Flashback 1000 лет назад.
День, который Индра уже ненавидел всей душой, близился к концу, а противный дождь, наоборот, не смолкал. Ему хотелось поскорее прийти домой, в чистое и сухое помещение, раздеться и лечь спать, отложив разговор с отцом на потом. Беседа предстояла не из приятных. Он почти слышал суровый тон Риккудо Саннина, видел его придирчивый взгляд и злился, но на себя или на него ― не знал. У отца был только один любимый сын, а ему, первенцу, не осталось места в сердце великого мудреца. Индра бесцельно прожигал пустую жизнь, в которой не было ничего важного, лишь временное. Он боялся и, чтобы преодолеть страх, выпил для храбрости, но, кажется, не рассчитал дозу. Сжав ручку двери, он открыл её и провалился в забытье… ― Эй! ― громко крикнула какая-то девица и следом пнула его по ноге. ― Таким, как ты, не место в этом храме: пьяниц и безродных бродяг с нетерпением ждут придорожные канавы. Вставай и убирайся отсюда. Индра с трудом разлепил глаза. Перед ним стояла девчонка, лет семнадцати, одетая, как обычная служительница монастыря, в белое без отличительных признаков клана. Её длинные, цвета моря, волосы, ниспадающие на грудь, были уложены в два пучка на голове, а пальцем она с нескрываемым презрением указывала на выход. ― Уйди, ― проронил он, возвращаясь ко сну, ― и позови отца. ― Кого? ― опешила она, осмотревшись. ― Других алкашей здесь нет. ― Заткнись, ― Индра цокнул языком. ― Деревенская кобыла и то тише ржёт. ― Он коснулся виска, словно это могло ему помочь. ― Кто ты вообще такая? ― Кто? Я? ― Она застыла как статуя с открытым ртом. ― Я ― жрица дома богини Аматерасу. Собеседница снова попыталась его пнуть, но он вовремя подвинулся. ― Так можно и без ноги остаться, ― тихо пригрозил Индра, зевнув, просыпаясь. ― Стой! Чего? Какого ещё храма? И где мой отец ― Ооцуцуки Хагоромо? ― Он вытаращил глаза, мгновенно проснувшись. ― Мудрец Шести Путей недавно покинул это место и передал замок в дар поклоняющимся богине света, ― закончила она, гордо кивнув. ― Вот ведь… ― выругался он, едва сдерживаясь. ― И где сейчас Риккудо Саннин? Она не ответила, пожав плечами, но вскоре продолжила: ― Кста-ати… Что ты там брякнул про отца? Кончай врать ― я видела, как выглядит Ашура. И, клянусь Ками, ты не он. ― Она скрестила руки на груди, выгнувшись, как катана. ― Замолчи, женщина. Ты орёшь, как стая обезьян. Он почти пожалел о своих словах, когда она снова ударила его. ― Не надо было пить вчера. От тебя сакэ несёт так, что учуять можно из соседних деревень, ― заявила она, приставив кулак к бедру. ― Не твоё дело. Индра провёл по волосам, надеясь быстрее отойти от похмелья, и попытался подняться, спиной опираясь на стену. ― Я его старший сын. ― Ай-яй-яй. Бедная головка. ― Ты на что сейчас намекаешь? ― Индра окинул её взглядом и не без удовольствия подумал про себя: «Да, посмотреть есть на что». Жрица густо покраснела и поджала губы, видимо, жалея о сказанном, но реабилитироваться не успела. ― Принеси воды, если жить хочешь. ― Ты мне ещё и угрожать будешь? ― Она топнула, словно делала это всю жизнь. ― Принцесска, что ли? Я таких наглых и беспринципных девиц никогда не встречал. ― Наследница страны Лесов собственной персоной, ― представилась она, вздёрнув подбородок. ― И что же её зазнайшество здесь делает? Выпроводили пинком под хвост за грубость и бесцеремонность по отношению к важным гостям? Она отвернулась и поникла. ― Я принесу тебе воду ― и ты немедленно исчезнешь. ― Идёт. Не медля ни секунды, жрица скрылась в дальнем конце храма и, вернувшись, принесла стакан из бамбука, наполненный до краёв. ― Вот, ― она протянула ему стакан, шмыгнув носом. ― Пей и пошевеливайся. Индра сделал глоток воды, и живительная влага оросила его горло, как дождь ― увядающий сад. Утолив жажду, он, не удержавшись, спросил: ― Ну и за что тебя сослали сюда? ― Тебе-то что? ― фыркнула жрица. ― Приятно знать, что я не единственный изгой в этом жестоком мире. ― Большую часть жизни я была наследницей своего