Алая истина

Полгода спустя Я неуверенно переминалась с ноги на ногу. Солнце пекло, а академическая шапочка ещё сильнее нагревала голову. Но я упорно стояла, оглядывалась и ждала своей очереди. Руки дрожали, ладошки потели, но я всё никак не могла найти в толпе выпускников своих родителей, братьев, Ника и Ребекку. Все лица были одинаковыми и сливались в одну сплошную кляксу. В последнее время я что-то очень плохо переношу толпы. Хотя не сказать, что и раньше всё было хорошо. Меня немного мутило после завтрака, на котором я съела, казалось, половину холодильника. Старалась не поглаживать уже довольно внушительный животик, который за мантией было спрятать проще простого. Вообще, с того момента, как мы узнали, что мой сон не был просто сном, и что я на самом деле беременна, я стала носить мешковатую одежду, которая могла перекрыть живот. У меня появилось освобождение от физкультуры, а все парты, которые до этого были узкими и предназначенными больше для худых, стали вдруг шире и удобнее (спасибо новому школьному инвестору Никлаусу Майклсону). Ник же стал очень внимательным и заботливым, словно курица-наседка. Не отходил от меня ни на шаг, когда это было возможно, не отпускал никуда одну и постоянно водил к врачам. Я за эти месяцы с врачами провела больше времени, чем с родителями. А мы скоро надолго расстанемся… Меня одолела лёгкая грусть. Я так хотела поскорее закончить школу и уехать с Ником в Англию, но теперь… Теперь мне страшно смотреть вперёд. Дома было всё так просто и понятно. Я знала этот город как свои пять пальцев. А там? Там я не знаю ничего. Не знаю, что будет, что мне делать и как быть. Наткнулась взглядом на Елену. Она посмотрела на меня, улыбнулась и опять отвернулась. С того момента, как я опять вернулась в школу после комы, отношение ко мне хоть и не всей троицы, а только Елены, изменилось. Она перестала задирать нос или бросать на меня презрительные взгляды. Не знаю, с чем это связано, но я ей всё равно не нравилась достаточно, чтобы она вернула мне моего жирафа. Наконец-то нашла поодаль папу, который показывал мне большие пальцы и своих братьев, они махали мне и улыбались. А где мама? И тут она выглянула из-за папы и помахала мне. Я немного расслабилась. Так странно. Чувство, будто я навсегда с ними прощаюсь. Но это ведь не так! У нас ещё много времени впереди! Не сказать, что родители были в восторге от известий о моей беременности, но всё-таки старались поддерживать меня и помогать по мере сил и возможностей. Папа, у которого уже полностью спало внушение на желание выдать меня замуж, хотел разбить Нику лицо. Но они закрылись в кабинете, провели там час, что-то обсуждая, а потом вышли довольные друг другом. Не знаю, что там происходило – Никлаус так ничего и не рассказал мне. Одним близнецам было радостно, что скоро у них появится племянник, с которым можно будет играть. Вот радости было, когда Том узнал, что я назову малыша в его честь. Также с меня взяли клятву назвать второго сына Адамом, чтобы было поровну. А Никлауса с Ребеккой всё ещё не было видно. — Луис Картер! — провозгласил ведущий, заставив моё сердце упасть в желудок и там забиться в припадке. Наконец-то дошли до моей фамилии. Я выдохнула и под всеобщие аплодисменты пошла на сцену. Было очень громко и жарко, а ещё очень волнительно. Высокий полный мужчина лучезарно улыбался мне. Он торжественно вручил мне свиток, мой аттестат, скрученный и обмотанный красной лентой. Схватил мою руку и пожал. — Поздравляю! Натянуто улыбнулась и поблагодарила его. Хорошо, что меня не заставили готовить речь! Иначе моё сердце бы не выдержало. Со сцены я слезала более радостная прямо в руки к папе. Он поднял меня и закружил. Я засмеялась и обняла его. Меня поставили на место. Затем мама расцеловала меня в щёки. — Ты стала такой взрослой. Помню, как повела тебя в первый класс, а теперь ты выросла, — прошептала она мне на ухо, а потом вытерла набежавшие слёзы. Я сглотнула неприятный ком в горле. Мне тоже хотелось плакать, но я пыталась держаться. Мама отстранилась, а братья обняли меня с двух сторон. — Я украду её у вас буквально на полчаса, — любимый голос за спиной. Меня аккуратно обняли, положив руки на живот. — Ровно в три у ресторана. Не опаздывайте! — папа подмигнул мне, заставив меня напрячься, а потом увёл ничего не понимающую