Удачливая неудачница

      9:15. Будильник на телефоне разрывает от рока, а я все еще пытаюсь встать с кровати и открыть глаза. Все тело ломило, как будто вчера я таскала грузовик картошки. Спустя 10 минут я все же смогла заставить себя, хотя бы поднять верхнюю часть торса. Я села на край кровати и, похлопав себя по щекам, через пару минут отправилась в ванную, предварительно выключив будильник. Умывшись ледяной водой, мое тело пришло в какую-никакую форму, хотя синяки под глазами, естественно, никуда не ушли. Приняв все водные процедуры, я подошла к ноутбуку и открыла его. В тот момент мое сердце бешено колотилось, а ладони потели из-за волнения. Я морально готовила себя к худшему, но все же надеялась на положительный результат теста. Зайдя на электронную почту, я увидела письмо и, открыв его, начала улыбаться самой себе. Все тесты были засчитанны, и я со спокойной совестью могла собирать чемоданы. Только вот надо было сообщить об этом тете, поэтому я сразу же набрала ее номер. — Алло, — послышался сонный голос с другого конца провода. — Привет, Рита, слушай, тут такое дело, я выиграла в конкурсе, и теперь меня отправляют в Россию в качестве переводчика и экскурсовода примерно на неделю. Можно? — протараторила я. Пришлось приврать, чтобы не вызывать подозрений. Я то Тому доверяла, а она, скорее всего, нет. — Конечно езжай, мое солнце, — сказала тетя, взбодрившись. В ее голосе было столько радости, но в то же время спокойствия, что все это невольно передавалось мне. Этот человек всегда заряжал меня позитивными эмоциями. Мы еще какое-то время поболтали, и я положила трубку. Счастливая и довольная я открыла шкаф, доставая из него чемодан и попутно набирая сообщение Холланду, договариваясь о времени и месте встречи. Включив музыку и откинув телефон, я с головой погрузилась в сбор вещей. Это было долгое и муторное занятие, потому что мне надо было взять с собой что-то официальное, повседневное и теплое, но я справилась с этим и уже в час дня была готова к отъезду. Конечно же, с собой я взяла минимальный набор для рисования, потому что как же Настя, и без материалов. Я закинула все это действо в рюкзак, вызвала такси и начала одеваться. Я напялила на себя свой обычный комплект одежды: свитер, джинсы, ботинки на небольшой тракторной подошве, а также пальто и направилась на выход, по пути хватая рюкзак, приготовленный в качестве ручной клади. И вот я сижу в такси, а водитель везет меня на встречу неизведанному. На улице серо и пасмурно, везде лужи, мокрый асфальт и грязь. Солнце скрылось за облаками и даже не думало показываться из-за них. Листья с деревьев уже давно опали и гнили где-то на земле около бордюров. Начинал накрапывать дождик, оставляя на стекле мелкие россыпи прозрачных бусинок. Обычно такая погода наталкивала меня на грусть и уныние, так случилось и сегодня. В наушниках играла «Leave The City» Twenty one pilots, а в моей голове крутились мысли, с бешеной скоростью заменяя друг друга. В этой задумчивости я пробыла довольно долго, точнее, до тех пор, пока такси не остановилось, и мне не пришлось вставать с уже нагретого места. Я вылезла из машины, взяла чемодан, расплатилась с таксистом и, включив что-то более веселое, твердым шагом направилась в аэпорорт. Зайдя туда, я увидела Тома и Хаза, они стояли именно там, где мы договорились, вот только оба скрывали лицо под кепками, капюшонами или очками. Конспирация 80lvl. — Привет, парни, — Том вздрогнул от неожиданности. — Классный прикид, — засмеялась я, показывая на неуместную для такой погоды кепку Остерфилда. Харрисон только недовольно фыркнул и закатил глаза. Мы взяли чемоданы и пошли проходить все посты контроля. Примерно через 1,5-2 часа мы сидели в самолете. Скорее всего это был какой-то бизнес класс, потому что народа здесть не было, и моя возможность порисовать людей мигом рассеялась, зато появилась другая — сесть по-удобнее и попробовать сделать более-менее детальную работу. — Вы не против? — спросила я у парней, показывая на наушники и альбом. Те только одобрительно помахали головами, а потом снова уставились в телефон Харрисона, что-то бурно обсуждая. Пока я рисовала, в «капельках» играла спокойная музыка различных групп и исполнителей, это поддерживало мою работоспособность. Через какое-то время ко мне подошел Том, аккуратно