Утопленница

      — Так. Я спокойна. Подумаешь, у меня дома находится почти вся школа… Ха-ха!.. — оборвала я свой смех так же внезапно как и начала. — Как? Как, черт возьми, ты уломала моих родителей на это?!        У меня был нервный тик, и я не знала, от чего именно — от зеленых цветов, что были тут повсюду? От надувного бассейна в гостиной с плававшей в нем едой? От абсурдности ситуации в целом или от улыбки Корнелии, которая вот совершенно не чувствовала своей вины, в частности?        Кажется, от всего сразу.       — Ирма, ну разве это важно? Они были не против! К тому же, твой дом — единственный пригодный вариант для празднования!       — Во-первых, не единственный. Вы могли с тем же успехом устроить его и у Вилл, ведь ее мама не была против. Во-вторых, Хейл, я знаю, что тебе плевать на Вандом и ты сделала это только ради себя, поэтому не прикрывай свой проступок благими намерениями.        Корнелия наморщила лоб, и слегка скривилась. Мое замечание ей явно не понравилось.        Она отошла к столу и взяла одну из многочисленных банок с газировкой, после чего тут же сунула ее мне в руки, нацепив на лицо благопристойную мину, словно я ее нечистые мотивы напридумывала.       — Лэр, твои родители не против. У твоей подруги шестнадцатилетие, — она развернула меня в сторону Вилл, о чем-то болтавшей с Тарани. — Мы впервые за месяц можем нормально отдохнуть, расслабиться и оторваться по-полной! Тем более, что всю эту вечеринку спонсирую я!        Ну да… К огромной печали твоих родителей…        Надеюсь, эта вечеринка не закончится так же, как у Корни в прошлом учебном году… Я же этого не переживу: отец убьет.        Я подышала для самоуспокоения.        Вилл не хотела шумихи и просила ничего подобного не устраивать, а что я сделала? Сказала об этом главной тусовщице в компании!        Знала ведь, что Корни чхать на запреты и уж тем более — на запреты Вандом.        Но нет…        Положилась на разумность окружающих! Плюнула на канон, ведь он и так уже давно ушел в тартарары!        Ну, кто мог знать, что Хейл реально договорится с Томом?!        Нет чтобы посидеть тихо в подвале с тортиком! Кто был бы не рад?       Черт. До сих пор не могу поверить, что ей это удалось.       — В твоем стиле, Хейл: ни с кем не посоветоваться.       — Заткнись, Купер! — зашипела Корни. — Тебя сюда вообще никто не приглашал!        Парень выразительно поднял бровь.       — Я тащил сюда кучу коробок и наполнял водой этот чертов бассейн по твоей указке.        Я бросила беглый взгляд в гостиную. Подростки общались, играли, танцевали… Скольких из них Вилл реально знала? Скольких видела только мельком? А скольких — в первый раз?        Думаю, сам список гостей весьма доходчиво сообщал, что Корни устроила эту вечеринку в первую очередь для себя — вспомнить прошлое и напомнить школе Хитерфилда, что она все еще ее королева…        Энтони с Хейл тем временем продолжали собачиться.        После операции по его спасению прошло около недели, и парень, за неимением у нас возможности стереть ему память, теперь ошивался рядом.        Воспользоваться помощью Ян Лин мы не могли по одной простой причине… Ее, блядь, не было в городе! До сих пор!        Как сказал нам отец Хай, Ян Лин срочно уехала в Китай к дальним родственникам (во что мы, конечно же, не поверили).        Хуже всего было нашей маленькой стражнице воздуха, которая свою бабушку очень любила и разлука с ней (в особенности — невозможность связаться) очень сильно по ней ударила.        Утешение выходило таким себе, и даже записка, которую Хай нашла в комнате, не сильно успокоила ее (и наши) нервы.        Бумажка была адресована нам, стражницам, и в ней Ян Лин писала, что ей срочно нужно отчалить на Кондракар для решения спорных вопросов и других вселенских проблем.        Кажется, старушка перестала чувствовать за нас ответственность, иначе ее поступок я объяснить просто не могла: в самом деле, как можно оставить недалеких и глупых подростков с таким грузом на плечах совершенно одних?..       — Ирма!        Тони пощелкал пальцами возле лица, привлекая внимание.       — А? Что? — вырвалась я из плена своих мыслей.       — Я говорю, пиццу будешь?        Корнелия уже куда-то смылась, оставив нас одних.        Я вздохнула.        Ладно. Срать. Отрываться так отрываться. Раз уж сама жизнь подбрасывает такую возможность, почему бы не воспользоваться?       — Давай.        Парень сунул мне под нос кусок, с которого уже медленно стекал сыр.       — Я не инвалид, — фыркнула на него. — Сама могу съесть.        