вытаскивай меня

— Русь, нам надо поговорить.

      На секунду у русоволосого парня перехватило дыхание: он понимал, если Кашин звонит ему ранним утром, да еще и говорит настолько встревоженным голосом, как никогда, потому что Тушенцов прекрасно знал, что ну очень редко Данила распространяется о своих проблемах, ибо он довольно закрытый человек, поэтому в голове Руслан уже представил самые худшие исходы, которые только могут быть. — Блять, русь, как бы мне было не одновременно смешно и чертовски больно об этом говорить, но… Я влюбился. Да, ты можешь над этим поржать, я это прекрасно понимаю, но сука… Понимаешь, мои мысли только о ней? Я так больше не могу, ты прекрасно знаешь, что я не распространяюсь по всякой хуйне, но не в этот раз. Ты понимаешь, насколько мне больно осознавать, что ей я совершенно не интересен, что ее жизнь становится счастливой с другим человеком, не со мной? Да, блять, я веду себя сейчас как самовлюбленный подросток, но я так больше не могу, просто не могу. Хочется вскрыться, спрыгнуть с крыши, повеситься, просто каким-угодно способом убить себя, лишь бы больше не жить с этой душевной болью! Возможно да, мне стоит даже радоваться от того, что та, которую я люблю находится с тем человеком, с которым ей хорошо, ей нравится проводить с ним время, общаться. Но нет, этот человек испортил жизнь моим друзьям. Русь, возможно сейчас ты ахуеешь от всей абсурдности ситуации, но… Тот человек — Олег, тот пидарас, который из-за какой-то хуйни избил и изнасиловал Дашу, испортив ей тем самым жизнь: из-за этой ситуации она потеряла веру в людей. это тот чмырь, который докапывался в парке до Насти, в день вашего знакомства. Ты бы знал, что я чувствовал, когда сегодня Юлик и Мирна показали его фотографию, предварительно рассказав, что именно он был насильником. Какое дикое изумление я испытал и тогда, когда ты нам сообщил, что именно этот человек домогался до Насти. Я не стал об этом распространяться на празднике, чтобы не портить вам настроение, да и девочкам знать об этом лучше пока не стоит… Честно, не знаю, что делать.       Тушенцов просто не представлял, что можно сказать, все мысли в его голове перемешались в огромную кучу, сложно было что-то ответить, слишком огромный поток информации с утра пораньше. Однако все же он попытался как-то ответить на этот огромный монолог от своего лучшего друга. — Сука, Дань, я даже не знаю. что сказать, мысли в голове смешались в огромную кашу и… На самом деле я сейчас пребываю в нормальном таком ахуе. Ты ведь понимаешь, что у всех нас есть какие-либо просто странные, либо до ужаса отвратительные ситуации, в которых как-никак фигурирует этот человек, и это очень странно, просто пиздец как странно. Взять то, что он сделал с Дашей: из-за хуйни. к которой девушка никак непричастна, этот подонок сломал ей жизнь, это статья так-то. Пацан пользуется тем, что про его доебы никто не узнает, а ведь это действительно так. В полиции отказалис рассматривать дело, так как нет должных доказательств нападению. Так, стоп, а кто вообще эта девушка, ну в которую ты влюблен? — Лера Мидлер…       Рыжеволосый кое-как выдавил из себя это одновременно самое любимое, но и такое противное имя. Произнося эти слова по всему телу пробегает дрожь, становится до жути больно и тоскливо, хочется кричать, просто кричать. Кричать до потери голоса, до разрыва связок, до того, как соленая алая жидкость будет ручьями вытекать из гортани через ротовую полость. Эти два несчастных слова бросали парня в дрожь, заставляли бить в судорогах, убиваться изнутри. Особенно, если учесть. что у парня с психикой было не все в порядке — он страдал уже долгие годы от биполярного расстройства, то переживать все эти душевные страдания было в два, а то и в три раза больнее. — Руслан, я так больше не могу. Меня разрывают все чувства и эмоции изнутри. я не могу ни о чем больше думать кроме нее. Блять, я ебнулся уже окончательно! Ты понимаешь, я могу себя довести до чего угодно, мне нужно с этим покончить!       Русоволосый было хотел возразить, так как испугался, что его лучший друг захочет наложить на себя руки, однако Кашин продолжил: — Но нет, суицид — не выход, ты прекрасно понимаешь. Поэтому то, что мне нужно — избавиться от Олега…