выдергивая мой правый наушник и садясь рядом. — Ты как? — поинтересовался парень. — Ммм… да хорошо. А почему должно быть плохо? — Ну, не знаю, все по-разному переносят перелеты. — Единственное, чем сейчас недоволен мой организм, — пустота в желудке. Мой живот тихо проурчал, и мы засмеялись. В этот момент к нам подошла стюардесса и предложила еду. Мы с радосью согласились, и начали уплетать явства за обе щеки. Разговорившись, мы и не заметели, как пролетело оставшееся время. Уже объявляли посадку, поэтому мы пристегнули ремни и молча наблюдали, как в иллюминаторе, сквозь облака, начинают проглядываться огни еще не спящего города. Сначала показалась река. Нева была красивой и широкой, она аккуратно огибала некоторые участки Петербурга, как атласная лента. Это зрелище завораживало еще и потому, что на синей глади воды отражался и поблескивал электрический свет фонарей. Когда мы спустились ниже, стало возможным разглядеть постройки. Это все напоминало огромную панораму, сделанную искуссными мастерами, вот только мое плохое зрение не позволяло разглядеть все детали подробно, поэтому я смирилась и, облокотившись на спинку, закрыла глаза. Прошло 15-20 минут, самолет приземлился, и мы пошли на выход. Оказавшись за пределами летательного аппарата, я набрала полные легкие свежего морозного воздуха и посмотрела на небо, на котором кое-где, через облака, проглядывались звезды. Я широко улыбнулась и направилась к автобусу, стоящему в паре десятков метров от нас. В аэропорту мы забрали свои чемоданы и двинулись к выходу. В отличии от места посадки самолетов, здесь был снег, поэтому, когда мы вышли на улицу, город встретил нас миллионами блесток, рассыпанными на белом покрывале. На парковке нас уже ждал водитель. Он помог загрузить чемоданы в багажник авто, после чего мы с Томо уселись на заднее сиденье, а Хаз на переднее. Машина тронулась, и перед нашими глазами начали пролетать фонарные столбы, в свете которых можно было разглядеть еле заметные снежинки. Дома, деревья, автомобили, стоящие у обочины, — все было засыпано ими. При виде такой картины, я задумалась, а поскольку ехали мы довольно долго, меня склонило в сон. Нет, ну, а что? Мне тепло, хорошо, машину переодически потряхивает из-за неровности дороги, в наушниках играет приятная музыка, плюс ко всему этому прибавляется моя усталость. И вуаля! Мы получаем очень даже хорошее состояние, чтобы отрубиться. — Хэй, Настя, вставай, мы приехали, — шептал Том, легонько потряхивая меня за плечо. Глаза кое-как разлепились и я прозрела. Выйдя из машины передо мной предстал многоэтажный отель «St. Peterburg», напротив которого расположилась Нева и крейсер «Аврора». Мы взяли чемоданы и отправились внутрь.

***

      Наконец мы заселились. У нас было три отдельных номера, сделанных «под копирку». Он состоял из коридорчика, ванной комнаты и спальни. В последней стояла большая двуспальная кровать, обрамляемая по краям небольшими тумбочками. Напротив нее расположился аккуратный письменный столик и стул, сделанный из светлого бука. Вообще, вся комната была выполнена в светло-бежевых тонах, из-за чего она становилась теплой и приятной глазу. Уют добавлял белый тюль и такое же постельное белье, аккуратно разложенное на матраце. Как только я зашла в номер, то сразу же упала лицом на мягкую перину и издала громкий усталый стон. — Как же хорошо! — пробормотала я, перевернувшись на спину. — Но надо разобрать вещи… С этими словами я рывком встала с кровати, открыла чемодан и начала раскладывать одежду на полках шкафа, попутно изучая расписание всех наших мероприятий: в какой-то день было всего одно, в другой целых три, причем в разных частях города. — Да кто вообще составлял это?! — возмутилась я и вышла из комнаты. — Хэй, Том, — я постучала в дверь, за ней послышалось быстрое капашение. — А, да? — передо мной показался растрепанный Холланд, он рукой зачесывал назад пряди непослушных волос. — Дадим завтра Хазу поспать, или все вместе поедем на фотосессию? — Мы будем работать, а он прохлаждаться? — спросил Холланд. — Ладно, ладно, поняла. Тогда завтра в 7 жду вас прямо здесь, потому что в 10 нам надо быть там. — В 7?! — его глаза округлились. — Завтра понедельник, надо ехать на другой конец города, и то, что сейчас праздники, не означает, что людям не надо на работу, и