***
— Кто-нибудь, пожалуйста…***
Спустя какое-то время эхо, будоражащее ночную тишину зимнего леса, наконец стихло. Душевный костер исчерпал себя, а бесконтрольный поток мыслей вернулся в прежнее русло. Облака рассеялись, позволяя земному спутнику осветить местность и голову Дилана, лежащего на мягком и таком приятном снегу, прижимающего к груди уже ставший родным stevens. Мороз уже давно овладел телом парня. Вставать совершенно не хотелось. Не было никакого желания возвращаться к той жизни, от которой он так яростно пытался сбежать. Не хотелось видеть эти мозолившие душу лица родителей, учителей, Эрика, да и вообще кого угодно. Уже не было сил подняться и идти к машине. Да и смысла тоже прибавлялось. Хотелось оставаться в ледяных объятиях шестигранных кристаллов замерзшей воды, хотелось беспрестанно глядеть на такую же холодную луну, что равнодушно отражала теплый солнечный свет, преображая его во что-то невообразимо чарующее. В голове почему-то всплыл отрывок из дурацкого произведения Шекспира, который казался совсем непримечательным на уроке литературы. — Клянусь тебе священною луной, Что серебрит цветущие деревья… — О, не клянись луной непостоянной, Луной, свой вид меняющей так часто, Чтоб и любовь твоя не изменилась… Хотелось заснуть и больше никогда не просыпаться…***
Бросив на асфальт последнюю оставшуюся сигарету, Харрис обратил взгляд на место, где около двух часов назад стояла машина друга. Отбросив назойливые мысли, он наконец сел в тачку и, хлопнув дверью, вдавил педаль газа в пол. Эрик был опустошен. Не было ни единой мысли в голове, они иссякли вместе с десятой сигаретой. Было лишь одно: скорее оказаться дома и лечь в кровать, официально завершив этот день. Все эти желания доказывать кому-то что-то испарились, будто и вовсе не было ничего. Бросив мимолетный взгляд в зеркало заднего вида, что он не удосужился настроить после того, как подвозил Кэри в школу, он заметил, насколько сильно выделялись круги под глазами на бледной коже. Опустив взор чуть ниже, Эрик заметил старый диск с черной «обложкой», если это можно так назвать. «Nirvana». Вообще, Харрис не особо слушал песни этой группы, но Кэри обожала их… Кэри. В голове снова возник образ той привлекательной девушки с короткими волосами, которая любила музыку. И драться, это определенно. Но что еще она любила, так это… Эрика, наверно. Хоть она и не говорила это так часто, это все равно было заметно. Юноша в черной футболке еле заметно улыбнулся. По телу прокатилась волна тепла, заставляя сердце биться чаще. Еще раз улыбнувшись (что скорее было похоже на ухмылку), Харрис развернул тачку.***
Очнувшись в холодном и темном помещении, что больше смахивало на подвал, Кэри не сразу вспомнила, что произошло. От бетонных стен и пола просто веяло могильным холодом и неприятно щекочущей нос сыростью. — Х-хэй, Кэри? — Из другого конца бетонной коробки послышался знакомый голос. Говорящий явно боялся, либо давно замерз. С потолка что-то мерзко мокрое капнуло на руку. Обычная вода. — Это п-правда ты? От такой атмосферы сжималось сердце. Будто сидишь в колодце из «Звонка». Разве что воды по пояс не было. — Робин? Робин, ты в порядке? Девушка сорвалась с места, чтобы подбежать к подруге, но вместо того, чтобы оказаться на своих двух, в ушах раздался лязг цепей, а что-то очень крепкое дернуло за руки назад. — Нет, постой, не делай резких движений и не шуми вообще, — Андерсон стала говорить тихо-тихо шепотом, словно боясь потревожить нечто, что находится в одном помещении с ними. — Мы здесь не одни. Он тоже здесь. Если мы его разбудим, нам точно конец. — Блять, так получается… Я была права, этот ублюдок — самый настоящий психопат, умалишенный безумец, он… — Нет, нет, тише! — Блондинка шикнула на подругу. — Здесь сидит его подчиненный, он сейчас спит. Он сказал, если мы будем шуметь, он, он… — Робин пискнула, будто еле сдерживала нахлынувшую истерику. Он перережет нам глотки! — Она замолчала на мгновение, будто боясь говорить следующие слова. — Не особо оглядывайся, когда привыкнешь к темноте. — А что такое? Есть что-то, чего стоит опасаться? — Подтверждение его угроз о расправе, Кэри. Уайт медленно повернула голову вправо. Хоть зрение у нее было не идеальным, куриной слепотой Кэри точно не страдала. Затаив дыхание, девушка пыталась вглядеться в темноту. Наконец, начали появляться слабые черты стен, углов, неподалеку можно было кое-как разглядеть Робин с ее светлыми волосами, ярко выделявшимися на фоне мрачной черноты. У дальней стены стоял стул, на котором сидел мужчина, но Кэри могла видеть лишь его до невозможности размытые очертания, потому что эта стена была особенно темной. Осматривая все справа налево, взор брюнетки близился к дальнему левому углу. Заметив огромную лужу чего-то черного на полу, она очень медленно подняла глаза. Закрыв рот руками, чтобы не закричать от увиденного, из глаз девушки брызнули слезы. В лёвом углу сидела девушка в позе трупа. Точнее, сидело ее мертвое тело, все в собственной крови, совсем недавно брызжущей из ее шеи. Длинные волосы спутались и прилипли к лицу, груди, а глаза до сих пор были открыты. На ее лице застыла гримаса ужаса, что придавало общей картине еще большей жути и навеивало безвыходность. После этого больше не хотелось шуметь. Больше не хотелось издавать вообще никаких звуков. Вся смелость исчезла куда-то, оставив рассудок Кэри наедине с кошмарами этой реальности. Появилось ощущение, что совсем скоро они вместе с Робин будут выглядеть примерно так же.