маму. Том и Адам последовали за ними. Никлаус взял меня за руку и повёл за собой сквозь толпу. Он расталкивал всех, кто не хотел уступать дорогу, и яростно смотрел на тех, кто пытался возмущаться. До меня же никто не дотронулся. Мы зашли за школу, где почти никого не было, а кто и был, тот на нас не смотрел. Меня аккуратно подхватили на руки. Я привычно зажмурилась и спрятала лицо у моего мужчины на плече. Лёгкий ветерок и покачивание. — Можешь открывать глаза, котёнок, — прошептал Никлаус и поставил меня на землю, а именно на зелёную травку. Над головой шелестели деревья, пропуская тоненькие лучи весеннего солнца. Я наконец-то почувствовала блаженную прохладу и смогла выдохнуть всё напряжение. Никлаус погладил меня по волосам и нежно поцеловал в щёку. Я улыбнулась. — Как ты себя чувствуешь? Жарко? Давай мантию мне, — он сам стянул её с меня. — Как мы там поживаем? — Ник присел на корточки и приложил ухо к моему круглому животу. — Что говорит? — Говорит, тесновато, но жить можно, — чмокнул животик, погладил его и встал. Взял меня за руку. — Прогуляемся? Вопрос был риторическим, впрочем, как и большинство его вопросов. Он постоянно всё сам решал, что порой раздражало, но я уже привыкла. Мы шли по прохладному лесу, я много говорила, как и всегда в принципе, а Никлаус был на удивление отстранённым. Обычно он отвечал на вопросы, или поддерживал разговор, или просто поддакивал, когда нужно. А теперь просто молчит и иногда грустно улыбается. Мне стало нехорошо. Что-то случилось! — Ник, — я остановила нас по середине небольшой полянки, которую освещало яркое послеполуденное солнце. Мужчина странно посмотрел на меня. — Всё нормально? Что-то случилось? Хочешь поговорить об этом? — На самом деле да, — Никлаус вдруг стал таким серьёзным, что мне стало ещё хуже. Боже, чего же он тянет?! — Пройдём, — он увёл меня к пеньку и усадил на него, подстелив мантию. Разгладил мою юбку, поправил блузку. Я взяла его за руку и подняла на него глаза. Никлаус вздохнул и сел передо мной на колени, чтобы не нависать надо мной. И молчит… — Ник, скажи мне, что-то случилось? — я погладила его по голове. Он поймал мою руку и поцеловал ладонь. — Да, случилось, — я замерла от страха. — Я привёл тебя сюда, чтобы серьёзно поговорить. — Я внимательно тебя слушаю, — я старалась говорить спокойно, но было как-то не по себе. А вдруг он хочет со мной расстаться? — Так… Начнём с того, что… — Ник замолчал, обдумывая свои слова. Я кивнула. — Ты же знаешь, что ты для меня… — он смотрел куда угодно, но только не на меня. Моё сердце стучало где-то в горле и не давало продохнуть. — Я не мастер выражать... выражать то, что чувствую. Ты знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете. Ты стала для меня всем. Эти месяцы были для меня настоящим раем. Я никогда не думал, что буду достоин такого сокровища, как ты, — он опять замолчал. А у меня в глазах стояли слёзы. — Я понял, что ты будешь моей, когда только увидел тебя тогда, в твоём доме, такую маленькую, стеснительную, постоянно краснеющую. Возможно, я сделал многое неправильно. Возможно, стоило тебя спросить, прежде чем связывать наши жизни в одну. Но я не жалею. Ни капли не жалею. И если бы кто-то предложил мне всё исправить, то я бы просто вырвал этому уроду сердце… — он уткнулся лбом в мои колени. Я погладила его по кудряшкам. — Продолжай, — подбодрила я и заправила его отросшие волосы за ухо. Я еле-еле дышала от переполняющих меня чувств. — Я не спрашивал тебя никогда… Но я долго думал об этом. Да, много думал, — он опять уплыл куда-то не туда. — Ты носишь под сердцем моего ребёнка. И я решил всё-таки уточнить, — он залез в карман и достал оттуда маленькую бархатную коробочку. Я задохнулась, пытаясь сдержать слёзы. Слишком эмоциональная! — Согласна ли ты разделить со мной вечность? — и открыл коробочку. Там было золотое колечко, всё покрытое маленькими рубинами. — А если нет? — улыбнулась я, переполненная счастьем. — Заставлю. — Тогда согласна, — протянула ему левую руку. Кольцо сразу же оказалось на безымянном пальце. Никлаус вскочил на ноги, схватил меня и сжал в объятиях. Я засмеялась, всхлипнула и обняла его в ответ. Он отстранился от меня, нежно заглянул в глаза, а потом начал расцеловывать всё лицо. Щёки, нос, лоб, губы. — Спасибо, — прошептал он и вновь поцеловал меня. — Спасибо…