отца, ― ответила она вопреки его ожиданию, ― пока у него не родился сын от другой жены. Слабый и болезненный мальчик ― без шансов на будущее. Советники сказали отцу, что кто-то должен постоянно молиться за него, и он послушал их, отправив меня сюда. ― Ещё один нелюбимый старший ребёнок… Как же мне не везёт, ― Индра покачал головой. ― Я осмелилась сказать отцу, что мальчишка не жилец, и он впервые ударил меня, правда, потом извинился за это. ― Она погладила щёку, будто та горела до сих пор, и Индра понял, что конфликт не исчерпан. ― Откуда ты знаешь, может, твои молитвы и достигнут нужных ушей? Индра поднял палец и снова глотнул воды. ― Только не эти, ― она покачала головой. ― Я вижу грядущее иногда, там мне привиделся крохотный гроб с фамильным гербом и такая же небольшая могила. ― Что ты ещё видишь? ― полюбопытствовал он. ― Мои видения сумбурны и расплывчаты. Пока больше ничего. ― Жаль, конечно, ― ответил он, подразумевая её способность, но она неправильно его поняла: ― Что? Да кому его жаль, ― вспыхнула собеседница. ― Мне столько лет говорили, что я стану правительницей: я прилежно училась, слушалась отца, посещала приёмы и была со всеми любезна. Для чего всё это? Чтобы мыть здесь полы и ставить свечи за здоровье ублюдка, втайне надеясь на его безвременный конец и своё возвращение. Индра воодушевился: «Так-так, а ситуация принимает неожиданный оборот». ― Монахи говорят, ― не уставала она перечислять, ― что у меня хорошие способности к врачеванию, я думаю, что смогу развить дар предвидения до приемлемого уровня, а мои знания о правителях и странах бесценны. ― Чего же ты хочешь? ― Мести! Она выплюнула это слово так громко и надменно, что Индра почти услышал, как церемониймейстер нарёк его даймэ страны, и не сдержал ехидной улыбки. ― Если бы отец не готовил меня к трону, я бы не держалась за него. Слишком много сил потрачено, неужели всё впустую?! ― Если я позову тебя с собой, ты пойдёшь? ― Куда? ― Да хоть к твоему папаше. Пообщаемся с ним: свернём пару шей, свергнем тирана при случае. Она рассмеялась: ― Да что ты можешь? У него неплохая охрана. Нас убьют ― не успеем мы и шагу на территории ступить. ― Выйдем на улицу ― я покажу. ― Подожди. Она грациозно опустилась на колени и сложила ладони перед грудью. Когда она зашептала, Индра активировал Шаринган и без труда прочёл по её губам. ― …о, Великая Аматерасу, богиня света и жизни. Дай мне знак: идти мне за этим человеком или нет. Помоги мне, укажи путь. Моя жизнь принадлежит тебе… навеки… Она встала, поправив платье, и поспешила за ним. ― Хорошо, идём. Индра вышел на улицу. Дождь давно прекратился, траву покрывала роса, а рассвет едва забрезжил на востоке. Он быстро воспроизвёл заученные печати и, нагнувшись вперёд, произнёс: ― Катон го какьё но дзюцу. Из его лёгких вырвался огромный огненный шар. Он перевёл взгляд на жрицу и увидел, как она закивала, улыбаясь. ― Ну что? Шансы встретиться с твоим отцом есть? ― Более чем… Это знак Аматерасу, ― чуть тише добавила она. ― Хорошо, я пойду с тобой. Как твоё имя? ― Ты смеешь заявлять, что знаешь многих наместников и правителей, но моё имя нет? ― Не припомню, когда ты успел стать даймэ или регентом его наследника? Индра скривился. ― Ясно. Перед тобой стоит Ооцуцуки Индра. ― Он слегка склонил голову. ― Значит, ты всё-таки сын Мудреца Шести Путей? Вы не очень-то похожи. Я Учива Минако. Индра знал, что на древнем языке «учива» означало «ветер». «Неплохая фамилия для великого клана. Пора покончить с властью отца надо мной», ― решил он про себя. Она понеслась в сторону храма и вынесла бутыль с алкоголем, которую вчера принёс Индра. Он протянул к ней руку, но она перевернула сосуд. ― Я не переношу этот запах. Оскалившись, он хотел сказать что-то грубое, но она его опередила: ― Тебе ведь нужна моя помощь? Придётся идти на компромиссы. Индра осмотрел её с ног до головы, задержав взор на уровне груди. ― Тебе ведь нужна моя помощь? Придётся идти на компромиссы, ― повторил он за ней.End of flashback.
