Трудности роста / growing pains

— Рей? Шёпот Бена пробуждает её от лёгкого сна, возвращая к реальности, в которой она лежит в его постели рядом с ним. Нахмурившись, она потягивается. Пальцы больше не липкие. Они прохладные и чистые, как будто их вымыли. — М-м-м? — бормочет Рей. Его сердце под её ладонью бьётся медленно и ровно. Рей слышит, как он шумно сглатывает. — Чем ты будешь заниматься, когда повзрослеешь? — хриплым голосом спрашивает он. Она пожимает плечами. — Понятия не имею. Чем-нибудь, наверное. Он не отвечает. Рей всё ещё сонная после алкоголя, поэтому начинает засыпать, возвращаясь к странным сновидениям, когда Бен снова заговаривает. — Ты хочешь детей? Рей немного смеётся. — Наверное? Бен играет с её волосами, прослеживая прядки от макушки до кончиков, и Рей понимает, что он о чём-то задумался. Он переплетает свои пальцы с её и прижимает их руки к своей широкой груди. — Это прозвучит как оскорбление, — бормочет он. — Но я считаю, что ты будешь хорошей домохозяйкой... И матерью. — Почему это оскорбление? — Сейчас на это смотрят свысока. Женщины могут делать больше, поэтому больше считается лучше. — ...О. — с минуту она смотрит, как вздымается и опускается его грудь. — Ну, я не обижаюсь. Хотя подгузники менять я не умею. Бен смеётся. Он поворачивается на бок и целует её в лоб, и Рей понимает, что они оба голые. Она краснеет и прячет голову у него под подбородком. — Я умею, — говорит он, проводя рукой по её талии. — Что скажешь? — Эм... Круто. Что-то меняется. Бен мягко перекатывается на неё, устраивается между её бёдер, и целует в уголок рта. Он оставляет влажную дорожку поцелуев вниз к горлу и не останавливается, пока она не ощущает давление. У неё перехватывает дыхание. Бен выдыхает. — Тише... Я не обижу тебя, солнышко. Она извивается, пытаясь увернуться, но он следует за ней. Окно облепил мокрый снег, а на пол спальни падает голубой лунный свет. Её дыхание учащается, и Рей цепляется за его плечи, смущённая и нервная. Это... Это по-настоящему? Они собираются...? Рей не знает, чего хочет. Она настолько ошеломлена, что не может отказать ему. Он над ней, тяжёлый, и Рей кажется, он ей нравится. Бен целует её в челюсть. — Ты станешь для меня такой прелестной мамочкой. — Я... Я... Затем он толкается вперёд, и Рей чувствует давление от проникновения. Она понимает, что на нём нет презерватива, хотя ему следовало воспользоваться им, а если он этого не сделает, она может подхватить болезнь или забеременеть. Встревоженная, она хватает его за бока, одновременно с этим стискивает бёдрами. — А презерватив? — шепчет она. — Для твоего первого раза он нам не нужен, — дыхание Бена обжигает ей ухо. — Только ты и я, родная. Он помещается в ней с трудом. Слёзы собираются в уголках её глаз, и Рей всхлипывает, когда он продолжает толкаться, игнорируя тесноту сопротивляющегося тела. Он стонет ей в волосы, дрожит и матерится. Кажется, всё это слишком. Такое чувство, что он разрывает её тело пополам, и она понятия не имеет, почему вообще хотела секса. Она прижимает носочки к его икрам. На мгновение Бен отстраняется и снова толкается вперёд, медленно раскрывая её. И, поддаваясь ему, плоть трещит и ломается. — Вся моя, — задыхается он. — Вся моя. Не о таком она всегда мечтала — нет лепестков роз, обручального кольца и ревущего огня в камине. Она цепляется за своего учителя, пока снаружи сыплется снег, и они льнут друг к другу в его беспорядочной двуспальной кровати, а справа мерцает телек. Ничего