что не будет пробок, — я устало вздохнула. — Так что иди спать, потому что фотографы будут не в восторге от твоих синяков под глазами. — А я не в восторге от твоих. — Это привычное состояние для художников, я их уже никуда не дену, так что иди спать, спокойной ночи… А я пошла говорить все то же самое Хазу, — только потом до меня дошел смысл его слов, но я не стала брать это во внимание. — Ладно, спокойной ночи, — Холланд закрыл дверь и щелкнул замком, а я уже информировала Харрисона о завтрашнем плане действий. — Спаааать… — протянула я, переодевшись. Я упала на кровать и клацнула выключателем. Комнату поглотил мрак и тишина, а я упала в обьятия сна, который, к сожалению, продлился не очень долго. У меня было такое чувство, что я легла, закрыла, а потом тут же открыла глаза, потому что сейчас перед собой я лицезрела экран телефона, высвечивающий время 6:15. — Сука… — пробормотала я и встала с кровати. Собралась я быстрее, чем планировала, так что у меня даже осталось немного времени, и я решила позвонить еще явно спящей Алисе. — Бонжур, мадам, — проворковала я в трубку. — Настяяяя, — сонно протянула подруга, — какого черта ты не спишь, у тебя ж еще раньше, чем у меня. — Вообще-то, у меня столько же, сколько и у тебя. — Всмысле? — она моментально проснулась. — Я в Питере, детка!!! — Что? Какого? Че ты гонишь, неееееет… я не верю, у тебя ж столько денег нет. — Не, ну не хочешь встретиться — не надо… — я специально дразнила ее. — Да ладно, ладно, верю. Когда? — Ну, Тому сегодня надо на фотосессию и одно интервью, так что мы освободимся только после 5. — Аааа, так ты с ним, — я всем нутром чувствовала, как ехидно улыбается подруга по ту сторону провода. — Ты же понимаешь, что он взял тебя неслучайно. — И Хаза тоже не случайно? — я подавила смешок и начала расхаживать по комнате вперед-назад. — Очень смешно, — наигранно обиделась она. — Мне тоже… Ну так вот, предлагаю в 6 встретиться около Авроры, а там уже куда-нибудь сходить. Ммм? — Парни тоже будут? — Не знаю, — я посмотрела на время и начала собираться выходить. — Если захотят, то возьмем их с собой… А вообще, я даже не знаю, отпустят меня или нет. — Окей, ладно, мне идти надо, ты как раз перед будильником позвонила, я потом если что напишу. И да, скинь ваше расписание, я хоть посмотрю, насколько ты замотаешься. — Ладно, но чуть позже, мне тоже надо идти, до вечераааа, надеюсь… Я сбросила вызов и, схватив рюкзак и пальто, вышла из номера. Там уже стояли парни, они разговаривали, облокотившись на перила и, как только услышали хлопок двери, повернулись и посмотрели на меня. — Вперед завтракать, я просто умираю от голода! — я развернулась на 180°, из-за чего подол пальто, перекинутого через мой локоть, подлетел вверх, задевая стоящую рядом вазу. Я моментально подбежала к шатающемуся сосуду, попутно роняя телефон, который не убрала в сумку, и виновника всей этой ситуации — пальто. — Успела… — облегченно выдохнула я и отвела руки от вазы. Я присела на корточки и осмотрела подобранный телефон на наличие трещин. — Да, вроде, пронесло, — я засунула мобильник в карман своего темно-синего брючного костюма, подобрала пальто и пошла к лифту. — Чего встали как вкопанные? Завтракаем и едем, у нас не так много времени, как вы думаете. Я полагаю, что было дальше, не стоит так красочно описывать: мы просто позавтракали, сели в машину, где я попутно рассказывала разные интересныее факты о пролетающих мимо нас зданиях и сооружениях. Потом мы приехали в девятиэтажку на фотосессию, там на протяжении нескольких часов моргала вспышка, а Том стоял, сидел и даже лежал. Мы же с Хазом пару раз наливали себе газировку из автомата, стоящего там, бегали поочереди в туалет, залипали в соцсетях и просто старались не мешать процессу. А вот дальше, после того, как мы закончили, началось самое веселое. — Вы пешком? — спросил Харрисон. — Нет, — поочереди ответили мы с Холландом и зашли в лифт — А я по лестнице, — сказал Остерфилд в задвигающиеся двери и с улыбкой на лице побежал вниз. Девятый этаж, восьмой, седьмой — было слышно, когда мы проезжали очередной пролет. Но тут лифт дернулся, еще раз, и еще, свет погас, а потом снова включился, но мы уже не ехали. — Да твою ж мать, — буркнула я, доставая телефон и проверяя связь, — мы тут надолго. — Что? А… а…? — Ничего, садись, нас