***
Помещение, стены которого окрасились в красный, заполнилось пылью. Если сначала тревога не спровоцировала панику среди новобранцев, готовившихся стать солдатами, теперь в коридорах стоял гул. Яркий свет прожекторов моргал, сбиваясь от неведомой силы. Казалось, что под землей стало слишком жарко. — Что это? — слились голоса в один. Не успела толпа опомниться, как одну часть коридора отрезало от всей системы вместе с людьми. Они оказались заживо погребены под плитами конструкции. Звук сирены был неумолкаем. Разрушение пришло извне.***
Хищник, вошедший в каюту к Катарине, едва держался на ногах. Молодой вождь, выживший чудом, не мог оставаться в постели, подрывая свой авторитет. Упираясь о стену, Цир'тон не смотрел в глаза уманке. Было стыдно перед женой за свою слабость. — Сядь, — нежно прошептала Катарина, взяв хищника под локоть. Не удержавшись на своих двоих, самец повалился на пол. Будь Катарина настойчивее в желании помочь вождю, она могла оказаться под тяжелой тушей. Отступив назад, девушка не могла отвести глаз от беспомощного Цир'тона. Хотелось позвать кого-то, способного вылечить глубокую рану яутжа, но рисковать не стоило. Своего вождя свита не любила, ожидая малейшего промаха неосмотрительного юноши. Если они узнают о состоянии Цир'тона раньше, чем тот сможет дать отпор заговорщикам, то непременно этим воспользуются. Катарина много раз представляла, как избавится от своего мучителя, однако теперь ее положение было другим. И союзников у нее нет, чтобы защитить в случае гибели вождя. Единственный ее союзник — муж, с которым связаны печальные воспоминания. Есть еще Ир'вор, но что они смогут сделать против остальной толпы? Да и не исчезнет ли преданный Ир'вор после очередного переворота, забыв об их образовавшейся с Катариной дружбе? Нет, еще не время. Молодая королева еще слаба, чтобы действовать самостоятельно. Нужно помочь Цир'тону справиться с этой напастью, чтобы спасти если не семью, то две особи разного вида, оказавшихся связанными между собой. — Цир'тон, — подошла девушка ближе, — Что я могу для тебя сделать? Ответа не последовала. Перебирая жвалами, хищник злился. Меньше всего ему хотелось, чтобы о случившемся пошли слухи. — Не открывать дверь, — поступила единственная просьба в адрес Катарины.***
В просторном зале с панорамным видом можно было остаться навечно. Космос, по которому стремительно, но так плавно, летел корабль, казался бескрайним океаном. Об этом сравнении Марк и Катарина никогда не узнают, как и о площади самих океанов. Однако впечатлиться видом из этих окон могли бы оба. Кажется, у одного из братьев когда-то был кораблик с деревянным парусом. Мама никогда не разрешала пускать его по ручейку на улице. Приходилось развивать фантазию и представлять, что пол — это вода. То, что повыше — берег. Сделав из дерева таких же деревянных человечков, ребята отправлялись в путешествия. Но когда ветхая крыша их убежища проржавела и частично провалилась, ничего представлять не пришлось. Появился настоящий ручеек, а после дождей — и настоящий водопад с мирным оазисом с прохладной водой. Играть можно было целыми днями, пуская человечков в далекие странствия на кораблике. Однако играть уже не хотелось. — Жидкость на поверхности Земли пригодна как для уманов, так и для яутжа, — прозвучал низкий голос хищника. — Воздержусь от желания узнать, когда ты успел изучить их фауну, — не заставил себя долго ждать ответ другого самца. Нервно дернув жвалами, крупный самец яутжа облокотился на место, где сидел. — И не успел поблагодарить друзей, — сверлил его взглядом товарищ. — Спасибо, — поступил холодный и краткий ответ. — Можешь притворяться, но ты больше не та