Всё только начинается!

Все столпились в дверях и несколько мгновений, замерев, смотрели на эту картину. Потом Сиэль шагнул вперед. И в тот же момент воскликнул твердый голос:  — Бог мой, старик застрелился! Раздался протяжный дрожащий стон леди Саффорк. Сиэль резко бросил через плечо: — Уведите мадам. Ей тут делать нечего. Герцог Мидфорд, как мужчина с военной выправкой и нервами, первый послушно сказал: — Пойдем, Оливия. Пойдем, дорогая. Теперь ему уже не поможешь. Все кончено. Кристиан, — строго позвал он младшую дочь, быстро поймав ее глазами. Но вместо того, чтобы послушно покинуть комнату с трупом под умело завуалированную просьбу, Кристиан протиснулась в комнату и теперь стояла рядом с Рицкой, которая склонилась над наводящим ужас телом, осевшим в кресле и упавшим на стол, залив кровью какие-то документы. Кристиан тихо и на удивление сдержанно, но не без волнения, спросила: — Это абсолютно точно… Ну, то есть… Вы совершенно уверены, что он… мертв? Рицка подняла глаза. Лицо девушки выражало чувство, которое даже Рицка не могла сразу определить и точно, так старательно она сдерживала свои эмоции. Это была не скорбь, скорее испуг или животрепещущее волнение. — Кто-то должен связаться с полицией… — благоразумно высказался Генри, обведя всех взглядом. Но и тут Кристиан удивила всех, когда яростно воскликнула: — Нет! — Боюсь, этого не избежать, — тяжело вздохнув, сказала герцогиня Мидфорд. Хотя было ясно, что женщина сама была не в восторге от этого обязательства. — Вы правы, мадам, — отозвался Сиэль. — Вот только боюсь постороннее вмешательство может затянуть весь процесс. — Что ты имеешь в виду? — твердо задал вопрос Эдвард, вскинув бровь и скрестив руки на груди. — Боюсь, — учтиво отозвался Себастьян, — никто не сможет покинут поместье, ровным счетом, как и войти, пока расследование не буде завершено. — Да как вы смеете?! — заверещал где-то в глуби толпы недовольный женский голос. — Увы, но боюсь, это так, — поддержал графа Лау, с беззаботно прикрытыми глазами. — Иначе убийцу или же мотивов можно так и не найти. — Убийца? Вы сказали — убийца? — яростно воскликнул мужской голос. — Это возмутительно! Вы смеете выдвигать эти возмутительные обвинения! — Разве мы кого-то обвиняли? И вот тут стало по-настоящему страшно. От одного леденящего душу тона, от черствых и суровых глаз, что безразлично, но величественно впились в поежившуюся толпу. Рицка развернулась от покойника с железной выправкой и продолжила: — Может, вы сомневаетесь в Нас, — Рицка плавно склонила голову влево, не спуская черных глаз. — В приближенных Ее Величества, а значит и в Ней самой? — Конечно, Вы правы, — раздался самоуверенный тон Аллана Эндерсона, того самого мужчины, тип которого она относила к наиболее «опасным». Такие, как он, извечно уверены в себе и добиваются всего, чего пожелают. Иными словами не разграничивают, где — вещь, а где — человек. Бедная Кристиан непроизвольно вся сжалась от одного его присутствия, попятилась назад, пока ее за руку не взял тот самый мужчина, что весь вечер не мог подойти к девушке. — Действительно вынужден признать, что мы здесь лишние, господа! — воскликнул он, а сам недобро зыркает на нее своими черными глазами, расплываясь в ухмылке. — Леди Рицка права, нечего нам мешаться "сторожевым псам ее Величества". А-то натопчем еще, так собьем следы и их нюх. — Я очень рада, что вы понимаете всю серьезность ситуации, — под стать ему заговорила Рицка елейным, но твердым тоном. — Думаю, будет лучше, если все, кроме нас с Гробовщиком, выйдут из комнаты, — прервал их гневную перепалку Сиэль, пока Рицка не наговорила лишнего. А она собиралась. Его право командовать снова не вызвало сомнений. Пожилой дворецкий выпроводил всех из комнаты. — А вас я попросила бы остаться, — вдруг говорит Рицка, застыв черными глазами на том