Щенок

      Они выслушали Эрвина молча, пораженно переглядываясь, будто спрашивая: ты слышишь то же, что и я, или это все слуховая иллюзия моего воспаленного воображения? Даже Ханджи будто присмирела, даже можно сказать, посерела от тех новостей, что обрушил на их головы командор. — Значит, титаны могут быть разумными и прятаться среди нас, — высказала она общую страшную мысль и сдернула с носа очки. Достала не особо чистый платок и начала быстро протирать стекла, видимо, чтобы немного отвлечься. — Да, это так. И я полностью уверен, что колоссальный и бронированный титаны тоже люди, а не разновидность аномальных, — подтвердил Смит. — Дерьмо, — тихо сказал Леви и впервые за много лет чай застрял у него в горле. — Значит, мы можем ожидать их нападения в любой момент и внутри любой из Стен? — спросил Майк, и Ханджи с Эрвином кивнули одновременно. — Хотя в этом есть и светлая сторона — наши враги люди, а значит, логика и мышление у них человеческие. Мы сможем предсказать их поведение или заставить совершить ошибку, а это уже половина победы, если не большая часть, — сказал Смит. — Но на текущий момент меня волнует Эрен Йегер. Во что бы то ни стало необходимо вырвать его из лап Полиции и взять его под защиту Разведки. Он ключ к пониманию этого мира и без него человечество обречено. — Под защиту? — иногда Леви умел говорить очень ядовито. — Взять титана под защиту разведотряда? Напомнить, что мы привыкли вырезать им затылки, но никак не подтирать задницы? Тебе не приходило в голову, что это может быть ловушкой, и этот Эрен Йегер всего лишь притворяется нашим союзником? — Я согласен с Леви, — сказал Майк. — Уж слишком вовремя он появился, да еще вместе с колоссальным. И план командору Пиксису по спасению Троста подсказал друг Эрена. — Это могло бы быть прекрасной ловушкой, — согласился Эрвин и сложил руки в замок перед собой. — Но, тем не менее, это не она. Эрен нам не враг. — Почему ты так решил? — спросила Ханджи, молчавшая до этого. — Из-за показаний тех кадетов, что учились вместе с Йегером, — Смит постучал пальцем по толстой папке, лежавшей рядом с ним. — Все три года в кадетском корпусе Эрен только и говорил, что о мести титанам за смерть матери, о своем желании их уничтожить. Конечно, это может быть великолепной актерской игрой, поэтому я навестил Кита Шейдиса, чтобы обсудить с ним Эрена. Он сказал, что этот мальчик слишком…кхм… импульсивен для столь тонкой игры, а его словам я не могу не доверять. — Я бы не особо доверял чужому мнению, — заметил Леви. — Что до Военной Полиции, эти ублюдки всегда чуют, где им могут грозить неприятности, и знают, что надо сделать, чтобы их избежать. Так что я бы прислушался к их словам. Если этот разумный титан решит немного покуролесить, скольких мы потеряем, прежде чем вырежем ему затылок? На мой взгляд, лучше сразу снести Йегеру башку и забыть. — Нет! — почти взвизгнула Ханджи, вскакивая со стула и упираясь ладонями в стол. — Разумный титан. Говорящий титан, способный выполнять инструкции, описать, что он чувствует, ощущает, как мыслит. Это же ВЕЛИКОЛЕПНЕЙШИЙ образец для исследований! Лучшего не придумаешь! Убить его все равно что уничтожить нашу единственную зацепку, которая позволит узнать истинную природу титанов. Ты, Леви, уже один раз так сделал, зарезав титана Ильзе, и я не позволю подобному повториться. — Ты что хотела, очкастая, чтобы твой гребанный «образец» сожрал моего подчиненного? — А сколько бы жизней было спасено, если бы я его хорошо изучила! — Ханджи, Леви! — оборвал их Эрвин. Леви сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, отвернувшись.  — Ох. Прости-прости, — смущенно засмеялась Ханджи, глядя на капрала. — Вспылила. Все эти новости выбили меня из колеи, я не хотела никого обидеть.       Дождавшись, когда майор вновь сядет, Смит продолжил: — К сожалению, главнокомандующий Закклай считает казнь лучшим выходом и отказался меня слушать. Но Пиксис готов поддержать нашу позицию на суде и задействовать свои связи, чтобы склонить на нашу сторону некоторых членов парламента, поэтому шансы получить Эрена у нас неплохие. А на случай непредвиденных обстоятельств у меня есть план, — командор взял папку и протянул ее Леви. — Прошу, внимательно прочитай личное дело Эрена Йегера. Завтра вечером мы навестим его в тюрьме, чтобы задать пару вопросов. Я хочу, — взгляды голубых и серых глаз встретились. — Чтобы, когда Йегер будет в разведотряде, именно ты присматривал за ним. — А если я откажусь? — спросил Леви, забирая папку из рук Смита. — Тогда я отдам его Ханджи, и она будет вольна делать все, что считает нужным.       На лице спящего Эрена умиротворенное, почти нежное выражение, губы по-детски слегка приоткрыты, а дыхание ровное и спокойное. Рана на руке затянулась, синяки от ударов сошли, и сейчас он ничем не напоминал того безумца, всего несколько часов назад чуть не придушившего Ханджи. Он мирно спал в чистой постели, положив руки поверх покрывала и еле слышно сопя. Мирная картина!       Если бы окровавленное белье не валялось в углу. — Регенерация просто потрясающая, — неразборчиво прокряхтела Зоэ, делая заметки в блокноте. Голос к ней явно вернется еще не скоро. — Затянулись даже порезы на руках, хотя до этого скорость восстановления не превышала стандартной для обычного человека. И дым. Ты обратил внимание на дым? — она обернулась к Леви, сверкая глазами и с трудом сглатывая слюну. Ханджи буквально трясло от научного экстаза.       «Она все-таки ебнутая», — подумал Леви, испытывая страшную усталость. Не так должен реагировать человек после случившегося, не с таким безразличием приближаться к чуть не убившему его существу, не с таким восторгом разговаривать об его регенерации. Да что с ней не так?!       Капрал отвернулся и его взгляд упал на нож с тусклым от крови лезвием, который он отбросил после того, как Эрен успокоился. В подземном городе Леви всегда тщательно следил за своим оружием, но сейчас прикоснуться к нему было физически трудно. Руки будто отнимались. Никогда до этого ударить человека не было настолько сложно. Он не хотел серьезно ранить мальчишку, и все же это сделал, потому что выбора не было. В зале суда Леви контролировал и рассчитывал силу своих ударов — причинял боль, но не ущерб.       А зубы не такая уж большая потеря.       «Я все сделал правильно. Даже если бы щенок больше не смог пользоваться рукой, это невеликая потеря по сравнению с тем, что сделали бы с ним за убийство майора Разведки».       Леви подобрал нож, достал платок и принялся вытирать лезвие. — У тебя есть идея, что это было?       Ханджи, к которой был обращен вопрос, встрепенулась и покачала головой, глядя куда-то в сторону. — Это титан в нем проснулся?       Небольшая заминка, но майор снова ответила отрицательно. — Иначе, — еле слышно добавила она. — Йегер бы превратился в тот момент, когда ты его ранил. Ты сильно рисковал. — Он бы тебя придушил. — И что? Ты рисковал нами всеми.       Леви устало посмотрел на нее, мечтая звездануть чем-нибудь по ее пустой голове. Порой ему казалось, что Зоэ просто не догоняет, что смерть — это навсегда, оттого и не ценит ни своего здоровья, ни окружающих. Если бы она была хоть на каплю осторожней, ему бы не пришлось на пару с Моблитом нянчиться с ней все эти годы.       