Спираль времени

Мгновенно Тора затянуло в водоворот, но на этот раз он уже отчётливее чувствовал перемещение в пространстве. Громовержец слышал бесчисленное множество голосов, как будто они были у него в голове. Или же он нёсся с такой скоростью, что не видел источника звука? Вдруг тело будто кто-то сжал. Тор закрыл глаза. Вспышка. И необыкновенная лёгкость. Одинсон открыл глаза, щурясь от солнечного света. Он обнаружил себя сидящим в беседке, где-то в глуби яблоневого сада Дворца Асгарда. Отличий от сада Асгарда, который знал Тор — никаких. Прямым взглядом Бог Грома приметил тропинку среди двух старых высоких яблонь, извивающуюся от беседки и уходящую невесть куда. Как бы странно ни казалось, Тор догадывался, куда ведёт тропа. «Если у наших Вселенных так много общего, то, быть может, тропинка приведёт к тому самому месту…» В беседке всё равно никого не было, кроме Тора. «Остаётся пойти по тропе», — решил Одинсон. Тор ступал по немного заросшей узкой тропинке и чувствовал, как с головой погружается в воспоминания… «То самое место» — место, где Тор впервые сполна почувствовал собственную вину за то, что не уберёг младшего. Когда они с Локи были детьми (лет 10-12), «Ох, сколько же столетий пролетело с того дня!», в Асгард с визитом к Всеотцу приехал Ньёрд, царь Ванахейма, вместе с детьми — сыном Фрейром (на год старше Тора) и дочерью Фреей. Тор бросил брата в библиотеке ради игры с гостями. Первое, за что Одинсон готов был драть на себе волосы. Второе — то, что произошло, когда Тора вызвали к матери за какой-то проступок и когда маленький Локи остался с негодяем Фрейром один на один… Тор до сих пор помнит, как побитый Локи лежал у дерева, как он кряхтел, когда Тор спешил с ним на руках в госпиталь, он помнит бессонные ночи у постели младшего брата, помнит худенькое бледное тело, покрытое синяками, помнит забинтованные ногу и голову с чёрными кудряшками, помнит судорожные попытки маленького мага вдохнуть полной грудью с переломанными рёбрами и неизбежно следовавший за этими попытками кашель. Тор помнит свой гнев. И самое страшное, гнев на Фрейра усмирить удалось (о чём наследник Ванахейма долго жалел), а вот на самого себя… Одинсон раздвинул широкие ветви яблонь и сердце пропустило удар. Локи сидел под деревом. «Не мой Локи, — осёк себя Тор. — Но до чего же они похожи!» Тор поражался количеству совпадений в своей и его Вселенных. «Почему именно это место? Неужели для него оно тоже имеет какое-то особое значение?» — задавался вопросами Тор. — Рад, что ты пришёл, — Локи приоткрыл до этого закрытые глаза и улыбнулся. Но улыбка вышла измученной. Тор приметил это сразу, потому что его Локи за последние лет десять часто так улыбался. Громовержец присел у соседнего дерева так, что теперь видел профиль брата. Тор не мог оторвать взгляда от знакомых, таких родных, черт. Где-то внутри сердце болезненно сжалось от осознания того, что в его Вселенной эти черты утеряны навсегда. — Что ты на меня пялишься? — не злобно, нет, обыкновенно, по-братски, спросил Локи, повернулся и приподнял брови. Тор потупил взгляд, провёл рукой по траве под ногами и сорвал пару синих цветов, которые, «Как я раньше не заметил?», росли и в Его Асгарде… — Ты скучаешь по нему? — Локи не моргая всматривался в лицо брата из альтернативной Вселенной. Он тоже ловил взглядом каждый знакомый жест. — А ты по нему? — Тор не хотел проколоться раньше времени, даже тут, в другой Вселенной не хотелось попасть впросак, быть обманутым или разоблачённым другой версией его брата. Глупость. Тор просто боялся признаться первым. Локи в ухмылке облизнул губы, выдохнул: — Скучаю, безумно скучаю. — Понимаю… — Скорбеть бессмысленно, — отмахнулся Локи, тут же будто став равнодушным. «Даже привычка надевать холодную маску сохранилась, поразительно! — только мог удивляться Тор. — Интересно, а какой в этой Вселенной был я?» — Мне нужно многое тебе рассказать, Тор. — А мне многое спросить. — Пожалуй. Спрашивай. — Как