Alive

— Бэк, прошу тебя, сядь за стол, — предупреждающе сказал Лу Хань, занятый приготовлением очередного блюда. Омега испытывающе посмотрел на неугомонного друга, что неуклюже устраивался на высоком стульчике и вышел в столовую, продолжая сервировать небольшой прямоугольный стол, — тебе нельзя перенапрягаться, сколько раз говорить? — Господи, — обречённо простонал Бэкхён и закрыл лицо ладошками, — вы, что сговорились что ли? «Туда не ходи», «Это не трогай», «Сиди ровно и не сутулься, иначе будет болеть поясница», «Молоко холодное — подогрей. Нет! Сиди на месте, я сам всё сделаю», «Окна не трогай, тебя протянет». Я дома себя чувствую, как в музее. Только вот не экскурсантом, а чёртовым экспонатом! Думал, что хоть тут тебе помогу, а ты туда же, куда и Пак. — Кто тут упомянул меня столь официальным образом? — в кухню вошёл чересчур довольный Чанёль, держащий в руках небольшой букет полевых цветов, переплетённый, яркой синей ленточкой и корзиночку с малиной, — опять мой пузатик чем — то недоволен, да? Бэкхён уже и думать забыл о каких — то обидах, блестящими от восторга глазами рассматривая душистые ягодки и полными лёгкими вдыхая запах цветов, что сплетался с его собственным, к которому добавлялись вкрапления аромата их с Чанёлем малыша. — Так чем недоволен мой малыш? — снова поинтересовался Пак, смотря то на суетящегося Ханя, то снова переводя взгляд на притихшего супруга, с удовольствием поедающего принесённые им ягоды. — Много не ешь, а то мало ли, как это может отразиться на твоём организме, — предостерёг мужчина, большим пальцем стирая ярко — розовую капельку с уголка губ омеги. — Да так, запретил твоему ненаглядному передвигаться. Не хочу, чтобы он родил прямо здесь. Думаю, Сехуну было достаточно и одного раза, — ответил на повисший в воздухе вопрос Хань и закинул в кастрюльку лавровый лист, накрывая её крышечкой. Чанёль усмехнулся и поцеловал Бэкхёна в определённо специально подставленную тёплую щёчку. — Спасибо, — тихо поблагодарил омега, обнимая мужчину за пояс и протягивая сочную ягоду. Альфа прихватил малину губами, как бы невзначай, касаясь кончиком горячего языка мягкой подушки омежьего пальчика, заставляя супруга неожиданно вздрогнуть и неловко улыбнуться. — А где наш маленький Дохён? — как ни в чём не бывало, пропел Пак, — Бэк, пойдём посмотрим, как там малыш О поживает? Омега поставил корзиночку с ягодами на стол, туда же положил и цветы, нежно разгладив кое-где примятые лепесточки, и радостно соскочил со стула, тут же оказываясь в крепких объятиях Чанёля. — Не спеши, — мягко попросил альфа и провёл ладонью по округлому животику, — куда ты так быстро собрался? Идём вместе и осторожно, хорошо? Омега закатил глаза и ухватился за подставленный мужчиной локоть, шагая с ним, нога в ногу. — А где Сехун? — кричит им вслед Хань. — Он машину в гараж ставит. Сейчас придёт, — отвечает Чанёль и аккуратно удерживает супруга, когда оба поднимаются по лестнице, пусть и не такой опасной, как у них дома. *_* *_* *_* *_* *_* *_* *_* — Он такой сладкий, когда спит, — лепетал Бэкхён, одной рукой обнимая супруга, а второй придерживая средней величины животик, — поверить не могу, что совсем скоро у нас будет такой же малыш. — Ну, не совсем такой, — усмехнулся Пак, опуская руку на поясницу омеги и нежно оглаживая, — он будет значительно меньше и на два с половиной года младше. А ещё малыш будет похож на нас, а то посмотри на Дохёна, у него же такие сехуновские брови. Я хочу, чтобы брови были, как у моего мужа, а не как у друга. — Что за хрень ты несёшь? — ткнул альфу под рёбра Бэкхён острым локотком. — Не выражайся, — укоризненно