       Младший оставляет поцелуй на головке члена, не отводя от него своего пристального взгляда и заставляя меня дрожать и наконец наполовину прикрыть глаза.       Омега не разрывает зрительного контакта, смотря на меня широкими и невинными глазами из-под прядей волос, что мягко падают на его лоб, когда он проводит языком от самого основания, прежде чем широко открыть рот и обхватить губами головку. Я уже готов с ума сойти, честно.       — Блять, — я сжимал простыни и всеми силами старался держаться и не податься бёдрами вперёд. — Минни, ты лучший...       Чимин прикрывает глаза и начинает сначала слегка двигать голову вверх и вниз, затем быстро, дразняще царапая кожу зубами, втягивая щеки и посасывая, раскрытым языком проводя по всей длине и щедро смазывая член слюной.       Вскоре комната оказывается заполненной лишь только совершенно непристойными звуками, стонами и жадными причмокиваниями омеги на моём члене.       Долго сдерживаться я не мог, и мое самообладание тает слой за слоем. Руки тянутся к волосам Чимина, натягивая его голову на себя, заставляя взять больше и сам двигая бёдрами в темп. Я больше не скрываю свои стоны, как и сам рыжий, громко хныча и постоянно сглатывая с членом во рту, едва дыша и размазывая выступившие слёзы по лицу, изо всех сил не поддаваясь боли в паху.       Я ломаюсь во второй раз за сегодня, отпускаю чужие волосы и хватаю Чимина за руки, быстро затаскивая на кровать, цепляясь за джинсы и накрывая его губы своими.       Чимин стонет мне в рот, когда я опускаю его на матрас и заползаю сверху, бесстыдно начиная тереться своим голым стояком об эрекцию младшего. Теперь моя очередь мучить омегу.       Трение восхитительно, но его совсем не достаточно омеге. Чимин хочет кожей к коже, но я совершенно не тороплюсь с процессом и лишь перехватываю его запястья, зажимая их ему над головой.       Младший приглушенно хнычет.       В конечном счете я сдаюсь, убирая руки от сжатых запястий Чимина, и последний крепко вцепляется в простыни, тогда как я удобно устраиваюсь между его ног, расстегивая штаны.       Омега дрожит от ожидания, пока я сниму его штаны и боксёры, и громко стонет, когда его твёрдый член наконец-то оказывается на свободе.       Я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть на рыжего, одновременно с тем оставляя поцелуи вдоль чувствительных участков на внутренней стороне бёдер младшего, и Чимин подносит руку ко рту, закусывая ребро ладони, чтобы сдержать громкий стон.       Я веду руками вверх и вниз по его бокам, пока мои губы перемещаются по бёдрам вверх, и омега не может больше сдерживаться.       — Нгх… Хватит дразнить! — вскрикивает он приглушенно из-за пальцев во рту.       Я останавливаюсь и поднимаю голову, а затем тянусь к его лицу, убирая изо рта пальцы омеги и заменяя их собственными.       Чимин немедленно начинает сосать пальцы, так же старательно, как он сосал член всего несколько минут назад, обсасывая каждый палец. Когда я вытаскивает их, между ними и губами младшего тянется блестящая ниточка слюны.       Прежде чем Чимин успевает снова попросить, я тянусь к тумбочке, возле кровати, и вытаскиваю бутылочку смазки и презерватив, которые всегда лежат на всякий такой случай.       Я выдавливаю на пальцы смазку и смотрю на рыжего неконтролируемым, горящим взглядом, и омега всхлипывает, ужасно желая прикосновений.       Я снова тянусь вниз и дарю снисходительный поцелуй в нетерпеливые губы младшего, заставляя того прикрыть глаза, а застоявшиеся слёзы скатиться по щеке, тогда как напряжение становится невыносимым.       Чимин чувствует что-то влажное в перемешку с теплом от моих пальцев, гладко крутящихся вокруг его отверстия и слегка размазывающих по сфинктеру смазку, но ещё не скользя внутрь, зато заставляя младшего задыхаться от желания и контраста температур.       — Д-да, Юнги, пожалуйста... — всхлипы омеги приглушены моими губами, и я пользуюсь возможностью, чтобы облизать весь его рот и пососать язык, чтобы хоть как-то временно отвлечь.       — Ты уверен? — и Чимин упрямо кивает.       