ты меня нашёл? — тут же выпалил Тор. — Хмм, с логикой у тебя, так же, как у него было, — поморщился Локи. — Как это? — не понял Одинсон. — Ну, так себе, — пожал плечами Локи. — Чтобы понять, как я тебя нашёл, надо знать сущность нашего мироустройства, начать с истоков, так сказать, с прошлого что ли. А ты сразу… — Ну прости, что я такой тупой! Зато тебе не привыкать, — буркнул Тор. — Это точно, — довольно хмыкнул Локи. — Давай по порядку. Я не родной сын Одину. — Прямо как мой Локи. Тоже приёмный. Лафейсон, видишь ли, — добавил Тор. — Сын Лафея? Царя ётунов? — оживился Локи. — Ну да. Полукровка. Про мать не знаем. — Интересно. Надо же так! Я тоже не родной сын Одина. — Но чей же тогда? — Сурта. — ЧТО?! — Тор вскочил и ударился макушкой о ветку яблони. — Как это? — Ну так, наверно как и твой — сын Лафея. — А мать? — Ничего неизвестно. Но я тоже полукровка. — Неужели… — Тор помедлил, — Сурт хотел избавиться от тебя? — снова присел Тор, потирая макушку. — А иначе, по-твоему, как бы я оказался в Асгарде? — А что ледяные великаны? — А что с ними? Они воевали против народа Муспеля. Один помогал ётунам против армии Сурта. — А отчего война-то была вообще? — Обычное дело, — ответил Локи, — посягательство на Верхние миры Игдрассиля. У вас Муспельхейм тоже же Нижний мир? — Да. — Ну вот. И у нас. Но чтобы добраться до Верхних миров, сынам Муспельхейма надо было либо добиться союза с ледяными великанами и вместе напасть на Асгард, либо победить ётунов, что было чрезвычайно трудно. — Почему великаны не стали союзниками Сурта? — А смысла не было, думается, — рассуждал Локи. — Ётуны всегда жили в мире с Асгардом. — Невероятно, — не было предела удивлению Одинсона. — А у вас не так? — Совсем не так, братец. Мы наоборот всю историю воевали с ётунами. Те ещё гады. А муспеля к нам и не думали заходить в гости. — Значит, я в твоей Вселенной тоже сын вражеского народа? — Да, — ответил Тор и, заметив тень грусти на лице рыжего Локи, поспешил добавить, — но от этого не менее любимый нами. — Тут меня не особо уважают, знаешь ли… — Почему? — Я Бог Обмана. — Да ну? — Да. Удивлён? — Уже не знаю, чему тут удивляться. Мой Локи тоже… Но он имел также способности ётуна, управления льдом, холодом в принципе. — А я могу превращаться в подобие огня муспеля. По крайней мере, управляю им здорово. Мама научила. Да и вообще я считался тут магом. — А сейчас? — А сейчас Верховным магом. После смерти нашей матери. — Фригги? — Да, — в его голосе Тор почувствовал горечь скорби. — И тут она погибла? Локи кивнул. — Как это случилось? — Тор не моргающим взглядом уставился на Локи. «Даже в этой Вселенной между ним и матерью была эта особая магическая связь.» — Это случилось совсем недавно, — выдохнул Локи. — Почему-то Сурт опять решил посягнуть на Верхние миры. — И что Сурт сделал? — Переговоры. Самое банальное и лёгкое средство развязать войну… — Как это? — недоумевал Тор. — Сурт послал нам своего вестника с письмом о том, что хотел бы заключить мир с ётунами. И что лучшим посредником в данном процессе будет Асгард. Хотя бы по причине того, что третьей стороной участвовал в войне ётунов и муспелей. — Кто стал посредником переговоров? — Я, самый лучший стратег, известный своей хитростью во всех мирах… Этот факт будто бы облегчал сам процесс переговоров. Тем более я полукровка, как бы мост между асами и муспелями. — Один тебя отпустил? Неужто не подозревал об обмане? — не мог поверить Тор. — Подозревал. Поэтому послал меня вместе с тобой. Когда мы прибыли в Муспельхейм, начались переговоры. Но мы оба понимали, что дело нечисто. Подозрения оправдались. Была совершена диверсия на территорию Асгарда, именно тогда, когда нас там не было. — Но кем? Муспелей не пропустили бы просто так… — Зато тёмных эльфов пропустили. Всегда нейтральная позиция этого народа внушала доверие. Один упустил одну вещь — под конец войны во время отступления муспелей огромные территории Свартальхейма были