Крылатые

      Меня зовут Дарья. Мне четырнадцать лет и я одна из тех, кого называют - «крылатые». Как только при родах мать увидела отростки на моей спине, то сразу впала в истерику, в ходе которой умерла от чрезмерной потери крови. Роды и без того были сложные, а шок добил ее сердце окончательно. Врачи не стали ставить моих родственников перед тяжелым выбором «стать изгоем или отказаться от ребенка» и просто сообщили им, что родилась уже мертвая. Это уже стало порядком вещей к тому времени. Но в сиротском доме я не жила, хотя, казалось бы, все к этому шло. Меня удочерила, вопреки ожиданиям врачей, одна мудрая женщина. Своих внуков и детей она потеряла в аварии много лет назад, но сердце ее было столь велико, что по-прежнему желало любви. Она работала в том роддоме, где я родилась, и в эту ночь было ее дежурство. Она не смогла пройти мимо, и я за это ей благодарна. Все знали, как велико сердце этой женщины, а потому вместо ненависти и страха все испытывали к ней сострадание и жалость, что она решилась приютить меня, монстра. Бабушка на это лишь улыбалась и повторяла, что ребенок есть ребенок и она любит меня, даже если я и правда монстр. Но это и не изменило того, что ее жизнь стала значительно тяжелее. Кто захочет лечить мутанта? А кто захочет видеть его в школьном классе? Кто продаст кусок хлеба? Если к ней все относились с жалостью, то ко мне с двойной ненавистью, что порчу жизнь такой прекрасной женщине. Меня не трогали, чтобы не огорчить ее, но удержать слов и взглядов общество все равно не могло. И вот, когда мне исполнилось четырнадцать, президент открыл лагеря помощи. Мне помогут, я стану человеком! Больше я не буду вызывать ненависть, больше бабушке не будет тяжело. Хотя ей всегда нравились мои крылья… Не желая огорчать самого близкого мне человека, я решила ничего ей не говорить и просто пошла в ближайший лагерь, надеясь на светлое будущее.       И вот это место. Лагерь больше напоминал деревню кочевников. Холщевые палатки посреди площади, деревянные ящики с чем-то, веревки, удерживающие конструкцию от ветра. Таких как я здесь было много, но у всех уже были мертвые уставшие глаза. Кто-то был избит, кто-то исхудал от голода, кто-то выглядел хорошо, но кто знает, что с ним делали, что у него стали такие мертвые глаза. Здесь были крылатые разного возраста и пола. Были мои ровесники, они были самые младшие, были и первые, родившиеся в тот страшный год. Такие крылатые выглядели особенно жутко. Исхудавшие, измученные, с потрепанными крыльями. Всем своим видом они показывали, какими нас делает общество, от чего мы все хотим убежать. И сейчас все пришли сюда чтобы избавиться от своей проблемы.       - Ты пришла исцелиться? – вдруг послышался дружелюбный голос. Я подняла голову и увидела перед собой высокого мужчину со светлыми волосами и голубыми глазами. Он был одет в белую врачебную форму, наверное, он работает здесь.       - Вы мне поможете? – спросила я, глядя на мужчину. Он улыбнулся, так тепло и светло, как никто из посторонних никогда не улыбался мне. Но что-то в этой улыбке было не так, она не грела как бабушкина, а обжигала.       - Конечно, для этого мы здесь, - он положил руку мне на плечо, - Как тебя зовут?       - Дарья, - улыбнулась я в ответ и мужчина кивнул сам себе, - А очередь большая уже?       - Желающих немало, сама видишь, - вздохнул доктор, - но я попробую что-нибудь придумать, - он подмигнул мне, - выбери пока себе свободную палатку.       После операции тебе нужно будет отдохнуть. А я пока пойду исцелять остальных нуждающихся.       Я улыбнувшись кивнула ему и после этого он ушел. Скоро я стану свободной от этого, скоро я буду жить как все. С этими мыслями я сжала край своей кофты и направилась искать свободную палатку. По пути мне встречались в основном врачи.       