***
Бен отвёз мать в хоспис. Они собирались пойти туда вместе и посвятить Хана в детали приготовлений к похоронам. Хан наверняка закатит глаза и пробубнит что-то про то, что ненавидит сборища и попросит поставить на поминках крепкий ликёр. Бен просто знал это. – Думаю, тебе лучше пойти без меня, – сказал он, остановившись у входа. Начало моросить. – Почему? Бен не глушил двигатель. – Скажи ему то, что сказала мне. – Бен… – Лея будто была раздражена, но в то же время расстроена до слёз. – Это было очень давно. – Жизнь коротка, – просто ответил он, вторя её словам.***
Бен поднимался по ступенькам, медленно и тяжело, прижимая Ханну к груди. Рей была на кухне и слышала, как он вошёл – слышала его громкие шаги, тяжёлые вздохи и шум дождя с улицы. Судя по запаху, соус у Рей явно подгорал. – Бен? Он не ответил, но медленно зашёл на кухню. Выглядел Бен ужасно измотанным. Он промок, Ханна цепко держалась за его рубашку, прикрытая пиджаком. Рей подошла к Бену почти вплотную, наклонилась и поцеловала малышку в щёку. Выпрямившись, она не отошла от него. Ей хотелось, чтобы он поцеловал её в висок, или в лоб, или в щёку. Она ярко представляла себе это. Он стоял очень близко. Но его мысли где-то витали. – Я обо всём позаботился, скоро всё будет готово. – Это хорошо, – Рей отступила. – Он даже не хочет похорон, – казалось, Бен её не услышал. – Это больше для мамы. – Как она, держится? – их глаза наконец встретились. – Она сейчас с ним, – Бен передал малышку Рей. Он выглядел немного потерянно – как всегда всякий раз, когда у него забирали Ханну. Рей прижала её к себе и, напротив, почувствовала себя менее потерянной. Малышка сопела, и хотя её волосы были немного мокрыми, она не проснулась. Ханна чуть скуксилась, когда Рей уложила её в колыбель, и бровь малышки изогнулась. Последним она напоминала Бена. – Рей… Она подняла глаза, не отпуская руки от мягких тёмных волос Ханны, ласково поглаживая её по голове. Рей нужно было бежать к плите и мешать макароны, они и впрямь подгорали, но ей не хотелось отходить от Ханны. – Да? Рей думала, что Бен спросит её, что там горит на плите, но он молчал. – Моя мать кое-что сказала мне сегодня, – Бен сделал неуверенный шаг и провёл ладонью по мокрым волосам. Его рука тряслась. – Любить – значит знать, на каком свете ты стоишь, – он мягко усмехнулся, будто не верил в это. – Я стою на кухне, промокший, у тебя… на футболке соус, и, кажется, наш ужин сгорел. Но я знаю, на каком мы с тобой свете, – он больше не смеялся. Бен неуклюже опустился на одно колено. – Выходи за меня. Мир Рей резко перевернулся. Ей казалось, что внутри что-то рухнуло: либо Бен шутил, либо она совершенно не понимает, о чём он. – Бен. Что ты делаешь? – Делаю тебе предложение. Мы – семья. Будь моей женой. – Ты же не серьёзно, – нет, он не мог. Либо мог, но это ошибка. Правильно, он не должен делать предложение женщине, которую не любит. Её сердце сжалось, готовое разорваться. – Я ещё никогда не был так серьёзен, – Бен и впрямь выглядел серьёзно, даже пугающе. Она не находила в себе сил сказать «нет», и Бен немного успокоился. Он не вставал. – Я люблю тебя. – Ты меня любишь, – у неё в ушах зазвенело. Казалось, единственное, что она могла – это повторять с недоверием его слова. – Я не… я не знаю, что сказать. – Скажи «да», – вдруг Бен вздрогнул и начал шарить в карманах. – У меня есть… чёрт, где оно… – он достал маленькую коробочку, открыл её и поднял выше. Что-то внутри поймало лучик света. – У меня есть кольцо. Рей уставилась на коробочку, потом на Бена. Его нижняя челюсть подрагивала. Из груди Рей вырвался взбудораженный нервный смешок, и казалось, это его удивило. – Мне не нужно кольцо, Бен, – проговорила она сквозь прерывистый смех, чувствуя солёный привкус во рту. Она не понимала, когда начала плакать, или почему. Бен, должно быть, подумал, что Рей собиралась его отвергнуть, потому что больше она ничего не сказала. Она только смеялась и плакала, ничего не говоря, но вдруг начала успокаиваться. Плечи Бена с облегчением опустились. – Я так могу хоть всю ночь простоять, если хочешь, но… Рей пересекла кухню в два шага и наклонилась поцеловать его. Её смех тронул его губы. Быстро выпрямившись, Бен обнял её, поднял и закружил по комнате.***