сожжены. Так как тёмные эльфы не участвовали в войне, они были справедливо разгневаны. Но промолчали. — Почему? — Сурт очень умён. Видимо, ещё убегая с поля боя пообещал им помочь в осуществлении мести. Знаешь, тёмные эльфы у нас вроде рабов, бедной части населения. — Эльфы согласились на союз с Суртом и вторглись в Асгард? — Да. И убили её… Около двух минут прошло в полном молчании. Локи прикрыл лицо бледными ладонями. Тор не слышал ни звука. Но скатившаяся с ладони и упавшая на землю блестящая капля всё разъяснила. Тор пододвинулся к брату поближе, нежно погладил по рыжим кудряшкам. «Ну хоть кинжалами в меня не запускает», — заметил про себя Тор. — Что было дальше? — тихо спросил он. Тор не хотел, чтобы брат, пусть из другой Вселенной переживал этот кошмар снова, но он должен был знать всё. Локи опустил голову на плечо старшего. — Один впал в сон. И не проснулся… Власть взяли в руки мы оба. Нужно было готовиться к вторжению армии Сурта. — А эльфы что? — Будто пропали. Затихли. Но все знали, что диверсию совершили они. Одного поймали и публично казнили. Всё было довольно неопределённо. Мы не понимали логики их действий. А Один не успел рассказать нам о причине гнева эльфов с той давней войны, мы-то были тогда совсем маленькими, а потом он просто не успел… — Как же ты узнал? — Не я. Это ты попёрся к ним в Свартальхейм. Тор поднял брови в изумлении. — Я?! — Да, Тор. Ты ничего мне не сказал об этом. Идиот… — Локи сглотнул. — Мы не знали ничего о силе армии эльфов. НИЧЕГО. — И что случилось потом? — Что-что. Просили меня приехать. Я знал, что это всё равно что идти на верную смерть. — И всё равно отправился к ним?! — Тор закипал. — А что мне оставалось делать? — повысил голос Локи, повернувшись в сторону брата. — Оставить тебя там?! — Хоть бы и так! — бросил Тор и прикрыл глаза. — Наверно, ты бы так и сделал, будь я в плену, да? Оставил бы меня там? — съязвил Локи. Тор казалось готов был устроить ураган, глаза засверкали, кулаки сжались. Локи продолжил: — Я не мог поступить иначе. Отправился не один. С нашими друзьями. Троицей воинов. Сиф оставил в Асгарде, она вообще налаживала контакты с Мидгардом, в случае чего могло бы пригодиться. — Дальше… — Я спросил, чего эльфы добиваются. Ну, они рассказали о мести. И вдруг… — Что? — Появился Сурт. И стал тебя пытать… Я превратился в огонь муспеля, чтобы помочь тебе, и попал ловушку. Совершенно глупо. Надо было догадаться, что только сыны муспеля, воплощения самого огня, могут лучше всех знать ловушки для укрощения своей же силы… — И ты… — Попал в плен. Сурт сказал тебе, что имеет право на заточение пленника, тем более его собственного сына-полукровку. Но если мы отдадим Асгард в их распоряжение… Нас оставят в покое. — И куда бы мы подались? — В Мидгард. Но тебе эта идея не понравилась. И… Ты всегда любил погорячиться. — И я… — Погиб. Просто превратился в кучку пепла. На моих глазах. И троица воинов тоже. Меня отпустили. Я был, видимо, сам не свой… Сиф возглавила эвакуацию в Мидгард. Заметил, что тут пустовато? — Локи обвёл руками пространство вокруг. — Да, верно… Неужели… — Я тут один. Пока Сурт не придёт. — Это опасно, Локи. Это больше, чем опасно, это глупо! Он бы не хотел, чтобы ты погиб! Я бы не хотел! Тебе срочно нужно в Мидгард, — заволновался Тор. — Пока не могу, — ответил Локи. — Да почему это? — Тебе бы не знать! Там сила ослабевает. Сколько это длится, я не знаю… Только будучи тут, я могу установить крепкую связь с твоей Вселенной. — А почему ты вообще решил это сделать? — Трудно объяснить… — Локи задумался. — Понимаешь, когда вся эта заварушка началась, меня не покидала мысль, что это как-то странно. Я иногда прямо чувствовал на себе влияние какой-то неведомой мне магии. Перед смертью отец успел сказать кое-что о камнях бесконечности. У нас их шесть, как и у вас. — Какой камень у вас есть? — Два: пространства и времени. — А реальности? — В Мидгадре, ещё дед спрятал его там. Место мне