Восхождение Син'дорай

      Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша. Примерно так можно описать моё психическое состояние за прошедший месяц. Совсем недавно я был маленьким эльфом, который купался во внимании красивых девушек, а из всех забот только, как бы не получить от мамы за то, что до поздней ночи засиживался в библиотеке, чтобы прочитать лишнюю книжку. А что сейчас? Мне шестнадцать, я убиваю, обкрадываю трупы, ворую из сокровищниц храмов. Когда я успел стать таким жестоким и бессердечным бандитом? Не так меня мама с папой воспитывали, они мне всегда говорили жить в гармонии с другими, да, они учили меня владению оружием, но только ради защиты себя и родных. И так погано становится на душе от всех моих деяний. Если я буду так продолжать, то чем буду лучше Сильваны или Андуина? Да, они правители своего народа, они по-другому не могут и не должны. Но я - не они… Просто запомните, до добра эта война не доведёт. Мне такая судьба не нужна, я обязан исправиться. А то после того, что натворил в храме, чувствую себя убийцей.       И вот вроде бы вышел из храма, но его гнетущая атмосфера всё ещё сказывается на мне. Этой ночью я убил шесть разумных существ, шесть личностей стёр из реальности. И ради чего? Ради светлого будущего для народа хаккари? А мне кажется, что это было сделано на потребство моей чёрной души, алчущей силы и знаний. Убил жрецов, убил Хаккара. А если обдумать всё, ведь они спокойно жили и почти никому не мешали. Конечно, можно сказать, что они приносили кровавые жертвы Хаккару. Однако это к ним постоянно наведывались вооружённые люди, орки, эльфы, тролли, гоблины и убивали их, сжигали их дома, пытались ограбить сокровищницы. Десятилетиями хаккари удавалось защищаться, уничтожать непрошенных гостей, пытающихся разрушить их хрупкий мир. Удавалось до того момента, пока не появился я, превращая их жизнь в прах. Какие тайные цели преследовал Веноксис, когда предлагал мне это? Только сейчас понимаю, что он не добра соплеменникам хотел, а лишь свободу своему лоа. Сейчас нет ни жрецов, ни Хаккара, а значит лоа свободны от его влияния. Но куда теперь денутся тролли племени хаккари? Скорее всего, слабые умрут, сильные уйдут из храма под предводительством военачальника Джин’до. Он станет их лидером, у них будет два пути: война, полная крови и боли, или тихая спокойная жизнь под мудрым руководством сильного лидера. Тут уже как Джин’до себя проявит. Меня одолевают мысли о правильности своих действий. Мне почему-то кажется, что я не должен был оставлять Джин’до без внимания. По хорошему, его надо было убить вместе со жрецами, но пусть будет, что будет.       Давайте оставим мои приключения и злоключения в храме Зул’Гуруб. Слишком уж многое тут случилось. Я надеюсь, что позади теперь в моей жизни останется не только это ужасное место, но и моя неоправданная жестокость. Однако моё турне в храме, может, и закончилось, а вот путешествие по Тернистой долине продолжается. Но моей душе всё же ближе тихий таинственный лес Ашенваля или Тельдрассила, они мне так родны. Наверное, в тех местах почувствую спокойствие и умиротворенность. И это значит, что мне вскоре надо покинуть эти, пусть и полные опасности, но дивные места и отправляться дальше. Вперёд к мечте, вперёд за силой знаний, вперёд к эльфийским няшкам! Хотя это не главное. Главное оставаться самим собой. ***       И всё-таки глупо было полагать, что за столь могущественную силу, даваемую эликсирами, не последует расплата. Я склонен полагать, что это из-за передозировки. Посреди пути мне стало дурно: боли в голове, рябь в глазах и свист в ушах. Ни одно заклинание жрецов, доступное мне, не помогло избавиться от этого, сколько бы я не пробовал. Дальше было только хуже — ко всему этому добавилась сильнейшая боль в суставах, мышцах и костях. Даже при моих желании и выдержке из-за таких болей я не смог пройти и несколько десятков метров. Последний раз почувствовав резкий удар в груди, я рухнул лицом в грязь, выпадая из реальности. Вот так даже представитель высшей расы способен пасть лицом в грязь при особых обстоятельствах. Но если бы я только отключился. Всё это время меня мучил один и тот же сон.       Будто огонь пожирает Тельдрассил с огромной скоростью и жадностью. Несколько мгновений и великое древо, дом кал’дорай, объят пламенем войны. Сотни кораблей под красным стягом отправляют в полет горящие снаряды, один за другим. А на одном из кораблей на палубе стоит Сильвана, она держит лук в руке и с яростью в глазах смотрит на объятое пламенем древо. Я вижу, как она спускается вниз с мостика и смотрит на своих воинов. Отрекшиеся ликуют, орки в растерянности, а таурены и тролли подавлены и расстроены. Через мгновение эта картинка сменяется тёмным берегом. На холодном мокром песке лежат десятки мёртвых испещренных ранами тел ночных эльфов и эльфиек, втоптан в грязь их стяг. Никакой помощи нет, ни один корабль Альянса, ни одна лодочка дренеев, никто не пришёл на помощь. Лишь боль, страх и смерть объяли тех эльфов, что я вижу на тёмном берегу. Тысячи несчастных с болью в сердце смотрят на свой полыхающий дом.       Посреди несчастных детей звезд стоит высокая эльфийка с зелёными волосами и серебряной подвеской в виде луны на лбу. Она, рухнув на колени, тихо молится, сложив руки перед собой. На её лице, как и на лицах других эльфов, видны слёзы…       Это сон, я уверен в этом. Этого не может быть! Нет, Сильвана сейчас всё ещё в Лордероне, а Андуин бы не допустил такого со своими союзниками. Это всё бред отравленного кровью жрецов мозга, не более. Но… это… вполне в духе Сильваны.       