***
Откуда-то сверху лился неяркий свет, Саске плотно закутался с головой в одеяло, желая оказаться среди событий, канувших в небытие, но столь дорогих его сердцу. Желанный сон развеялся, словно туман поутру: включённый светильник и странные звуки тоже не способствовали благоприятной обстановке. Сакура сидела рядом ― он понял это по её чакре и немного успокоился. Она осталась с ним, в деревне, и наверняка прекратит попытки к бегству, а это всё, что ему сейчас нужно. Его женщина, несмотря ни на что, не изменила ему, сохранив верность их убеждениям, и ради этого стоило сражаться, просыпаться по утрам и строить грандиозные планы. Он был полон сил и идей, чтобы вершить судьбы и править, как того и хотел. ― Ты там ешь, что ли? ― не сдержался он, устав от раздражающего хруста. ― Да, хочешь? ― спокойно ответила она. Саске, опешив, скинул одеяло и сел, посмотрев на неё. Сакура монотонно чистила яблоко и отправляла дольку за долькой в рот. Отрезав ещё один кусочек, она на кончике ножа протянула его ему. У Саске пропал дар речи: он никогда не позволял себе есть в постели, и она об этом знала ― именно поэтому оценить логику её действий он не смог. ― Это завтрак в постель? ― Саске с трудом подобрал нейтральные слова. ― Не хочешь ― как хочешь, ― пропела она, надкусив яблоко. ― Вообще-то я собиралась поесть на кухне, но испугалась, что некий маленький мальчик проснётся, станет искать свою новую игрушку и, не найдя её, сгоряча спалит селение. ― Весьма вероятно, ― буркнул он, поправив взлохмаченную чёлку. ― Что ж… Теперь, когда мы выяснили моё местонахождение, я пошла. Едва Сакура успела подняться, как Саске крепко схватил её за локоть. ― Куда? ― В специально отведённое для этого место, господин чистюля и перфекционист. ― Сиди здесь, ― почти приказал он, несколько смягчив тон, и потянул её на себя. ― А-а-а… Ещё не наигрался? ― Нет. Размяв шею, Саске попытался быстро отойти ото сна. Но стоило ему заглянуть в глубокий вырез её кимоно, которое, как оказалось, она сшила для него, ― сонливость сменилась возбуждением. Одетое на голое тело тонкое кимоно не давало ему покоя, эрекция не заставила себя ждать. Мило улыбнувшись, он поправил одеяло, натянув его повыше. Щёки Сакуры порозовели: она затянула пояс на талии потуже, верно расценив его реакцию на неё, но ничего не ответила. ― Как ты? ― тихо спросил он, посмотрев на её живот. ― Терпимо, переживу. ― Уголки губ Сакуры напряжённо поползли вверх. ― Там с праздника много еды принесли. Может, ты чего хочешь? ― быстро сменила она тему, приставив очередную частичку яблока к губам. «Тебя», ― чуть не произнёс он, но прикусил язык. ― Ничего, ― брякнул Саске, жадно сверкнув глазами, а затем отобрал у неё дольку, закинув ту в рот. Он надеялся, что это хоть немного успокоит его. Сакура засмеялась: ― Как всегда, говорит одно, делает другое… Саске фыркнул. ― Я тебя, пожалуй, обрадую. Твой ненаглядный дедушка и наш старший сын собирался уточнить: не угодно ли будет основателю переехать в твой новый старый дом? ― Нас застали и выгоняют? На этот раз Саске взял у неё оставшуюся часть яблока, откусив от него. ― Конкретно тебя ― да! Мне нельзя жить с тобой. Помнится, это ты запретил подобные отношения вне брака, ― вспылила она с ножом в руке, невольно направив на него. Саске аккуратно выхватил у неё нож, кинув на пол, опасаясь, что кто-то из них двоих может пораниться, следом полетел слишком сладкий, на его вкус, фрукт. ― С этим было много проблем. ― Саске демонстративно отряхнул руки, словно это было делом решённым и пересмотр не ожидался. ― За обрюхаченную Учиху должен отвечать муж или хотя бы жених, а не орава бывших. ― Давно на себя в зеркало смотрел? ― В отличие от остальных, я в себе уверен. Можешь не сомневаться ― не сбегу, ― он положил руку на грудь. ― Все так и говорят. ― Я не понял. Ты на чьей сейчас стороне? ― На стороне закона. Сам его состряпал ― теперь вкушай плоды. ― Да-а-а, и на старуху бывает