известно. Другие за пределами Мирового Древа. Но в безопасности. — Да, путанно как-то, — почесал затылок Тор. — Согласен, — кивнул Локи. — И вот я пролистал много книг о мироустройстве и узнал, что кардинальные изменения в альтернативной соседней Вселенной могут повлиять на события в нашей. — Соседняя Вселенная? Это типа моя? — уточнил Тор. — Именно. Воспользовавшись камнем пространства, я узнал о том, что у вас произошло… И всё стало ясно. — А мне ничего не ясно, — честно признался Тор. — Не удивительно, — хмыкнул Локи. — Смотри, в вашей Вселенной всё перевернулось с ног на голову. И это не могло не отобразиться на нашей. — Но у нас пострадали все миры. Не только Асгард. — В том-то и дело, — согласился Локи, — у нас тоже. Знаешь, что случилось? Тор хлопал глазами в недоумении. — Болезнь. Типа чумы. Почти половина населения каждого мира медленно умирает. Войны начались, народу гибнет миллионы… — И это связано с событиями нашей Вселенной? — ужаснулся Тор. — Да. Всё связано, так или иначе. — И в других Вселенных так же? — Не во всех, надо думать. Это происходит только в соседних, похожих друг на друга Вселенных. Как наши. — Кошмар… — И поэтому я пытаюсь спасти наши Вселенные. — СПАСТИ? — Тор нервно хохотнул. — Это невозможно! — Если подумать, то очень возможно. Ты же тут, — лукаво улыбнулся Локи. Тор посерьёзнел. — На что ты намекаешь? — Ну если разумом ты можешь быть тут, то я, стало быть, могу быть там, м? — Локи медленно подводил Тора к осознанию идеи. — Но зачем тебе в нашу Вселенную? Она разрушена… — Вам не хватает только камня времени и пространства для того, чтобы всё вернуть обратно, верно? — Ну да… — Они у меня есть. Тут, в Асгарде. — Но разве я смогу управлять ими, даже если захочу? — Не сможешь, камнями могут управлять только те, кто принадлежит той же Вселенной, что и камни. — Но я не из вашей Вселенной! — Тор перестал что-либо понимать. — Зато я из этой самой! Борода Одина, ты всегда так тупишь?! Что тут непонятного?! — взмолился Локи. — Я перемещусь к вам и применю камень времени. Всё исправится. — Но даже если у тебя есть камень пространства, — стал рассуждать Тор, не обращая на вспышку брата, — ты не сможешь оказаться в нашей Вселенной. Она не просто в другом пространстве, разница межу нашими Вселенными не только в расстоянии, она в реальности… Это другая реальность. — Разумная мысль, — согласился маг. — Чего проще, чем достать камень реальности в Мидгарде? — Не думаю так. Раз наши Вселенные так похожи, с людьми надо будет договориться, — Тор вспомнил события в Нью-Йорке. — Зачем? У нас уже есть камень пространства. Просто сейчас же перенесусь, схвачу камень реальности и тут же обратно. — С тремя камнями можно будет всё вернуть? — Да, вполне. До того момента, с которого всё пошло наперекосяк в вашей Вселенной. Надеюсь, ты этот момент знаешь? — Каждую ночь вспоминаю… — прошептал Тор. — А что станет с нами? — С нами? Хорошо, что спросил. Тут всё отлично. Вы и мы будем всё помнить, потому что я задействую не только камень времени. Следовательно, вероятность повторения всего случившегося равна нулю. Единственное, что я хотел бы добавить — это то, что мы должны использовать три камня вместе, то есть ты и я одновременно. Иначе камни подействуют на мою Вселенную в большей степени, потому что и я и они принадлежат ей. — То есть я должен выступить в качестве мостика между вашими артефактами и своей Вселенной? — Да. Тогда в обоих Вселенных все получится. — И мы начнем с чистого листа, помня при этом про ошибки прошлого? — Абсолютно точно. Уверяю тебя. Хоть я и Бог Обмана, но уж в этом доверься мне, — улыбнулся Локи. — Безумие! — покачал головой Тор. — Есть немного, но нам не привыкать, — Локи констатировал факт. — Хорошо. Тогда чего же мы ждём, брат? Локи хмыкнул. — Следующего рассвета, брат, — Локи указал на горизонт. Солнце почти село. «Значит, у меня сейчас наступит утро», — успел подумать Тор до падения в водоворот и наступления тьмы…