Ноябрь

      Намджун любит.       Хосок носится по танцевальной студии, как маленький ураган, сметая всё на своём пути. Он напевает лишь себе понятные строки про аппетитную курочку и гору из подушек, громко смеётся от раздирающего его веселья, проникшего в душу поздним утром (на самом деле, в обед).       У Хосока яркая улыбка, на которую хочется смотреть вечно, спутанные из-за дружеского флирта с Чонгуком волосы и запах чайной розы, что зовёт к себе, заставляет шумно глотать кислород. Запястья в нескольких браслетах, круглые очки, прячущие в линзах озорные звёзды глаз.       Да, Намджун любит до беспамятства.       Лидер смотрит на солнечного хёна через широкие плечи Сокджина, вздыхающего от усталости. Намджун виновато поднимает уголки губ. — Вроде умный, но такой стесняшка, — снова вздыхая, говорит Джин. — Давай же, Джун-а, иначе так и останешься одиноким девственником. Даже у малыша Чимини было. — Йа, как грубо! — Намджун смущённо смотрит на старшего, а тот усмехается. — Зато правдиво, — кидает проходящий мимо Юнги. Джун замечает три засоса на шее и начало красных полос. ***       Хосок танцует, плавно двигая бёдрами, когда Намджун входит в студию. Остальные ушли, покрывая его многозначительными взглядами. Музыка стихает, и боже, за измученную мягкую улыбку, которой одаривает донсена хён, рэпер готов продать душу. Они смотрят друг на друга, глупо растягивая губы, неловко мнутся на местах, пока кто-то не делает шаг вперёд. — Привет. — Привет. Я Намджун. — А я Хосок. Для тебя хён.       И ситуация вдруг кажется до безобразия смешной. Звонкий смех разбивается о стены бездушного зала, разбавляя атмосферу уютом и теплом. Хосок закидывает руки на шею Намджуна, прижимается слишком сильно, заглядывая в глаза. — Я скучал, — шепчут они в унисон.       Никому не нужно знать, что их маленький мир существует вечность.