Он покосился на мой гипс, но только пожал плечами.       — Как скажешь. Я тогда пойду на улицу, там, кажется, кто-то особо умный алкашку притащил.       — Избавься от всего, пока родители не увидели! — крикнула ему вслед с набитым ртом.        Он только махнул рукой и покинул дом, через дверь на кухне.        На самом деле, от нахождения Энтони в нашей компании были очень весомые плюсы.        Во-первых, у него была машина.        Во-вторых… пожалуй, наличие машины перевешивало прочее.       — Любовь моя!        Я вздрогнула от певучего голоса Мартина над ухом и чуть не подавилась.       — Аккуратнее! — он тут же принялся хлопать меня по спине, из-за чего я закашлялась еще сильнее.       — Боже, Мартин, хватит. Я в порядке. Чего хотел?       — Спасибо, что позвала. Обещаю сделать твою вечеринку самой запоминающейся! — он сделал характерное движение для воздушного поцелуя, после чего приложил руку к сердцу и уверенно кивнул.        Пожалуй, если бы это говорил и делал не Мартин, я бы уловила в этом пошлый романтический подтекст.        С Мартином же больше напоминало шутку.       — Чисто для галочки: я тебя не звала. Я вообще тут никого не звала! Даже я здесь чисто случайно!        Несмотря на то, что это мой дом.        Я истерически рассмеялась и потянулась за вторым куском пиццы.        Еда снимала стресс; правда, уже изрядно округлившиеся бока меня за это не похвалят (три недели только и делаю, что жру).        Мартин меня поддержал — что в пицце, что в смехе, пусть даже шутки он не понял.        Шум в гостиной заставил резко повернуть голову, а после — грязно выругаться.       — Вот дерьмо! Мартин, можешь позвать Тони? Кажется, здесь драка сейчас начнется. Урия, черт бы его побрал, упал в бассейн!        Я с самого начала, как увидела эту надувную детскую игрушку, знала, что произойдет что-то подобное!        Мартин нахмурился и незаметно сжал кулаки, я же продолжала грязно ругаться:       — Кто вообще пригласил его сюда?.. Мартин, чего стоишь?! Зови Купера!       — Я тоже способен решать проблемы!        Я подавилась на последнем слове, а мое лицо, кажется, только что пострадало от случайно брошенного ментального кирпича.       — Э-э-э…        Его глаза, полные надежды, смотрели на меня в ожидании. В ожидании чего, знать бы ещё.        Кажется… его обидело, что я не разглядела в нем способность уладить конфликт.       — Ладно. Эм-м… Попробуй.        Перемена была разительной: Табс преисполнился счастьем и понесся улаживать проблему так, что даже ветром обдал.        Хорошо…        Надеюсь, у него получится, и мне не придется потом вмешиваться…        Понаблюдав немного, как Мартин доставал Урию из бассейна, я решила, наконец, выйти к гостям.        И начать, пожалуй, лучше с самых неоднозначных. Раз уж вечеринка проходила в моем доме, стоило постараться, чтобы у моих близких друзей остались какие-то приятные воспоминания — поэтому я и двинулась к приунывшей Элион, одиноко стоявшей под лестницей, вдали от всех.       — Приветик! — я остановилась рядом и протянула банку газировки. — Почему портим вечеринку несравненной Корнелии Хейл плохим настроением?        Элион неловко рассмеялась, словно застигнутая за чем-то постыдным.       — Я думала, это вечеринка Вилл.       — Так думают только мои родители, — усмехнулась я и проводила взглядом Мартина, потащившего мокрого Урию прочь на улицу.        Музыкальный центр стоял от нас на достаточном расстоянии, поэтому ничто не заглушало мой и без того звонкий голос.        Элион запрокинула голову вверх, устремив взгляд в просвет второго этажа, и застыла. Руки Браун лежали вдоль тела, а пальцы по очереди пробегались по шву на боковой стороне юбки.       — Элион?.. Ты в порядке? — меня перемены насторожили.       — Что происходит у вас с девчонками?        Признаюсь, даже опешила. Отчаянно захотелось перевести тему или вовсе превратить вопрос в шутку.        Не потому, что я не могла или не хотела рассказывать правду, нет!        Сами обстоятельства, вечеринка… это не подходило для обсуждения чего-либо серьезного, а вопрос Элион безусловно к такому относился.        Браун, хоть и была местами жутко наивной и, иногда, бесящей, полной дурой не являлась и не заметить, что творится что-то странное, не могла.       — Это… На самом деле, разговор не на пару минут, — выдохнула я, прислонившись к стене рядом.        Наверное, сейчас мы впервые за все это время смотрели, что называется, в одном направлении и говорили о по-настоящему важных вещах.        