Этот сон, он прокручивается у меня в голове раз за разом, пока я не увидел новое действие. Молящаяся эльфийка встала с колен, слёзы исчезли, а лицо исказилось в злобе. Её глаза перестали быть чистыми белыми, сияющими добротой и заботой, сейчас они черны, полны ненависти, злобы и жажды крови. Лишь слабые серебристые огоньки далёких звёзд отражаются в этих чёрных океанах. Эльфийка повернулась к выжившим и прошептала лишь одно слово — «Месть». Те немногие, кто стоял рядом с ней и мог её слышать, гневно сжали поднятое с песка оружие. Если так, вскоре они обагрят земли Орды кровью. А за предательство ответит и Альянс… ***       Слабый дождь капал мне на лицо, потихоньку помогая очнуться от ужасных снов. С трудом перевернувшись на спину, уставился на серое небо, закрытое тяжёлыми тёмными тучами. Начался сезон муссонов, не самая лучшая погода в здешних краях. Ливень вот-вот грянет, и мне лучше найти бы хоть какое-то укрытие. Оперевшись на копьё, не спеша встал, пошатываясь на онемевших ногах. Голова по-прежнему была тяжела, ко всему ещё промок до нитки и простудился. Судя по боли в теле, я пролежал не меньше суток, а то и больше. Такого хруста в суставах не слышал даже бывалый травматолог. Идти тяжко, думаю, согласитесь со мной, особенно с таким тяжёлым оружием, как двуручный меч, он даже для меня тяжеловат, но моя жадность перевешивает даже это. Но сейчас копьё мне служит опорой, однако, вскоре оно может мне пригодиться для защиты. Это просто чудо, что на меня во сне не напал дикий зверь, или же не ужалила какая-нибудь ползучая тварь. Иначе бы я давно уже был мёртв, так и не придя в сознание. А боль никуда не исчезла, тошнота и температура только усилились. Вновь пробовал излечиться заклинанием, но безуспешно. Я сильно истощён даже для малого лечения. Открытие источника на поглощение маны из вне не дало ожидаемых результатов. Тут как будто зона полнейшего магического штиля — я смог собрать несколько крупиц маны и более ничего. А без маны я и вовсе не протяну даже остаток дня, не говоря про суровую местную ночь и скорый ливень.       И всё же, будто знал, что это мне понадобится. Не зря я сливал свою ману в кристалл маны. Присев на ближайший камень, я с жадностью, присущей только магическим созданиям, стал поглощать ману. Поток непрерывно шёл в меня, проникал в каждую клеточку, наполняя силой и энергией. Ноющая боль ушла, тошнота более не докучала мне. Ещё бы температура прошла, вообще бы было прекрасно. Но, увы, вирусное заболевание не поддаётся лечению магией, тут нужны антибиотики, которые тоже не факт, что помогут да и тут, увы, их не существует ещё, а лечить травами и настойками вирус — дело неблагодарное и бесполезное. Умереть не умру от простуды, но вылечиться мгновенно не в моей власти.        Запас в кристалле маны истратил весь, за этой слабостью не заметил, как поток стал истощаться, становясь всё меньше и медленнее, а вскоре он и вовсе исчез, понапрасну испаряясь в воздухе. Не стать мне охотником на демонов без кристалла маны… Хотя суть определяет не татуировка или что-то в этом роде, а душа и стремление. А они у меня есть. И всегда будут, даже в случае смерти и возможного воскрешения меня, в качестве одного из Отрёкшихся. Я надеюсь на свою душу, что даст мне сил не стать очередным винтиком в безжалостной машине войны Сильваны. Думаю, мне хватит сил совладать с собой, забиться куда-нибудь в глушь и не показываться на свет, не мешать жить живым, если так можно сказать. Всё же будет лучше, конечно, если я останусь среди них, буду жить рядом, но став немёртвым, ко мне изменится отношение большинства разумных существ. Не должен мёртвый разгуливать среди живых, это не по законам природы. Даже если я буду добр, ко мне будут относиться предвзято. А уж про жизнь в лесах эльфов можно будет и вовсе забыть.        Но что такое отношение ко мне других, если я не смогу более чувствовать. Не только эмоции, которые бесспорно важны, но и вкус прекрасной еды, освежающую прохладу воды, дуновение ветра на коже, и, конечно, тепло женского тела. Так что пока я жив, я буду наслаждаться этим.        Например, поем наконец за всё это время. У меня ничего нет: ни еды, ни воды. Но магу это не нужно, он сам может сотворить и то и другое, лишь бы мана была в достатке, а таковая у меня имеется. Но даже так мне тяжко. На это заклинание уходит много энергии, что меня вновь быстро истощило. Поэтому на сегодня это всё, привал будет тут, до завтрашнего дня я надеюсь восстановиться.       Развёл огонь при помощи последних крупиц маны, приготовил заранее сотворенную еду и питьё, сижу под широкой пальмой и грею руки и ноги у костра, попутно закусывая куриной ножкой. Пусть она и магическая, но оттого менее вкусной не стала. Можно было бы, конечно, умудриться кого-нибудь поймать на охоте, да только толку от этого. Хоть это и джунгли, живности тут маловато. Кроме как горилл, динозавров и пантер, тут никого и нет. Что пантера, что динозавр на вкус были бы отвратны, как и все хищники. А гориллу кушать как-то не по-христиански, всё-таки младший брат по эволюционному развитию.       