В огненной ловушке

Всюду, насколько могу видеть, громоздились разломанные плиты, из которых торчала арматура. Что-то тлело, что-то активно горело. Только отсвет живого огня позволял разглядеть ловушку, в которой я оказался. Меня лишь чудом не раздавило плитой, представлявшей собой несущую стену, судя по массивности. Конструкция, подточенная сильнейшим пожаром, не выдержала собственного веса. Без специального оборудования здесь не пройти. Да чего уж, здесь не пролезет даже ящерица… Одно хорошо, раз могу мысли рационально, значит, пришел в себя окончательно.       Закусив губу, начинаю упрямо двигаться. Больно, безумно больно… Где-то глухо хлопнуло, скрежетнуло. Плита надо мной просела, на меня посыпалась крошка. Если даже смогу ползти, то в какую сторону? Тяжело дыша, вновь оглядываюсь. — Вы нас даже не услышите! — Нет, мне мое место дорого, сынок, никакой сьемки. — Ваше начальство не листает фотобуки айдолов. — Зато листают их дочери. Дже, в Сеуле полно других кашерных мест, что ты уперся в этот департамент?!       Джеджун сидел в кабинете капитана и пытался выпросить разрешение провести фотосессию в гараже. Какие бы доводы не приводил, даже процент от проданных снимков обещал, но старый пожарный упрямствовал. — У нас концепт такой, — Ким удручающе опустил плечи.       В дверь постучали, заглянул Юнхо. — Командир, — молодому человеку потребовалась огромная выдержка, чтобы смотреть только на начальника. — Новичок внизу. — Так, по местам, — капитан махнул рукой Дже, чтобы выметался из кабинета.       Джеджун вздохнул и поднялся. Бросив печальный и упрекающий взгляд на снимающего штаны старого шутника, он взял сумку и вышел. Юнхо незаметно пихнул его плечом. — Не согласился? — Нет. — Я ж говорил. — Я думал, за бабки старик даст добро.       Послышались шаги по лестнице. Чон схватил Джеджуна за руку и уволок на кухню. Послышалось робкое приветствие «зеленого» новичка, на которого по сценарию никто из гостиной внимания не обратил. Жестом попросив Джеджуна вести себя тихо, Чон вышел к парнишке. Приветливо улыбнувшись, он указал, где кабинет капитана. После чего терпеливо ожидал, когда приготовят стул и штору. — Все, валите, — донеслось до слуха парня брюзжание капитана. — Р-рад знакомству… Что это было? — Ночная смена выдалась тяжелой, — Юнхо исправно играл роль радушного гида. — Пойдем в раздевалку, покажу твой шкафчик и на исповедь. — Куда?!       Через пару минут Чон вернулся. Подмигнув Дже, он пробежал мимо. Пришел и капитан, собрались все ребята. Отче занял свое место у шторки. Ким хмыкнул при виде заговорщицких рож, взвалил сумку на плечо и пошел на выход. Однако, прежде чем спуститься в гараж, он заглянул в раздевалку…

…

— Ты девственник? — Нет, святой отец. — По-твоему прелюбодействовать, это хорошо? — Мм… — парень осторожно выдал. — Нет. — Если тебе нужен секс, женись. — Я не могу. — Почему? — Это запрещено.       Мужчины переглянулись. На их лицах отразилось удивление и непонимание. — Как это запрещено? — Ну, у нас запрещены браки между мужчинами, святой отец. — Что-что?! — вылупил глаза Отче. — Я… ээ… голубой.       Пожарные впали в ступор, как потерявшиеся дети беспомощно уставились на капитана. Тот развел руками, мол, сам в шоке. Штора так резко ушла в сторону, что все вздрогнули. — Хааааа! Попались! — расхохотался новичок. — Ты знал? Ты знал! — Кто проболтался?! — Эй, не честно!       Время шло. И, как это бывает, светлая полоса сменялась темной. Старый бильярдный стол, который приволокли неизвестно откуда пару месяцев назад, оккупировали, чтобы скоротать время. Юнхо наблюдал за схваткой товарищей, когда вдруг раздалась тревога. Побросав все, команда рванула вниз, в считанные секунды облачилась в форму и забралась в машины. Ехали довольно далеко и довольно долго — в обеденное время на дорогах было много машин и местами разъехаться было совершенно невозможно.       