***
Предупреждения: грусть, печаль, боль и слёзы. Кто читал оригинал, знает, о чём я. Но по итогу нас ждёт ХЭ, поэтому, если не испугались, запасайтесь платочками : ) Последний на настоящий момент сиквел «Неожиданности». *** Каждый вечер проходил по чётко отработанной схеме. Пока Рей мыла посуду, Бен купал дочерей. Потом их одевали в одинаковые пижамы. Ханна чистила зубы – под строгим наблюдением, а Кэрри допивала последнюю бутылочку. К восьми часам Рей была в одной комнате, а Бен – в другой. Как всегда, Ханна ныла, что хочет к папочке. Когда ей дочитывали сказку и целовали перед сном, мамочка и папочка менялись местами. Переходя из комнаты в комнату, они украдкой целовались. Обычно к тому моменту, как Рей выходила из комнаты Ханны, Бен уже сидел в гостиной, согнувшись у экрана своего ноутбука. Кэрри всегда засыпала быстро. Бен целовал её в макушку, проверял, чтобы работала радионяня, и закрывал дверь, после чего брал на кухне банку пива и кое-какие бумаги для работы. Когда наконец засыпала и Ханна, Рей устраивалась на диване поудобнее с книгой или ложилась спать раньше, перед уходом целуя Бена в лоб. Такая рутина – неизменная и скучная – нравилась Бену, умиротворяя его и его детей. Рутина даёт детям чувство защищённости и безопасности. Когда Бен смотрел на девочек, засыпающих под одеялом в своих милых пижамах, у него тоже появлялось это чувство. Он знал, что его место – именно здесь, рядом с ними. Рей села напротив него, за кухонный стол, уложив подбородок на сложенные в замок руки. Это было каким-то новым элементом, вторгнувшимся в их рутину, и на секунду Бен испугался, что встрял. – Нужно бы заняться сексом. Бен медленно глотнул пиво, поставил банку на стол и откинулся к спинке стула. Повсюду были какие-то таблицы с цифрами. Бен был озадачен. – Сегодня? – У меня овуляция, – Рей неуверенно пожала плечами и посмотрела на него смущённо, сквозь ресницы. – А… – Бен не особенно понимал, что ему нужно ответить. – Это… так неожиданно. Рей наморщила нос. – Не то чтобы… Это случается каждый месяц примерно в одно и то же время. Бен усмехнулся и скрестил руки на груди. – Нет, в смысле… – Знаю, – прервала его Рей. Они уже говорили о том, чтобы завести третьего ребёнка. Просто мысль. Конкретных планов не было, но они оба решили, что сначала нужно дождаться, пока Ханна пойдёт в первый класс. Бен не отрывал взгляд от самой красивой девушки в мире. Пусть выглядела она сейчас далеко не соблазнительно: джинсы, свитер и не сходившие с лица тёмные круги под глазами. У них обоих уже не было сил. Но, случись всё так, как того хотела Рей, через девять месяцев сил у них поубавилось бы ещё вдвое. И всё же мысль снова расчерчивать таблички и следить за циклом, а в некоторые дни не вылезать из спальни, ужасно их привлекала – пусть секс-марафоны были бы связаны с овуляцией, а не с игривым настроением. Будто завороженно, он спросил: – Хочешь ещё одного ребёнка? – Да, – Рей закусила губу, и, как всегда, у Бена появилась искорка в глазах. – И я знаю, что ты хочешь мальчика.***
– Папочка, – Ханна перевернулась на спину и потерла лицо кулачком. Бен заправил её волосы за уши. Те были чуть-чуть большеваты и оттопырены, но Бен отказывался прятать их за причёской Ханны. Не хотел, чтобы она стеснялась – в конце концов она была идеальной. – Когда уже ребёнок наконец появится из маминого животика? На секунду рука Бена замерла. Ханна была проницательной – заметила, что что-то было не в порядке. Уже три дня Бен кормил её макаронами с сыром, чего Рей обычно не позволяла. Он быстро их купал, забывал следить, чтобы они чистили зубы, и одевал в пижамы разных цветов. Уже три дня только Бен целовал их на ночь и читал сказки. Он сказал им, что Рей заболела. Объяснил, что завтра он повезёт мамочку в больницу, а бабушка отведёт их с сестрой в зоопарк. Бен не был готов говорить об этом – ни с трёхлетней дочерью, ни с кем бы то ни было. – Ребёнок не появится из маминого животика. Глаза Ханны сияли в свете ночника, у неё была куча вопросов. Рей не выходила из спальни, и со всеми вопросами Бену нужно было справляться самому. – Он останется там внутри? Бен поднял глаза к потолку и посмотрел на пластиковые звёзды. У него в горле ужасно пересохло. Он не чувствовал физической потери, как Рей, ведь это она вынашивала ребёнка. Ему просто сообщили. После шестнадцати недель и многочисленных визитов к врачу, говорившему, что всё прекрасно, им сообщили, что сердцебиения нет. Однако от того, что потеря была для Бена физически неощутимой, ему не было легче. – Он останется у мамочки в сердце, – наконец сказал он. – Спокойной ночи, солнышко.***