Ох как бы мне сейчас пригодились знания телепортации. Я бы улетел отсюда далеко-далеко. Однако научиться этому непросто, у каждого мага своя методика и удобная ему техника. А это значит, что с этим надо разбираться каждому самому, если он не хочет тратиться, оплачивая грабительские пошлины на перелеты и корабли. Но я точно знаю, что для перемещения надо иметь особую метку в том месте, куда хочешь телепортироваться. Просто так взять и материализоваться посреди места, где ты никогда не был, не получится. Поэтому мне всё равно придётся использовать в первое время корабли и дирижабли. Самым ближайшим крупным городом с портом отсюда будет Штормград, который, как и все города людей, идёт семимильными шагами к процветанию расизма. Если в Луносвете мне и Лиане удалось построить почти идеальное общество, где будут рады всем порядочным разумным существам, то здесь есть только одна богоизбранная раса, а остальные только и нужны, чтоб прислуживать, или вообще недостойны небо коптить. Как видите, в столице Альянса мне не рады, ну только если я не перебежчик из числа высокопоставленного офицерского состава. В ином случае меня на воротах повесят для поднятия патриотизма населения и солдат. Даже если бы мне туда можно было пройти, дорога туда заняла бы пару недель. И это — не простая прогулка по солнечным просторам. Большая часть пути пролегала бы у меня по Темнолесью — месту, не похожему на туристический край с развитой инфраструктурой. Это жуткое пристанище всякой погани, где последним оплотом хоть какого-то закона и порядка являются ночные часовые. Ребята отмороженные и жутко фанатичные. Так что желательно пересекать эти земли бодрым бегом без перерывов на перекур и завязку шнурков, ибо если не нежить, то ночные часовые могут отоварить. Но мне туда и не надо, хотя ближайший порт с официальными перевозчиками, имеющими пусть и просроченную, но всё же лицензию, есть именно в Штормграде.       Проспав всю ночь, как убитый, проснулся рано утром и сразу же отправился вновь в дорогу. Пробираясь через заросли папоротника неожиданно вышел на пляж. Пляж, как пляж: песочек, море, крабы, размером с собаку, контрабандисты, закрывающие рабов в цепи. Всё, как обычно, в общем. Стоп, что?! Пока до моего всё ещё не восстановившегося в полной мере мозга дошло, что лучше бы тикать с огороду, контрабандисты меня приметили, хотя я все же склонен считать, что это пираты — большой чёрный флаг с черепом и костями тому доказательство. С одним-двумя в таком состоянии может быть и справился, но, увы, пиратам не известно понятие благородства и чести, чтобы сражаться лицом к лицу. Они повыхватывали сабли и навалились толпой, буквально вгрызаясь в меня. Отобрав всё, что у меня было, они мгновенно отточенными движениями заковали мне руки в железо и потянули к какому-то человеку в широкополой шляпе с пером. По тому, что вместо ноги палка, на плече сидит попугай, матерящийся, как сапожник, и меня с ног сбивает ужасный запах грязной матросни и недельного ромового запоя, я определил, что это определенно пират. В таверне, в Пиратской бухте таких повидал много, по одиночке слабы, но толпой гасят даже сильнейших воинов. Капитан пиратов, протяжно свистнув, посмотрел на меня.       — Очень хорошо, я захватывал людей, троллей, орков и гоблинов, но эльфы мне никогда не попадались, что же, всё бывает в первый раз, ведь так, ребята?! — загоготал капитан, поворачиваясь к пиратам. — Всё, все на корабль, отчаливаем.       Меня и группу других рабов завели по мосткам на корабль и спустили вниз, приковывая к вёслам. Да уж, такого я не ожидал. Быть рабом на галере мне ещё не доводилось, но прав капитан, что всё бывает в первый раз. Если не брать в расчёт спартанские условия, то в целом можно считать этот корабль за эконом-класс на корабле Орды, ну там разве что кнутом по лицу будешь получать не три раза в день, а всего разок. Пока мы не вышли из залива и не поймали попутный ветер, нас заставили грести вёслами. Под заунывный бой барабана и щелчки кнута мы дружно тянули это прогнившее корыто прочь из залива. За это время моё самолюбие пострадало гораздо значительнее, нежели за всю жизнь вкупе. Несколько раз я задумывался, зачем бить рабов кнутом, если от того быстрее грести они не станут, а обессилят только раньше. Но на мой логический вопрос старпому, стоявшему рядом, я получил нелогический и весьма болезненный удар кнутом по хребтине от одного из пиратов-надзирателей. Но что такое боль, если я тренировался со своим отцом и центурионом армии син’дорай? Боль меня почти не страшит, тем более не такая слабая, а вот вопросы не исчезали, наоборот, в первые часы мне эта пиратская тема даже стала интересна, о чём я сразу же доложил старпому. А нецивилизованное животное, смотревшее то на меня, то на старпома вновь меня стегануло кнутом. Но за мою назойливость мне, пожалуй, благодарны другие рабы, ибо теперь я отхватывал один за всех. У пирата уже сил не хватало на то, чтоб ударить кого-то другого. Думаю, многим известно, что если повторять одно и то же действие, относительно разумное существо поймёт что-то. Так и пират, устав от бессмысленности, ушёл в сторону, а старпом, вытиравший постоянно свою плешь, наконец решил, что проще ответить мне на интересующие вопросы, чем выбить всю дурь из меня. Странный я раб. Старпом, этот добродушный на вид старичок, присел рядом и быстренько рассказал, что да как в этом деле делается. Провёл курс молодого моряка, рассказал про устройство корабля, как вести морской бой. Ему было это, похоже, не в тягость, я даже заметил, что его глаза загорелись азартом. Будто он вновь почувствовал себя кому-то нужным и полезным. ***        А вот ужин был слабым, я даже червяка не заморил, а работать нам всё равно надо будет завтра. Старпом огласил примерный список задач, которые обязательны для нас, но распределить можно и по желанию. Мне же помощник капитана сам назначил место на мачте — зашивать дыры в парусах. Он это обосновал желанием избавить себя от моего назойливого присутствия, мне же кажется, что он хочет, чтоб я убился об палубу, ибо из страховки и буду иметь только свои руки и нитки с иголкой. Утречком нас разбудили символическими ударами кнута и погнали по местам. Более глупым занятием я ранее не занимался. Увидев эти паруса, я вообще не смог понять, как эта баржа вообще движется. Ведь на каждый квадратный метр паруса тут два квадратных метра дырок. И это скука. Целыми днями я только и делаю, что работаю, работаю и ещё раз работаю. Я думал, сразу же приму участие в пиратском налёте, постою, посмотрю. Пусть я и раб, вроде как, но кто меня остановит?       