проруха. ― Ты не старуха, ты старый дед. ― Может, и так, но в молодом и сексуальном теле. Он потянулся к ней и обнял, положив голову на её ноги. Сакура нежно запустила пальцы в его волосы и сжала у корней. Саске стиснул зубы, прошипев, ― Сакура явно его пожалела, использовав только малую часть силы. ― И как я должна себя чувствовать? Типа: я пойду своей дорогой, ты ― своей. До скорого! Увидимся. ― Ты о чём? ― Он выпучил глаза и встретился с ней непонимающим взглядом. ― Ни о чём! ― Сакура скрестила руки на груди, отвернувшись. ― Да переедем мы туда как супруги, не ной. Саске успокаивающе погладил её по бедру. ― Я не ною, а излагаю истину. Тебе же первому прилетит от старейшин, а потом мне. Очень хочется всё это выслушивать. ― Я здесь старейшина, ― категорично парировал он. ― Иди и кричи об этом на всю деревню. Не хочу тебя разочаровывать, но все решат, что ты перебрал на празднике. Саске таинственно улыбнулся, и тьма его глаз уступила место лиловым кольцам, как на водной глади от брошенного камня. Сакура обхватила лицо Саске и с нескрываемым интересом принялась его рассматривать. ― Ого. Вот это новости. Когда ты… ― не договорила она, что не помешало ему понять не озвученную часть вопроса. ― Вместе с пробуждением. Процесс на этот раз затянулся. Надо с этим что-то делать. ― Никто не виноват, что ты тормозил до последнего. ― Никто не виноват, ― отстранился он, мягко сжав её руки, ― что я по природе осторожен и предусмотрителен и пока не лишился рассудка, женщина. Я видел немало сумасшедших. Знаешь, что с ними случается чаще всего? ― И не говори. ― Сакура закрыла ладонями лицо. ― На них проводят опыты, правильно. Тех, кто помнит меня Мадарой, почти не осталось, не стоит болтать об этом на каждом шагу. ― Оно и понятно. ― Она с беспокойством снова взглянула на него. ― Мне вот любопытно. Ты действительно думала, что я и эта… как её бишь… а-а-а… Узумаки Каору. Сакура брезгливо поморщилась. ― Очень надеялась, что нет. Она слишком невинная… ― Для меня? А тебя, стало быть, я уже растлил. ― Я не это имела в виду. Тоже мне серийный извращенец, ― хихикнула она. ― И на этом ласковом слове спасибо. Видимо, за столько веков я привык к твоей властной натуре. ― Ничего я не властная. Саске прижал палец к губам. ― Один вопрос: ты уже план по реконструкции селения придумала? ― В плане ремонта или общественных порядков? ― Она потупилась и интуитивно начала накручивать прядь ярких волос на палец. Саске кивнул. ― Ну… кое-что… ― И сколько пунктов в этом «кое-что»? ― Я не считала, ― почти прошептала она, сдерживая смех. ― Значит, много. Саске, сам того не осознавая, потянулся к её губам.***
― Можно уже? ― нетерпеливо спросила Сакура, теряя самообладание. ― Нет! Саске шёл позади неё и внимательно следил за тем, чтобы она не подглядывала из-под надетой на глаза повязки. ― Я поняла, что мы в храме. Но потоки воздуха как-то странно движутся. Здесь идёт реконструкция? ― Почти, ― ответил он на её первый вопрос, проигнорировав второй. ― Готово. Саске помог ей снять повязку, и Сакура, расставшись с ней, потрясла головой, поправляя растрепавшиеся волосы. Поморгав и привыкнув к освещению, она осмотрелась, затаив дыхание. Купол с изображённым в центре Ринне Шаринганом изменили, добавив рядом Ринненган и оба Мангекьё Шарингана Саске, а в дальней части храма слева от статуи Индры поместили ещё одну. Закрыв рот ладонями, Сакура молча рассматривала её, не находя подходящих слов. Монумент чуть ниже первого изображал женщину, умершую века назад и почти забытую историей, но именно она подарила Индре семью и вместе с ним заложила основы будущего великого клана. ― Это ты ради меня сделал? ― чуть слышно проговорила она, убирая от лица трясущиеся руки. ― Небольшой сюрприз на круглую годовщину. Десять веков как-никак. ― Как мило. Это же теперь будет здесь годами стоять, ― всплакнула Сакура. ― Не слишком ли часто у тебя меняется настроение? ― Что? Не слишком. ― Сакура вытерла влагу