Невеста лиса

       Это была процветающая деревня. На праздниках пели песни, устраивались теневые театры, играли музыканты. Но однажды боги начали войну. Цукиёми и Кицунэ объединили свои силы, чтобы спасти людей от других. Голод, засуха сменились долгими дождями, оползнями. Но однажды богиня луны прокляла маленькую деревушку, наделив лунными глазами младенца — Мизуку Мотидзуки. Она спасла весь мир, примерив богов. Теперь все, имеющие лунные глаза, предназначены богам, во имя искупления и жертвы. У богов тоже свои причуды. Теперь у всех есть хоть частица Цукиёми, но Кицунэ обозлилась на подругу. Все лунные невесты погибали, увидя лицо супруга. Теперь, в день полной луны, все носили лисьи маски. Чтобы успокоить богиню, каждое полнолуние предлагались невесты, но у них теперь не было той лунной силы. Дети богини убивали тех, кто был им не по нраву. Кицунэ больше гневалась, убивала скот. В один из дней сильнейшие из заклинателей заточили богиню и её оставшихся детей в храм на горе, запретив им появляться в мире живых. Но она не прекращала требовать лунные глаза. И вот, спустя двести лет, родился в деревне такой ребёнок. В семье простого кузнеца. Отец сразу окрестил глаза младенца проклятыми, а мать наоборот называла их даром. И этот дар — последнее, что она видела. Болезнь забрала женщину, когда мальчику исполнилось десять. Чтобы заработать денег, мастер обучал сына своему делу. Мальчишку в деревне прозвали лунным принцем. Луна третьей ночи.        Из мальчишки вырос прекрасный юноша. Белоснежная кожа, пушистые чёрные ресницы, волосы цвета ночного неба, а глаза цвета утреннего безоблачного с золотыми полумесяцами. Многие приезжали посмотреть на него, некоторые, забыв о своём высоком положении, сватали своих дочерей, но юноша отказывался: «Я сын обычного кузнеца. В моих глазах сила Цукиёми. Я предназначен детям Инари, великой Кицунэ. Я не желаю ваших денег, но желаю ткани и краски. Жрицы говорят, что мне скоро предстоит предстать перед ними». Великие знали, что нельзя идти против воли богинь. Мастер-мечник корил сына за то, что он отказывался от свадьбы с одной из дочерей господ. Но Миказуки продолжал повторять: «Я готов принять свою участь. Я — проклят. Если суждено, то я приму всё это, как должное».        Праздник лис. Полнолуние. Девушки омыли его тело, нарядили в праздничные голубые, с черным цветочным орнаментом, одежды, заплели в волосы алую кисточку из ниток, нанесли алыми красками на лицо узор, подобный тем, что рисовали на масках. «Вы станете сегодня прекрасной невестой лиса, господин Миказуки Мунечика».        — Мико, я с рождения был готов к этому. Я помню, что нельзя просить показать духа своё лицо, а иначе — умру.        — Нашего принца принесут в храм и оставят в опочивальне.        Юноша улыбнулся. Жрицы повели по цветочной дорожке к носилкам, посадили, усыпав вокруг разноцветные лепестки. Жители оплакивали, провожая самого прекрасного человека на верную гибель. Никто за эти лета не возвращался обратно в город. Поток ветра поднимал эту пеструю дорожку, указывая проход. Гул и свет уже были далеко. Всё выше и выше в гору. Мимо пробегали белые лисы, похожие на духов. Вперёд и вверх! Храм затерялся среди деревьев, но его нашли быстро. Местные духи помогли. Мужи опустили носилки, провожая новую невесту в пустой храм.