Ноябрь

       Юнги, на самом деле, так разбит: неудавшиеся отношения, новые ссоры на работе, постоянные вопросы родителей о свадьбе. Юнги так разбит, потому сидит, никому даром ненужный, одинокий, на крыше какого-то заброшенного здания, курит непонятно какую по счёту сигарету и пьёт дешёвую дрянь, каждый раз сморщиваясь от вкуса. Снег медленно оседает на землю, покрывая грешный, совершенно отвратительный мир тонким слоем бриллиантов, стараясь скрыть всю грязь, весь ужас творившихся событий. Сизый дым теряется в вальсе хрупких снежинок. Всё очень сложно.        Снег хрустит под чьими-то ногами, а потом сигарета исчезает — просто, будто её и не было. Юнги смотрит, как её соблазнительно обхватывают чужие губы, смотрит, как такая же струйка дыма растворяется в морозном воздухе. Он тянет руку, просит обратно, но вместо этого незнакомец кладёт свою ладонь и внезапно тепло улыбается. Маленькие пальцы тонут в длинных, они почему-то переплетены — Юнги совсем не против, нет.        Они сидят, курят одну сигарету на двоих, пьют одну и ту же дрянь, намеренно прикасаясь губами к тому месту, где только что побывали другие губы. Не знакомятся, не отпускают друг друга, сгорают и вновь возрождаются. — Ты не можешь вот так вот, — шепчет незнакомец. — Это лишь мелочи жизни. — Такие проблемы, как у меня, далеко не мелочи, — беззлобно говорит Юнги. — Не спорь со мной, это мелочи.        «Мелочи — так мелочи», — думает Юнги. Сейчас ничего не имеет значения. И, кажется, жизнь становится немного легче. «Так просто?», — усмехается Юнги. — Так просто, — отвечает незнакомец. — Мысли вслух? Не отвечай, это слишком очевидно. — Тогда зачем спрашивать? — Чтобы убедиться, — Юнги до ужаса интересно, в чём убедиться, но он вновь вдыхает сигаретный дым.        Они молчат. — Хей, если я скажу, что люблю тебя, что будет? — Без понятия. — Тогда… Да, я люблю тебя. — Прекрасно. — Чимин, — говорит незнакомец. — Чтобы ты знал, чьё имя стонать. — Юнги — чтобы ты знал, чьё имя кричать. — Чудесно. — Восхитительно. — Великолепно. — Изумительно. — Невероятно. — Заткнись, — и Чимин целует, головокружительно, страстно. Потом ещё. И ещё. И Юнги думает, что не так уж и сложно.        Но на самом деле — всё очень и очень запутано.