Я за это время восстановился в силах, а то, что я пока в оковах остаюсь, это только из-за того, что мне надо бы попасть в порт, а эти пираты туда рано или поздно причалят.       Но пока из всех развлечений у меня были только карты и кости, в которые я играю с пиратами. Они уже давно поняли, что я какой-то неправильный раб. Вреда от меня вроде бы никакого, даже работаю хорошо, да и поиграть со мной можно. В общем, они меня уже почти как за своего держат, ну разве что пока оружие не дают. Старпому приседал по этой теме на мозг, а он ни в какую, мол, я все ещё раб, а рабам вроде бы оружие запрещено иметь, на сколько он знает. Я ему попытался объяснить, что во всех цивилизованных рабовладельческих странах рабам можно оружие иметь, но он посылал меня к капитану разбираться с этим вопросом. А капитан явно не горит желанием общаться с рабом. Впрочем, он вообще ни с кем почти не общается, только старпому даст указания и всё, сидит себе в каюте и пьянствует в одиночестве. По ночам порой слышу даже пусть и робкие, но все же разговоры среди простых пиратов о захвате корабля. Старпом пока делает вид, что не слышит этого, но и он всё понимает. Капитан корабля должен быть частью и сердцем команды, а не отдаляться от неё, считая за мусор. Может, это и проканает в армейском флоте, но не среди пиратов. ***       Как и заведено, однажды одним серым дождливым утром, таким когда даже собак на улицу не выпускают, пираты и мы, рабы, стояли на верхней палубе по стойке смирно и смотрели на капитана. Он сейчас чуть ли не кипел от злости, а капающий мелкий дождик мгновенно испарялся на его лице.       — Щенки недоношенные, вчера ночью кто-то из вас выкрал из моей каюты ключи от склада с добычей и арсенала. Я дам последний шанс тому, кто это сделал, выйти вперёд и отдать ключи. И тогда он просто будет плавать в море на шлюпке! А если не признается, но я узнаю мерзавца, а я узнаю, то я его пристрелю прямо здесь, а труп повешу на мачте на проживу чайкам, — злобно тряс капитан небольшим кремневым пистолетом перед лицами своих пиратов.       — Капитан, вы уже не тот, за кем мы пошли два года назад! — послышался голос из толпы в стороне. — Вы себе такого не позволяли.       — Кто это сказал? — взревел капитан, резко поворачиваясь в сторону голоса.       — Все так думают, — добавил кто-то уже с другой стороны.       — Вот как, значит? Все так думаете? Это измена! А что делают с изменниками? О да, их вешают на рее, всех без разбору. Вы же не хотите…       — Ви-и-жу кора-а-абль! — прокричал пират сверху, сидящий в вороньем гнезде и наблюдающий за горизонтом.       — С вами всеми я потом разберусь! Шевелитесь! Будем брать на абордаж!       Пираты в один голос вскрикнули и побросались к пушкам, заряжая их ядрами. Но то ли погода вахтенному дала плохой обзор, то ли он просто решил суициднуться, прихватив за собой весь рабочий коллектив, суть это уже не изменит.       Прелесть этого кораблика, на котором плавает эта банда, в его скорости и маневренности. Они могут легко догнать одиночный торговый бриг и взять его на абордаж, ведь они охраняются не так сильно, как военные корабли. Но за скорость и маневренность надо платить вооружением, которого на корабле не было от слова почти совсем. Четыре орудия — это не серьёзно, разве что фейерверк выпустить в случае победы. И суть вся в том, что на таком корабле пираты ни за что не смогут взять, даже при всем желании, виднеющееся в дали судно. Этот туман скрывал многие детали, и чем ближе корабль приближался к цели, тем отчетливее становилось видно, что корабль не один.       Самым маленьким кораблём тут был бриг, который и увидели, да только он в два раза больше этой трухлявой лодочки. А вдобавок его сопровождали четыре поистине гигантских военных галеона, способные смять нас, не поцарапав даже обшивку. На грот-мачте гордо развевались флаги Альянса, давая понять всем собравшимся, что они отплавали своё. Из того, что я узнал от старпома, флот Альянса очень нехотя берет кого-то в плен, и чаще всего пускает корабли пиратов на дно, не удостоив их даже абордажем. Если с ордынским флотом ещё кое-как можно договориться, отдав им большую часть награбленного, то с Альянсом такое не прокатит — они себя владыками морей возомнили, а остальные лишь мелкая шваль, которую нужно уничтожать. И сейчас один из галеонов, сменив курс на абсолютно противоположный, на всех парусах направлялся к нам, вызывая настоящую панику на палубе. Некоторые пираты, бросив оружие и максимально облегчившись, прыгали за борт, другие же лихорадочно заряжали пистолеты, желая дать последний бой. Рабы же по приказу капитана были поставлены теми немногими вдоль бортов корабля, таким образом делая из них живой щит.       