под глазом. ― Я ещё и храм хотел переименовать, но подумал, что это будет чересчур. И так хорошо звучит, ― Саске махнул рукой. ― Ты не меняешься, ― сквозь зубы процедила она. ― Всем ли молодой господин доволен? ― начал подошедший сзади настоятель монастыря. ― Да какое там… ― Саске почесал затылок. ― А-а-а… Ты насчёт храма? Сойдёт. У Ашуры и такого нет. ― Так вы его видели? ― опешил старик. ― Нет. И очень надеюсь в ближайшее время не увидеть. Проблем и без него достаточно. В этой жизни мне братьев привалило, так что скучать, как видишь, не приходится. Я бы в твою библиотеку заглянул. Может, там чего нового появилось? ― Что, например? Саске достал из сумки сзади перевязанный лентой свиток. ― Кста-ати. Я вот автобиографию Учихи Мадары принёс с последними годами жизни и комментариями. Такой подарок для потомков. ― Саске прислонил свиток к щеке, закатив глаза. ― Очень любопытно. Сакура стукнула его по спине. ― Всё-таки ты неисправим. Оправдаться решил, самовлюблённый павлин, ― пробубнила она под нос.***
― Как думаешь, мы могли бы уйти отсюда? Путешествовали бы? Лёжа на соломенных татами в доме, снова перешедшем в их распоряжение, Сакура согнула ноги в коленях. ― Ты этого хочешь? ― отозвался расположившийся неподалёку Саске. ― Честно? Я всё-таки привыкла к уюту. ― Неженка. ― Саске заботливо провёл костяшками пальцев по её щеке. ― А сам-то? ― «Саске, у тебя футон мягче и одеяло теплее», ― повысив голос, спародировал он её. ― Что ещё у меня лучше, чем у тебя? ― надулась она. ― Есть пара вещей. ― Он недвусмысленно посмотрел на её грудь. ― Я сгораю от ревности при одной мысли, что ты не досталась бы мне. Саске перевернулся на живот, придвинувшись к ней, и невесомо коснулся её шеи, чуть ниже подбородка. ― И доставала бы кого-нибудь другого? ― Да, ― рассмеялся он. ― Не переживай: таких, как ты, больше нет. ― Идиотов? ― Судя по твоим словам, есть один. ― Ашуре уже ничего не поможет. А твоими стараниями в его голове мозгов стало бы только меньше. ― Саске ненадолго замолчал. ― Я вот чего не пойму: как у меня появился Мангеньё в этой жизни. ― И как же? ― Я видел, как ты, будучи Хоши, умирала в моём сне. Это случилось больше полутора лет назад. Никогда больше так не делай, ― в назидание он пригрозил ей указательным пальцем. ― Хорошо, Индра. Обещаю больше никогда не умирать и жить вечно. ― Не смешно. ― А что было до этого дня? ― Сакура пропустила его укор мимо ушей. ― Ничего, ― Саске пожал плечами. ― Разве что мы были на празднике в деревне рядом с храмом. Только не говори мне, что ты тоже там была. ― На всех праздниках поблизости. ― В подтверждение она провела ладонью по воздуху. ― Надо было как-то развлекаться. Но тебя я не помню. ― И я. Может, мы столкнулись и просто прошли мимо. ― Возможно. ― Сакура нежно коснулась его руки. ― Поверить не могу, сколько всего могло не произойти. Тебя не отправили бы в храм, я не пришёл бы туда, как в действительности желал, или посетил бы до твоей ссылки. ― К чему ты это? ― И мы с тобой никогда бы не встретились или пересеклись бы на улице и разошлись по своим делам. ― На лице Саске отразилась глубокая скорбь и сожаление. ― Тебя это тревожит? ― Печально думать, что моя жизнь подчинена чьей-то воле или случаю. ― Твоя, может, и да. А я ещё тогда пожелала встретить принца… ― не успела Сакура договорить, как её перебил Саске: ― Хорош был принц: без короны и королевства, ― улыбнулся он. ― …и правда, нужно было конкретнее желание загадывать. Носили бы меня сейчас на руках по саду вокруг замка. ― А так не носят? ― Лошадь уж больно брыкливая. ― Наездница не лучше. ― Ой-ой-ой. ― Кстати о жеребцах. Пора разнообразить нашу супружескую жизнь. Саске перевернулся вместе с ней, усадив её на себя. «Сколько бы времени ни прошло, сколько бы сил ни пришлось мне потратить, я найду эту тварь, которая пыталась тебя убить. И если ради этого мне предстоит вступить в союз с Ашурой ― так тому и быть», ― окончательно решил Индра.