Бен старался изо всех сил делать всё как обычно. Рутина, как всегда. Выключив свет и забравшись под одеяло, он долго лежал на спине, глядя на потолок в темноте. – Я могу хоть что-то сделать? После паузы Рей покачала головой. Он услышал шелест от этого движения на подушке. – Я люблю тебя, – сказал Бен, нарушив мрачную, разрывающую сердце тишину. Он больше ничего не мог сказать. Он надеялся, что этого будет достаточно. Бен взглянул на неё. – Не хочу идти завтра к врачу, – едва проговорила Рей, её голос был слабым и подавленным. Он не слышал её голос почти сутки. Бен протянул руку и успокаивающе сжал пальцы Рей в своей руке. Термины «дилатация» и «кюретаж» ассоциировались у него с абортом – прерыванием нежелательной беременности. Казалось неправильным называть так операцию, когда ребёнок был желанным. Он не осознавал, насколько желанным, до недавнего момента. – Я всё время буду держать тебя за руку. Рей долго ничего не отвечала. – Интересно, они могут сказать, был ли это мальчик? Почти раздражённый вздох сорвался с губ Бена, и он не успел его сдержать. Он придвинулся ближе и крепко прижал жену к своей груди. – Мне необязательно иметь сына. Я люблю своих девочек, – он уткнулся носом в макушку Рей. – Всех троих. Рей мягко выдохнула у его груди. Она ничего не сказала, но Бен чувствовал, как его майка намокла от слёз. – Можно, сегодня они поспят с нами? Бен принёс их – сначала одну, потом другую. Ханна проснулась и захныкала у него на руках, но когда он принёс Кэрри, она снова заснула, положив голову Рей на грудь, как раньше, когда была совсем крошечной. Он придвинул к себе Кэрри в изгиб руки, другой рукой дотянувшись до живота Рей. Тот всё ещё был округлым, таким он и останется ещё какое-то время, даже после процедуры. Это было ужасным напоминанием, но Бен не мог не дотронуться до него ещё один, последний раз. Рей положила свою руку на его и отодвинула: – Не надо. Тогда вместо этого он дотронулся до её щеки. Ресницы Рей трепетали у его пальцев. Бен лежал на краю кровати, Кэрри щекотала его руку своим дыханием. Ханна чуть не ударила его ножкой в живот. Рей нужно было пространство – и физически, и ментально. Неважно, что на их кровати было не развернуться – Бен не мог избавиться от чувства, что в их семье, пусть и идеальной, теперь не хватало одного человека.***
Поздней осенью в Хэмптонсе царила атмосфера умиротворения. Это было любимое время года Бена, и больше всего ему нравилось гулять по пляжу – пустому, туманному – и чувствовать, как холодная вода омывает босые ноги. Мать Бена уже покинула коттедж и заперла его, но отдала сыну ключи и пожелала удачи, что бы он ни задумал. Попытать удачи им советовала и доктор Каната. Прошло уже шесть недель. Кровотечение прекратилось, живот стал выглядеть как прежде. И что важнее, Рей почувствовала себя лучше, а её улыбка снова стала озарять дни Бена. Он провёл большим пальцем по ладони Рей, когда они шли босиком вдоль берега, держась за руки. Он взял с собой бутылку её любимого вина. Бен выпил только один бокал, но к моменту, когда дошло дело до десерта, бутылка уже была выпита полностью. Она была на вкус как вино, когда целовала его на кухне. Мытьё посуды было решено отложить на потом. Они продвинулись к гостевой спальне, плохо знакомые с обстановкой в доме, попутно врезаясь в стены. – Подожди секунду, – Бен чмокнул её в губы и попытался освободиться из её объятий. Одежды на них уже почти не было. Он не был уверен, говорит ей или себе, потому что сам Бен ждать уже абсолютно точно не мог. – Одну секунду, клянусь. Он засуетился в поисках презервативов, абсолютно голый и не стеснённый этим фактом. Бен купил пачку и вино, думая, что пригодится ему и то, и другое. Когда он обернулся, держа один в руке, Рей выглядела немного удручённой. И только посмотрев на неё, он почувствовал себя неловко. – Это разве не помешает тому, ради чего мы сюда приехали? Бен перекатился с пяток на носки. Он пытался сформулировать свой посыл максимально точно. У них не было секса с тех пор, как случился выкидыш. Бену совсем не хотелось торопиться. До печального события они обычно и занимались сексом второпях – как и все, у кого дома есть маленькие дети. Он знал, что им нужно было больше времени, раз они хотят завести ещё одного ребёнка. Если они захотят этого. – Смысл был