Losing you is beyond my strength

— С-Сехуни?..- снова проснулся Бэк, поднимая глаза. — А кто эти люди?.. В его взгляде проскользнуло непонимание, а Сехун не мог ничего толком объяснить только что очнувшейся бедной омежке, что творится вокруг него. — С-Сехун? — дрогнул его голос. Издав чуть слышный всхлип, Бэкхён стал учащённо дышать, снова провоцируя приступ паники. — Сехун, кто они? Сехун! Сехун, пожалуйста, не уходи, пожалуйста! Сехуни, мне плохо! Наконец, сердце альфы не выдержало его страдальческих криков и то, как несчастный испуганно разглядывает безразличные лица прибывших врачей, что-то делающих у его ног. Сохраняя последние остатки самообладания, рыжий тут же оказался рядом с любимым и сел рядом. Бэкхён же инстинктивно схватился за его запястье, словно пытался утащить за собой. — Молодой человек, попрошу вас удалиться, — спокойно произнёс врач. — Н-Нет…- прошептал блондин, с ужасом глядя на младшего. — Я не могу его оставить, — ответил Сехун, не спуская стального взгляда с врача. — Вы можете помешать или хуже того — занести инфекцию… — Он нуждается во мне. Сейчас он и так напуган. — Молодой человек… — Я дал ясно знать, что я не сдвинусь, — поднял голос Сехун. — Вы понимаете, что вы отвлекаете нас от оказания помощи?.. — Выполняйте свою работу! — прорычал тот, подавшись вперёд, но внезапный тихий скул старшего заставил его утихомирить свой пыл и попридержать в себе эмоции. — Сейчас вы сами же тратите своё драгоценное время на ненужные разборки, — продолжил сероглазый, а потом почти шёпотом процедил, испепеляя врача взглядом. — Если с ними что-то случится — я вас в пух и прах разотру. Его слова звучали достаточно убедительно, чтобы врач, нервно сглотнув, промолчал и скомандовал подопечным ввести обезболивающее пациенту. Быстрым движением молодой медбрат набрал в одноразовый шприц прозрачную жидкость из ампулы и ввёл внутримышечно омеге, предварительно постучав пальцами по пластику, чтобы не осталось капелек воздуха. Бэк снова заскулил и чуть повернул мокрую от пота голову в сторону рыжика, что не сводил взгляда с врачей и наблюдал за их каждым движением, чтобы те не посмели навредить его истинному. Прошло около часа, а ничего толком и не произошло. Лишь боль стала более выносимой, нежели раньше, и Бэкхён не терял сознание от каждой схватки. Но даже несмотря на его измождённость, он всё же находил в себе силы в нужный момент напрячься, под приглушённый жалобный стон и шумные вздохи, чуть ёрзая ногами по и без того задранной простыни и не выпуская руку любимого. Сехун же не проронил ни слова, лишь иногда вполголоса подбадривал старшего, когда тот всё же выбивался из сил и со слезами на глазах шептал: «Я больше не могу». Бэкхён снова издал полукрик-полуплач и резко выгнулся дугой, но руки акушеров попридержали его за колени и не дали оторваться от кровати. — Осталось ещё немного! — произнёс один из них, заглядывая туда, а другой поднёс руки, обтянутые медицинскими перчатками. Омега снова мертвой хваткой вцепился за край одежды рыжего и подался вперёд, крепко сцепив зубы. Сехун же моментально отреагировал и осторожно придержал его ладонью за спину, с беспокойством заглядывая в его красное горячее лицо. Короткую тишину развеял тихий, а оттого и душераздирающий писк, а два молодых медбрата, словно впервые видят подобное, не смогли сдержать радостной улыбки. — Поздравляю, у вас девочка! Измученное лицо блондина тут же исказила облегчённая улыбка, а по горящим щекам покатились слёзы счастья. Бэкхён закрыл глаза и откинулся на руки младшего, застывшего в немом ступоре, услышав детский плач. Всё это произошло настолько неожиданно, что он даже не сразу осознал: сейчас произошёл самый переломный момент в его жизни, разделив её на до и после. Он стал отцом. Блондин чуть открыл глаза и, уже не сдерживая эмоции, потянулся нежной ладошкой к щеке Сехуна, завороженно глядевшего на маленький беззащитный комочек в стерильных пелёнках, что вытягивал свои крохотные ручёнки и то сжимал, то разжимал пальчики. Врачи с осторожностью протянули малышку чуть пришедшего в себя Бэкхёна. — Сехун, — вновь заплакал Бён, прижимая к себе дочурку и сквозь слёзы натянул улыбку. — Она твоя копия… Сехун склонился над ними и стал с неимоверной трогательностью рассматривать беленькое румяное личико девочки, так прекрасно гармонирующее с огненно-рыжей копной волнистых волос. Наконец, когда, чуть успокоившись, она открыла глазёнки, можно было увидеть, что они материнские: карие, щенячьи и со страхом разглядывающие новый мир. — Эй, привет… — наконец произнёс отец, слабо улыбнувшись, и чуть коснулся шероховатыми пальцами пухленьких щёчек. Малышка стала с восхищением разглядывать своих прекрасных родителей и изредка агукать. Сехун улыбнулся Бэкхёну. Бэкхён улыбнулся ему. А дитя улыбнулось своим родителям. — Я люблю тебя, — прошептал омега. — Безумно. Альфа приблизился к ним вплотную и обнял свою новоиспечённую семью, нежно целуя в щеку любимого. — Взаимно. И целый мир не знает о той страстной любви, о том чуде, подарке судьбы — маленькое чудо, что похоже на Сехуна.