Бриллиант на пальце Рей сверкнул, поймав свет уличного фонаря, когда она положила руку ему на грудь. Они были в постели. – Тебе очень идёт, – его голос гулко отзывался в груди. – Носи его всегда. Только его, и ничего больше. Рей нежно похлопала его по груди и взглянула на него сверху вниз. Его волосы высохли смешно, на голове был ещё больший бардак, чем обычно. Его мокрая одежда валялась где-то на пути от кухни до спальни. Как и её. Пальцы Бена прочертили путь от её бедра к тонким светлым растяжкам на боках. Он видел их и мог касаться даже в тусклом свете, и наверняка поэтому они обычно не занимались любовью вот так. Она была сверху, прижимала ногами его бёдра к кровати и должна была чувствовать над ним свою власть и силу. Но вместо этого она ощущала себя особенно ранимой. Он проследил пальцем складку в нижней части её живота, по серебристой линии. Она затаила дыхание, когда он сжал кожу на животе, и выдохнула, когда отпустил. Он изучал её – близко, как никогда – и это должно было бы смутить её или обидеть. Но нет. Его руки скользнули выше, по плоскому животу, по рёбрам, к груди. Он касался их тоже будто впервые в жизни. Ладони обвели холмики её грудей, едва касаясь, и задержались у Рей на спине. Бен притянул её к себе вниз, к груди, и поцеловал прямо у сердца. Налившийся кровью член упирался ей в бедро, оставляя липкий след, но Бен не торопился. Губами он касался её кожи – от сердца, к ключицам, к шее, через её эрогенную зону чуть ниже уха, и потом к губам. Они поцеловались, и его рука неловко протиснулась между их телами, столкнувшись с рукой Рей. Они оба потянулись вниз, желая перестроиться, в отчаянной жажде друг друга. Бен усмехнулся ей в рот, вложил её руку в свою и коснулся члена. Её бедра поднялись, и он протолкнулся внутрь неё. Они одновременно вздохнули, Рей выпрямилась, медленно и мучительно, и вобрала его в себя полностью, уложив руки Бену на грудь. Бриллиант снова сверкнул, будто подмигивая Рей. Его руки спустились с бёдер к её самой чувствительной точке, пальцы коснулись клитора и сжали его. Рей дважды поднялась и опустилась, но замерла, поняв, что так она теряет прикосновения его пальцев, его чудесных пальцев. Рей должна была чувствовать себя застенчиво, ведь она откидывала голову назад, сидела ровно, её бёдра подрагивали. Но этого не случилось. Она совсем об этом не думала. Ей нравилось чувствовать его внутри и ощущать прикосновение его пальцев. Она кончила, и Бен стал двигать бёдрами быстрее, не желая больше ждать. По спине Рей пробежали мурашки – от копчика до самых корней волос. – Когда мы в последний раз занимались этим… – Рей задыхалась, чувствуя, как его руки поднимаются ей на бёдра, и они двигаются в такт. – Я собиралась ответить тем же. – Прости, – его голос был хриплым и низким. – Не нужно было ничего потом говорить, ведь я был искренен. – Тогда почему?.. – Я хотел, чтобы ты знала, что я серьёзно, – его руки переместились с бёдер ей за спину, силой поднимая и опуская её тело. – Что это не просто слова, которые я обронил, когда мы занимались любовью. И да. Я идиот. Она тихо усмехнулась сквозь рваные вздохи и прильнула к нему с поцелуем, сказать, что прощает его. Бен сжал её в своих руках, и они перекатилась на бок, упав с кровати на пол. Они сильно ударились об пол, Рей повезло оказаться сверху. – Бен… – Рей вздрогнула и испугалась, что он сильно ударился головой. Она попыталась встать. – Нет, не слезай, – отрывисто произнёс он и положил руки ей на бёдра, поднимая её ногу и укладывая Рей на спину. Пол был жёстким, и Бен грубо вжал её в ковёр, с отчаянными поцелуями. – Так ты не хочешь, чтобы я это сказала, когда мы занимаемся любовью? – выдохнула вопрос Рей, приподнимая бёдра ему навстречу и впиваясь ногтями в спину. Она уже знала ответ. Бена пробрала дрожь, на мгновение губы изогнулись в удовлетворённой улыбке. Его плечи и руки напряглись, он не хотел достигнуть пика до того, как она произнесёт три этих слова. – Я хочу это услышать. Скажи, – выдохнул он. – Пожалуйста. Рей положила ладони ему на лицо, и он открыл глаза. Они были такими светлыми в этой тёмной комнате. – Я люблю тебя. Его глаза снова закрылись, и напряжение тут же покинуло его тело. Тёплая жидкость полилась ей на живот, Бен тихо, глухо зарычал. Он прижался к ней, тяжело дыша, и повторил те же слова – голосом, что заставил Рей расчувствоваться. Спустя столько времени, столько сомнений и неверия, признаться в этом было так легко.