самом человеке, что сжимал руку вмиг побледневшей Кристиан. Ее губы вдруг задрожали, и без того большие глаза стали еще больше. — Не стоит переживать, — улыбнулась она одними уголками губ. — Я думаю, вы сможете мне помочь. Разумеется, после того, как успокоите бедную девушку и проводите ее до комнаты. Нахмуренные брови мужчины чуть дрогнули, расслабившись, а из-за его спины раздался громкий вздох облегчения. Не проронив больше ни единого слова, он сдержанно кивнул, сжимая переплетенные пальцы девушки. — Что ты уже успела выяснить? — спокойно спрашивает Сиэль, на что Рицка просто пожимает плечами. — Убийство. Подстроенное под самоубийство. — Поясни, — довольно усмехнулся мальчик. — Пистолет вложен в правую руку. Герцог же был левшой. — Может, амбидекстер? — Вряд ли. Когда он нас встречал, поправлял очки левой рукой. — Всегда держал бокалы в левой, — задумался Сиэль. Он принялся медленно обходить комнату. Отдернул штору, внимательно осмотрел большие, до самого пола, окна, осторожно подергал за ручки. Окна оказались закрытыми. — Кабинет был закрыт изнутри, окна тоже закрыты. Осталось понять, как убийца смог зайти и выйти, — протянул Себастьян. Выстрелить через окно — никто не мог, хотя стол очень удобно располагался прямо рядом с ним, но стекла целы. — Через окно, — как само собой разумеющееся, протянула Рицка, просто пожав плечами. Оторвавшись от застекленной поверхности. — Трюк с иглой? — предположил Сиэль, вновь дергая за ручки окон, но они вновь не открывались. — Нет, — кивнула Рицка, — посмотри, замок не подходящий. Но также окно можно было закрыть снаружи. — Может быть такое, что оно было открыто, а после закрыто убийцей? Но Рицка лишь довольно ухмыльнулась. — Смотри, — тонкие пальцы ловко приподняли увесистую медную ручку, вытягивавшуюся вниз словно капля, как бы демонстрируя ее Сиэлю. Затем, она подняла ее окончательно, приоткрыла окно. Тихо и медленно, чтобы не упала ручка, подтолкнула стекло и ловко проскользнула на улицу вместе с Сиэлем и Себастьяном. А затем, с небольшим усилием толкнула раму. Окно захлопнулось, ручка спала вниз, прозвучал щелчок. — Вот и все, окно закрыто изнутри. Думаю, убийца зашел в кабинет, как человек, которому герцог доверял. Кто-то из приближенных. — Себастьян, — строго сказал Сиэль, бегло осмотрев сад, что цвел прямо под окнами, — проверь следы. Почва влажная после полива. — Следы женские, аккуратные, явно изящные туфли с каблуком, — присев на корточки, быстро окинув территорию за доли секунд. И ведь, Рицка была уверена, рассмотрел даже узор туфель. Поразительно! У них такое зрение, слух, да и вообще их физические возможности — просто… Поразительно. И Рицка вновь одергивает себя, заставляет сосредоточиться, стоило ей уловить самодовольную ухмылку и игривый прищур глаз цвета старого вина. — Значит, гостя на приеме не причастны, — констатировал Сиэль, приложив костяшку указательного пальца к подбородку. — Не могу утверждать, — ответила Рицка, сложив руки на груди. — Нужно опросить всех. — Тебе нужна информация. — Да, мотив, зачем и почему. Все просто. А затем, мальчик вдруг встрепенулся под яркую усмешку Рицки, и чуть ли не с вызовом воскликнул: — Хочешь, чтобы я развлекал гостей? — на что Рицка лишь довольно пожала плечами, чуть ли не рассмеявшись. — Подумаешь, посидеть, поговорить, покопаться в их прошлом, — изобразила Рицка вычурный черчачий оскал, как совсем недавно Себастьяну, отчего демон прикрылся рукой, дабы громко не рассмеяться. — Ну и, наконец, обсудить важные дела и подумать над заключением выгодных контрактов в ближайшем будущем. — Ты просто не хочешь сама заниматься всей этой ерундой, общением и "светскими забавами". — Точно, — со смешком кивнула Рицка, пока Сиэль сжимал кулаки и челюсти, стоило в его голове сложиться перспективе его ближайшего будущего. — Будет лучше, если