Как дым

На кухне тепло и уютно, чай с бергамотом приятно согревает. Я откидываюсь на спинку и понимаю, как сильно устал. Слишком много беготни и переживаний, даже самый опасный рейд не сравнится с сегодняшним днём. Малфой уже несколько секунд молча водит пальцем по керамическому ободку чашки. Возможно, ему сложно рассказать мне, как он стал таким, или просто продумывает правдивую ложь, чтобы я быстрее убрался отсюда и больше не задавал ему вопросы. Словно решившись, он кивает, от этого легкая платиновая челка на миг скрывает его глаза. Малфой поднимает голову и смотрит прямо на меня. — Только это не для протокола, — он ждёт несколько секунд, но я не шевелюсь, если будет сказано что-то противозаконное, мне нужно будет об этом доложить. По взгляду вижу, что Малфой это понимает, он хмыкает и продолжает: — Просто не хотелось, чтобы ты потом за чашечкой чая рассказывал о моей жизни Уизли или ещё кому-то. — Об этом не волнуйся. Если ты не нарушал закон, этот разговор останется между нами, — рассказывать ему, что мне не с кем обмениваться историями и сплетнями за чашечкой чая, я не стал. Малфой улыбается, делает глоток из чашки и ставит её на стол. — Думаю, не стоит рассказывать о том, как после финальной битвы нам запретили покидать мэнор, потом проводили обыски, допросы, — Малфой замолкает, а я киваю ему, подталкивая продолжать. — Отец тогда перерыл все наши тайники, ячейки, всё собирал информацию о других, продумывая, как можно избежать наказания. Он хотел купить или выторговать свободу, а если не получится, сбежать из страны. Малфой ухмыляется, ерошит волосы. — Представляешь, он даже ни на секунду не задумался о том, чтобы принять наказание, попросить прощение, даже не у жертв Лорда, а хотя бы у нас с мамой, — я вижу, как мелко подрагивают руки у Малфоя, заметив мой взгляд, он прячет их под стол. — Возможно, прозвучит как оправдание, но я правда не знал, как мне справиться со всем этим, как не дать своей семье пострадать, как спасти мать от амбиций отца. Я мог только трусливо пытаться выполнять всё, что мне приказывали, только бы не пострадали близкие мне люди. Я убеждал себя ночами, что смогу, но… я уже давно не оправдывал ожидания отца. И я даже этому рад. Малфой грустно улыбается, мне сложно представить, что он чувствовал в то время на войне, но я, по правде говоря, никогда и не ненавидел его за это по-настоящему. Гадости, которые он делал мне в школе, были его решением, действия на войне же больше делались из-под палки, ломая и приводя в отчаянье высокомерного засранца. К нему можно было чувствовать жалость, но никак не ненависть. — И… я благодарен, правда, благодарен тебе, что ты спас нас всех от этого монстра, — Малфой смотрит мне в глаза, и я понимаю — он не врет, он правда это чувствует. — Потом и от тюрьмы, и смерти. Благодаря тебе я смог встретить Шона и Джун, найти себя и спокойно жить. Данных слов я ждал еще с того дня в суде, когда он сбежал от меня, их приятно слышать, словно пушистый мурчащий кот поселился где-то внутри, я почувствовал позабытый трепет и тепло, настоящее тепло. — Ты… — мой голос хрипит, кашляю неловко в кулак, — как ты оказался здесь? В Брайтоне? Малфой улыбается, подхватывает двумя пальцами оладушек, откусывает больше половины, блаженно щурится, а потом немного смущенно говорит: — Я не планировал оказаться здесь, это получилось случайно. Еще перед судом отец сделал нам всем документы, достал магловские деньги, купил особняк где-то во Франции и зачаровал нам порт-ключи, — Малфой виновато пожимает плечами. — Твой был брошью? — догадка приходит неожиданно, еще тогда, в зале суда, мне показалось странным, что она была на нём. — Как ты догадался? — глаза Малфоя распахиваются от удивления, он выглядит таким смешным и милым, что я не сдерживаюсь и улыбаюсь, Малфой от этого только сильнее смущается. — Ну, да, ты же аврор, в тебе это видно с рождения. Да, у меня это была брошь, у