машина, которой был раньше, Кром'вуд, — голос приятеля стал более жестким, — Произошла ошибка. Светлый Кром'вуд. Показательное неуважение могло бы задеть Кром'вуда. В любой другой раз, но не сейчас. Слишком долго хищник благородной крови находился в руках уманов и терпел их манипуляции со своим телом. Сколько это могло продлиться, если не благодарный Нак'ра'ми, которого когда-то не казнил Кром'вуд? Тот день у Кром'вуда и сейчас стоял перед глазами. Решив проверить преданность своей машины для убийств, А'кро'н велел ему самому вынести приговор ближайшему другу. В правоте и невиновности Нак'ра'ми сомнений не было, однако отказаться от приказа воин элиты не мог. Но что-то спасло Нак'ра'ми, дожидающегося в темнице своей смерти. — Иначе как ты объяснишь то, что происходит сейчас, — не отставал Нак'ра'ми от игнорирующего его пришельца. — Справедливость — это основа, Нак'ра'ми, — наконец-то ответил Кром'вуд. — Но твой хозяин требовал от тебя не справедливости, а выполнения долга, — продолжал давить на друга хищник, — Так что же, служение и справедливость — не одно и то же, как оказалось? — Я не требовал быть спасенным, — задели слова Нак'ра'ми гордость Кром'вуда, — Можешь вернуть меня обратно, твои претензии необоснованны. — Не признавай перемен, честный воин, — не стал переубеждать друга Нак'ра'ми, — Но хотя бы перед собой будь честен. В тебе произошли изменения, и очень давно. Стал бы ты идти против Кодекса, выведя меня из той зловонной дыры в тот раз, когда А'кро'ну понадобилась моя голова? Если бы мне предсказала это жрица, я бы навсегда потерял веру, настолько это немыслимо. Но ты пришел, сам явился, а не подослав третьего солдата. Ответа от Кром'вуда не последовало. Поразительно, как такая машина могла отступить от правил и поступить благоразумно. Хотя, что было более благоразумным? Наверняка отказаться от старой дружбы и согласиться с обвинениями было безопаснее. Тем более, исполнение приговора было ничем иным, как провокацией со стороны вождя. Но все же воин элиты наплевал на правила, защитил Нак'ра'ми и даже не оставил свидетелей. Более того, он сохранил положение в обществе, даже укрепил его. — Может ты и не машина, как я сказал однажды, — продолжал бессмысленный диалог хищник, — Но чип, встроенный в твою кожу, здорово нам помог в твоих поисках. Да и уман, напавший на тебя, тому доказательство. Зачем ты его сохранил? — На объекте знакомый запах, — повел жвалами Кром'вуд, — Не могу вспомнить, откуда его знаю.***
Ощутив твердую поверхность под позвоночником, Марк был счастлив, что его корпус и ноги не сломаны. Молодой мужчина открыл глаза. — Что за черт..., — приходил в себя землянин. Осознав, что находится далеко от военного объекта, который наполовину разрушило что-то извне, Марк вскочил на ноги. Будучи похожим на подростка из-за природной худобы, он казался чрезмерно отважным для человека, оказавшегося вдали от дома. А был ли он, этот добрый и теплый дом, с которым не хотелось прощаться? Разумеется, нет. Однако была планета, которую землянин знал, как и условия выживания на ней. Теперь он находился в одном из отсеков космического корабля, в темной и душной коморке, запас кислорода в которой был ограничен. Сделав глубокий вдох, мужчина так и не ощутил облегчение в легких. Хотелось вдохнуть полной грудью, насытить диафрагму воздухом. Увы, в нынешних условиях это было почти невозможным, да и воздух следовало экономить.***