Старое здание, построенное практически полвека назад, медленно коптело. Из щелей валил дым, открытого огня видно не было. — Староват я уже для таких штучек, — вздохнул Отче, карабкаясь по лестнице на крышу. — Надо на пенсию. — Не ворчи, хён, — весело отозвался молодой Хан. — В гробу отдохнешь. — Угу, как дочь колледж окончит, сразу лягу помирать.       С крыши открывался вид на пригород. Но осматривать пейзаж было некогда — дым становился все чернее. — Нужно сделать отверстие в крыше, чтобы парней внизу не накрыло. Идем аккуратно. — В наше время на века делалось, выглядит крепко.       Рассредоточившись, три разведчика начали изучать крышу, постукивая крюками и топорами. — Держу пари, эта хибара пустует. Дали бы уже догореть, что тут спасать. — У тебя что, месячные? Ворчишь весь день. — Это он партию проиграл, — усмехнулся Хан, подняв лицо к напарнику.       Крыша, казавшаяся твердой, как камень, вдруг прогнулась под его правой ногой. Заскрипел материал. Парень испуганно замер. Мун бросился к нему, но не успел — молодой пожарный провалился в разверзшуюся пропасть и исчез в черно-рыжем смертельном вихре. Под давление крыша расползлась метра на три, высоко вверх взметнулся огонь. — Ха-ааан! Нет! — Крыша обвалилась! — завопил Мун, удерживая третьего разведчика.       Все, кто находился внизу, вздернули головы к крыше. — Ломаем дверь! — приказал капитан, холодея.       Двое пожарных крюками зацепили железные листы, которые стояли на месте дверей, и дернули вниз. Обратная тяга выбросила мощный поток пламени, сбивший их с ног. Юнхо припал к земле. Но стоило жару отступить, втянувшись обратно в здание, он схватил лежащий рядом на земле ствол и вскочил на ноги. Сдвинул рычаг и пустил воду на полную мощь. Рукав вздыбился, на нем пришлось повиснуть троим. — Покинуть здание! — завопил капитан в рацию. — Мун! Чхве! Убирайтесь оттуда!       Юнхо рвался в здание, но пламя упорствовало, то и дело выбрасывало лапы, пытаясь ухватить молодого человека. Куртка шипела от температуры, воздух в противогазе стремительно нагрелся. Что бы ни находилось внутри, оно было словно пропитано керосином. Пожар пожирал воду, но совершенно не собирался стихать. — Бесполезно!       Капитан с отчаяньем окинул взглядом всю коробку — теперь из щелей валил не дым, а огонь. Выругавшись, он приказал: — Отходим! — Но, капитан… — Юнхо обернулся к нему. — Мы ничего не сможем сделать.       Чон тяжело дышал, израсходовав слишком много сил на короткую и яростную борьбу, присел на одно колено. Он слышал крики вернувшихся разведчиков и не мог поверить, что где-то там внутри пылающего ада их товарищ. Конечно, он погиб мгновенно, не мучаясь и не испытывая страха, но легче от этого не становилось. Он погиб, и команда ничем не могла помочь, вынужденная просто стоять.       Они отошли на безопасное расстояние и разошлись цепью, следя за тем, чтобы пожар не перекинулся на соседние здания. И вернулись в департамент спустя долгие три часа. В молчании все выбрались из машин и принялись снимать почерневшие куртки и шлемы. Юнхо с трепетом снял перчатки, материал на которых поплыл от огня. Сейчас, возвращаясь назад, он понимал, что едва не прыгнул в объятия пожара и только капитан удержал его от безумства. — Хочется домой, — проговорил кто-то. — Как приеду, обниму дочек. — Мун, что там случилось?       Отче мрачно сверкнул на партнера глазами, отвернулся. Послышались шаги. Со второго этажа спустился капитан в компании с представителями департамента противопожарной охраны. Затянутые в безупречные кители с нашивками, они держали в руках фуражки, словно уже были готовы ехать на кладбище. — Строимся, ребята.       Юнхо с трудом встал, пришибленный. Остальные чувствовали себя не лучше. Капитан подошел к ним. — Если нужны отгулы, берите сколько нужно. Психолог готов встретиться с каждым в любое время.       Лицо капитана казалось серым. Кивнув всем, он поспешил на улицу. Глядя ему в спину, Юнхо ощутил жгучие слезы в глазах, моргнул. Гараж опустел, осталась только притихшая смена и прибывшие им на замену коллеги. — Пойду флаг приспущу, — глухо пробормотал Джа. — Посидим что ли.       