Что бы ни сказала Ян Лин, скажет потом Вилл, Тарани или кто другой, Элион была моей подругой ровно столько же, сколько и подругой Корнелии — мы были так же близки, так же оставались на ночевки друг у друга, шептались о мальчиках, шутили и смеялись, строчили шуточные записки и даже как-то вместе ездили в домик у моря с ее родителями…        Элион не заслуживала оставаться одна просто потому, что появился секрет, в который никто посвящать ее не пожелал.        Элион не заслуживала не знать.        Неважно, принцесса она или кто-то там ещё. Она — моя подруга. Была ей в садике, являлась и сейчас.        Если настолько далёкий от нас Энтони знал, что мы стражницы, почему этого не должна была даже заподозрить Элион, с которой я и Корни знакомы около десяти лет?..        А она сжала фиолетовую ткань юбки и резко опустила голову, не проронив ни одной слезинки — но я видела, как блестели ее глаза.       — Ирма, это очень обидно, когда тебя заменяют, вот так походя. Случайно. Не объясняя причин.       — Никто тебя не заменял! — ужаснулась я тому, как это выглядело для Элион.       — А Вилл? Вы пропадаете вместе, гуляете, ходите в кафе, а я… Вы ни разу не предложили присоединиться.       — Я приглашала тебя в гости…        Оправдываться (и оправдывать) было сложно.       — Только ты. Да и то — мы обе понимаем: не будь домашнего ареста, ты тусовалась бы с Корнелией, а не делала уроки со мной.       — Я все объясню…       — Я не думаю, что у этого есть объяснение… Так… друзья так не поступают! — голос Элион на последней фразе ощутимо сорвался, и она тут же приложила рукав к глазам. — О-бид-но. Очень, Ирма.        Принцесса Меридиана, будущая королева, стояла рядом и плакала под лестницей.        А мне никогда в жизни не было так стыдно.        Я не думала… не думала, что Элион это настолько заденет.        Хотя чего я, спрашивается, ожидала?! Мы общались каждый день, проводили вместе время — и внезапно… Пуф!        Все это куда-то исчезло!        Я вспомнила, как Элион в столовой пыталась, не навязываясь, отправиться домой с нами — и как девчонки, не замечая отчаяния, просили ее идти одну, придумывая на ходу нелепые оправдания.        Как Элион приходила в школу с купонами от разных кафешек и мельтешила ими перед глазами в надежде, что мы туда сходим.        Как мягко отказывалась Корнелия, обещая заглянуть позже.        Как Тарани поправляла очки, говоря об уроках.        Как Хай лепетала что-то о вдохновении и незаконченной картине…        Мой арест тоже не был оправданием для беспочвенных, как, наверное, думала Элион, игнорирования и пренебрежения.       — Ты говорила с Корнелией?        Внутри мне было мерзко, и я кляла себя за то, какой ужасной и поганой подругой оказалась.        Элион опустила руку и отвернулась.       — Нет… Я не… не хочу.       — Почему? Хотя — стой… Не отвечай. Я понимаю.        Элион боялась. Боялась, что все это правда, и мы не хотим больше с ней общаться. Боялась получить у Хейл подтверждение своим домыслам.        И я понимала, почему Браун заговорила об этом только сейчас — она сдалась.        Устала справляться в одиночку.        Принцесса Меридиана, на самом деле, была жутко упрямой, и это касалось абсолютно всех жизненных аспектов…        Даже страхов.        Я улыбнулась так нежно, как только могла, и обняла Элион.       — Мы все решим. Прости меня. Прости, что допустила подобное. Я все исправлю, обязательно.        Она всхлипнула и вцепилась мне в жилетку.       — Обещаешь?       — Обещаю.        Взгляд глаза в глаза, и маленькая принцесса вновь уткнулась носом в пиджак.       — Ты всегда все улаживаешь, — пробормотала она еле слышно.       — Да! — улыбнулась. — Я же Лэр! Великая волшебница!        Она хихикнула; светлые волосы защекотали нос.       — Скажешь тоже.       — А вот и скажу! Великая рыжая порвет в клочья всех твоих врагов!       — Ты не рыжая, Ирма. И у меня нет врагов.       — Это неважно! Просто всегда помни об этом! Ясно?!        Элион отстранилась, и на ее светлом личике не осталось следа отчаяния.        Она была слегка смущена, но — в целом — настроение у принцессы поднялось, и плакать ей больше не хотелось.       — Ты же поговоришь с девочками?       — Да. Я же сказала.       — Точно?       — Точно-преточно.       — Ну ладно…        Мы немного помолчали.       — …Точно?       — Я все улажу, Элион! Ирма Лэр всегда держит слово, поэтому не беспокойся.       — А о какой причине ты говорила?       — Я ее уже озвучила.       — Что? Когда?!       — Волшебница, Браун! Ты чем слушала?       — Ха-ха. Смешно.       — Ладно. Пошли, достанем из бассейна еду, а то уже кусочками оседает.