я разрешу этот вопрос с герцогом. Ко мне общество все еще не может привыкнуть. — Может, потому, что ты нечасто здесь бываешь? — Сиэль приподнял бровь и, кажется, даже насупился от детской обиды. — Ты прав, — согласилась Рицка, проведя по его шелковым волосам рукой, — так что дай мне развлечься. — Сколько тебе нужно времени, — тяжело вздохнул Сиэль, обреченно прикрыв глаза. — Дай мне несколько суток, — улыбнулась Рицка, все еще проводя ладонью по мягким волосам. — Слишком долго, — буркнул Сиэль. — Я постараюсь как можно быстрей, — ласково проговорила Рицка, целуя его в макушку. — Тем более должна же я утереть нос этому выскочке Аллану? — заговорчески оскалилась Рицка. — А сейчас идите. — Развлекать гостей? — усмехнулся Себастьян. — Именно, — под стать ему растянулись ее губы. — Пойдем. Себастьян, раньше начнем — раньше закончим, — нехотя развернулся мальчик, направляясь к входу в поместья. Мужчина официально поклонился, приложив руку к сердцу. Вот только ухмылка так и сияла на его лице, особенно когда Рицка закатила глаза на его обращение. Не медля, графиня вернулась к окну, и только собралась постучать, чтобы ее запустили внутрь, как окно распахивается, а перед глазами застывает широкая улыбка, как знак качества Гробовщика. — Прошу вас, графиня, — бодро воскликнул мужчина, ловко перехватывая ее за запястье, а другой рукой за талию. Всего мгновение, а Рицка уже стояла в комнате. Все произошло настолько быстро, что она, к своему позору, не успела ни возмутиться, ни сделать попытки забраться самой. Даже не ощущая в полной мере, как теплые пальцы до сих пор сжимают ее талию, держат близко, почти вдавливая в мощное тело, скрытое черным балахоном. Стало жарко. Неистово, бешено и как-то сумасшедше. Расширенные от удивления медовые глаза всматриваются в серебряные длинные пряди, неосознанно пытаясь найти глаза. Тонкие пальцы сжимают широкие мускулистые плечи, когда в голове тонко-тонко как будто бы кто-то нашептывает, что так и должно быть. Все правильно. Именно так и никак иначе. Хватите бегать уже… От кого?.. От себя, конечно же… Словно снисходительный смешок. Причем от самого мужчины, чьи губы плавно и мягко растянулись. Не помня себя, точно под гипнозом, под наркотиками. Но, черт возьми, это одурманивающее чувство спокойствия, и сердце наконец не рвется наружу, не ломает грудную клетку. Он действует успокаивающе, и чем дольше Рицка стоит, тем больше это понимает. Кольцо сильных горячих рук, что держат крепко, но в то же время осторожно, не причиняя боли, как самое драгоценное сокровище. Внезапное ощущение безопасности, словно она под защитой… Под защитой?.. Тут встрепенулась уже не сама Рицка, а ее нутро, что протестующе и гордо замотало головой. Под защитой? Ей это и не нужно! Она сама себе защита! Завопило внутри нутро, чуть ли не гневно притопнув ножкой. Оцепенение проходит также быстро, как и наступило. Рицка сама не поняла, как вежливо вывернулась из его хватки. Правда, лишь потому, что он сам разжимает пальцы, позволяет освободиться. Мужчина лишь ухмыляется шире, медленно обходит, то ли ее, то ли комнату осматривает со всех сторон. Его взгляд ощущается физически. Странное и совершенно непередаваемое ощущение. Кожу приятно покалывает, будто бы разряды электрического тока пробегают по телу, накапливает мягкую энергию. Она знает, какого это. Но Рицке совсем не нравится, как этот мужчина действует на нее. Будоражит. Вернее, не сам Гробовщик, а то, как сама Рицка реагирует на него. Он вновь останавливается напротив, и Рицка уверена, что не сводит с нее глаз. Даже как-то нечестно! Он-то видит ее глаза, а она его — нет. Даже обидно как-то! — Хи-хи, — вдруг скрипуче засмеялся Гробовщик, разбавляя тишину. — Не думал, что мы вновь соберемся с вами по такому событию, — его улыбка расползлась от уха до уха. — А как вы думали? — лукаво прищурилась Рицка, приподняв левый уголок губ. Уже как свой знак качества.  — Ну как же! — чуть ли не воскликнул Гробовщик, разведя руками в разные стороны, будто она спросила что-то наивное и очевидное. — А как же бал, танцы? — Обсуждения, что у той или иной дамы прическа слишком высокая или украшений слишком мало, — с сарказмом стала она загибать пальцы, тихо посмеиваясь. — Я безумно рад видеть вас, — вдруг говорит он бархатным голосом, подойдя уже совсем-совсем близко, почти вплотную, и, немного склонившись над Рицкой, как большая гора (поразительно, а ведь она никогда не замечала, насколько этот мужчина высокий), поцеловал тыльную сторону ладони, явно подсматривая за ее смущением, что тонко проявилось на ее лице. — Тем более, этот алчный старик был тем еще ханжой, — уже на ушко горячо прошептал он Рицке, все еще не выпуская ее руки, поглаживая кожу большим пальцем даже сквозь ткань женских перчаток. — Не могу сказать вам что-то против! — задорно воскликнула она, заговорчески усмехнувшись, и тихо, так же на ушко, подняв голову, почти касаясь его носа своим, встав на носочки, добавила:  — Хотя о покойниках плохо не говорят. Дверь, ведущая в эту комнату, со скрипом хлопнула, скрывая бестактного подслушивателя, — Что ж, милая, теперь можем начинать, — бархатным голосом проговорил мужчина, подойдя к столу. Остановился, раскрыл свой черный саквояж и чуть ли не скрылся в нем наполовину, забавно приподняв заднюю ногу для равновесия. — И что же вы думаете по этому поводу, графиня? — попутно спрашивает он, буднично разжимая пальцы трупа специальными клещами с азартной улыбкой. — Однозначно убийство, — вновь озвучила Рицка, сидя на столе, закинув ногу на ногу, немного покачивая ей, при этом наблюдая за действиями мужчины с детским любопытством. — Это я уже слышал, — весело фыркнул Гробовщик. — Мне безумно интересно, что вы думаете о причине смерти. — Так вы об этом, — ее губы растянулись немного больше обычного. — Не думаю, что умер он от выстрела. Посмотрите, документы просто тонут в луже крови, а из виска ни капель, ни иных следов нет. Не исключено, конечно же, что убийца подтер их, пытаясь запутать полицию еще больше. Разумеется, убийца не ожидал, что на приеме герцога Саффорка будет известнейший Гробовщик, — протянула она, слегка посмеиваясь над своей собственной лестью. Которую мужчина ценил, тихо захихикав. — Так давайте посмотрим! — задорно воскликнул Гробовщик, зашуршав в своем саквояже, опять почти полностью погружаясь в него, и вытащил длинный тонкий пинцет. Буднично захихикал, вытянулся и вновь наклонился к трупу. Но отчего-то резко остановился и замер, уставившись на взмывшие в недоумении брови. — Милая моя, когда я говорил «посмотрим», я имел в виду, что посмотрю я, а вы понаблюдаете за мной. — За кого вы меня принимаете? — спросила Рицка, озадаченно нахмурив брови. — А, или же я должна грохаться в обморок при виде капельки крови? — театрально приложила она руку ко лбу и прикрыла глаза. А после так вообще засмеялась. Кто бы узнал о такой забавной ситуации из ее солдат — не поверил бы! — Я боюсь за вашу психику. Да и нервные клетки не восстанавливаются, — тяжело вздохнул мужчина, запрокинув голову к потолку, будто опять задаваясь лишь одним единственным вопросом: «За что?». — А у вас с этим явно напряжно. — Психика давно испорчена, а нервные клетки выгорели все до единой как уже несколько лет, — попыталась отшутиться Рицка, буквально отмахнувшись рукой. — Так что там у нас? — как ни в чем не бывало, потерла она руками, с энтузиазмом подталкивая мужчину подвинуться своим бедром, и чуть ли не начала тянуться за пинцетом, устав от бессмысленного разговора. — Упертые, — констатирует Гробовщик, высоко поднимая над своей головой руку с пинцетом, подальше от Рицки, которая даже в прыжке не сможет достать