покачал головой Пак и стиснул мужа в объятиях, — я просто шучу. — Очень смешно. Я посмеялся, — омега криво улыбнулся и выпутался из цепких рук, — я пойду Ханю помогу. — Не надо никому помогать. Чанёль, попридержи своего непоседливого омежку. Ему на таком сроке лучше всего лежать, а не по гостям ходить, — Сехун тихо положил на небольшой столик, что, по мнению Бэкхёна, превосходно вписывался в интерьер, ключи и подошёл к детской кроватке, где стояли Чанёль и омега. — Кстати, Пак, — обратился мужчина к альфе, — если тебя не устраивают мои брови, то просто закрой глаза. Твои уши, знаешь ли, тоже особого восхищения не вызывают. Бэкхён подавил смешок, из-за чего быстро поплатился лёгким щипком за мягкую кожу ягодицы. — Окей, мы квиты, — хлопнул он по плечу О и вновь крепко обнял супруга. — И хватит уже пялиться на моего сына. Вот как родите, так и насмотритесь. Валите отсюда, — альфа по-отечески тепло накрыл маленького Дохёна одеялком нежно — голубого цвета, на котором посередине был изображён крохотный оленёнок Бэмби. — Не бурчи, мы с Дохёном последний раз виделись три месяца назад, — выпятил нижнюю губу Бэкхён и легонько стукнул мужчину в солнечное сплетение. — Три месяца — не день его рождения, так что давайте, давайте, давайте, а то если он проснётся сейчас — мы будем сидеть за столом втроём, потому Хань ни на шаг от До не отходит, когда он бодрствует. Бэкхён понятливо кивнул и, не спуская руки с собственного животика, второй потянул за собой Чанёля, краем уха различая тихий щелчок закрывшейся детской. *_* *_* *_* *_* *_* *_* *_* — Господи, Чанёль, куда ты дел Мобенни? — недовольно пробурчал Бэкхён, скидывая обувь, заходя на кухню и наливая в стакан воду из-под крана. — Куда? — стоило только омеге поднести стекло к губам, Пак тут же перехватил его одним движением и вылил содержимое, сполоснув стакан. Мужчина налил в него воду из фильтра и отдал обратно Бэкхёну, — я для чего эту хр…кхм, — тряхнул головой Чанёль, обрывая себя на полуслове, — я для чего фильтр купил? Чтобы никаких микробов в организм не попадало… — Ёль, — вздохнув, перебил супруга Бэкхён и отставил стакан в сторону. Желание выпить немного водички испарилось, словно его и не было, — ты слишком сильно зацикливаешься. Я не больной, а всего лишь беременный. Понимаю, что ты волнуешься и я тоже, правда, но… Чанёль, не перегибай. Пожалуйста, — омега взял в руки большую тёплую ладонь мужа и ласково её огладил большими прохладными пальчиками, — даже сейчас, — он опустил взгляд на их кисти, — я уверен, что ты готов засунуть меня с головой в горячую ванну, только бы мои пальцы не были такими холодными, но…помнишь? Если пальцы холодные, значит, муж красивый будет*, — омега кротко улыбнулся и вновь прямо посмотрел в глубокие глаза напротив, — позволь мне помочь тебе с обедом завтра? — Бэк, — начал Чанёль, но был перебит на полуслове. — Пожалуйста, — жалобно заломил брови супруг и сильнее сжал большую ладонь, — я обещаю, что буду всё — всё делать так, как ты скажешь! Только дай мне возможность занять себя хоть чем — то. Я же с ума сойду из-за ежедневных посиделок перед телевизором. Раньше мы хоть с Ханем виделись, но сейчас он замужем и с маленьким ребёнком. Ему попросту не до меня. Ты работаешь в полную силу. Я это прекрасно понимаю и безумно благодарен тебе за то, что ты делаешь всё, чтобы я… мы, ни в чём не нуждались. Но… что прикажешь делать мне? Ты каждое утро говоришь одно и то же — больше спи и ешь. Ты хоть можешь себе представить, что со мной будет, когда я рожу? Меня же подобно тумбочке разнесёт! Я буду ещё большим бегемотом, чем есть сейчас! Мне нужно