Крылатые не разговаривали и не маячили попусту. Каждый просто стоял или сидел возле своей палатки и ждал освобождения. Только подростки, как я, еще переговаривались друг с другом, интересовались, как они будут жить дальше, строили планы на будущее. Я их не слушала, хотя и понимала их трепет. Скоро мы станем такими как все, но что-то меня при этом беспокоило. Странное чувство поселилось в груди и сжималось в невидимую спираль. Что-то в происходящем было неправильно, но что? Что-то тянуло меня отсюда, так сильно, что кружилась голова. Может, я просто боюсь боли? Но ведь это делают под наркозом, разве нет? Так, Даша, возьми себя в руки, пора все исправить, пора начать жизнь заново! Вот и палатка свободная, в самый раз.       Самая обычная походная палаточка из бежевой ткани, в которой был расстелен матрас, да подушка с одеялом лежали. Мне здесь только несколько часов побыть и все. Я села возле неё и стала фантазировать, как буду жить без крыльев, как на меня больше не будут смотреть, как на изгоя. Как…       - Мои крылья! – раздались истошные рыдания где-то рядом.       Я осмотрелась, но этот район был довольно пустым, потому что основная концентрация народа была в центре лагеря, где были операционные.       - Мои крылья! – повторился плач, и я проследила за источником звука. В паре палаток от меня сидела девушка. Обняв себя руками, она истошно рыдала, так горько, что сжималось сердце.        Вскочив, я поспешила к ней, вдруг нужна помощь, но как только она стала ближе я замедлила шаг, пока не остановилась совсем рядом.       - Мои крылья! – снова зарыдала девушка и теперь я увидела, что на ее спине красовалась дыра. Крылья были с корнем выдернуты подчистую, не осталось даже костей, лишь пустота, кости спины и ребер. И мясо с кровью…       - Мои крылья! Как я могла! – снова и снова рыдала девушка, все ее лицо уже было умыто собственными слезами и покраснело. Оно было искажено такой болью, что сжималось что-то живое внутри. Увидев меня краем глаз, она вдруг замерла, а затем почти шепотом произнесла, - я так сожалею… Это же были мои крылья… - и снова залилась слезами.       Все мое тело прошиб озноб. Все не так, почему ей так плохо? Нам же обещали спасение, так почему она в истерике? Почему она сожалеет? Не понимая своих действий, я попятилась назад, пока не перешла на бег и осознала, что нахожусь уже на краю лагеря, где никого не было. Снова и снова в голове раздавались такие искренние рыдания «мои крылья».       Снова перед глазами открывалась та страшная картина. Вот что с нами делают? Просто вырезают их? Вдруг я ощутила по настоящему свои крылья. Ощутила, что они есть. Я медленно обернулась и уставилась на белые перья. Странно, за свои четырнадцать лет, я никогда их не рассматривала, никогда их не касалась. Протянув руку я осторожно положила ее и забыла как дышать. Они были такие мягкие и упругие одновременно. Прохладные, как свежий ветерок и нежные, как шелк. Я чувствую их, ощущаю. Не как раньше, сейчас по-настоящему. Я осознаю, что они часть меня, а не какие-то отростки.       Плавно и неспеша я расправила их и поразилась, ведь в сложенном виде они доставали только до копчика, а тут рук не хватало, чтобы дотянуться до кончика последнего пера. Почему их считают мутацией? Они же такие приятные, такие красивые?       Послышалось шуршание и перед собой я увидела голубя, самого обыкновенного сизого, который с любопытством смотрел на меня в ответ. Дуновение ветра и вот он уже, испугавшись, улетает прочь. Улетает? Мы же тоже можем летать? Странно и непривычно, почему мне это в голову не приходило раньше? Но сейчас я и правда хочу попробовать. Вот только как это делать? Ведь этому нас никто не учил, никто не знает как это. Я попробовала мысленным усилием взмахнуть крыльями, как поднять руку, подумала об этом и расправила их. У меня получилось взмахнуть пару раз, но это оказалось очень тяжело. Мышцы крыльев были отекшими, неприспособленными к работе, ведь их никто не разрабатывал. Я смогла оторваться от земли всего лишь на сантиметр, после чего рухнула мешком обратно, но все мое сознание заполнилось счастьем. Я могу летать! Тяжело, непросто, неудобно, но я могу! Почему мы этого не знали? Почему не пытались?       