Истошный вопль маленького существа мог если не оглушить, то вызвать тошноту у человека или у другого земного существа. Самки хищников же были изначально готовы к такому. Темно-коричневая кожа детеныша была пусть и прочной, намного тоньше, чем у взрослой особи. Крошечные мандибулы распахивались в попытке ухватиться за что-то. Маленький самец был готов атаковать, даже не зная, что он будущий воин. Из-за недоношенности он был мельче других мальков, от этого и его жвала не успели развиться, но малыш был абсолютно здоров. Схватив когтистой лапой дредлок своей матери, детеныш перестал кричать. Он почувствовал тепло. Йо'ра была счастлива. Даже такому материнству, которое могло привести ее и новорожденного сына к верной гибели. Она наслаждалась этими мгновениями, проведенными с потомством от некогда любимого самца. Нет сомнений, она попытается наладить контакт с братом, когда тот вернется с охоты. Йо'ра еще не знала, что ненавистная ей уманка давно вытеснила всех самок из сердца молодого вождя. А если Йо'ра узнает? Идиллию прервала зрелая самка, вошедшая в комнату с узорами на каменных стенах. Синг'аара наблюдала за сестрой и племянником или... братом. Казалось, что Йо'ра, ставшая послушной марионеткой старшей сестры, больше не представляет опасности. Более того, Йо'ра оказалась в весьма уязвимом положении вместе с сыном. Если кто-то из членов общины узнает в этом маленьком яутжа плод инцеста, быть беде. Да и в самой Синг'ааре просыпались если не теплые чувства, то нежелание зла родной сестре. Хотелось если не защитить, то хотя бы не отдавать ее и детеныша на растерзание другим охотникам, как бы ни закончилась эта внутренняя война. Возможно, в Синг'ааре, которая еще не разрешилась от бремени, говорили гормональные изменения. Но ведь и хищница может рассуждать справедливо. Если объект не опасен, нет нужды избавляться от него. — Мой маленький принц, — шептала над детенышем Йо'ра, — Ты станешь преемником своего отца. Нет, объект опасен. И избавиться от него и его потомства лучше в кратчайшие сроки.***
Оправившись от травмы, Цир'тон уже был готов взять в руки оружие и продолжить охоту. Боль все еще давала о себе знать, а рана сочилась, что могли уловить другие хищники, однако виду молодой вождь не подавал. Обсуждению здоровье вождя не предавалось, да и повода усомниться в себе Цир'тон не давал. Знала обо всем только Катарина, перед которой он еще недавно стыдился показаться в уязвимом виде. Упасть перед своей самкой было тем еще позором, однако что-то выделяло Катарину на фоне обычных самок, почему молодой вождь и хотел ей довериться. Однако в голове хищника все же были сомнения насчет абсолютного доверия из-за непостоянства уманов. — С восходом мы отправимся за жестким мясом, — передавал Ир'вор последние новости жене вождя, — Тебе следует быть осторожной по прибытию. — Все еще странно, что вождь не делится со мной своими планами, — пожала плечами девушка, — Наверное мне никогда не разгадать его. — Он и со мной не делился, — усмехнулся яутжа, — Другие рассказали, менее приближенные к вождю. На лице Катарины застыли удивление и ужас. Меньше всего ей хотелось потерять доверие Цир'тона и друга в лице преданного мужу Ир'вора. — Думаешь, он раскусил нас? — Осторожно спросила Катарина, — Узнал о нашем общении? — Если бы раскусил, не подал виду, — качнул головой молодой хищник, — И если бы прознал о нас, продолжил делиться самым сокровенным. Это же Цир'тон. Ты и догадываться не будешь, а он узнает о тебе все и подкрадется к самому горлу, не издав ни звука. За это его не любит умная сестра, да и советники. Все же Катарине было жутко. Ничего плохого она и не замышляла, всего лишь хотела быть проинформированной о делах собственного супруга. — Сколько у него сестер? И как они отнесутся к новым порядкам? — Поинтересовалась девушка. — Две. Но обе тебе не опасны, королева, — с уверенностью сказал хищник, — Обе, как настоящие хищницы, очень уверены в