Под прицелом

      — Значит, эта сучка умнее, чем мы думали, — сквозь зубы прошипел Юнги, сжимая руки в кулаки. Он ходил по комнате, то теребя светлые волосы, то нервно поглаживая свой подбородок.       — Не ругайся так, Юнги. Заявления ещё нет, так что, не всё потеряно, — Намджун как всегда был спокойным и старался избежать любых конфликтов в их группировке. Вот почему он по правде заслуживал быть главарём среди них всех.       — Я не понимаю, как вы можете так спокойно сидеть тут и жопу греть? Надо действовать немедленно! — продолжал возмущаться Юнги.       — Ты уже говоришь это третий раз за последние пять минут, — спокойно ответил Чимин, которого порядком достали гневные вспышки командующего.       — Ну, извините, мистер «Мне на всё похуй с высокой колокольни» — съязвил Мин, — Почему с тобой всегда происходит какая-то херня?       — Я не виноват в том, что она сбежала! — рыкнул Пак, — Хватит орать. Уже сутки прошли. Не думаю, что теперь она пойдет в полицию.       Казалось, между ними от стремительно нарастающего напряжения уже начали сверкать искры, готовые перерасти в настоящий пожар. Не хватало только подлить бензина и поджечь спичку.       — Ты никогда ни в чём не виноват и никогда не думаешь! Белый и пушистый Пак Чимин, да? — продолжал он издеваться над парнем, — Ты как и твой папаша…       — Что? Причём здесь мой отец? — закипал парень.       Он не испытывал положительных эмоций к своему родителю и любое напоминание о нём вызывало только неприятные чувства. Сравнение, и тем более приравнивание к нему, вызвали шквал обжигающих душу эмоций для Чимина. Хотелось выпустить всё это наружу.       — Юнги, хватит! — попытался заставить замолчать парня Намджун.       — Ах, точно! — игнорируя главу, продолжил Мин. — Маленький Чимин-и ничего не понимает, да? — разразился неприятным смехом Юнги. — Слушай, Пак, а может, ты прикрываешь эту тёлку? А то что-то давненько у нас не было таких неприятностей из-за баб…       — Мин Юнги! — Намджун только хотел высказать своё возмущение по отношению светловолосого к напарнику, как в челюсть командующего врезался тяжёлый удар. Голова бессильно мотнулась, а кровь из разбитой губы брызнула в сторону. Мин пошатнулся и с грохотом рухнул на пол, сгребая за собой всё с рабочего стола.       — Чёрт возьми, Чимин! Что ты творишь? — Намджун первый подскочил к сидевшему на полу парню и ухватился за его плечи, — Иди, проветри мозги!       Чимин всё ещё стоял на месте. Этот удар вышел слишком спонтанным и слишком сильным. Нет, не так всё должно было быть.       — Кретин, — прошептал Чимин, шумно выдохнув, и быстро удалился. Следом за ним выскочили взволнованные Чонгук и Хосок.       — Юн, ты совсем за языком своим не умеешь следить? Зачем нервируешь мелкого, — Тэхён вальяжно расхаживал вокруг парней, смотря куда-то в потолок, — пора бы забыть…       — Забыть?! Такое не забывается! — гаркнул Юнги, перебивая Тэ, — Какого хрена вы вообще привели его тогда в банду? Зачем?       — Ты ведёшь себя как ребёнок, Мин Юнги. Ребёнок, которого обидели в детстве, а он продолжает хранить эту обиду в более зрелом возрасте, — отчитывал Намджун, протягивая пострадавшему свой платок, — Пора бы давно понять для себя, что за поступки родителей не стоит винить детей.       — Я просто не могу больше удерживать себя, Нам… Он как был бестолковым щенком, так и остался, — он небрежно приложил ткань к ранке в уголке губ, кривясь.       — Мы не чужие люди друг другу, чувак. Столько времени вместе, через многое прошли уже. Зачем ты так с ним?       Ответа не последовало. Юнги погрузился в свои мутные мысли. В памяти всплыли картинки из детства, его воспоминания о Чимине. Они давно покрылись толстым слоем пыли, и парень даже и не думал снова копаться в прошлом. Но сейчас что-то изменилось.       Встав с холодного паркета, он оставил платок на столе и вышел из кабинета, хмурясь.       — Чёрт! Ты придурок, Мин! Хренов эгоист, — ругал себя парень, идя по коридору.       Только Намджун мог вправить ему как следует мозги. Жаль только, что ненадолго. Он как домашний пёс, который после долгого одиночества свирепеет и кусается до крови, как дикий бешеный волк. Потом, он вгрызается в душу, прося внимания и любви, снова становясь самым верным другом.