И тут я вспомнила про лагерь, вспомнила рыдающую девушку. Верно, нам сказали, что это плохо. Но это ведь наши крылья, они ведь не болезнь, они дар. Почему общество хочет лишить нас их?       - Дарья, - раздался знакомый голос, - Даша, - снова звал тот врач. Он идет за мной.       - Я поговорил с коллегами, и мы поставили тебя вне очереди, так что скоро ты станешь человеком, - радостно произнес он.       Но я не хочу быть человеком. Мне нравятся мои крылья. Почему я должна их лишиться? Впереди показался знакомый человек, а вместе с ним еще двое. Сердце забилось чаще, словно кто-то играет на барабане. Кровь отлила от моего лица.       - Дашенька, вот ты где! Как далеко ты забрела, - улыбнулся доктор подходя ко мне, - пойдем с нами, уже все готово. Страшно, не хочу, они все обманывают. Вспомнилась снова рыдающая девушка. Нет, я не хочу сожалеть, я не хочу их потерять.       - Нет, - ответила я, отступая, и мужчина остановился. Его улыбка больше не казалась такой теплой.       - Что? – фальшиво улыбаясь, спросил он.       - Я не отдам вам их, - крикнула я и бросилась прочь в поисках выхода из лагеря.       - Что стоите?! За ней! – вдруг переменился доктор, и теперь я услышала шум погони. Сердце билось как бешенное то ли от страха, то ли от бега. Но я бежала, не разбирая дороги. Не отдам! Я их им не отдам!       Закат уже окрашивал кровью город, цветом позора. Ночь окутывала город, а я все бежала и погоня все еще продолжалась. Я сворачивала за переулки, проскальзывала между людьми. Я еще ребенок, это мое преимущество, но они уверенно гнались за мной как свора собак. Они гнали меня без устали до самого обрыва.       - Остановись, Даша, мы поможем тебе! – кричал доктор, но я уже не хотела его слушать. Его слова ядовиты и лживы с самого начала. Они не мне хотят помочь, они хотят избавить себя от помехи!       - Там обрыв, тебе все равно не убежать! – кричал он вновь пробегая между деревьями, - тебе страшно, но еще не поздно все исправить!       - Мне не нужно помогать! – кричала я в ответ, видя впереди уже просвет.       - Ты запуталась! Ты не знаешь, чего хочешь! – кричал он вновь.       - Зато я знаю, чего хотите вы!       Обрыв непреодолимой преградой образовался передо мной. Волны бились о него оглушая своим разъяренным ревом. Сама природа негодовала от происходящего.       - Дальше дороги нет, сдайся уже, - задыхаясь, произнес доктор, приближаясь ко мне со своими людьми, - ты просто запуталась.       - Нет, это вы пытались меня запутать, как запутали всех остальных! Наши крылья это не мутация, это наш дар! Дар, которого нет у вас…- последние слова я выплюнула ему в лицо, от чего он перекосился и уже мало стал напоминать того добродушного мужчину, что я видела днем.       - Жалкий монстр, вам никогда не стать такими как мы, - ядовито произнес он, - думаю от потери одного крылатого, мир станет только чище, - на этот раз он усмехнулся и от этой улыбки застыло все тело. И кто здесь еще чудовище? – сбросьте ее со скалы.       Холодно произнес он и его товарищи не поверили его словам, но убедившись, что он не шутит, направились ко мне. Нет, так все не закончится, вам меня не убить!       - Вы забыли, у меня все еще есть крылья! – с этими словами я развернулась и сама прыгнула со сколы прямо к разъяренному морю. Последнее что я услышала, это крики мужчин, но что они крикнули, я уже не помню.