инструмент. Рицка же довольно кивнула, расплывшись в победной ухмылке, доводя Гробовщика чуть ли не до нового приступа истерического смеха. Но пока мужчина хорошо держался, только потирал переносицу с тихой улыбкой. — Я вам и без пули могу сказать, что не она является орудием убийства, — не отступался Гробовщик, хотя делал это уже явно для своего развлечения. — Но ее все равно нужно будет достать, — невинно захлопав глазками, развела руками в стороны Рицка. Ловкое движение перед тем, как пуля уже была зажата пинцетом. А сколько разговоров было, фыркнула про себя Рицка, пока мужчина тщательно осматривал висок. Потом сосредоточенно начал что-то ощупывать, и когда добрался до груди, легко откинул грузное тело на спинку стула. Быстро снял пиджак, расстегнул окровавленную рубашку, и тихо хмыкнул. — Вот, собственно, и причина. Без вскрытия могу заявить, что закололи герцога в сердце. Причем ловко и одним движением. — Ножом? — нахмурилась Рицка. — Хи-хи! Увы, мне это не известно! Предмет мог быть любой, достаточно немного расшатать — и имеем то, что имеем. — Если я найду этот предмет, вы сможете узнаете его? Но вместо ответа Гробовщик красноречиво захихикал. — Хорошо, а сможете очистить документы от крови? — Конечно, графиня, но, скорее всего, полностью восстановить текст будет достаточно проблематично. — Точное время смерти? — Не больше двух часов назад. — То есть не раньше восьми, — задумчиво протянула Рицка, приложив костяшку указательного пальца к губам. — Так, а что вы, говорите, тут делаете? — как бы невзначай спросила она. — Не припомню, чтобы я говорил подобное, — ухмыльнулся Гробовщик. Нет бы, просто спросить, что он делает в этом поместье, так ведь армейские привычки не отключить по щелчку. — Но признаю, ход неплохой, графиня. Будь кто иной на моем месте, попался бы сразу, — самодовольно проговорил мужчина, скрести руки на груди. — Вы так уверены? — хитро приподняла она бровь. — Конечно, графиня! Опыт… — Возраст, — продолжила за него Рицка с ярым желанием поддеть. — Вас пугает разница в возрасте? — короткий вопрос, сбивающий с толку. — Но, милая, я не настолько стар, — замечает он с абсолютно невозмутимым видом, разве что с небольшой улыбкой. — Но могу сказать, что я достаточно хорошо знал герцога, и знаю, что это за человек. — И какой же? — Жуткий тиран, алчный и надменный. — Вы так говорите, как будто бы рады, что он умер. — А кто же не рад из его семьи наконец-то обретенной свободе? Но за себя не могу сказать, что рад. Мне безразличен он и его семейство, — отмахнулся Гробовщик. А после нахмурился. — Но мне не безразлично, как этот старик позволял обращаться к вам, графиня. — Подумаешь, — усмехнулась Рицка, — мне все равно на его выпады. Ой, видели бы вы его лицо сегодня! — воодушевленно начала она. — А я видел, — ухмыльнулся мужчина, да так, словно гордился ее выпадом. — Однако все равно неприятно, что вы можете испытывать со стороны некое… — Уничижение, унижение, оскорбление, — продолжила за него, красноречиво фыркнув. — Именно, — чуть ли не сморщился мужчина. — Что ж, такие люди не редкость, — просто пожала плечами Рицка. — Таких очень много. Главное знать, как притуплять признаки нарциссизма, самолюбия и самопревосходства, и вовремя ставить на место. Вот и все. — И часто вы встречаете таких… людей? — Достаточно упомянуть Аллана Эндерсона. Такие, как он, всегда хотят подмять всех под себя, что в прямом, что в переносном смысле. Всегда добиваются своего, живут исключительно для себя. А внешность и обаяние играет им на руку. Хоть Рицка и заговорила про Аллана, в мыслях всплыл совершенно иной образ. Белоснежный костюм, аристократические черты лица, рыжие волосы до плеч, часть которых собрана в хвост, а передние пряди заплетены в небольшую косу. И золотые глаза демона. Урие. Рицку аж передернуло. Он как будто