Но в словах Ханджи был смысл, и это бесило больше всего. — Главное, чтобы Эрвин не узнал, что здесь случилось. Как ты собираешься вылечить Эрена, четырехглазая?       Зоэ развела руками. — Нужны дальнейшие наблюдения. Я думаю, эта болезнь — ключ к пониманию, что не позволяет Йегеру превращаться. И я докопаюсь до истины. — Тц, — Леви отвернулся и пошел к двери. — Куда ты? — За ремнями. Щенка нужно крепко связать.       В течение следующих суток приступы повторились пять раз, хоть и были кратковременными и менее интенсивными. Но всегда внезапными, а один раз полный боли вскрик Эрена заставил Ханджи подскочить и разлить на себя чернила. В остальное время мальчик лежал неподвижно, почти не дыша, будто находился в коме. Ни на голос, ни на прикосновения он не реагировал, лишь иногда что-то тихо шептал себе под нос, но что именно — расслышать было невозможно.       Один раз вниз спустилась Петра, узнать, что случилось с Эреном. Леви процедил сквозь зубы: «Идет эксперимент» и прогнал из подвала. — Оруо сказал, что Эрен упал с кровати и потерял сознание. С ним точно все хорошо? — у самой лестницы, ведущей из подвала Петра обернулась и с волнением посмотрела на капрала. — Я вырву ему до конца язык и засуну в задницу, если не прекратит нести всякую херню.       Мальчишке просто надо было смотреть, что он тянет в рот, особенно если это что-то ему дает четырехглазая.       Неизвестно, поверила в это Рал или нет, но вопросов больше не задавала.       Когда он вернулся в камеру, Ханджи почти лежала на Эрене, пытаясь его удержать. Йегер хрипел и извивался, скрюченные пальцы царапали постель. — Помоги мне, — глухо крикнула Зоэ, и вдвоем им удалось прижать мальчика-титана к кровати и дождаться, пока он не успокоится.       Они дежурили вместе, Ханджи редко покидала камеру, даже спала на стуле. Леви порой завидовал ей — у него самого сна ни в одном глазу. В отличие от Эрвина, беспокойство которого порой прорывалось в движениях — он мог начать ходить по кабинету, перебирать вещи на столе или просто сжимать кулаки — капрал переживал внутри, запретив себе чувствовать и становясь натянутой, готовой вот-вот лопнуть, струной. Ему казалось, он слышит каждый вздох Эрена, каждый удар его сердца, ощущает малейшее изменение в его ритме. Леви смог предсказать пятый приступ, даже не увидев, скорее ощутив, как напряглись мышцы парня. Он подошел к кровати и затянул потуже ремни. Ханджи ушла в какие-то свои вычисления, порой бегала наверх, говорила с членами отряда Леви, а потом возвращалась и долго сидела, глядя на пламя свечи. — Мне кажется, — прохрипела она как-то. — Что я почти поняла, но мысль все время ускользает.       Вторые сутки — никаких изменений. Если Эрен не бился в судорогах, то спал. Ухаживал за ним Леви только сам, не позволяя Ханджи приближаться даже чтобы дать лекарство. — Он на тебя плохо реагирует.       Взгляд Зоэ ясно выражал удивление и вопрос: «И как же ты это понял?», но Леви предпочел его проигнорировать.       Время текло для капрала медленно и монотонно. Леви отмерял его по сгоревшим факелам, прочитанным страницам книги и тому, как часто приносили еду и Ханджи просила дать Эрену какую-то настойку. Щенок глаз не открывал, но был тих и покорен, правда, настолько слаб, что не мог ничего держать в руках. Леви кормил его с ложки, поддерживая под спину. Эти моменты были очень опасны, капрал освобождал парня из ремней, и, если тому в голову что-то ударит, он легко достанет свою няньку. Но Леви почему-то был уверен, что на него Эрен нападать не будет, да и застать его врасплох гораздо сложнее, чем рассеянную Зоэ. А до приступа, когда парень становился совсем неконтролируемым, было далеко.       