мамы — серьги, у отца — родовой перстень. — Как же вас допустили со всем этим в зал суда? — моя догадка радует меня, но тут приходит и понимание того, что подсудимых тщательно не проверили перед судом. — Отец заплатил нужным людям, чтобы они допустили некую халатность при досмотре. Да и от родовых украшений и так фонило магией, на них никто и не обратил внимания. План был таков, если бы нас не помиловали, то по пути в Азкабан, подкупленная отцом стража на несколько секунд бы отвлеклась от нас рядом с антиаппарационным куполом, этого бы хватило, чтобы мы успели сбежать. Нужно бы вернуться в Аврорат, проверить всех тех, кто был приставлен к Малфоям… Малфой положил последний кусочек оладушка в рот, его розовые губы плотно обхватили длинные пальцы, и я замер, боясь спугнуть его, и внимательно проследил за юрким язычком, что мелькнул на несколько секунд, тщательно облизывая уже влажный мизинчик, он еще раз поглубже заглотил пальцы и вытащил их с хлюпающим звуком. От этого звука всё вздрогнуло внутри, а тепло и трепет, что зародились где-то в районе солнечного сплетения, стали спускаться всё ниже. И тут я заметил, что за мной наблюдают насмешливые серебристые глаза. Стало стыдно, словно меня поймали за чем-то неподобающем. Чтобы скинуть это странное чувство, я потянулся за своей чашкой и глотнул горячего чая, на секунду закрывая глаза и стараясь привести мысли в порядок. Я пришел сюда разобраться в ситуации, а не наблюдать, как этот наглец потерял все свои манеры. — Мы ждали оглашение решения суда, по правде говоря, я верил, что попаду в тот день в Азкабан. Я не собирался бежать с отцом, просто не смог бы потом жить со своей совестью, — Малфой продолжает рассказ как ни в чем не бывало, лениво покачиваясь на стуле, — поэтому, когда огласили вердикт, я был удивлен, очень удивлен! В тот же момент решил, что мне дали второй шанс, и нужно его использовать. Как только на нас наложили заклятие, блокирующее магическое ядро, я выбежал из Министерства в надежде, что успею воспользоваться остатками магии и аппарировать как можно дальше… — Тебя могло расщепить! — его признание меня злит. Глупо было бы пережить соседство Волдеморта, войну, суд, а потом из-за спешки разлететься на куски. — Я тогда об этом не думал, — Малфой пожимает плечами и, улыбнувшись, добавляет: — Но у меня же всё получилось! Хотя не так уж далеко я смог прыгнуть, но Брайтон оказался приятным городом. — Видимо, во время аппарации я потерял сознание, очнулся я на территории заброшенного завода, что находится рядом с городом. Мой костюм был весь мокрый и грязный, голова шла кругом. Я услышал, что недалеко от меня есть люди, они веселились, играла какая-то странная музыка. — Во время рассказа Малфой активно жестикулирует и так открыто улыбается, словно рассказывает самое приятное своё воспоминание, я уверен, что если бы он мог колдовать, то сейчас бы смог вызвать Патронуса. — И ты только представь, выхожу я из кустов, а там девушки и парни, они танцуют, а в руках у них огонь, живой! Они заставляют маленькие огоньки повторять за ними движения, у одного парня огонь вырывался прямо изо рта, — Малфой смеется. — Я решил, что убегая из волшебного мира, наткнулся на каких-то волшебников, что тренируются без ведома Министерства! Еще и на территории маглов! — Малфой хлопает себя по коленям и смотрит на меня с таким обиженным видом, словно маленький ребенок жалуется, что ему досталась конфета не с тем вкусом, который он хотел. — Думаю, ты понимаешь, что всё это выглядело как большие неприятности. А меня только выпустили из-под стражи. — И ты решил сбежать? — я уже не скрываю улыбку, перед таким Малфоем не хочется притворяться. — Попытался! Но меня заметили раньше, чем я смог спрятаться, — он откидывает непослушную челку назад, открывая свой лоб, — поэтому я сделал то, что мне показалось разумнее всего — просто потерял сознание. Так я и понял, что боюсь огня.