двигаться… хотя бы изредка. Не лишай меня этого, Чанёль. Альфа заметил, что Бэкхён потихоньку подбирается к вершине, после достижения которой, омега взорвётся, подобно вулкану и изольётся всеми нелестными словами в его адрес. Бэк гневной лавой окатит Чанёля недовольством с толикой презрения, после чего альфа вновь почувствует себя последним извергом, что не давал своему супругу элементарной свободы, заставляя делать то, что давно наскучило и закрывая на тысячи замков, только бы супруг никуда не выходил без его ведома и не навредил себе. Чанёль считал, что поступает правильно, оберегая Бэкхёна от лишних телодвижений, но как оказалось всё совершенно не так. Что же теперь ему делать? — Бэкки, — вздохнул Пак и теперь сам перебирал тонкие пальчики омеги, даря законное тепло, — хорошо. Завтра мы вместе приготовим нам самый вкусный обед. Прости, что так сильно… очень сильно ограничиваю тебя в… — альфа задумался, — во всём. Я действительно во всём тебя ограничиваю и, наверное, это сродни паранойи, просто… я очень переживаю. Иметь беременного супруга — это безумно ответственно. Как оказалось, — мужчина несмело улыбнулся и притянул Бэкхёна к своей широкой груди, — я просто хочу быть лучшим, если честно. Хочу, чтобы после рождения малыша, ты не смотрел на меня волком, вынашивая в себе острую обиду за то, что не оказался рядом, когда ты ошпарил паром ладошку или обжёг язык перегретым молоком. Я хочу быть рядом всегда и контролировать каждое твоё действие, чтобы не… — омега улыбнулся, прервав поток слов узкой ладошкой, что совсем немного потеплела в ладонях мужа. — Поцелуй меня, — альфа хотел было открыть рот, но омега настойчиво помотал головой в стороны, — ничего не говори. Просто поцелуй, а потом изволь ответить на вопрос, который я задал тебе ещё, когда мы вместе вошли в дом. — Мобенни гуляет за домом, если ты об этом, — мужчина осторожно положил ладонь на затылок омеги и ненавязчиво зарыл пальцы в мягкие волосы. — Об этом. А теперь… ну же, — обхватив сильное предплечье, прошептал Бэкхён, — иди ко мне. Чанёль, нисколько не сопротивляясь, захватил губы омеги в ласковый плен, в момент, встречая чужой язычок кончиком своего. Бэкхён сладко простонал в губы альфы, обнимая его за крепкую шею и приподнимаясь на носочках. Лаская родные губы, мужчина нежно обхватил сочные покатые бёдра и быстро переместил ладони на животик, оглаживая его края и изредка забираясь под ткань лёгкого мягкого свитера. Ладошки омеги перешли на широкую спину и короткими ноготками оцарапали ткань мужской рубашки. — На стол, — словно в бреду хрипло прошептал Бэкхён, не переставая ласкать любимые полные губы. — С ума сошёл? — не восприняв слова омеги всерьёз, спросил Чанёль, отвечая на супружеские ласки. — Ёль, — оторвавшись от манящих губ напротив и вновь обхватив крепкие предплечья, позвал Бэкхён, — на стол. Посади меня на стол. Альфа несколько раз моргнул, стараясь прогнать застилающую разум пелену возбуждения. — Ты на седьмом месяце беременности, Бэк. Какой стол? — альфа прямо посмотрел на мужа, пытаясь найти хотя бы мизерный подвох в его словах, но, кажется, всё было сказано на полном серьёзе, — Господи, малыш, ты что? Это же слишком опасно! — Не ругайся и не занудствуй, — омега обхватил руками мужскую шею, — просто осторожно возьми меня на руки и посади на стол. Смелее. Давай. Чанёль хмуро посмотрел на супруга, как бы выказывая, таким образом, всё своё недовольство и несогласие, но всё же аккуратно перехватил свою нелёгкую на данный момент ношу под коленками и усадил на крышку стола. — Идеально, — выдохнул Бэкхён и постарался как можно грациознее раздвинуть