Стоило щенку начинать тихо стонать и пытаться отвернуться, Леви отставлял тарелку и, обнимая, укладывал его на кровать. — Вот так, Эрен. Руки сюда.       Парень дергался, когда его тело обвивали ремни. — Так нужно, — говорил Леви, и его самого передергивало от той фальши, что звучала в голосе.       В моменты кормления Ханджи из камеры всегда выходила.       На третью ночь сон все-таки сморил капрала. Он задремал, сложив руки на груди, и ему даже начало что-то снится, что-то совсем неплохое. Леви очнулся резко, как от толчка, и первое, что увидел — широко распахнутые глаза Эрена, смотрящие в никуда. — Капрал, — слабо прошептал он, и мужчина встал со стула, приблизился и опустился на корточки около кровати, чтобы лучше слышать. — Так больно, капрал. — От ремней? — спросил Леви. — Так невыносимо больно. Пусть они замолчат, — не слыша, сказал Эрен и закрыл глаза, проваливаясь в новое забытье.       Утром четвертого дня Ханджи как обычно вышла за новой порцией лекарств, но не возвращалась уже подозрительно долго. Эрен начал напрягаться, стискивать зубы и более часто и поверхностно дышать, — явные признаки приближающего приступа. Леви сел рядом и приготовился.       И когда мальчишка захрипел и забился, навалился на него, прижимая к кровати. Капралу казалось, он удерживает смертельно больного, чья душа вот-вот оставит в муках тело, которое из последних сил старается выжить. Эрен почти по-животному хрипел и пытался сбросить с себя Леви и разорвать ремни.       Это было жутко и почти привычно. И потому совершенно невыносимо. — Терпи, — внезапно для самого себя сказал Леви, не зная, к кому конкретно обращался: к Эрену или себе.       Ремень, связывающий правую руку мальчика-титана не выдержал, с неприятным звуком лопнул, и Эрен с нечеловеческой скоростью поднес ладонь ко рту. Леви опоздал всего на миг, чтобы перехватить ее. Крепкие зубы вонзились в мягкую плоть, брызнула кровь.       Ничего не произошло. Йегер титаном не стал.       Зато ярости ему это добавило в разы. Уж насколько Леви был уверен в своих силах, но через несколько минут отчаянной борьбы с мальчишкой и двух лопнувших ремней он начал сомневаться, что сможет его удержать.       «Где эту очкастую носит?!»       Путы не выдержали, Эрену удалось сбросить с себя капрала и даже вскочить на ноги. Лицо искаженно в дикой гримасе боли и гнева, безумный взгляд метался по камере, будто ища выход. Леви вскочил и загородил спиной дверь. — Эрен, — как можно мягче позвал он. — Эрен, это я, капрал. Ты узнаешь меня?       Парень не отреагировал, схватился за голову и вцепился окровавленными пальцами в волосы. — Помогите мне, — сказал он тонким, почти девичьим голосом. И через паузу: — Хистория…       Леви нахмурился. В деле Эрена, которое он разве что наизусть не выучил, никакой Хистории не было. Кто она и почему он вспоминает ее в минуты помутнения?       За его спиной скрипнула дверь, и мальчишка, вздрогнув, с ненавистью уставился на вошедшего. А потом бросился к нему.       Краем глаза Леви успел увидеть Ханджи, держащую в руках шприц с какой-то гадостью, ее тут же заслонил неизвестно откуда взявшийся Эрвин. Потом капрал покатился с Эреном по полу, пытаясь не дать ему встать. — Зафиксируйте его! — донесся до него возглас Зоэ.       Он не увидел, скорее почувствовал рядом Эрвина, и вдвоем им с трудом, но удалось распять рычащего Эрена на полу. Ханджи упала перед ним на колени и твердой рукой ввела с помощью шприца какое-то лекарство. Парень несколько раз дернулся, потом его глаза закатились, и он провалился в глубокий сон. — Можете отпустить. Это сильное успокоительное, он не проснется, — сказала Ханджи, закрывая шприц и убирая его в карман.       