***

      — Чимин! Не уходи далеко от дома. Гуляй во дворе, чтобы я видела тебя, — крикнула мама из дома, открыв окно на кухне.       Сейчас она делает ужин и попросила погулять маленького Чимина, чтобы он не мешал ей. Отец вернётся с работы скоро, голодный и злой. Как обычно он изобразит удовольствие от совместного семейного ужина и пошагает в библиотеку, погружаясь в книги на пару часов. Иногда он не выходил оттуда до утра.       — Хорошо, мама, — махнув ей ладошкой, мальчик в ответ получил мягкую улыбку на её светлом лице. Она присела, принимаясь резать овощи.       Солнце уже начинало клониться к закату, погружая всю деревню в темень. Небо мягко окрасилось розовым цветом, придавая какой-то лёгкой атмосферы невесомости и свободы. Мальчишка с чуть пухлыми щеками и озорными глазами наблюдал за большой оранжевой бабочкой, которая порхая с цветка на ветку, вызывала дикий интерес у Чимина. Он притаился за кустом, чтобы не спугнуть насекомое.       — Какая красивая… — широко распахнув глаза, пробурчал ребёнок себе под нос. Мальчик как заворожённый смотрел на поляну, не замечая приближающуюся в его сторону небольшую фигуру.       — Эй, малой! — позвал знакомый голос, заставляя мальчика отвлечься от своего занятия.       Чимин узнал своего соседа — худощавое тело, белая, как мел, кожа и хулиганский характер. Юнги был закрытым и проблемным ребёнком. Часто ввязывался в драки, сбегал из дома и даже пробовал курить, не смотря на свой юный возраст.       — Чё ты там прячешься? Вылазь, давай, Пак, — он любил обращаться к нему по фамилии, потому что не хотел произносить его имя. Такое милое и сладкое, противное и неподходящее для будущего мужчины.       — Юнги? — тот осторожно поднялся с травы и отряхнул шорты.       — Опять тут со своими жуками играешься? Дурак, — парень сунул руки в карманы и посмотрел на Чимина.       — Нет, — тихо ответил мальчик, переминаясь с ноги на ногу, — Бабочка красивая.       — Такая же, как и все остальные бабочки. Ничего особенного, — хмыкнул Юн в ответ.       — Нет, Юнги... Не говори так, — обиженно надул губки маленький Чимин. Его задели слова товарища.       — А ты знал, что бабочки живут только один день? С каждым взмахом их крыльев, лимит жизни исчерпывается и к ночи они погибают.       Чимину вдруг стало не по себе. То ли от совсем юного возраста, то ли от чрезмерной сентиментальности мальчика — он погрустнел. В последних лучах солнца были видны две небольшие влажные дорожки на щеках ребёнка.       — Ой, ну только не ной, мелкий, — Юнги закатил глаза, заметив слёзы младшего и подошёл ближе. Небрежно потрепал его за плечо и ущипнул как-то по-детски. Тот лишь перекривился и слегка покраснел от злости.       — Отстань, Юнги, — Чимин попытался отпихнуть Мина, но силы не хватило даже на то, чтобы сдвинуть его с места. Юнги засмеялся, обнажая дёсна с зубами.       — Пора бы тебе ручонки подкачать, мелкий. Ты всегда будешь сопли пускать? Если так, то я больше не буду возиться с тобой.       — И не надо мне такого! Лучше одному быть, чем с тобой... — тихо просипел Чимин, пряча руки за спину. Он не хотел так говорить, но слова сами собой вырвались из его рта, прежде чем тот успел подумать. Повисло молчание. Щебет птиц разбавлял неловкую для Чимина ситуацию, что для Юнги казалась вполне привычной.       — Вот так? Как хочешь, Пак. Пока, — холодно бросил парень, немного шепелявя. Взгляд мальчишки резко переменился, стал жёстче.       Чимин наблюдал за удаляющейся спиной соседа и за тем, как он, не переставая, запускает руки в волосы.       Снова ушёл. Он скрылся быстрее, прежде чем вся деревня скрылась в темноте ночи.