романтичного. Плоть к плоти, похоть и животное наслаждение. А ещё это больно. Она старается не заплакать, и всё же ревёт в плечо Бена, когда он входит в неё до конца. По коже бегут мурашки — не знает она, зачем кому-то заниматься этим. Кровать начинает поскрипывать, стоит ему найти ритм. — Не плачь, — шепчет он, целуя её в щеку, собирая губами слёзы. — Не плачь, солнышко. Я знаю, тебе немного больно. — Я... Я хочу домой. — Ты уже дома. Я всегда буду твоим домом. Его телефон звонит где-то в тишине квартиры, но ему плевать. Бен продолжает трахать её, задыхаясь ей на ухо, и у Рей появляется ужасное ощущение, что она для него — ебучая игрушка. Она плачет сильнее. Он стонет, и внезапно Рей оказывается сверху, оседлав его. Она шмыгает носом и опирается о его грудь, ловя равновесие. Бен облизывает губы и сжимает её бёдра. — Ты можешь быть сверху, — он ведёт большими пальцами между её бёдер, оставаясь при этом глубоко внутри неё. — Продолжай, мамочка. Не останавливайся. Так лучше, когда он не вжимает её в койку. Она снова шмыгает носом и нерешительно двигает бёдрами, скользя по члену, а Бен стонет и выгибается. Ладно. Так проще. Бен помогает ей двигаться, что поначалу неудобно, но вскоре она входит в роль. Похоть затуманивает сознание. Никогда прежде она не была такой. Она просто… Он обхватывает её грудь и облизывает губы. — Ты на противозачаточных? — Нет, — задыхается Рей. Прижавшись к его груди, она трётся о его лобок. — Нет... нет. — Блять, да. Хорошая девочка. Она продолжает двигаться до тех пор, пока не кончает — глаза закатываются, дыхание перехватывает. Бен впивается пальцами в кожу на её бёдрах и матерится. Он заполняет её до краёв, и Рей чувствует, как собственные мышцы сжимаются и изгибаются вокруг члена. Снова оказавшись сверху, он начинает вбиваться в неё быстро и мощно. Страх расцветает в затылке, но Рей думает, что жаловаться сейчас эгоистично. Держа его за бёдра, она слушает, как он задыхается и стонет. — Я люблю тебя, — бормочет он. — Так сильно. Рей не отвечает. Сердце в груди пропускает удар. Бен не замолкает. — Хочу нагнуть тебя над своим столом и выебать до потери сознания, хочу сделать тебе ребёнка, — он хватает её за бедро и сжимает. — Из тебя получится хорошая мамочка. — Я... Я не хочу... — Тише... тише. Я буду рядом. Я буду рядом, — он улыбается и целует её. — Не волнуйся. Она волнуется. Его дыхание учащается, и он трахает её всё быстрее. Кровать скрипит, когда Бен достигает кульминации, и Рей чувствует, как он увеличивается и дёргается внутри её тела. Он не потрудился вытащить. Задыхаясь, он вжимает её в кровать, а она смотрит в потолок. — О... Боже, — стонет он. — Рей, Рей… Она паникует. Он кончил в неё. И теперь она может забеременеть. Это отвратительно и страшно, и всё же очень, очень жарко. Бен дёргает бёдрами, пока не заканчивает. Он смеётся и целует её в лоб, покрывает нежными поцелуями везде, куда может дотянуться, рычит и целует её в челюсть. Она всё ещё слишком эмоциональна, но ей удается хихикнуть и поцеловать его в щёку. Он отстраняется, оставаясь при этом внутри неё, и хмурится, глядя на её слёзы. У неё дрожит нижняя губа. — Мне очень жаль. — О, солнышко. Не извиняйся, — он целует её в кончик носа. — Ты отлично справилась. Моя маленькая мамочка. Она ударяется в слёзы, и Бен переворачивается, чтобы обнять её и утешить. Он гладит её по спине, пока Рей прижимается к его груди. Ей тепло; она чувствует себя в безопасности. Она не сделала ничего дурного. Теперь только она и Бен.