Радио Даймонд Сити

Сто Одиннадцатый захаживает в «Скамью запасных» нечасто, но Вадим обыкновенно наливает ему первый стаканчик за счет заведения. Не то чтобы у парнишки в кармане была вошь на аркане — бери выше, мог бы днями штаны просиживать в «Колониальном баре», — просто Вадиму он нравится. К тому же, Сто Одиннадцатый всегда оставляет Скарлетт «на чай». На настоящий чай, конечно, не хватит, но лишних крышек не бывает, особенно в ее кармане — Вадим, вот те крест, платил бы девочке больше, да будь оно неладно, лишних крышек не водится и у него. Кроме того, Сто Одиннадцатый любит потрепаться, в «Скамейке» только дурак не любит послушать, а уж под хорошую историю и горло промочить не грех. Большая часть россказней, к тому же, на проверку оказывается правдой; Вадим мотает на ус, а как заходит кто из хороших знакомцев — подбрасывает наводку. Иногда дело оказывается стоящим, и ему тоже кое-чего перепадает. Иногда знакомцы не возвращаются — что ж, такова жизнь. — Вино, что ли? — удивляется Сто Одиннадцатый, когда Вадим ставит на стойку темную бутылку и граненный стакан. — Ты не разоришься меня угощать? — Ты хороший парень, Сто Одиннадцатый, — говорит Вадим. — И пока хорошим парням хоть где-то наливают задаром, мир будет стоять. О заброшенном костеле Вадим тоже узнал от него — и винишко притекло из этого костела, так что Сто Одиннадцатый заслужил свой халявный стакан. Тот улыбается и чокается с бутылкой; Вадим тоже делает скупой глоток. Вино ему не по вкусу — но те, кто его покупает, платят не за вкус. Сто Одиннадцатый давненько не носит желто-синий комбинезон, в котором когда-то впервые появился в городе, — но кличку сбросить сложнее, чем одежку. Как Сто Одиннадцатого звать на самом деле, Вадим не знает — тот не распространяется, а Вадиму, по правде говоря, не больно-то интересно. В Даймонд-сити его все зовут Сто Одиннадцатым — все, кроме Ника. Вадим вообще-то не любитель синтов, но Ник — другое дело. Такие парни, как Ник, — везде на вес золота, пусть и сделан он из железа. Ник называет Сто Одиннадцатого «напарником», и, судя по тому, как радостно тот лыбится в ответ, у Сто Одиннадцатого это любимое слово. Они везде шастают вместе — и только в «Скамейку» Сто Одиннадцатый чего-то ходит один. — Слушай, братишка, — осторожно говорит Вадим; мысль поднимает смутную тревогу в душе. — А Ник, он не в обиде на меня, часом? Сто Одиннадцатый глядит на него поверх стакана. Красивое у него лицо — ни ожогов, ни шрамов, оба глаза на месте. Вадим слыхал, Сто Одиннадцатый говорил, будто ему скоро будет тридцатник — но, скорее всего, врал. — А, — говорит Сто Одиннадцатый. — Нет. Я прихожу сюда, чтобы по нему соскучиться. Солдаты удачи вроде него захаживают к Вадиму каждый день, и каждый день кто-нибудь из них жалуется на компаньонов. Вадим знает, что жалобы — брехня. По-настоящему неугодных партнеров стреляют в пустоши и стаскивают с них сапоги. — Что, достает он тебя? — расслабленно ухмыляется Вадим, избавленный от груза подозрений. Сто Одиннадцатый перекатывает остатки вина в стакане — на дне болтается темный осадок. — Нет, — тянет он. — Просто напоминаю себе, как без него хреново. Он допивает и придвигает стакан к Вадиму. Тот споро подливает и дружелюбно говорит — чтобы Сто Одиннадцатый знал, что его тут ценят, и не забывал заходить: — Ник — мужик что надо, но и о тебе болтают хорошее. Я бы удивился, если бы вы не поладили. — Счастливая случайность, — пожимает плечами Сто Одиннадцатый. — Мне посоветовали обратиться к нему, потому что я кое-кого искал. — И как, дружище? Нашел? Сто Одиннадцатый сует сигарету между зубов и перегибается через стойку. Вадим подпаливает кончик, и табачная крошка жизнерадостно вспыхивает оранжевым. — Я нашел кое-кого другого, — говорит Сто Одиннадцатый. — Ника? — спрашивает Вадим. Сто Одиннадцатый ухмыляется. — Себя.