И затем без всякого предупреждения я приставляю один палец, и омега превращается в стонущий, ничего не понимающий комок нервов.       Я сложно глотаю свои стоны как топливо, немного двигая своим пальцем и затем толкаю вперёд, входя внутрь. Омега вскрикнул, сжав простыни.       Контуры лица младшего растекаются в полное удовольствие, и я медленно двигаю пальцем снова и снова, сгибая, поглаживая им гладкие стенки и не оставляя ни сантиметр нетронутым, пока не нахожу простату. Это ознаменовывается ярким вскриком омеги и укусом моей нижней губы.       Затем добавляется второй палец, и на этот раз уже сложнее, медленнее и тягучей. Я совершенно не скупился на время, подготавливая младшего для своего члена.       Чимин разрывает поцелуй, позволяя голове упасть назад, а глазам закатиться, когда я одновременно растягивал его и стимулировал пальцами, кончиками беспощадно приходясь по простате так, что Чимин не мог дышать, отдавая все силы на стоны.       Я вставил сразу ещё два пальца, и Чимин взвизгнул от острого удовольствия и боли, пронзившей его тело.       Я усыпаю его лицо успокаивающими поцелуями, чтобы отвлечь от боли, и шепчу на ухо сладкие мелочи о том, как хорошо он справляется и насколько красив в данный момент.       Рыжий убирает руки от простыней к моим волосам и тянет в поцелуй, приглушая свои нетерпеливые стоны, когда я сознательно тру кончиками пальцев простату омеги, вызывая удовольствие поверх боли.       Поцелуи влажные, шумные и грязные, невероятно грязные. По подбородку младшего стекает слюна, и я её с удовольствием слизываю, не прекращая работать пальцами внутри, раз за разом слыша стоны.       Чимин тянется вниз, чтобы прикоснуться к своему члену, тихо жалуясь о недостатке внимания, но я перехватываю обе его руки, прежде чем ему удаётся это сделать.       Младший хнычет, и я целую дрожащие руки, заверяюще и мягко.       Я держу запястья Чимина рукой, другой беря презерватив и зубами разрывая упаковку, затем наконец-то раскатывая его по члену и ещё пару раз надрачивая, чтобы нагреть его.       Чимин всхлипывает, всё его тело дрожит, а сердце бьётся в ожидании.       — Я-я не могу… Юнги, я больше не могу ждать…       Его скулёж исчезает, когда я дразняще провожу членом по входу, прижимаясь головкой к сфинктеру, уже так заставляя его сжиматься и мечтать кончить.       — Не поступай так со мной, пожалуйста, — просит он жалостно. — Х-хватит дразнить.       — Так сильно хочешь меня? — в ответ омега с энтузиазмом быстро кивает головой.       — Да, невероятно сильно.       Слова наконец ломают меня, и я толкаю головку своего члена внутрь. Всё тело омеги реагирует моментально, затаивший дыхание стон вырывается из горла, а за закрытыми глазами расплываются белые вспышки.       Омега издаёт громкий и безумно сладкий стон, который слишком быстро заставляет меня почувствовать животную страсть.       Затем я вошел полностью, пока мои бедра не прижались к ягодицам Чимина, и самое сладкое, сломленное рыдание слетает с губ младшего.       Я спрятал лицо в шею омеги, кусая её, чтобы удержаться и не кончить прямо сейчас внутрь парня, пытаясь одновременно пометить и укусить его. Я остаюсь в таком положении, пока мы оба не привыкаем.       Как только омега подаётся бёдрами вниз, пытаясь взять меня глубже, я начинаю двигаться, медленно выходя и снова входя на всю длину, одновременно осыпая младшего засосами, и рыжий громко стонет, каждое нервное окончание в его наэлектризованном теле отдаёт нескончаемым удовольствием.       Я двигаюсь в устойчивом темпе, плавно двигая бедрами, толкаясь внутрь омеги без остановок, уже полностью пометив младшего и дыша в его потеющую кожу.       Мои руки опускаются на бока Чимина, чтобы вести их, притягивая парня ещё ближе каждый раз, когда я вхожу в него, и омега отвечает, вцепляясь ногтями в мое плечо и бедра, прогибаясь в спине, чтобы встретить каждое движение, беспорядочно начиная стонать так, что не может признать собственный голос.       — Чёрт, малыш, ты так хорош, — шепчу я ему в ухо, прежде чем всосать мочку его уха.       — Б-быстрее, — просит Чимин, его голос сломлен и расколот животной жаждой.       На этот раз я не дразнил и легко подчинился, вероятно, не способный больше сдерживаться, и увеличивая свой темп до быстрого, жестокого ритма, вбиваясь членом в тело омеги и проходясь по его простате достаточно, чтобы скользить телом младшего вперед и назад по кровати с каждым толчком.       Чимин издаёт самые грязные, похотливые стоны с каждым толчком, когда член входит в него, а мой аромат и тепло посылает его разум в лабиринт удовольствия. Единственное, что мешает ему сойти с ума — горячие поцелуи на его коже, что держат его в действительности.       В конечном счете, я опускаю руку к члену Чимина между нашими телами, беспощадно проходясь своим по простате парня всё быстрее и быстрее. Младший лишь может цепляться за меня, стонать, хныкать и рыдать в мое плечо.       — Я-я сейчас кончу, — выдыхает омега, между хриплыми криками.       — Не смей, — приказываю я, набирая скорость. — Не спускай, пока не разрешу.       Чимин обхватывает ногами мою талию, сжимаясь вокруг нее и как можно дольше пытаясь сдержать свой оргазм. Я не сдерживаю стон и лениво целую омегу, двигая бёдрами.       Чимин пытается сдержаться, пока это становится почти невозможным, пальцы на его ногах поджаты, а весь адекватный разум окончательно сносит, пока он скулит в мой рот, пытаясь сосредоточиться на моих губах, но терпя неудачу, вместо этого отбрасывая голову назад.       — Я-я… не могу больше. Я не могу больше сдерживаться, Юнги. П-пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить.       — Кончи для меня, детка.       В момент, как я говорю эти слова, жар в его животе разрастается, пока не вспыхивает кульминационным моментом и охватывает всё тело.       Чимин скулит мое имя, позволяя оргазму взять над собой полную власть, дрожа всем телом и выгибаясь, видя перед собой только белый туман, переполненный удовольствием.       Ослабевшие конечности омеги теряют силу, когда я медленно продолжаю входить в него и наконец достигаю своего оргазма прямо в дрожащем, всё ещё не отошедшем от собственного оргазма Чимине. Младший корчится, хватается за мою спину, вцепляется в плечи. Я наклоняюсь вниз и всё тело напрягается, стон вырывается и летит прямо в плечо младшего и я ,наконец-то, кончаю в него, а Чимин не может сдержать нового стона, чувствуя, как стенки внутри расширяются ещё больше.       Я падаю рядом с омегой и пытаюсь отдышаться и хоть как-то прийти в себя. Чимин водит пальцами по моим влажным волосам, его тело всё ещё восстанавливается и болит, а я продолжаю оставлять мягкие, ленивые поцелуи вдоль его пылающей кожи.       — Я люблю тебя, котёнок, — прошептал я, нежно целуя дрожащие губы омеги.       — Я тоже тебя люблю, сахарок, — младший хихикнул и положил голову на мое плечо, утыкаясь носиком в изгиб шеи.       — Я бы разозлился, если бы это был не ты, — я крепче обнял омегу, мягко целуя рыжую макушку. — Ты голоден?       — Нет, но от мороженого бы не отказался, — хоть я и не видел лица Чимина, но я был уверен, что тот улыбнулся.       — Хорошо, но сначала в душ. Возьми что-то в шкафу и топай.       — А ты?       — А я за мороженым в магазин схожу.       — Я с тобой хочу в душ пойти, а потом за мороженым пройтись.       — Котёнок, если я с тобой в душ пойду, то пройтись тебе не светит. Сам понимаешь почему, — предупредил я, ехидно улыбнувшись и показательно проведя указательным пальцем по бёдрам омеги.       — Моя задница, мои правила. Не принимаешь правила, не лезь в мою задницу. Ясно-понятно? — Чимин поднялся с места и направился к моему шкафу.       — Да ты не котёнок, ты котяра! Какой наглый омежка. Теперь я ни капли не сомневаюсь, что ты мой истинный, — посмеялся я и встал с кровати, подбирая разбросанные вещи с пола.       — Значит ты идёшь со мной в душ? — выбирая одежду, спросил омега. Он чертовски красив! Идеальное тело! Идеальный омега!       — Иду, малыш, иду, — я подошёл к Чимину сзади и положил руки на талию, прижимая младшего к себе и целуя в шею. Слишком сексуальный, слишком вкусный, слишком желанный.