Как только галеон приблизился, на пушечный выстрел капитан крикнул «огонь!», и две маленькие пушки отправили ядра в сторону галеона, но почти без следа для него отскочили от бронированного носа. В ответ со стороны галеона дали залп книппелями, точно попадая по мачте нашей лодочки, сбивая её в воду и разрывая паруса, которые на днях я так старательно зашивал — вся работа насмарку…       Теперь на абордаж возьмут уже пиратов. По крайней мере я так предполагал, пока галеон не поравнялся с нашей лодкой. Палуба галеона возвышалась над нами на недосягаемой высоте, и его экипаж этим воспользовался. Плотный ряд людей и дворфов с ружьями выстроился там сверху и взял на прицел всех, кто сейчас был здесь на палубе. Ни предложений сдачи, ни приказа бросить оружия не было, взвод матросов по команде командира наверху одновременно дал залп из ружей, убивая пиратов одного за другим. Лишь малой горстке, среди которой оказался и старпом, удалось выжить. И только после этого сверху бросили несколько кошек и канатов, по которым на борт спустились моряки. Настоящие солдаты в красивой синей форме с ружьями и штыками к бою окружили всех оставшихся. Рабы по-прежнему были здесь, только стояли на коленях, подняв руки в кандалах вверх. Пираты же, побросав оружие, лежали лицом вниз, боясь пошевелиться. И только я сижу на бочке, болтая ногами. Пожалуй, это было красиво, пусть и очень жестоко. Иногда я все-таки уверен, что меня хранит высшая сила. Перед залпом взвода, я накинул на себя магический щит и, как оказалось, не зря, ведь в меня прилетело аж три пули. Пусть они и не пробили щит, но меня они расстроили. Это же какого низкого мнения надо быть о син’дорай, если решили, что я подался в пираты? Да ни за что! Порядочный син’дорай скорее примет смерть, чем станет пиратом. И все же меня пытались убить. Солдаты в синих костюмах сейчас отворачивали эту лодку в сторону так, что бы с галеона можно было подать трап, по которому вскоре стали вести колонну рабов. Пиратов, что пережили эту бойню так же вели в сопровождении и кандалах на галеон. Теперь у солдат появилось время заняться мной. Появившийся Адмирал с пятью бойцами наготове подошёл ко мне, но, осмотрев, убрал оружие, не видя во мне угрозы.       — Кто такой? Если ты не пират, то почему не закован в цепи, как остальные рабы? Откуда вообще у них в рабах син’дорай?       Может, попробовать сыграть в туриста «мая твая нипанимать»? ***       Следующие три часа я провёл в тёмной сырой комнате, куда меня заперли солдаты. Ничего определённого мне не предъявили, просто оставили дожидаться чего-то. А пока я ждал хоть каких-то ответов или вопросов, сидел за столом и скованными руками чертил на столе рисунки ногтем, напитанным маной. Подобное мне показали стражи в Луносвете, если вдруг надо что-то срочное записать, а пера и бумаги нет рядом. Напитанный маной ноготь становится подобен металлическому резцу по камню, но без проблем наносит рисунок и на дерево. Со стороны может показаться, будто хвастаюсь, но я и вправду неплохо рисую. В прошлой жизни мне это было интересно, в детстве художку окончил, правда, из-под палки, но окончил же. Когда стал взрослым семейным человеком, вспомнил об увлечении, рисовал время от времени наброски пейзажей, персонажей из игры или просто диких зверей. Здесь же я довольно частенько к этому возвращался, рисуя на обложках старых пыльных книг все те же пейзажи. Это убивало тоску, а потому этим сейчас я и занят. За три неполные часа смог закончить эльфийский лес, выцарапал охотницу верхом на саблезубе и над всем этим гигантского парящего ястреба, с исходящими от него лучами света. Мне всегда ястребы нравились, может, когда стану знатным эльфом, возьму себе для герба эту птицу.       Через несколько секунд, после того, как я принялся царапать новый рисунок, в комнату вошла стройная беловолосая девушка в синем плаще, белом платье и с большим, но аккуратным магическим посохом в руке. В её глазах я увидел на мгновение нотки радости.       — Всё же, мы с тобой вновь свиделись, Иллидар, — улыбнулась вошедшая, захлопывая дверь и присаживаясь напротив меня.       — Леди Джайна, — кивнул я, — Рад вас видеть. Хотелось бы встретиться при других обстоятельствах, но как получилось, — слегка приподняв руки, указал взглядом на цепи. Магнесса дотронулась до оков пальцем и за несколько секунд превратила их в ледышку, которая сразу рассыпалась от её слабого удара.       — Адмирал мне сказал, что ты молчишь и, кроме своего имени, ничего не сказал ему. Я понимаю тебя, но мне ты доверишься? Что ты делал на корабле пиратов? Не бойся никого, тебе уже не причиняет вреда, пока я рядом с тобой.       Кому-кому, а Джайне можно доверять, она, пожалуй, одна из тех, кто мне симпатичен во всех отношениях.       — Меня взяли в плен несколько дней назад, когда был ослаблен. Я вышел на их лагерь у берега в Тернистой долине, где они, похоже, пополняли запас пресной воды и ловили рабов. Почти всё время на корабле я провёл в работе, лишь на некоторое время отдыхая за игрой в карты и кости с пиратами и другими пленниками. Если я могу просить вас об одолжении, — на этих словах я поднял голову и посмотрел в глаза Джайне, которая не отрывалась от меня. — Могли бы вы не казнить пленных пиратов. Они в целом неплохие люди, просто с пути сбились, и достойны ещё одного шанса. Старпом, в отличие от капитана, который куда-то исчез, относился к нам по-человечески, не истязая нас. Если это в ваших силах, прошу вас. За это я сделаю всё, что вы скажите, в разумных границах, конечно же, — улыбнулся я, вновь опуская глаза к рисунку и продолжая царапать стол.       — Что захочу? — хмыкнула Праудмур. Джайна обошла стол и, подойдя ко мне со спины, одну руку положила мне на плечо для опоры, а сама наклонилась к столу, внимательно разглядывая рисунки.       — Красиво… — протянула девушка, рукой проводя по стволам выцарапанных на столе деревьев. — Да, я поговорю с Адмиралом, их просто высадят в первом же порту. Я обещаю тебе это. А капитана пиратов мы нашли в его каюте, он прятался под кроватью, когда солдаты вошли туда. Его там сразу и расстреляли. Кстати, кроме него, мы нашли кое-что особенное, — сказала Джайна, на несколько секунд выходя из комнаты и возвращаясь с моим бронированным плащом и копьём. — Они же твои? Не отрицай, я чувствую на них следы твоей маны. Её я почувствую за сотни метров, такая она особенная… она вкусненькая, — хихикнула Праудмур, разглядывая лезвие копья. — Такого странного металла не встречала никогда. Оно тяжёлое, я едва перенесла это копьё. Меч же твой наши солдаты несли втроём. Не скажешь, откуда они у тебя? Мне правда любопытно.       Встав из-за стола, я взял из рук Джайны копьё и с размаху вонзил лезвие в деревянный пол. Сам же неспешно стал надевать плащ, а Джайна, стоявшая передо мной, помогла мне с креплениями и застежками, нервно покусывая нижнюю губу.       — Всё это я нашёл в храме Зул’Гуруб, в сокровищнице Хаккара. Когда я там, ну… Убил…       — Ясно… Я почувствовала некое смещение силы на днях, думаю, твоих рук дело? — лукаво улыбнулась Джайна, отходя от меня и беря в руки свой посох. — Если ты умудрился справиться с Хаккаром и жрецами в одиночку, да ещё и выжить, то ты либо чертовски везуч, либо хитёр и силён.       — Да, натворил я там достаточно, но оставлять это там было бы жаль. Кстати, у меня ещё был мешок с камнями и драгоценностями, к тому же кристалл маны тоже должен быть там же.       Джайна немного замялась, переступая с ноги на ногу.       — Эм, я боюсь, что ты их потерял навсегда. Солдаты ничего не приносили, кроме этих вещей из каюты капитана пиратов, а после был дан приказ затопить ту лодку. Но если тебе хочется получить кристалл маны, у меня есть для тебя предложение. Ты сказал, что я могу попросить всё, что хочу, ведь так? — улыбнулась Джайна, обходя меня со спины, проводя по ней своей миниатюрный ладошкой. — Я хочу…я хочу… Чтобы ты оставался со мной эм… пока мы плывем, и я тебе дам свой кристалл маны. — явно передумав, сказала последнее девушка.       — Леди Джайна, у меня нет выхода, кроме как оставаться на этом галеоне до захода в порт. Поэтому я и так и так выполню это желание. Подумайте ещё, что вы хотите за него, я же вижу, что вы хотели сказать совсем не это, — повернулся я к ней, присаживаясь на стул и глядя на девушку. Праудмур то и дело посматривала на меня, переминаясь с ноги на ногу. Наконец решившись, она повернулась ко мне.       — Ты можешь стать моим… учеником. Точно, учеником конечно же! — выпалила беловолосая магнесса. О Элуна… Стать учеником Джайны Праудмур??? О таком можно разве что только мечтать! Главное только не закричать от радости, как маленькая девочка. Пару раз глубоких вдохов и вы-ы-ыдох.       — Леди Джайна, это огромная честь, если вы будете меня обучать.       — Тогда первым же делом в роли твоего учителя я прошу тебя перестать называть меня «Леди» и обращаться на «Вы». Я так чувствую себя старухой.       — Нет, что в… ты. Ты прекрасна и красива!       Что есть, то есть. По красоте Джайна многими фору дать может. Только звучало это немного странно. Девушка от подобного неловкого комплимента зацвела.       — Хорошо, я верю тебе, Илли.       — Илли? — немного грустно спросил я, вспоминая, как Лиана впервые меня так назвала.       — Ой, прости, я не хотела тебя оскорбить.       — Нет-нет, просто меня так называла одна моя близкая знакомая, вот и вспомнил…       Чувствуя неловкость, Джайна слегка покраснела.       — Эм, Иллидар, пойдём на палубу, мы давно подняли паруса и скоро догоним остальной флот.       Я, кивнув, рывком извлёк копьё из деревянного пола и последовал за Джайной, вскоре оказываясь на залитой светом палубе. Моряки и солдаты в форме занимались своими делами или просто болтали, но при появлении Джайны останавливались и отвешивали ей небольшой поклон.       — Если хочешь, ты можешь забрать свой меч. Солдаты Адмирала не смогли его утащить дальше палубы, так что он лежит вот там, — хихикнув, указала она на ящики у мачты. Джайна сама с предвкушением чего-то смотрела на меня, когда я направился к ящикам. Моряки и солдаты с интересом рассматривали меня и моё одеяние, но когда я подошёл к ящикам и относительно легко поднял этот меч, они слегка остолбенели, особенно те трое, что его несли. Джайна же улыбнулась. Повязав ножны за спиной и вернув меч на его законное место, вернулся к Джайне, благодаря её.       — Не стоит, мой ученик, это твоя вещь. Кстати, разве тебе не тяжело? Как ты его поднял одной рукой? Хотя нет, постой, не отвечай. Скоро вечер, я приглашаю тебя к себе в каюту. За ужином ты мне все расскажешь, а я расскажу что-нибудь о себе, идёт?       — Это свидание? — улыбнулся я, видя, как Джайна заливается краской. — Хорошо, Джайна, обязательно приду. А пока могу я встретиться с пленными пиратами?       — Д-да, конечно, иди за этим солдатом, он тебя приведёт, — кивнула Праудмур, подзывая человека с мушкетом в руке. — Отведи этого эльфа к пленными пиратам.       — Есть, ваше бродие!       Солдат развернулся на месте и бодрым шагом направился на нижние палубы, ведя меня за собой. В самом конце корабля, в сыром трюме, располагались клетки, где я увидел жалкую горстку оставшихся в живых пиратов. Солдат отпер мне дверь и пропустил, закрывая её за мной. При моем появлении пираты оживились.       — Иллидар! Живой! — воскликнул старпом, подсаживаясь к краю клетки.       — Здравствуй, живой, как видишь.       — Ну рассказывай, что нас ждёт. Не хотим с мужиками томиться в неведении… Нас на рее вздёрнут или за борт кинут? Может расстрел всё-таки? Лучше бы, конечно, пулю получить. Не хотелось бы мучиться перед смертью.       — Успокойся, никто вас не будет казнить. Вас ссадят в первом же порту, как только зайдём. Пришлось кое-кого об этом попросить.       — Спасибо, Иллидар, век не забудем с другами. Если что, ты только дай знать, мы сразу придём на помощь. Спасибо тебе, ещё раз.       — Да, конечно, и я попробую поговорить с Адмиралом, чтобы вас переселили из этой дыры, но пока поживите тут. ***       Две чайки сидели на палубе, перекрикиваясь друг с другом. Стоявший рядом седобородый мужчина в сине-золотом мундире с золотыми пуговицами ловким взмахом сабли срезал обеим птицам головы, сбрасывая их трупики за борт. Через несколько минут к нему подошла безмятежно улыбающаяся беловолосая девушка.       — Леди Джайна, вы думаете, это хорошая идея отпускать пиратов?       Девушка повернулась к морю задумчиво смотря на солнце, скрывающееся за горизонтом и будто тонущее в открытом океане.       — Адмирал, кто эти пираты? Обычные мелкие бандиты, которые жить по-другому не могут. Сегодня мы их опустим, а завтра они уже умрут в драке в таверне с такими же пиратами. Их жизнь коротка и опасна, так что не будем пачкать наши руки в их крови. А отпустив их, я получу благодарность этого син’дорай, мне кажется, это дорогого стоит.       — Да, ваше сиятельство. Я вас понял, хоть и категорически не согласен с вами. Что же, мы догоним флагман через пару часов. Думаю, вам стоит отдохнуть. Ужин уже готов, как вы и просили. Он ждёт вас в вашей каюте, — кивнул мужчина, кланяясь девушке и поднимаясь по лестнице на мостик к штурвалу. ***       Так, приборы есть, салфетки есть, вино? Точно, открою бутылочку из Луносвета, по такому случаю. Иллидару, наверное, понравится вино из родных краёв… Хотя ему только шестнадцать, ему можно пить? Ладно, спрошу его, как появится. Так, ничего не забыла? Ой, лучше переоденусь. А то я в этом плаще хожу черт-те сколько. Главное не волноваться, это просто ужин, ничего большего. Хотя он сказал свидание… Боже, не глупи, Джайна. Знакомы несколько часов, какое свидание? Он пошутил… Жаль, конечно, он милый. Так, в этом я выгляжу слишком официально, мы не на научной конференции, в этом наоборот вульгарно, а то примет меня ещё за какую-нибудь распутную девку. Хотя Иллидар, наверное, не такой. Ладно, это меня полнит, это наоборот стройнит. Боже, как сложно выбрать хоть что-то нормальное. Не голой же мне с ним ужинать… А как бы он отреагировал на это? Да почему я всё время думаю о нём?       — Джайна, я пришёл как и обещал. Пустишь?       Как же ты не вовремя, Иллидар, мне надеть нечего! Молодец, Джайна, заставляешь гостя ждать за дверьми.       — Одну секундочку, я сейчас тебе открою.       — Джайна, я не вовремя? Ты не одета что ли? Я могу подойти позже.        Да откуда ты знаешь? Ай, ладно, пусть будет это!       Девушка схватила первое попавшееся платье насыщенно-синего цвета с глубоким вырезом на спине и быстро надела его, босиком подбегая к двери и отворяя её.       — Добрый вечер, Иллидар, проходи пожалуйста, присаживайся, уже всё готово.       Главное не волноваться, как в комнате дознания. Лучше начну его спрашивать о чём-нибудь.       — Может вина? У меня есть из виноделен Луносвета.       — О, солнечное пламя, превосходное вино для достойных особ. Всегда выпускались в ограниченном количестве, но если честно тебе скажу, то это делалось специально, чтобы создать конкуренцию и завысить цену.       — Хм, не знала об этом, но не важно, всё равно хорошая была винокурня, жаль, что закрылась.       Иллидар недоуменно взглянул на меня, после чего, прикрыв на секунду глаза, улыбнулся.       — Ты, наверное, не знаешь, что с Луносветом стало?       — Не особо. Я как с тобой распрощалась тогда в Хилсбраде, вскоре села на корабль. В плавании была всё это время, моталась по морям с Адмиралом. Слышала мельком слухи от него что-то про Новый совет, но более не знаю.       — Луносвет возродился, теперь это великий город, открытый всем расам. Если интересно, я могу тебе рассказать. Ведь если быть честным с тобой, в этом участвовал лично я.       Я удивлённо уставилась на эльфа, откупоривая бутылку вина и разливая его по бокалам.       — От тебя мне любая история будет интересна. Я с удовольствием послушаю, у нас вся ночь впереди, если ты никуда не спешишь.       Эльф согласно кивнул, беря в руки стакан с вином.       — Если это такой способ меня заставить остаться с тобой, то я, пожалуй, соглашусь. — улыбнулся син’дорай. — Итак, Джайна, начну с того, что ты отправила меня своей телепортацией прямиком в западную часть Луносвета, на то время кишащую ордами вурдалаков и прочей нечистью, — с некоторым упрёком сказал Иллидар. — Я же воспользовался моментом и постарался уничтожить эту погань. Хотелось хоть как-то помочь своему королевству. Через несколько дней жалкая часть из того, что осталась от этих орд, штурмом пыталась взять врата в Луносвет. Это я разворошил гнездо, и жители города чуть не поплатились за это жизнью. Я бы себе этого не простил, потому вмешался, уничтожая всех на своём пути. Пожалуй, огненный поток — одно из моих любимых и сильных заклинаний. А дальше, если опустить подробности, на пару с одной стражницей Луносвета, на волне недовольства Стражей и жителей, устроил переворот, свергнув с примкнувшими к нам Стражами тогдашний совет, который прогнил в полном составе. Впрочем, я думаю, что ты знала, как плотно они сидели на денежной игле Андуина. Всё же ты не последний человек в Альянсе.       