себе. — Так это наоборот хорошо, разве нет? — Не поняла Катарина слов своего друга. — Когда ты слишком уверен в себе, можно проглядеть многие вещи, — объяснил молодой яутжа, — Ты не уверена в себе, это чувствуется по твоим низким вибрациям, — Но именно ты стала королевой и знаешь главный секрет Цир'тона. Впрочем, убийство А'кро'на уже не имеет значения. Слова союзника могли задеть уманку, однако она вынесла плюсы из этого замечания. Действительно, страх и неуверенность заставили ее прислушиваться к каждому шороху и наблюдать, что и помогло ей в выживании. Когда нет клыков и острых когтей, остается развивать другое оружие. — Но это приобретенное, — подметил Ир'вор, — Твои вибрации были высоки, когда ты только прибыла. Девушка смутилась. Пусть для нее хищники и мало отличались между собой, она была уверена, что Ир'вора знает не так давно, только после знакомства с Еленой Катарина узнала о приближенном Цир'тона. — Ты заблуждаешься, — указала Катарина, — Ты не мог знать меня раньше. — А кто посылал тебе сигналы, чтобы ты не погубила себя раньше времени? — Старался напомнить Ир'вор о дне их знакомства. — Ты удивляешь меня..., — отпиралась жена вождя, — Говори прямо. Со мной, как ты и сам знаешь, чего только не произошло. Где мы виделись? — Хорошо, — защелкал мандибулами молодой яутжа, — А если так? Голова Катарины, казалось, сейчас разорвется от головной боли. В ее разум проникло что-то инородное, разразившееся эхом. «Надеюсь, я не причинил тебе невыносимую боль», — услышала Катарина голос в собственной голове, — «Теперь ты вспомнила своего старого доброжелателя, королева?» Пересилив головную боль, девушка подняла глаза на хищника, неволей оказавшимся ее мучителем. Ир'вор был доволен проделанным трюком, к которому нельзя прибегать часто из-за особенностей мозга уманов. Она вспомнила. Как оказалось, умереть Катарина могла гораздо раньше, еще на пути в гарем своего первого покровителя. Именно Ир'вор был тем солдатом, идущим сзади нее по коридору, когда та, 16-летняя неугомонная уманка планировала напасть на воина спереди. «Не двигайся», — эхом раздалось в голове Катарины опять, — «Стой на месте». На глазах образовались слезы, но молодая королева не позволила себе плакать. — И зачем? — Не понимала, почему хищник отговорил ее от самоубийства в тот злополучный день, — Если бы ты не связался со мной тогда... — Ты бы умерла, верно, — закончил фразу девушки Ир'вор, — Как здорово, что ты оказалась благоразумной, несмотря на уверенность в своих силах, и послушала добрый совет. — Ничего бы этого не было, — не внимала словам друга девушка, — Все бы закончилось в том коридоре, не успев начаться. Зачем ты отговорил меня? — Ты говоришь так, будто сама веришь в трагичность своих слов, королева, — застрекотал молодой охотник, — Вернув назад тот день, ты бы прожила ровно так, как сейчас. Взгляд девушки застыл на собеседнике. — Возможно, твои сородичи и не могут отличить ложь от истины, но даже испорченная кровь поймет истинные намерения, — продолжил хищник. Ир'вор подошел ближе к уманке и опустился на одно колено перед ней так, что их лица оказались на одном уровне. Приближенный вождя шевелил жвалами, рассматривая лицо девушки. — Так что же, — прищурилась жена Цир'тона, — Ты уже тогда увидел во мне потенциал, раз не дал умереть? Самец застрекотал, забавляясь. — У меня нет ответа, что за ощущение это было, — объяснился воин, — Но ты находишься на своем месте, благодаря изменениям и существам, которые намеренно или нет помогали тебе. Дотронувшись до кожи лица хищника, девушка приблизилась к пасти Ир'вора. Коснувшись его языка своим, она закрыла глаза. Мощные руки хищника заключили уманку в объятия.