Мужчины поднялись на кухню. Пить-есть не хотелось. Многие закурили. — Сколько лет ничего подобного не происходило… — Теперь его фотка будет в зале славы. — Балки прогнили, — Мун смотрел на сложенные в замок руки. — Впервые видел, чтобы крыша так быстро обвалилась. Так глупо. — В смысле? — Юнхо было немного стыдно от того, что в отличие от остальных его глаза все еще были красными и воспаленными. — Нужно просто быть внимательным. Всегда. — То есть, Хан был невнимателен? — Да. Вы молодые вечно торопитесь.       Чон в лице изменился. — Значит, он виноват?!       Мун вскинул на него уставшие глаза, рявкнул. — Заткнись и марш сапоги драить, салага! — Что ты все на молодых катишь? — заметил верзила. — Старпер чертов. — Как ты меня назвал? — прошипел Отче, медленно вставая из-за стола.       Его оппонент тоже вскочил, стиснул огромные кулаки. — Э-ээ, успокойтесь, — всполошились остальные. — Что здесь происходит? — ледяной голос капитана подействовал отрезвляюще.       Все обернулись и увидели командира. — Что творится в моей части, я спрашиваю? — рыкнул он, обводя подчиненных яростным взглядом. — Простите, босс. — Если есть, что сказать, нужно было ехать со мной к матери Хана, а не петушиться тут сейчас.       Юнхо стиснул губы и удрученно опустил голову. Остальные тоже потупились. Капитан молчал несколько долгих секунд. — Мы должны пережить это все вместе. Еще раз.       Чон ясно представил, как много лет назад команда так же стояла на этой самой кухне и мучилась потерей другого товарища — отца Джеджуна. Капитан, возможно, тоже всех успокаивал, а может переживал больше остальных, как Мун сейчас. — Послезавтра вы вернетесь к своей работе, — проговорил капитан совсем тихо. — И будете выполнять ее с двойным усердием, чтя память Хана. Поняли? — Да, командир. — Флаг-то спустили? — Так точно.       Капитан хотел сказать что-то еще, но промолчал, развернулся и вышел.       На похороны приехали пожарные из других частей, те, что были свободны от смен. Юнхо стоял, буравя взглядом блестящий гроб. Он знал, что внутри практически ничего нет — огонь был такой силы, что удалось собрать лишь немногочисленные обугленные кости и ошметки защитной формы. Почетный караул стоял напротив, готовый дать залп в воздух. Родители Хана сидели у гроба в окружении родственников, и Чон не мог заставить себя взглянуть на них.       Джеджун с тревогой наблюдал за стеклянными глазами милого. Он словно в зомби превратился. Скорее механически, чем осознанно, он поднял руку к виску вместе с остальными, отдавая последнюю честь погибшему. Грянули выстрелы. С ближайшего дерева сорвались птицы, пролетели над головами людей и устремились к лесу. Один из офицеров передал обгоревший, матово-черный шлем, так же найденный на пепелище, отцу Хана. Почему-то в этот момент Дже ощутил легкое головокружение. На мгновение он вернулся в прошлое, когда такой же высокий, затянутый в безупречную форму незнакомый мужчина передает почерневший шлем его матери, совсем еще молодой девушке. Ему в руки почетно вручили фуражку. Воспоминания казались такими реальными, что дыхание перехватило. — Дже?       Джеджун встрепенулся. — А? Что? — Все нормально?       Ким увидел, что люди двинулись к дороге, где стояли машины и автобусы. Гроба уже не было, на его месте возвышался лишь невысокий холм с надгробием. Члены семьи еще были там. — Да, просто задумался.       Юнхо кивнул. Ему очень хотелось дотронуться до Дже, но на людях не мог позволить себе этого. — Поехали.       Они добрели до машины Кима, забрались в салон. Начал накрапывать дождь. — Я… — Юнхо облизал сухие губы, стянул фуражку и взъерошил волосы, — хочу перейти на другую работу.       Дже замер, не донеся ключ до замка зажигания. — Куда именно? — В группу спасения.       Джеджун моргнул. — Собираешься занять место Хана? — Нет… но… Дже, не надо так говорить. — Но это так?       Юнхо посмотрел на любимого, потом на могилу. — Прости, — сглотнув комок в горле, он взялся за ручку двери, — мне нужно пройтись.