в лучшем случае вытащат отсюда в течение получаса, — сети не было, интернет неловил. — А в худшем? — Часов в 9 вечера, — в это время послышался топот. Это точно был Харрисон, бежавший по ступенькам, — Хаз! Хаз! — я начала барабанить по двери, Том присоединился ко мне. — Остерфилд, твою мать! — Что, застряли? — послышалось у двери где-то снизу. — Да, и у нас тут связь не ловит. Слушай, тебе надо будет позвонить на первый номер — я начала писать на листке с расписанием. — Скажи, что мы застряли и попробуй назначить повторную встречу на среду, часов на 5. У нас там меньше всего планов. А потом позвонишь вот сюда, — на листке появился еще один номер. — Скажешь, что от меня, и назовешь адрес, где мы сейчас. И да, выйди из парадной, а то тут связь не очень, но, в отличии от лифта, она хотя бы есть. С этими словами я просунула бумагу сквозь щель в дверях, а парень выхватил ее с другой стороны. — Есть, капитан! — Иди давай, шутник фигов! — я облегченно выдохнула (было неудобно сидеть на корточках и говорить в нижнюю часть нашей «тюрьмы»). — Ты с ним, как с ребенком, — усмехнулся Том. — С тобой могу так же, — буркнула я и надела наушники, — Долбанный лифт, добанная Россия!!! Когда у меня что-то не получалось или шло не по плану, мои гормоны объявляли бунт и забастовку: меня начинало все раздражать, а настроение скакало от «дайте я всем въебу» до «отстаньте, я — рыба-капля, и мне плохо». Я сползла по стене (слава богу, лифт был чистым… относительно чистым), включила первый попавшийся плейлист, откинула голову назад и закрыла глаза. Музыка была для меня, так скажем, лекарством от всех проблем, причем очень быстродействующим. Так что уже на второй песне я начала двигать губами, третью тихо шептать, а четвертую, в свою очередь, пыталась кое-как петь, хотя понимала, что попадаю не во все ноты. Это была песня «Лифт» группы Pizza. Да, не во всех их текстах я видела смысл, но мелодии я считала довольно-таки интересными. — О чем песня? Включишь ее? — Том сидел рядом и с любопытством заглядывал в телефон. — Как бы странно не звучало, но об похожей ситуации, — я быстро, в общих чертах, перевела ему текст, чтобы тот понял ее смысл, а потом, выдернув штекер наушников, включила и сам трек. — Мне нравится. Можно я посмотрю, что у тебя еще есть? — Да, давай, — я открыла список песен и передала телефон Холланду. — «Once upon a December»? Что это? — О, это из «Анастасии» — мультика диснеевского. Там всего два куплета, но мне нравится… И мультфильм тоже классный, не очень популярный, в отличии, например, от «Русалочки», но я готова засматривать его до дыр. — Ясно, надо будет глянуть, — он провел пальцем по экрану, листая список. Дальше он просмотрел все мои треки, подмечая те, что были ему знакомы. Так же периодически мы болтали с Хазом, бегавшим то к нам, то на улицу. Время тянулось очень медленно, наши телефоны почти разрядились, а у нас с Томом, похоже, развивалась клаустрофобия. Под конец уже совсем не хотелось разговаривать. Усталость давала свое. Я положила голову на плечо Тома и закрыла глаза, но потом услышала шаги. — Ну что, лохушка, а я говорила тебе, лифты здесь ненадежные, — раздался женский голос. — Хотя, тебе все же повезло, ты застряла там с актером. — Я тоже рада тебя видеть, Алиса, — устало ответила я по-русски. — Дамы, — начала Остерфилд, — я, конечно, очень извиняюсь, но, если у вас нет никаких секретов, то, может, вы будете общаться на английском? — Да, хорошо, я просто сказала, что она удачливая, потому что застряла там в компании симпатичного парня, — на этих словах Том усмехнулся, — и в то же время неудачница. И вообще, надо было идти пешком, — разъяснила она. Я покраснела. Говорила подруга, а стыдно все равно было мне. — Я говорил им то же самое, — подхватил ее Хаз. — Ну не начинайте, а, — парировал Холланд, потому что я все еще отходила от слов Вольбром. — О-о-о-о, ребятки, — послышался хриплый, пропитый голос. Толстеньки мужичек, лет пятидесяти, вырулил из-за угла лестницы. — А вот и ваш спаситель, — шепнула Алиска. — Застряли? А надо было пешком идти, молодые же. Что на лифте-то кататься? — я недовольно фыркнула, подруга подавила смешок, а парни даже не поняли, о чем он сказал. — А как поблагодарить на русском? — спросил Том, услышав копошение в двери. — «Спасибо» или «Благодарю». Он