Да уж… это правда… советники Андуину постоянно говорили, что Луносвет нужно держать в руинах. И на это выделялись огромные суммы, просто немыслимо! Говорила я ему, оставь ты этот город в покое, начни с син’дорай политический диалог. Но нет, куда там, слушать какую-то верховную чародейку, чтоб вас, глупые мужланы, только своим мечом и думаете.       — Мы вместе организовали новый совет и леди Лиана, ставшая его главой, прислушиваясь к моим советам, смогла возродить город, дав ему новую жизнь. Торговцы, ремесленники, мануфактуры, винодельни, — кивнул головой эльф, одновременно поднимая бокал с вином. — Город снова стал жить. Ну, а дальше… Дальше Лиана и я покинули совет. И в конце концов вот я здесь, вновь с тобой, Джайна, рассказываю тебе свою историю и наслаждаюсь твоим присутствием.       Боже, он такой милый. Скорее всего от девушек отбоя не было с такими манерами и личиком. Да и силой он не обделён, раз смог очистить Луносвет и Зул’Гуруб. Хотя капитан наверняка бы сказал, что он лжец. Но капитан как всегда видит везде измену и подставу. Главное, что я верю этому эльфу, он никогда мне не делал дурного, всегда был честен со мною. Честен и вежлив.       — Сам Лор’темар приезжал к нам и беседовал о случившемся. Ему не особо понравилось то, что мы силовым путём захватили власть, но он понял и принял то, что совет состоял из изменников. Я ему рассказал, как и что мы с Лианой сделали в городе, он пообещал нам, что запомнит это и попробует провернуть подобное у себя на острове. Это было приятно. Так что эта винокурня, с которой начался наш разговор, сейчас вновь открыта и работает с некоторыми налоговыми послаблениями. Мы так с советом поднимали экономику, причём, весьма успешно. Ой, Джайна, я слишком увлёкся, наверное. Может ты что-то хочешь узнать конкретное? Или может о себе расскажешь что-нибудь? Я погляжу ты платье для этого вечера надела. Красивое, ты в нем неотразима.        Оу, не думала, что он заметит такое. В подавляющей массе парни не смотрят на платье, им бы то, что под ним. Ну или Иллидар просто воспитан хорошо. Если так подумать, специально наряжалась я в прошлый раз только для Артаса. Но ведь я его любила. А Иллидар… Тут совсем другое. С одной стороны он открыт, общителен, мил, красив и обходителен. Но с другой стороны он будто что-то скрывает внутри себя, будто что-то гложет его душу. И все равно он остаётся самим собой. А мне не удалось…       — Джайна, Джайна, все в порядке? — пощелкал пальцами эльф, обеспокоенно глядя на меня своими зелёными светящимися глазами. Они красивы. Он употреблял ману демонов, но всё равно они так красивы, завораживают…       — Прости, Иллидар, я на твои глаза засмотрелась.       Боже, что я несу? Нельзя же так напрямую говорить это! Он может подумать, что я в него влюбилась. Чепуха какая! Чтобы я, верховная чародейка, влюбилась в этого син’дорай… сильного, милого, надёжного и обходительного син’дорай?       — Что ж, спасибо за это. Мне всё же твои больше нравятся. Они как холодный глубокий океан, но это лишь на первый взгляд. Я смотрю и вижу, что под спокойной толщей этого океана таится настоящий шторм, свирепый и завораживающий. Думаю, данная формулировка тебе понравится, а то я не мастер комплименты говорить.       — Иллидар, о том, что это комплимент, не говорят в слух. Но все равно спасибо, мне очень приятно. Ещё бы мне не было приятно. Так о моих глазах ни говорил ещё ни один человек на свете. Да и чего он так? Глаза как глаза, наверное…       — Расскажи ещё что-нибудь о себе. Я бы с удовольствием послушала бы про твою жизнь, она у тебя интересна и насыщена событиями. ***       — Джайна… Джайна, — протянул эльф, протягивая руку к моей ладони. — Может тебе лучше спать лечь? Я вижу, ты устала, да и Солнечное пламя весьма хмельное. Если хочешь спать, сразу скажи. Я не хочу тебе докучать своими скучными разговорами. Тебе стоит отдохнуть.       Я почти не заметила, как он оказался возле меня, и вот он уже несёт меня на руках, так нежно и аккуратно, будто я самый ценный груз. Я так давно мечтала о чем-то подобном, чтоб кто-то относился ко мне, как к слабой девушке, которую надо беречь и о которой надо заботиться. Я уже забыла это чувство из-за проклятой бесконечной войны… А Иллидар меня уже уложил на кровать и сидит рядом на краю, смотря мне в глаза. Под его взглядом так приятно, он успокаивает. Само его присутствие мне придаёт уверенности, что здесь безопасно. Я та, кого опасается Сильвана, кого уважает Андуин, и почитают войны, чувствую себя защищённой рядом с син’дорай. Как же непредсказуема жизнь.       — Иллидар, не уходи, возьми меня за руку, прошу тебя.       Молодой эльф, немного помедлив, взял меня за руку, сжимая её в своей ладони.       — Что мне сделать, чтобы ты не ушел? Я не хочу этого.       — Леди Джайна, вы пьяны и не контролируете свои слова. Вы не должны меня просить о таком. Я знаю, что случилось с вами в жизни, но это не повод, чтобы поддаваться слабостям, особенно, когда вы выпили. Вы сильнейшая, с кем знаком, а я простой эльф, ищущий знаний и спокойствия. Я просто не ровня вам.       — Иллидар, прошу… Я клянусь тебе, что ничего не будет плохого. Мне правда нужен кто-то, кого я смогла бы чувствовать. Просто ляг рядом, обними меня и помоги мне уснуть. Прошу тебя, Илли. Это то, чего я действительно хотела у тебя попросить тогда.