Прочтите это...

— Ладно… — протянул тот, — Тогда пускай это будет… Будет… Ну, скажем, Лазарев. Костя, про тебя говорю!  — Ладно, — мужчина потёр ладони и принял книгу из рук Василисы*, — Такс… «Глава 10. Черновод.  — Воу! — воскликнул Фэш*, — Что за резкий перескок? Мы же были только на пятой!  — Тебе действительно хочется вспоминать все подробности нашего с тобой знакомства и следствия по делу «похищения» меня Лазаревым? — в ответ выгнула бровь Василиса*, показав в воздухе кавычки на слове «похищения».  — Эм… — замялся парень, как-то немного нервно поглядывая на обоих Нортонов, вызывая подозрения, — Нет, не думаю.  — Тогда не возникай, — пожала плечами девушка.  — А что там было? — настороженно прищурился Нортон, подозрительно поглядывая на Фэша.  — Да так! Ничего! — тут же замахала руками рыжеволосая девочка, стараясь придумать что-то правдоподобное, — Он… Он просто показал мне свои крылья и я от испуга приложилась головой! Огнев прищурился ещё сильнее, но, решив не заострять на этом такого внимания, кивнул, принимая версию.  — Если вы всё выяснили, — подал голос Константин, — Могу я начать? Все согласно закивали. В туманной дымке бледных облаков скользила луна, отбрасывая дрожащие отблески на воду. Далеко-далеко, раскинувшись длинной полосой, красиво светились огни берега. Правда, очарование ночного моря Василиса наблюдала всего лишь через узкое окошко кареты. Да и полностью насладиться морским пейзажем девочка не смогла бы: напротив, откинувшись на мягкие подушки сиденья, полулежала госпожа Мортинова и не сводила с младшей Огневой пристального взгляда.  — Не самое приятное соседство, — покачала головой Лисса, а после гневно глянула на Мортинову, — Очень надеюсь, что вы не посмели даже притронуться к ней!  — Надейтесь дальше, вашество! — ехидно оскалилась Елена, радуясь шансу подпортить Белке нервы. Карету вертело и шатало, поскрипывал дощатый пол под ковриком. Слышался близкий шум множества крыльев, и Василиса боялась предположить, кто же везет их по воздуху над темной водой. — Это малевалы, черные тонкороги, — словно угадав ход ее мыслей, произнесла Елена. — Карету тянут малевалы. Василиса неопределенно пожала плечами: она не знала, как ей вести себя с Еленой. Глаза госпожи Мортиновой недобро сверкали в полутьме кареты, и, если бы не полет над бескрайним морем, Василиса давно рискнула бы выпрыгнуть на ходу.  — Ох… — внезапно охнула Елена, — Как же я сразу не догадалась? Надо было тебя в море скинуть! Как жаль, что я не догадалась до этого, — и женщина сокрушенно покачала головой.  — Почему я не удивлена, — проворчала Василиса, которая, тем не менее, была немного напугана такими словами своего врага. — А ты меня удивила, — внезапно проговорила Елена. — Я думала, ты захочешь вернуться к прежней жизни, а ты полезла в самые дебри. — Это почему же в дебри? — не удержалась Василиса. Елена холодно улыбнулась, но не ответила. Закрыла глаза, словно потеряв к беседе интерес. Но Василиса решила не отступать. — А почему вы меня так ненавидите? — спросила она в лоб. — Это связано с моей мамой? Послышался громкий хлопок. Это Фэш и Лёшка познакомили свои ладони с лицами.  — А у рыжей, я смотрю, инстинкта самосохранения нет, — хмыкнул Марк.  — Хорошо, что сейчас она хотя бы думает, когда говорит что-то, — покачал головой Марк-затерянный, — Впрочем, подобное отсутствие такта довольно неплохо сыграло ей на руку. Вспомнить последнюю битву. Если бы не твоя бестактность, то Астрагор, вполне возможно, стал бы самим Временем! А так, ты отвлекла его от короны и расправы над господином Огневым, дав, тем самым возможность короне увидеть своего истинного владельца. Несколько секунд стояло гробовое молчание, а после практически все разом воскликнули:  — Нортон Огнев станет Временем?!!? Гости из будущего переглянулись между собой, посмотрели на всех, кто сейчас с огромнейшим шоком смотрел на них и громко рассмеялись, вгоняя остальных в ещё больший шок.  — Ни приведи Эфларус! — наконец, сказал Огнев* отсмеявшись, — Потом будем с этим разбираться. В книгах скажут, кто станет Временем. А пока, Костя, читай. Ни один мускул не дрогнул на лице Елены, она даже не открыла глаз. — Понятно, — как будто бы для себя сказала Василиса. — Вы давно уже влюблены в отца, а он предпочел другую, более веселую и красивую…  — Очень надеюсь на то, — заявила Василиса, — что кое-кто, — она выразительно посмотрела на отца, — переймёт это мнение! Ибо, нутром чую, выйдет тебе такая близость с госпожой Мортиновой боком!  — Василиса, поверь, для него и для меня твоя мать всегда останется самой, самой, — как-то печально улыбнулся Нортон*, — Жаль только, что она сама это вряд-ли примет. Да и… Её ведь и убить за это могут. Феи не потерпят такого. Сама Белая Королева связалась с часовщиком. Да ещё с кем! С этим плешивым преступником Огневым.  — Разве ты не можешь её вернуть? — удивилась Василиса, — Наверняка есть что-то в обход правил!  — Может и есть, родная, — кивнул ей отец из будущего, — Вот только в будущем, если ничего не изменить, значения это уже иметь не будет. Для меня закрыты любые дороги к ней. Я её теперь даже просто увидеть не могу. Даже издалека. Девочка задумчиво нахмурилась. Что же такого могло произойти? Неужели она даже видеть его не хочет? Или случилось чего? Договорить Василиса не успела: цепкие пальцы Елены быстро сомкнулись на ее горле и близко-близко засверкали льдисто-голубые глаза. — Твоей матери давно нет в живых, — прошипела госпожа Мортинова, не ослабляя хватки. — А тебе лучше подумать о себе… Да, сейчас ты летишь в родовой замок, где уже готовят прекрасную комнату для маленькой госпожи, как здорово! Не переживай, у тебя все будет: и слуги, и шикарная одежда, изысканная еда, книги и настольные игры… Но из замка Черновод ты не выйдешь никогда. Василиса вздрогнула. Её действительно напугали тогда слова Елены. И, более того, сейчас она до сих пор боится. Боится того, что её запрут в Черноводе и она больше никогда не увидит тех, которые за короткое время смогли стать ей дорогими друзьями. Руки соскользнули с горла Василисы, и она смогла, наконец, глотнуть побольше воздуха. — Но госпожа Дэлш записала меня в какую-то школу — тихо прошептала Василиса, когда вновь смогла говорить. — Конечно, тебя свозят глянуть на школу, — отозвалась Елена. — Но без посвящения тебе нечего там делать, и госпожа Дэлш прекрасно это знает. Твой дар лежит в тебе, как в закрытом сундучке, и без ключа ты не сможешь им воспользоваться. Будь уверена, ты не станешь часовщицей.  — Эх… — печально вздохнула Василиса*, — Сюда бы вас из нашего времени… Просто ради интереса посмотреть в ваши бессовестные, наглые, лицемерные малодушные глазёнки.  — Тебе определённо стоит поменьше общаться с бабушкой, — ошарашенно протянул Огнев*, — Может выражаться поэтичнее станешь? Василиса промолчала: горло все еще болело. Внезапно лицо Елены осветилось торжеством. — Ну, конечно! — вскричала она. — Теперь я понимаю, почему Огнев медлит! Наверное, он хочет забрать твои крылья и отдать их Дейле. А даже если нет, я с радостью подскажу ему эту мысль.  — Да не нужны мне твои крылья, — пробурчала Дейла, оскорбившись, — Хотелось бы иметь их, но знать, что их у кого-то отобрали против воли… Я бы просто не смогла летать на них.  — Ну и дура! — жестоко усмехнулся Норт, — Плевать чьи они и как тебе достались. Главное то, что они твои. Дейла со страхом посмотрела на садистскую ухмылку на губах брата, а после, секунду подумав, вскочила с места и направилась к Василисе. И как она раньше не замечала такой кровожадности вперемешку с трусостью? Как она раньше не видела этого? Желание общаться с братом довольно быстро падала ниже плинтуса.  — Можно, я сяду здесь? — девочка робко посмотрела на младшую сестру и, к своему удивлению, увидела добродушную улыбку и кивок, дающий согласие на посадку, — Спасибо.  — Ну так что? - прищурилась на сестру Василиса, — Мир, дружба, жвачка?  — Что? — не поняла Дейла.  — Ну… Это Остальское, — пояснила Василиса, — Своеобразное предложение дружбы. Ну так как? Мир, дружба, жвачка? — и синие глаза с любопытством и надеждой уставились в серо-зелёные, а рука непроизвольно протянулась к светловолосой, ожидая рукопожатия.  — Мир, дружба, жвачка, — кивнула Дейла, улыбаясь и пожимая руку в ответ. Тем временем, где-то на одном из диванов, задыхался от радости и всеми силами старался скрыть широкую счастливую улыбку Нортон Огнев. А ведь он уже даже успел потерять надежду на то, что его дети придут ко взаимопониманию. — У меня нет крыльев! — Как я могла забыть… — продолжала Елена, словно в полузабытьи. — Можно передать часть своей силы любому кровному родственнику, но сделать это можно лишь до посвящения… Конечно, это незаконно, а еще очень-очень больно… Великолепный план! Без силы ты не будешь представлять ни малейшего интереса для Нортона. — Казалось, госпожу Мортинову сильно лихорадит. — Какая-нибудь болезнь для виду, никто не придерется… Бедняжка, не смогла вынести, так и не прижилась… и вот тогда… — Мой отец не убьет меня, — испуганно прошептала Василиса.  — Хотелось бы верить, — дополнила девочка, — Но с каждым нашим разговором эта вера всё бледнеет, и бледнеет, и, могу вас заверить, в скором времени от неё ничего не останется.  — Не будь столь категорична, Василиса, — улыбнулась она же из будущего, — В конце концов, он и вправду желает тебе только добра. Просто не умеет правильно это показывать. Но в этом есть свой плюс. Если бы он так делал, то ты наверняка информировала бы его обо всём, а нам этого не надо.  — Вот из-за такой самодеятельности ты и вляпывалась по самое не хочу! — возмутился Огнев*, — Почему ты мне настолько не доверяешь?!  — Тебе не кажется, что это глупый вопрос? — выгнула бровь Василиса. — О да-а, он слишком щепетилен в таких вопросах. — Голубые глаза вновь приблизились к лицу девочки. — А вот я могу. Воцарилось молчание. Василиса не могла отвести глаз от лица Елены, в полутьме казавшегося жуткой маской. Но госпожа Мортинова вновь стала безучастной. — Подъезжаем, — произнесла она равнодушно и выпрямилась, расправляя складки дорожного платья. Надо сказать, наряд был чудесный: голубой бархат платья, украшенный серебристо-черными оборками, — наверняка Елена очень богата, раз может так быстро менять наряды. - Женщина всегда должна выглядеть опрятно! — гордо вскинула голову Мортинова. Но внимания на неё никто так и не обратил. Елена бросила еще один презрительный взгляд на Василису, но внезапно ее губы расползлись в злорадной ухмылке. Она неожиданно резко вскинула руку и направила на девочку указательный палец, увенчанный длинным и острым серебристым ногтем. Сначала Василиса почувствовала легкую дрожь, будто кто-то принялся быстро щекотать ее. Она опустила глаза и с изумлением увидела, как ее простая синяя футболка, а затем и джинсы меняются на что-то розовое и пышное в рюшечках и бантиках. У девочки зашевелились волосы на голове. Она подумала было, что это от страха, но оказалось, что темно-рыжие пряди Василисы действительно начали быстро переплетаться друг с другом, образуя довольно замысловатую прическу. Судя по удовлетворенному выражению лица Елены, выглядела Василиса очень смешно.  — Как хорошо, что оно превратилось в половые тряпки в Чародоле! — проворчала Василиса, обиженно косясь на умирающих со смеху Фэша и Ника, которые, в своё время, успели рассмотреть то злосчастное платье во всех деталях, — Ваше действие принесло благо для фей! Елена промолчала, но зло заскрежетала зубами. Остальные лишь похихикали. — О, сейчас спадет защита! — неожиданно пропела Елена, со злорадством наблюдая, как Василиса безуспешно пытается распутать волосы. Услышав о защите, девочка прильнула к окну. И тут же произошло чудо. Край черного покрывала словно откинулся на миг, и через всю небесную темень прорезался великолепный, ярко освещенный огнями замок. Он поднимался прямо из воды, стены и башни его поблескивали красным, будто бы освещаемые лучами закатного солнца… Но когда они подлетели ближе, Василиса разглядела, что замок был построен из некого ярко-красного, сияющего изнутри камня. — Я хочу, чтобы ты хорошенько взглянула на замок твоего отца! — прошептала Елена Василисе прямо в ухо. — Черновод выдолблен прямо в громадном коралловом рифе… Очень дорогой часодейный проект — полвека строили!  — Да уж… - мечтательно протянул Ник, — Такой красивый, Величественный! Поистине великолепный замок!  — Опять шарманка заиграла, — улыбнулся Фэш, пихнув друга в бок локтем и возвращая того с небес на землю. Карета понеслась вдоль красной стены, мимо тонких и узких башенок со светящимися оконцами. После чего промчались над пристанью, возле которой покачивалось на воде несколько десятков пришвартованных кораблей. Паруса их были спущены, а на мачтах развевались разноцветные флаги. «Интересно, — подумала Василиса, — Ник бывал в Черноводе? Ему бы здесь так понравилось…» Василиса на несколько секунд задумалась, а после пытливо посмотрела на отца. Тот, в свою очередь, поймав её взгляд, всё понял и отрицательно покачал головой. Девочка печально вздохнула. Кажется, она не сможет показать другу замок. — А вот и дом родной, — ехидно прошептала Елена.  — Интересно, — протянула Захарра, — А Василиса в Черноводе родилась, получается?  — Нет, — покачал головой Огнев, — Она родилась в… В одном тайном месте. Девочка недоуменно уставилась на родителей, которые, от чего-то жутко покраснели. Даже её вечно холодный отец залился густым румянцем так, как она сама обычно делает. Кажется, эти воспоминания были очень личными, а едва уловимая, тщательно скрываемая от всех и, особенно, друг от другу улыбка говорила о том, что обоим они весьма приятны. Василиса глянула в окошко и обмерла: карета, не сбавляя хода, неслась прямо на кованые, наглухо закрытые ворота. Они же сейчас разобьются! Госпожа Мортинова с усмешкой наблюдала за Василисой, а та не могла оторвать взгляда от приближающегося препятствия. И вот, когда столкновение казалось неизбежным, ворота расплылись в воздухе. Карета проскочила сквозь них, словно через туман. Ну конечно, карету же тонкороги тянут, только черные… Василиса подумала, что случилось бы, если бы такие животные водились в ее мире, на Земле, то есть на Остале. Это была бы катастрофа, ужас! Над головой летели бы тысячи карет, зато дороги стали бы наконец сугубо пешеходными.  — Да не, бред, — мотнула головой девочка, противореча сама себе, — На Остале много кретинов, которым закон не писан.  — Таких, как твой отец? — ехидно усмехнулся Миракл.  — Ты на чьей стороне вообще? — возмутился Огнев.  — Я уже сомневаюсь в том, что на твоей, — пожал плечами зодчий, — Сейчас я больше склоняюсь на сторону твоей дочери. Потому не удивляйся, что, если она начнёт играть сама за себя, я вступлю в её ряды.  — Напомни, почему мы дружим? Их же карета сделала большой скачок, жалобно скрипнув рессорами, дернулась несколько раз, замедляя ход, и остановилась. — Твой выход, — произнесла Елена. Василиса не заставила себя упрашивать и, распахнув дверцу, выпрыгнула из кареты. Елена не спеша вылезла вслед за ней, расправила платье, коснулась прически, любуясь в зеркало, возникшее неизвестно откуда. Вокруг было полутемно и сыро, словно в подземелье. Василиса же вовсю разглядывала черных тонкорогов: те грозно вздували желваки под тонкими скулами и нетерпеливо били копытами, искрящимися в золотой пыли. Один из зверей глянул на девочку злым желтым глазом и громко всхрапнул, словно простая обеспокоенная лошадь. Василису это особенно восхитило: ей вдруг остро захотелось прокатиться на резвом и злобном малевале. Послышался плохо сдерживаемый смех Константина, а Лисса, от чего-то залилась румянцем, под немного обвиняющим взглядом Нортона.  — Это всё твои гены! — внезапно возмутился мужчина, — Ты у нас малевалов и треуглов обожала! Константин с Мираклом и Нортоном*, которым удалось скрывать смех лучше, чем мастеру, уже во всю хохотали над этой парочкой.  — Вы прям… Как семейная пара! — еле выдавил зодчий, вытирая слёзы, накатившие от смеха. Но Елена хлопнула в ладоши, и карета исчезла вместе с тонкорогами и зеркалом. Она еще раз хлопнула в ладоши. В глаза ударил яркий свет тысячи канделябров, свисающих с потолка хрустальными гроздьями. Стены из камня были покрыты дорогими ткаными гобеленами и картинами в огромных золотых рамах, пол под ногами переливался разноцветной мозаикой. Неожиданно зазвучала тихая торжественная музыка, и Елена в очередной раз схватила Василису за плечо. Они двинулись вместе по длинной изумрудной дорожке ковра, тянувшейся через весь зал к трем пустующим креслам с высокими спинками. Издалека казалось, будто те сделаны из чистого серебра. Позади кресел находилась потрясающая картина: огромный диск луны и черные ветви ивы на его фоне. Возле серебряных кресел Елена резко остановилась, заставив проделать то же Василису, и замерла. — Троны Триады, — прошептала она, словно в забытьи. — Наш великий Орден… Подумать только, я двенадцать лет не была здесь! Она вдруг крепко сжала руку Василисы и свирепо взглянула на девочку, словно та была виновата в том, что Елена не была здесь целых двенадцать лет.  — Конечно! — недовольно протянула Чёрная Королева, — Надо же кого-то винить!  — Причём во всех смертных и бессмертных грехах! — дополнила Василиса*, недовольно поморщившись. Мортинова вновь потащила Василису за собой. Они обогнули троны и приблизились к картине на стене, оказавшейся мозаикой, составленной из маленьких кусочков стекла. Госпожа Мортинова аккуратно нажала на некоторые из камешков — по-видимому, в определенном порядке. Внезапно в картине, осыпаясь мелкой стеклянной крошкой, прорезалась прямоугольная дыра в человеческий рост, как бы приглашая войти. Елена еще больнее стиснула плечо Василисы, увлекая за собой внутрь. Женщина и ее маленькая пленница долго шли по узкому каменному тоннелю, похожему на звериную нору, на стенах неярко светили факелы в железных кольцах, остро пахло гарью. Казалось, тоннелю не будет ни края ни конца. Мрачный коридор неожиданно закончился изящной витиеватой лестницей, ведущей высоко вверх. Ступеньки были полупрозрачными, изнутри исходил слабый, льющийся откуда-то свет, а по перилам вились, как живые, каменные цветы и листья, переплетаясь в причудливом узоре. — Как же здорово! — вырвалось у Василисы.  — Вынужденна признать, — вздохнула девочка так, словно это признание в чём-то запретном, — Замок действительно потрясающий!  — Почему ты говоришь это так, словно признание красоты архитектуры — это что-то плохое? — удивился Ник.  — Потому что принадлежит это чудо моему отцу, — пояснила девочка, — Он всё ещё не сделал ничего такого, что могло бы изменить моё мнение о нём в лучшую сторону. — Начинаются жилые покои, — ответила на это Елена. — Только для высших часовщиков. Простые люди здесь долго не задерживаются. На ее лице отразилась неприятная ухмылка, которая совсем не понравилась Василисе. Поднявшись по удивительной лестнице, они оказались в круглом зале, посреди которого возвышался на постаменте круглый бассейн с фонтаном. На бортике, выложенном синей мерцающей плиткой, весело играли огни. А в непроницаемо черной, переливающейся, словно шелк, воде лениво плескались девушки со странной полупрозрачной кожей. Завидев Елену с Василисой, они подплыли к бортику, с любопытством разглядывая прибывших. Волосы девушек шли по голове ровными и густыми рядами косичек, зелеными змейками спускаясь к плечам и полностью исчезая в черной воде. Василиса поежилась: в неестественно круглых, словно рыбьих, глазах купающихся застыли тоскливые огни, а лица выглядели довольно угрюмо для девичьих.  — Жуткие существа, — разом вздрогнули обе Василисы. — Это вода из источника, бьющего глубоко под землей, — неожиданно произнесла Елена. — Именно из-за него замок твоего отца называют Черноводом. И только в подобной часодейной воде можно содержать русалок в неволе.  — И зачем только нужны были? — и Василиса* непонимающе уставилась на отца*.  — Они поддерживали само строение, — ответил Огнев, — Замок долго бы не простоял, если бы их не было. Особенности материала. Так что подарок матушки пришёлся весьма и весьма кстати. Как бы в подтверждение этих слов, одна из девушек резко всплеснула хвостом, забрызгав остальных. Русалки мгновенно отвлеклись на игру: начали гоняться друг за другом, плавая, как рыбы, и хохоча, словно дети. Елена брезгливо поморщилась: — Глупые эферные создания. Василиса же во все глаза разглядывала настоящих русалок, гадая, сколько еще чудес таит в себе отцовский замок. Но Елена не хотела задерживаться возле бассейна и вновь потащила ее за собой. Одна из русалок сделала странный знак рукой, по-видимому пытаясь привлечь внимание девочки. Василиса решила в ответ кивнуть как можно участливей. Русалка расстроенно плюхнулась на спину и резко ушла под воду. Наверное, бассейн был очень глубоким.  — Чего это она? — удивилась Захарра, — Русалки, вроде, не делают так.  — Почитаем дальше и узнаем, — пожал плечами Фэш и ехидно улыбнулся, зная о том, как его сестра любит подробности. Елена, протащив Василису по бело-золотой дорожке еще одного коридорчика, наконец-то остановилась перед маленькой овальной дверью. * * * В полутемной комнате, повернувшись к окну и заложив руки за спину, стоял человек. В толстых и высоких подсвечниках, расставленных по углам, сами собой вспыхнули яркие живые огоньки. Человек возле окна повернулся, и Василиса мгновенно узнала отца.  — Фигура действительно запоминающаяся, — хмыкнула Диара, — такого преступника попробуй отыщи.  — Ну не знаю, — задумчиво протянула Василиса*, — Симпатичный мужчина в рассвете сил, при деньгах, проблем с самооценкой нет, характер есть. Да, паршивый, но есть. Собой хорош, умён. Хм… Если так подумать…  — Мне начинать пугаться? — Огнев* недоумевающе вскинул бровь. От кого как, а от дочери он таких слов явно не ожидал.  — Знаешь, — вдруг она довольно решительно посмотрела на него, — Если бы мы были одного возраста и не были бы родственниками, то я бы, наверное, влюбилась. — Вот девчонка, — произнесла госпожа Мортинова. — Как видишь, в целости и сохранности. — Я потрясен твоим самообладанием, Елена, — иронично произнес Нортон-старший, с некоторым удивлением разглядывая Василисин наряд. — А теперь, прошу тебя, оставь меня с дочерью наедине. Елена недовольно поморщилась, коротко присела в реверансе и, даже не взглянув на Василису, вышла. — Итак, ты опять дома, — медленно произнес отец. — К сожалению, — буркнула Василиса, чувствуя, что опять начинает краснеть. Что бы она сейчас ни отдала, чтобы оказаться перед зеркалом и посмотреть, что сотворила с ней Елена.  — Женская сущность берёт верх, — прокомментировал Лёшка, пытаясь разрядить неловкую обстановку. — Надеюсь, ты уже поняла, что побег из дома был подстроен, — вел дальше Нортон-старший. — Марк, чудный малец, внушил тебе, что требуется; ты поверила: дома угрожает смертельная опасность. И, умница, воспользовалась часолетом, подаренным тебе Эриком. Простодушный сынок Лазарева помог тебе переместиться, как я и предполагал. Дальше все пошло как по маслу: ты проникла с новыми друзьями в Ратушу и тебя, наконец, засекли Хватким вихрем. — Не может быть. — Василиса была серьезно потрясена ролью Эрика. А она-то думала… Как же это подло!  — Это… — Огнев* положил ладонь на плечо Лазарева, прерывая того и вгоняя в ступор, — Ты… Ну… Прости за это. Это действительно было очень подло и совершенно несправедливо. Растерявшийся от таких слов Константин только кивнул пару раз, принимая извинения и, ничего не отвечая, вернулся к чтению, чтобы скрыть замешательство. — Я тут же предъявил Лазареву обвинение, — продолжил отец скучающим тоном. — Но он не мог поверить в свое бесславное поражение. К счастью, он связался с сыном по инерциоиду на глазах у всего Лазоря и обнаружил там тебя! — Отец довольно хмыкнул. — Так получилось, что благодаря высокой степени кое-кого я смог войти в РадоСвет без особых проблем да еще устранить своего врага — Лазарева. В общем, я тебе благодарен вдвойне. Спасибо, дорогая. — Не за что, — кисло произнесла Василиса. Она так устала от всех этих сложных интриг и странных загадок, что мечтала только об одном — о возможности выспаться, а уж завтра будь что будет. Но, как видно, это не входило в планы Нортона-старшего.  — Ну Нортон! — воскликнули Чёрная Королева, Миракл и Лисса, — Ну как так можно?! Ответом служило молчание. — Я тебе это рассказываю не просто так, — с усмешкой сказал он. — Видишь ли, я не намерен делать тебя часовщицей, но госпожа Дэлш считает иначе. Сегодня в полночь я вынужден дать праздничный ужин: якобы в честь моего назначения… Конечно, мне пришлось пригласить весь РадоСвет. Госпожа Дэлш ни за что не опустилась бы до того, чтобы принять мое приглашение, но тут… — Отец вновь усмехнулся. — Видишь ли, она согласилась. Причина ясна? — Не совсем, — уклонилась Василиса. Нортон-старший притворно вздохнул. — Причина — это ты, — жестко сказал он. — Госпожа Дэлш пожелает узнать, все ли с тобой в порядке. Поэтому ты обязана присутствовать за праздничным столом и делать вид, что все хорошо. — А если все не хорошо? — спросила Василиса. — Все отлично! — резко произнес Нортон-старший. — Если тебя спросят, отвечай, что не хочешь быть часовщицей и желаешь вернуться на Осталу. Что тебя пугают люди с крыльями и вообще тебе здесь очень страшно.  — Вообще-то правда, — почесала затылок девочка, — Но сопротивлялась чисто из гордости. — А если я не буду говорить такую чепуху? — Тогда после ужина мне придется закрыть тебя в Одинокой башне… И будешь ты жить там долго-долго и совсем не счастливо. А РадоСвету я скажу, что моя дочь серьезно заболела и в любом случае не может учиться в часовой школе. Не выдержала, сломалась, испугалась…  — Хорош отец! Ничего не скажешь! — возмутилась Диара, — У девочки такой потенциал, а вы его загубить хотите! Как так можно?! Василиса, не снеся холодного отцовского взгляда, уставилась в окно, на витраж из цветного стекла. Похоже, она уже в какой-то башне. Эта комната была маленькой и очень зеленой: одеяло, скатерть на низком столике и круглый коврик — все излучало яркий изумрудный свет, словно трава на летней лужайке. В углу стояло зеркало на ножках, в овальной раме, выложенной мерцающими в полутьме драгоценными камнями, тоже зелеными. — Я скажу Елене, чтобы прислала девочек, они помогут тебе нарядиться и проведут в праздничный зал. Сама ты, конечно, заблудишься… Надеюсь, тебе больше не придет в голову убегать. — Нортон-старший неизвестно чему улыбнулся. — Без часодейства ты не сможешь покинуть пределы замка. Василисе подумалось, что в этот раз действительно убежать не удастся. Да и куда?! — К сожалению, — повел дальше Нортон-старший, — я должен покинуть вас, мисс. До вечера.  — Ты назвал её мисс? — нахмурился Миракл, — Ты же в курсе, что, буквально, это может расцениваться как отречение от неё?  — Знаю, — вздохнул Огнев, — Но я совершенно не имел это в виду. — Я тебя так ненавижу, — процедила Василиса. Нортон-старший улыбнулся: — Очень на это надеюсь.  — Какой милый семейный разговор, — с явным сарказмом произнесла Чёрная королева, — Теперь можно даже не удивляться тому, что Василиса тебя зачасует. С таким-то отношением! Огнев промолчал. Лишь только виновато взглянул на приунывшую дочь. Он понимал, что такое отношение к ней совершенно незаслуженно. Понимал, что сам виноват в том, что между ними происходит. Но не хотел, чтобы она его ненавидела. Правда не хотел. А тут ещё выясняется, что она его точно зачасует, но он останется жив. Это вызывало слишком много вопросов, но при этом давало небольшую уверенность в том, что Василиса всё же сможет его простить. Оставалось только попытаться расположить её к себе. Сделать то, что выходило у Огнева, как известно, не очень. Однако попробовать всё же стоило.  — Василиса, прости. Это действительно было неправильно с моей стороны, — сказано это было очень тихо, но девочка услышала слова отца. Она удивлённо на него посмотрела. Он выглядел весьма смущённым своими же словами. Василиса немного улыбнулась, показывая, что всё хорошо и она больше не злится.  — Неужели ты переступил таки через свою гордость? — шепотом спросил у друга Миракл.  — Сейчас это меньшее, что я могу и должен сделать, если не хочу потерять её в конечном счёте, — так же ответил ему Нортон. Он круто развернулся, шагнул к зеркалу на ножках и вдруг исчез. Пропал, оставив Василису в полном замешательстве, — ей показалось, что фигуру отца поглотило зеркало. Осторожно приблизившись, Василиса долго разглядывала зеркальную поверхность и, постучав пальчиком, нашла ее весьма твердой. И вот тогда она увидела себя. — О-о-ох… Ее густые рыжие волосы были скручены в замысловатые кольца и косички, а на голове царил немыслимый беспорядок. Такие расфуфыренные прически Василиса никогда раньше не видела. Хорошо, хоть заколка с синим цветком — подарок отца — оставалась на голове, хоть и смотрелась чересчур изящно на таком бедламе. Платье выглядело еще ужаснее: пышная юбка, рукава с кучей фонариков и везде бантики и цветочки разной формы. Сразу стало жарко и неудобно. Зала наполнилась громким смехом подростков, которые довольно живо представили себе подобное произведение текстильной промышленности. Впрочем, смех не обошёл стороной и взрослых. Елена довольно улыбалась, понимая, в какое неловкое положение загнала черноключницу, Миракл, Константин, Диара и Черная Королева тихо посмеивались, кидая на девочку сочувствующие и извиняющиеся взгляды, Лисса, краснея, улыбалась, вспоминая своё возмущение в первую встречу, Астариус тихо хихикал, а Нортон приподнял уголки губ в подобии улыбки, вспоминая потешность платья. После недолгих поисков Василиса поняла, что другой одежды в комнате нет. Кроме того, она плохо представляла, как избавиться от тугой шнуровки из розовых лент на спине. Ужас! Видел бы ее Лешка в таком наряде — со смеху лопнул бы…  — Д-да… — кое-как отдышавшись, протянул Лёшка, — Лопнул бы прям сразу! Это слишком смешно!  — Хей! — возмутилась красная до кончиков ушей девочка, — Всё! Я на вас обиделась! Злые вы! И она картинно надулась и сложила руки на груди. Вспомнив о друге, Василиса горестно вздохнула, подошла к кровати, стоявшей прямо возле окна, и плюхнулась с размаху на зеленое атласное одеяло. Отдыхать, как ни странно, не хотелось. Мысли спутались, упрямо не желая складываться в связную картинку. Но кое-что девочке представлялось очень даже ясным: из-за нее арестовали отца Ника, благодаря коварному плану Нортона-старшего… И теперь Фэш думает, что она тоже очень виновата. Мальчишка наверняка горит местью…  — Ты просто не представляешь какие варианты того, что он с тобой сделает Фэш предлагал, — хмыкнул Ник, — Кажется, он перебрал все существующие варианты пыток.  — Но теперь я точно знаю, что она темнота. Слишком добрая, вечно падающая, доверчивая темнота! — кивнул Фэш.  — Надо же! — хитро протянула Захарра, — Как ты её расхвалил. Она тебе определённо точно нравится. Надеюсь, что вы позовёте меня на свадьбу! Василиса вскочила. Надо получше осмотреть комнату вдруг найдется хоть какая-нибудь лазейка? Она подошла к столику. На нем стояло большое серебряное блюдо, накрытое зеленой салфеткой. Едва глянув на него, Василиса почувствовала зверский голод: пирожки, конечно, были вкусные, но ими не очень-то наешься. Да и после сегодняшних приключений есть захотелось еще больше. Вот бы сейчас жареной картошки с грибами! Хотя, пожалуй, она бы обрадовалась любому блюду… Девочка решительно сдернула салфетку. Каково же было удивление Василисы, когда под ней обнаружилось именно то, что она хотела: на блюде возвышалась аппетитная горка хрустящего картофеля в окружении тушеных белых грибов. А рядом находились столовые приборы. От блюда шел необыкновенный аромат, и Василиса решилась.  — Как вкусно, наверное, — облизнулись Захарра, Ник и Николь.  — Я бы тоже поесть не отказался, — согласился с друзьями Лёшка, — Кстати, а почему «решилась»  — Тогда после этой главы объявляется перерыв на обед! — заключила Василиса*.  — Решилась потому, что мало ли. Вдруг там отрава. Столик оказался низковат, пришлось усесться возле него, скрестив ноги по-турецки. Ну, это ничего… Главное, что ее голодом морить не собираются. После еды захотелось пить, но ни кувшина, ни графина рядом не было. А Василиса не отказалась бы, например, от лимонада. Девочка со вздохом накрыла пустое блюдо салфеткой. Вдруг под салфеткой что-то звякнуло. Василиса сдернула ее и ахнула: на блюде стоял прозрачный хрустальный бокал, до краев наполненный газировкой с шипящими пузырьками. Василиса попробовала: лимонад! Удивительная вещь — о чем ни подумаешь, то и появляется… Ну, а мороженое, обязательно сливочное, политое шоколадным сиропом! С одной, нет, двумя вишенками…  — Кошмар-р! — протянула в ужасе Маришка, — И как только можно столько есть?!  — Совершенно спокойно, — улыбнулась Василиса, — Между прочим, диетологи рекомендуют есть часто, но немного. Много можно покушать в праздники. Или когда случается сильный стресс. Такой, как в моём случае.  — И всё равно! — Маришка продолжила гнуть свою линию, — А как же фигура? Стресс стрессом, а про фигуру забывать не надо!  — Брехня! Надо просто регулярно заниматься физическими нагрузками! И здоровье подтянешь, и в еде ограничиваться не надо будет, и о фигуре можно не переживать! — непреклонно заявила рыжеволосая и, что бы прекратить этот глупый спор, сказала, — Господин Лазарев, читайте пожалуйста. Именно такое лакомство и обнаружила Василиса под зеленой салфеткой, в запотевшей от холода вазочке, со взбитыми сливками и двумя вишенками сверху. Здорово! Неужели все можно получить? Ну, хорошо, а если… Блямц! Сверху на салфетку упала небольшая серебряная табличка, на которой чистейшим русским языком было написано: «Особам, не достигшим совершеннолетия, алкоголь запрещается». Глаза обоих Нортонов округлились.  — Ну и как это понимать? — каждый из них стал надвигаться на свою Василису, а девочки в это время активно искали пути к отступлению, — Василиса!  — Нет меня! — воскликнули одновременно Василисы и та, что из будущего быстро начасовала два пледа, один из которых успешно приземлился в разложенном виде на голову девочки из настоящего, давая шанс спрятаться от гневного взгляда отца в своеобразный домик, а второй — в руки девушки из будущего, которая молниеносно раскрыла его и тоже спряталась.  — И не смей прятаться! — возмущению Нортонов не было предела, потому каждый из них разразился гневными нотациями по поводу поведения Василисы. Все остальные, которые наблюдали за этим тихо хихикали, а Лёшка представлял, что будет, если отец его подруги узнает, что в последний Новый год его родители разрешили ему самому выпить бокальчик шампанского, да ещё и Василису угостили. Лисса хихикала, уткнувшись в плечо смеющейся Диары, и вспоминала, как сам Огнев в четырнадцать лет таскал хорошее вино из погребов матушки. Её желание немного отомстить было слишком велико.  — Это всё твои гены Огнев! Ты виноват! — со смехом и довольной улыбкой Лисса посмотрела в глаза Нортона, — Ты у нас в 14 был любителем потаскать вино из погребов!  — Что?! — мгновенно разозлилась Чёрная Королева, — Так вот куда мои запасы пропадали! Бестолочь! — и она наградила того Нортона, что из настоящего, парой крепких подзатыльников, — Да как ты посмел! Мне казалось, что я хорошо тебя воспитывала, а ты что?!  — В каком смысле воспитывали? — робко поинтересовалась Василиса, выглядывая из своего укрытия.  — Этот фантастический оболтус, — женщина указала на отца девочки, — Каким-то невероятным стечением обстоятельств является моим сыном.  — Я, конечно, понимаю, — внезапно вклинился Фэш*, — Семейные разборки и всё такое, но, по-моему, мы спешим. Давайте вы обсудите это на перерыве? До конца главы осталось совсем немного. Как ни странно, его послушали. Все быстро расселись по местам и Константин Лазарев продолжил читать. Прочитав ее, Василиса тут же залилась густым румянцем — хорошо, что никто не видит ее эксперименты. Ради интереса она еще попробовала заказать у волшебного блюда  — О нет, — Огнев, тяжело вздохнув, закрыл лицо рукой, — Что ты ещё натворила? по очереди шариковую ручку, морскую ракушку, небольшую гантель, раскладной нож, трикотажное платье (вместо этого ужасного), живую черепаху и мобильный телефон. Но всякий раз серебряное блюдо оставалось пустым под крышкой. Зато горячий бутерброд с колбасой тут же появился. Пришлось прекратить всякие попытки вызвать несъедобную вещь.  — Ну хорошо. Обошлось, — выдохнул мужчина, — Надо поставить на эти блюда эфер, чтоб записывал всё, что вы заказываете. Бутерброд уже не лез, поэтому Василиса оставила его на блюде, а сама растянулась на кровати. Да, после еды думалось намного веселее. Цветные витражи тускнели: за окном наступали сумерки. Неожиданно в подсвечниках, расставленных по углам, зажглось еще больше огней, дополнительные свечи появились неизвестно откуда. Василиса даже не вздрогнула, начинала потихоньку привыкать к необычному и странному. Веки у нее слипались, и хотелось спать, несмотря на туго стянутое корсетом платье. И тогда зазвонил мобильный.  — Конец главы! — объявил Лазарев и отдал книгу Фэшу*.  — Тогда объявляю перерыв! — хлопнула в ладоши Василиса*.