в том, чтобы побыть вдвоём, без детей. Рей прислонилась к спинке кровати. – А я думала, смысл был в том, чтобы завести ещё одного ребёнка. – Ты к этому готова? – немного смущённо спросил Бен. – Нет, не так. Я думаю, к процессу мы оба с тобой готовы. Рей склонила голову на бок и улыбнулась. Потом взглянула на него, серьёзно: – Доктор Каната сказала, что после следующей менструации я готова пробовать снова. Бен опустил глаза к презервативу в руке. Это была гарантия того, что они больше не испытают той ужасной боли, что недавно пережили. И он не был уверен, что уже готов расстаться с этой гарантией. – Ты знаешь, я не об этом. Рей вытянула ноги, улегшись на кровать. На секунду он не мог оторвать от неё глаз, словно заворожённый. – Если это случится – значит так и должно быть. Я не хочу делать ничего, чтобы это предотвратить. Бен долго смотрел на неё, а потом снова взглянул на презерватив. Они – пусть и по глупости – ничего не делали, чтобы предотвратить появление Ханны на свет. Они её не планировали, но всё сложилось идеально. Они планировали и старались – очень старались – чтобы на свет появилась Кэрри. Хотя слабо представляли себе, каково это – справляться сразу с двумя маленькими детьми. Возможно, Рей была права. Возможно, они уже никогда не будут готовы. Возможно, страх потерять ребёнка снова теперь всегда будет с ними. Он кинул презерватив назад в сумку и вернулся на кровать. – Если случится – значит случится. Но неважно, что случится, в любом случае ты справишься. Рей поцеловала его в лоб, когда Бен навис над ней. – Мы справимся. Что бы ни случилось.***
– Это случилось, – сказала ему Рей две с половиной недели спустя, когда он вернулся с работы. Через плечо у неё было перекинуто кухонное полотенце. А на лице было очень обеспокоенное выражение. – А? – Бен прижал к себе Ханну, которая повисла у него на шее, хихикая. Кэрри дёргала его за штанину и что-то канючила. – Случилось что?***
Бен не наслаждался четвёртой беременностью Рей так, как первой, второй и, пусть и недолго, третьей. Он не мог спать спокойно. Она спала, но только потому, что первый триместр лишал её сил. Они никому не сообщали новость, пока не миновала двенадцатая неделя, хотя доктор Каната их уверяла, что риск выкидыша очень маленький. Они не хотели рисковать. Один раз в этот ничтожный процент они уже попали. Он не был суеверным, но в первые шестнадцать недель ожидал худшего. Бен вздрагивал каждый раз, когда у Рей кружилась голова. Внутри у него было неспокойно, когда во втором триместре симптомы исчезли. Он не распаковывал коробки со старыми вещами Ханны и Кэрри и не поднимал тему переезда в квартиру побольше. Они не думали над именем вместе, как раньше. Когда они занимались сексом, он не гладил и не целовал её живот, благоговея. Он не нашёптывал будущему малышу сказки на ночь. Только тихо и настойчиво просил ребёнка быть сильным и держаться. Когда Рей думала, что Бен не смотрит, она опускала голову вниз и обнимала живот, словно хотела прижать ребёнка к себе ещё ближе и спасти от невзгод. Ела она быстро, как перепуганная птичка. Теперь она не смотрела на свой живот с той радостью и ожиданием, что были в прошлые разы. Бен знал, что она любила этого ребёнка не меньше. Скорее, на этот раз она больше боялась его потерять. Она не могла любить всем сердцем и безоговорочно, не могла привязаться. Пусть ребёнок и был с ней связан самым что ни на есть ощутимым образом. Потом, на шестнадцатой неделе, когда сердцебиение никуда не исчезло – сильное и ясное – Бен наконец выдохнул. Он чувствовал, что не должен больше просить ребёнка держаться. Ребёнок – мальчик или девочка, заранее знать они не хотели – был настоящим.***
Бен снова потерял покой, когда Рей увезли в операционную на экстренное кесарево. Схватки продолжались почти сорок часов. Ребёнок упрямо не желал появляться на свет. По сравнению с родами, операция была довольно короткой. Рей чувствовала себя слабее, зато крик новорождённого был не менее громким и пронзительным, чем в прошлые два раза с Ханной и Кэрри. Бен поцеловал Рей в мокрый от пота лоб и подошёл к врачу перерезать пуповину и взять на руки своего третьего ребёнка. – Это мальчик? – слабым голосом спросила Рей, пытаясь заглянуть за ширму. – Нет, – рассмеялся Бен, глядя на липкий маленький комочек на руках. Он даже и близко не мог быть разочарован – ребёнок родился здоровым, пусть сейчас и был немного грязным и недовольным. – Нет, Рей. У нас ещё одна девочка.