стройные ноги в стороны. Что ж, пока это у него выходит достаточно соблазнительно. Но ему об этом знать не стоит. Чанёль всегда будет твердить своему супругу, что он самый красивый, самый соблазнительный и самый желанный омега на всей планете. При этом мужчина ни на йоту не солжёт. — Ты точно ненормальный, — усмехнулся альфа, получив лёгкий удар по плечу от омеги, — если бы мне месяца два назад сказали, что я буду целовать своего беременного супруга, сидящего на крышке стола, который, на минуточку, на немалом сроке, ни за что бы, не поверил. Посмеялся бы только, наверное. — Не забудь снять меня отсюда. Так же нежно, пожалуйста, — Бэкхён лодыжками притянул мужа ближе к себе и окольцевал мужскую поясницу. Чанёль обожал, когда омежий животик, во время их поцелуев, так трогательно касался его солнечного сплетения. Был в этом свой особенный трепет, вызывающий невероятные ощущения, вплоть до приятного узла, стягивающего низ живота и разливающего жгучее тепло по всему нутру альфы. Это сложно назвать возбуждением, как могли подумать некоторые. Скорее, это гордость за омегу, что так выносливо и, в то же время, трепетно переживает такие нелёгкие времена. Чанёль отчётливо понимал, как Бэкхёну тяжело понять, что он в прекрасной форме, сколько бы Пак не говорил ему об этом. Мужчина прочитал ни одну статью и даже ни одну книгу о том, как сложно омегам принимать перемены в своей внешности. Хотя альфе всегда было ужасно приятно держаться за сочные бёдра мужа, проводить тёплыми ладонями вдоль проступающего хрупкого позвоночника и очерчивать крылья лопаток, после перенося тепло на плотную талию, большими пальцами обласкивая каждый её миллиметр округлого животика Бэкхёна. — Малыш, — оторвавшись от губ омеги, прошептал Чанёль, — давай — ка в душ, только осторожно, — пригрозил мужчина указательным пальцем, — а я пойду и заберу Мобенни. Он, наверное, там замерзать уже начал. — Ммм, наш маленький коротколапый корги совсем в айсберг превратится с такими заботливыми хозяевами, — пролепетал Бэкхён и протянул ручки к альфе, — снимай. Пак хохотнул и аккуратно спустил омегу обратно, возвращая под ноги опору. _ Бэкхён натянул на себя ночную сорочку, что подарил ему папа на день рождения, и посмотрел на себя в отражение. Омега повернулся боком и смял ткань, сжимая её в кулачке одной руки за спиной. Второй парень огладил животик, а после переместил ладошку на бедро. — Так расширились, — задумчиво проговорил Бэкхён, ощупывая кожу, скрытую под шёлковой тканью, — эй, малыш, — вновь погладил омега Бэкхён животик, — ты когда уже толкаться начнёшь, а? Мы с отцом ждём-ждём, а ты молчишь. — Ты с кем там разговариваешь? — послышалось из-за закрытой двери, — Бэк? Омега разгладил сорочку и вышел из ванной, встречаясь лицом к лицу с альфой. — Ты всё-таки её надел? — улыбнулся мужчина, стягивая с себя рубашку, — я пойду быстро ополоснусь и вернусь, ладно? Тебе идёт, кстати. Завтра позвоню твоему папе и поблагодарю за чудесный подарок. — Ладно, иди уже. Шутник, — пробормотал Бэкхён, осторожно заползая под пуховое одеяло, которое после долгих холодов так и не сумел сменить на что — то менее тёплое. Чанёль вышел из душа минут через пятнадцать, когда омега уже мирно посапывал, носиком зарывшись в подушку альфы. Мужчина закрыл форточку, повесил полотенце на стул и залез под одеяло, придвигаясь ближе к омеге и целуя его в кончик носа. — Ты уже пришёл? — хрипло прошептал Бэкхён, перекидывая руку через пояс альфы, — спокойной ночи. — Спокойной ночи, Бэкки, — Пак устроил подбородок на вихрастой макушке и прикрыл глаза, прислушиваясь к стеклянной тишине. — Ты Мобенни