Леви не мигая смотрел на Эрвина, а тот — на Зоэ. — Все под контролем, значит? — тихо спросил командор.       Женщина поправила воротник куртки, скрывая пожелтевшие синяки на шее. — Я знаю, как его вылечить. Это лекарство должно вернуть Эрену сознание. — Какова вероятность?       Секундная пауза. — Процентов тридцать. — Остальные семьдесят? — Станет хуже.       Эрвин встал и отошел к стене. Его лицо, и так обычно не особо эмоциональное, окаменело совсем. А это значит, что Смит либо в ярости, либо испытывает такой спектр эмоций, что удерживать их становится крайне трудно. Леви осторожно взял Эрена и отнес в кровать. Положил и даже зачем-то укрыл одеялом. Повернулся и приготовился защищать щенка, потому что за семь лет очень хорошо изучил своего командира. — Эксперимент провален. Йегер неуправляем и крайне опасен, — сказал Эрвин и посмотрел на Леви. — Он уже обречен, мы, по крайней мере, убьем его быстро.       Капрал сжал кулак. — Эрвин! — вскрикнула Ханджи. — Мы же договорились… — Вы его не контролируете. — Контролируем! Мое лекарство усыпило его. — Мы еле удержали его вдвоем. — Мы не можем терять такой шанс! Эрен — наш ключ к тайне титанов. За эти недели с ним я узнала в сотни раз больше, чем весь разведотряд за все годы до этого. Эрвин, еще пара дней. Я уверена, все получится, он очнется и сможет превращаться. Потому что есть другие, и они не безумны! Может все это — первичный период, когда организм адаптируется к своим новым способностям. Еще не все потеряно!       Командор посмотрел на нее сверху вниз, и его взгляд ничего не выражал. — У тебя было достаточно времени. И чем все это закончилось? — Ничего не получается с первого раза. — В этом деле я не намерен столь серьезно рисковать. Вы оба, — он оглядел своих подчиненных. — гораздо важнее и полезнее для Разведки, нежели Йегер. И ваши жизни я не разменяю на призрачную возможность получить супероружие. Вам понятно? — Я не позволю его убить, — тихо, но решительно сказала Зоэ. Эрвин отвернулся от нее и посмотрел на Леви. — Я приказываю убить Эрена Йегера через отсечение головы. Если ты не можешь исполнить этот приказ, подержи Ханджи, я сделаю это сам. — НЕТ! — майор бросилась к Смиту и вцепилась в его плечо. — Нельзя это делать, нет!       Смит ее будто не слышал.       Леви глубоко вдохнул и выдохнул. Ему казалось, что он ломает что-то глубоко внутри себя, схожее чувство было тогда, у входа в подвал, перед Фестивалем. Только гораздо слабее, но и ставки были меньше.       «Мы все время видели в нем чудовище, — внезапно понял он. — И отказали в возможности стать человеком. Он всего лишь стал таким, каким мы ожидали его увидеть. Но ведь это все не реальный Эрен, точнее, не весь Эрен, а самая его слабая, искореженная жизнью часть».       Выл бы сам Леви меньше, если бы разум оставил его? А Ханджи? А Эрвин? Так в чем вина этого мальчика, что он заслуживает смерти? В том, что он не смог выполнить невозможного — быть и не быть чудовищем одновременно? — Выйди, очкастая, — сказал Леви. — Я хочу поговорить с Эрвином наедине.       Ханджи, вся красная от ярости, отпустила плечо Смита и вышла из камеры. Иногда она бывает на удивление покладистой. — Когда я стал разведчиком, только ты верил, что я человек, которому стоит доверять. Все остальные считали меня грязным ублюдком, которому ничего не стоит воткнуть перо в бок. Шансы, что я стану нормальным, были даже меньше, чем тридцать на семьдесят. И все-таки, ты поверил и смог убедить в этом не только всех окружающих, но и меня самого, — Леви говорил медленно, не отводя взгляда от голубых глаз командира. — Прошу тебя, Эрвин. Он дорог мне.       