повторил за мной по слогам, я улыбнулась и одобрительно кивнула. Как только мы покинули пределы лифта, обращаясь к мужчине, Том произнес изученное слово, я повторила за ним, а потом посмотрела время на дисплее телефона. — Ладно, на интервью мы сегодня уже все равно не успеваем, так что предлагаю сходить в бар и пропустить по стаканчику пива, потому что, не знаю, как ты, Том, а я уже задолбалась сидеть в этом душном лифте. Кто за? Все подняли руки. — Я знаю хороший бар неподалеку, — отозвалась Алиса. — Опа-а, мы вычислили алкоголика в своих рядах, — я задела локтем бок Вольбром. Затем мы двинулись на улицу. Там нас уже ждали сумерки, быстро переходящие в ночь. Зажженные фонари освещали дороги и тротуары. Снег с них был счищен по-максимому и скинут в сторону, из-за чего образовывались немаленькие сугробы. Сегодня было довольно тепло, так что время разговоров изо рта и носа не вырывались белоснежные клубы пара. Все медленно шли по безлюдному парку, держа путь в бар, и ничего не подозревали, но тут в спину Тома прилетел снежок. Тот дернулся и испуганными глазами посмотрел на нас, ища виновника данного «инцидента». Это была Алиса. Она победно улыбалась, оголяя свои ровные ряды зубов. Не успел Холланд опомниться, как тут же в него прилетел еще один белоснежный комок, но уже брошенный мной. И тут начался бой не на жизнь, а на смерть. Мы носились по огромной площади парка, разрушая тишину своим звонким смехом и визгами. Отстреливаться от парней было сложно, они то и дело умудрялись закидывать снежки в самые неподходящие места: за шиворот, в ботинки, карманы и рукава. Но мы от них не отставали и тоже попадали в самые разные злощастные точки. И все было хорошо, до того момента, как Остерфил кинул в меня один смачный такой снежок, прилетевший мне прямо в лицо — Твою ж… — руганулась я и, высоко вскинув брови и сняв очки, принялась убирать стремительно таящий снег. — Извини, — сказал тут же подбежавший Хаз. Парни обеспокоено смотрели на меня, а Вольбром полезла в сумку за сухими салфетками. — Хэй, все нормально, не кипишуйте, это просто снег, — я сняла перчатки и, приняв белый платок из рук подруги, начала вытирать остатки воды. После этого я оглядела нашу одежду и протянула: — Ууууу, нам сейчас прям прямая дорога в бар. Остальные тоже стали разглядывать себя. Одежда была мокрая не только снаружи, но и изнутри то ли от пота, то ли от расстаявшего снега. Так же, перестав носиться, мы начали понемногу замерзать, поэтому оставаться на улице было крайне плохой идеей. Мы попрощались с Алисой, быстро вызвали такси и, дождавшись его, поехали в отель.

***

      Я сидела в ванне. Теплая вода обволакивала и успокаивала, смывая с меня усталость этого дня. Я закрыла глаза и просто расслабилась, перебирая и раскладывая по полочкам все, что было в моей голове. Никогда бы не подумала, что моя жизнь сложится именно так. Иногда казалось, что все это просто чудесный сон, что я вот-вот проснусь и все, что меня радовало, исчезнет, испариться, словно никогда и не существлвало. Но с каждым новым днем я все больше удостоверивалась в том, что все это правда, что чудеса иногда все же сбываются и кардинально меняют твою жизнь. Из своих мыслей меня вырвало уведомление на телефоне. Это была фотография в очень хорошем разрешении, отправленная Томом. На ней я увидела бутылку вина, три бокала и мясную тарелку, все это стояло на журнальном столике и выглядело супер заманчиво. Через несколько секунд под ней появилась подпись «Надеюсь, ты пьешь красное?» Я улыбнулась, вылезла из ванной и наскоро вытерлась полотенцем. Найдя и надев пижаму и тапочки, я занырнула в соседний номер. Верхние споты не были включены, горели только бра, но их света было более чем достаточно, чтобы хорошо видеть все вокруг. В комнате было уютно и тепло. Харрисон развалился на кресле, придвинутом ближе к журнальному столику, а Том лежал на кровати, подперев голову рукой. Они негромко что-то обсуждали, но перестали, увидев и услышав меня. — Мы решили, что если мы не идем в бар, то бар идет к нам, — отозвался Остерфилд. Я тихо усмехнулась и плюхнулась на край матраца, беря в руки бутылку и разливая рубиновый напиток по бокалам. Мы довольно быстро опустошили основной сосуд, и я разогнала всех спать, потому что всю эту неделю нам надо было очень рано вставать…