привёл? — альфа усмехнулся. — Привёл, не волнуйся. Спит, лежит, — омега вздохнул и сцепил их ладони на своём животике. — Господи! — громко воскликнул омега, удивлённо воззариваясь на мужа, который был в не меньшем недоумении, — ты видел? То есть… ты почувствовал? Ёль, это… — Да, — растянулся в широкой улыбке Чанёль, — Боже, да! Я почувствовал! Малыш, наш малыш толкнулся! В первый раз толкнулся! Господи… — альфа сполз по простыне вниз, скрываясь под одеялом с головой и оказываясь лицом на уровне животика. В порыве радости мужчина принялся осыпать поцелуями плотную молочную кожу, которая в темноте приобрела чудесный кофейный оттенок, кое-как сдерживая поток скупых мужских слёз, — мой сын толкнулся, Боже… — словно в доказательство малыш толкнулся ещё раз, прицельно попадая в гладкую скулу отца, тем самым вызывая смех обоих родителей. — Долго ты будешь там лежать? — смеясь, спросил Бэкхён, просовывая под одеяло ладошку и накрывая ею голову супруга, — иди сюда. — Я буду тут спать, — глухо прохрипел из-под одеяла альфа, сжимая омежьи бёдра, — вдруг ещё раз толкнётся. Не хочу пропустить. — Боже, Чанёль, — хохотнул омега, перебирая волосы мужа, — толкнулся однажды — будет толкаться всегда. Иди ко мне. Пак выбрался из-под одеяла и затянул супруга в пленительный поцелуй. От такого напора омега на мгновение растерялся. Лишь когда язык Чанёля прошёлся по нёбу чужого рта, Бэкхён что — то промычал, блаженно прикрыл глаза и полностью отдался ощущениям, которые дарил ему его Чанёль. Мужчина расположил ладонь на округлом животике и аккуратно уложил супруга на подушки, нависая сверху и расцеловывая мягкие тёплые щёчки, с удовольствием слушая звонкий смех любимого, разливающийся на весь второй этаж. — Спасибо, — прошептал Чанёль и сладко поцеловал родные губы, что с готовностью ответили на ту пылкость, которая исходила от губ супруга. *_* *_* *_* *_* *_* *_* *_* Бэкхён нервно сжимал в тонких пальчиках направление, данное его врачом две недели назад. Волнение накрывало с головой, ведь сегодня они с Чанёлем, наконец — то решили… — Ну что, — улыбнулся доктор Ван, забирая из рук Чанёля направление, которое тот кое-как выцепил из цепких пальчиков омеги, — Вы готовы узнать, кто у вас? — Да, — ответил альфа, успокаивающе поглаживая спину Бэкхёна, который переживал с самого утра, — мы хотели подождать до родов, но… — мужчина посмотрел на своего супруга, — но желание знать, кто будет сильнее. — Что ж, тогда проходите за ширму, а Вы Бэкхён, знаете, что нужно делать, — врач дождался, пока омега поднимет мягкий свитер и устроится на кушетке, — господин Пак, возьмите стул, что стоит позади Вас, и присядьте рядом со мной. Чанёль выполнил просьбу доктора, сжал узкую ладошку супруга, ободряюще улыбаясь, и обратил всё своё внимание на экран, где успел появиться их малыш. — Так, — вглядываясь в монитор, протянул врач, — всё просто отлично. Вы молодцы, — мужчина по–доброму улыбнулся, обнажая белоснежный ряд зубов и паутинки морщинок в уголках глаз, — у вас омежка… да, абсолютный омега. С чем я Вас обоих и поздравляю! Бэкхён, — альфа протянул омеге салфетки, чтобы тот смог стереть липкую субстанцию, — я не буду больше прописывать никаких препаратов. Просто больше спите, хорошо питайтесь и, что самое главное, дышите свежим воздухом. Господин Пак, — обратился мужчина к Чанёлю, — это, конечно, не моё дело, но работу сейчас лучше задвинуть на задний план. Вашему супругу нужен максимум внимания и заботы, в чём, я уверен, — быстро защитился доктор, — Вы своему омеге не отказываете. — Конечно, доктор Ван, — Пак протянул альфе руку, — спасибо огромное. — Спасибо, — робко