Весь оставшийся день и последующую ночь каждые шесть часов приходила Ханджи и делала укол. Стоило ей выйти, как Леви садился поближе к кровати и начинал говорить с Эреном. Не важно о чем, капрал уже и сам не помнил, какую конкретно хрень нес тогда, но порой ему казалось, что веки мальчишки дрожали, будто он все слышал и понимал. Леви говорил о себе и об Изабель, о Фарлане и о том, что Зоэ не такая уж чокнутая дура. О Полиции, о звездах и вечной грязи в общей ванной, которая доводила его до белого каления. О том, что обращаться в титана — не самое худшее в этом мире, что главное — не быть свиньей наподобие тех, кто заседает в парламенте. Говорил об Эрвине, хотя об этом было рассказывать тяжелее всего.       Леви говорил, говорил, и к утру следующего дня, когда голос охрип, а головная боль стала почти невыносимой, Эрен открыл глаза, повернулся и тихо позвал: — Капрал? — С возвращением, щенок. Без тебя было дерьмово. — Леви, признайся, что ты сказал Эрвину такого, что он согласился пощадить Эрена? — Тебя это ебет, очкастая? Лучше скажи, ты поняла, почему он не мог превращаться в титана? — Ему это было не нужно. — В смысле? — Эрену просто не нужно было превращаться, потому что я не ставила перед ним четкой цели. Титан — всегда средство, но никак не самоцель. Ты ведь смотришь глазами на что-то, а не просто смотришь. Если бы нам не нужно было зрение для ориентации в пространстве, глаз бы и не было. — То есть все дело было в цели? — Ну, не только в ней. Еще Эрену нужно было принять титана внутри себя, как мы принимаем наши негативные черты характера, порочные желания или злобные мысли. Поэтому у него и начались эти припадки: он боролся сам с собой, не в силах принять то, что уже недочеловек, и другие видят его как чудовище. А еще, похоже, сила титана может вызвать помутнение рассудка и галлюцинации, плюс сильная нервная возбудимость самого Эрена. Вот и случилось то, что случилось. Но мое лекарство подействовало, он пришел в себя, а это происшествие с ложкой все расставило на свои места. — Гладко говоришь. Так чего при Эрвине язык в жопу засунула? — А я тогда это еще не до конца продумала. Действовала на чистой интуиции. — … Тц. Напомни, почему я до сих пор не прибил тебя? — Потому что ты мой друг!       Никакой спешки, нервозности или суеты. Разведотряд построился в линию, и, действуя как единый организм, двинулся к воротам Стены Роза. Где-то там, впереди, Эрвин, Ханджи и Майк. Если все пойдет по плану, эта вылазка войдет в историю и ознаменует собой начало триумфального возвращения Стены Марии, а там, глядишь, и очищение от титанов всего остального мира. У людей появится реальный шанс вырваться из этого вонючего загона.       Отряд Леви видел, что передние ряды тронулись, но до них очередь еще не дошла. — Все хорошо, Эрен? — спросила Петра. — Ты сильно побледнел. — Я просто немного волнуюсь. Это все-таки моя первая вылазка, — ответил, немного смутившись, парень. — Смотри, не обмочи штанишки со страху то, — хохотнул Оруо. — Кто бы говорил. Тебе напомнить о твоей первой вылазке? — тут же взвилась Петра.       Пока они препирались, Эрен обернулся, зеленые глаза были широко распахнуты. — Капрал, — позвал он.       Леви поднял голову. — Чего тебе? — Я вас не подведу.       Во взгляде Эрена было столько решимости и наивной готовности умереть, но сделать, что Леви, если бы мог, усмехнулся. Внутри почему-то потеплело. — Не сомневаюсь.       «Ты станешь прекрасным волкодавом, щенок. Твой титан уже сейчас прекрасен».       Отряд Леви тронулся, постепенно увеличивая темп. Когда арка ворот проплыла над их головами, капрал крикнул, и они все перешли в галоп.       Пятьдесят седьмая экспедиция за Стену началась.