поклонился Бэкхён и с помощью мужа накинул на плечи пальто, — до свидания. — До свидания, — кивнул мужчина, вновь усаживаясь на своё рабочее место и погружаясь в бумаги, — и да, Бэкхён, жду Вас так же через две недели. Думаю, потом реже будем встречаться. — Хорошо, до встречи, — улыбнулся омега и вышел из кабинета, слегка подталкиваемый супругом. _ — Ну что, поехали обедать? — с улыбкой спросил Пак, застёгивая самую верхнюю пуговицу лёгкого пальто омеги. — Ну, Ёль, — мило поморщился Бэкхён, убирая руку супруга, — жарко же. Не зима давно, — парень пристально посмотрел на Чанёля, — а… обедать — это в смысле дома? Вместе? — Дома. Вместе, — кивнул Пак. — А… — начал омега, но был перебит своим альфой. — Ты будешь мне помогать, но с одним условием, — открывая двери машины перед Бэкхёном, сказал альфа. — Какое? Какое условие? — с горящими от восторга и благодарности глазами спросил омега. — Ты будешь меня слушаться, — Чанёль усадил Бэкхёна на переднее сидение автомобиля и помог ему пристегнуться. Мужчина захлопнул дверь со стороны супруга и сам нырнул в салон, через минуту заводя мотор и срываясь с места, чтобы по дороге домой заехать в супермаркет. _ — Бэк, не засовывай пальцы в соус, это не гигиенично, малыш, — ворчал Пак, медленно помешивая кипящий в кастрюльке суп, — Боже, ты что ребёнок? Зачем бананы ешь за десять минут до обеда? Аппетит же перебьёшь. — Не ворчи, Чанёль, это не я, — наивно хлопая ресничками, ответил Бэкхён, доедая оставшийся кусочек фрукта, — это всё наш сын. Он хочет — я выполняю. Такая у нас беременных доля — исполнять капризы наших малышей. Чанёль театрально вздохнул и отвернулся обратно к плите, позволяя себе широко улыбнуться. — Ты чего там так улыбаешься? — облизывая тонкие пальчики, спросил омега, заинтересованно смотря на мужа. — Да не улыбаюсь я, — деланно удивлённо ответил альфа, ругая себя за то, что так безволен перед своим беременным супругом. — Ты улыбаешься, я же вижу, — Бэкхён соскочил со стула и медленно подкрался к мужчине, обнимая за пояс со спины, — я тебя люблю. Пак развернулся в тёплых объятиях и поцеловал мужа в носик, заставляя того мило сморщиться. — Я тоже люблю, — альфа рукой указал на стул, — иди, садись, сейчас обедать будем. И Бога ради, не спрыгивай так со стула. Ты меня такими темпами до инфаркта доведёшь. — Хорошо, больше не буду. А можно я тебе тарелки подам? — жалобно заломив бровки, спросил Бэкхён, складывая ладошки в молитвенном жесте, — я осторожно, обещаю. — Хорошо. Только смотри, ты обещал быть осторожным, — предостерегающе сказал Чанёль и достал две кружки, чтобы через пять минут поставить на стол одну с чёрным чаем, а вторую с травяным. — Не смотри так, — краем глаза заметил Чанёль недовольный взгляд омеги, — доктор ещё в прошлый раз говорил, что тебе полезно. — С тобой к врачу ходить вообще нельзя. Запоминаешь всякую ерунду, — пробубнил Бэкхён, отдавая мужу тарелки, что так старательно осторожно доставал с самой высокой полочки, — смотри, всё в порядке. Не упал и даже ничего не разбил, — покрутил омега двумя ладошками перед лицом альфы. — Молодец, — мужчина потрепал супруга по светлым локонам и отодвинул высокий стул, чтобы усадить его за стол без каких-либо происшествий, — надо будет заменить эти стулья на более удобные и низкие. А то через пару месяцев мне придётся самому тебя сюда затаскивать. — Очень смешно, — насупился омега, обхватывая руками горячую чашку со своим чаем. Пак ничего не ответил, лишь мягко чмокнув мужа в тёплую щёчку. — Дурак, — прошептал Бэкхён и с усилием подавил улыбку, что так и норовила обнажить здесь и сейчас все его истинные чувства.