только и ждал, чтобы всплыть в ее голове. Ждал со своей заманчивой улыбкой и лукавым прищуром. Словно он сейчас повернулся к ней и самозабвенно прошептал с искрящимися нечеловеческими газами, оскалившись: Нашел… Она как будто бы услышала его нарочито мягкий, но явно не предвещающий ничего хорошего голос, от которого Рицке стало не по себе. Сразу же захотелось съежиться и куда-нибудь деться, скрыться, убежать. Что совершенно не по ней. Но желание это на бессознательном уровне. Такое дикое и безумное. Вот дурость! Куда ей деться от ее собственных мыслей. Это всего лишь расшалился ее разум. Но почему-то сейчас картинки, что всплыли в ее голове, мало походили на тот образ, к которому она привыкла. Сам он как будто бы изменился. Черты лица, телосложение, даже голос стали мужественнее. Словно перед ней не парень примерно ее возраста, а вполне взрослый мужчина… — Щенок, — неожиданно прозвучало совсем рядом с ней, выдергивая из наваждения. — Этому Аллану следует научиться держать язык за зубами и научиться вести себя, как полагается. Ей показалось или Гробовщик чуть ли не сквозь зубы цедит каждое слово? — Боюсь, его уже ничего не исправит, — ответила Рицка с мягкой улыбкой. И только сейчас она заметила, как ее руку сжимает его горячая ладонь. — Я вас понял, графиня, но не могу обещать, что не попробую и оставлю без своего внимания, — фыркнул он. — Так я вас и не ограничиваю, — нарочито мягко сказала Рицка, по инстинкту пытаясь найти его глаза, дабы успокоить и снизить пробудившуюся ярость. Ей это удается неплохо, хотя всегда есть к чему стремиться. Пара психологических трюков, и любой успокаивается. Хотя, чего греха таить, ей до одури приятно, что Гробовщик решил заступиться за нее и не спускать наглость и прямое оскорбление с рук. — Вот только не думаю, что вам надо марать свои руки. — Разве? — приподнял мужчина бровь, упрямо сложив руки на груди. — Он оскорбил вас. — Вы так заботитесь обо мне, — улыбка сама собой появилась на ее губах. — Но уверяю вас, не стоит. Я не маленькая девочка… Хотя, в ваших глазах я являюсь именно такой. Вы не представляете, как я на самом деле ценю ваше… — замялась она. Как же лучше сформулировать? Ценю заботу? Доброту, которую по отношению ко мне проявляли не так часто? — Ваше отношение ко мне, — спокойно выдала Рицка. А сама чуть ли не ударила себя по лбу. Отношение — серьезно? Да мужчине побарабану на какую-то девушку. Неважно графиня, герцогиня или принцесса. Этот мужчина — сам по себе. И даже странно, что он вообще подпускает ее к себе. Может потому, что почувствовал в ответ? Или же наоборот? Черт, да как же все сложно-то, а! Но вы знаете, одной фразой можно ввести в ступор, полностью перевернуть, перемешать и заткнуть все мысли. Нет? Вот и Рицка не знала до тех пор, пока мужчина не склонился к ее руке, что все время удерживал в своей большой лапище по сравнению с ее, прикоснулся к ней, сначала мазнув горячими губами, а потом долго, размеренно, с оттяжкой, со вкусом ловя каждое мгновение от почтительного поцелуя, казалось бы по этикету, вот только Рицке показалось это чем-то до неприличия интимным. Она чувствует, как горят ее бледные щеки, не покрываясь румянцем. Вот только опешивший взгляд явно выдавал ее и распалял самодовольство мужчины. — Считайте, что я ваш покровитель, — тихим и охрипшим голосом говорит он, а она, дура, не может даже вздохнуть. — Простите, что? — единственное, что смогла выдавить из себя Рицка вдруг севшим голосом. — Я твой покровитель, милая, — заявляет он абсолютно серьезно и уже без всякого "вежливого этикета" и ребячества. Попусту разрубает его. Беспринципно. Бесцеломудренно. Подступает настолько близко, что она чувствует жар его тела. Такой же безумный и сумасшедший, как и его действия. Он опять смотрит ей в глаза сквозь густые серебряные пряди. Горячая ладонь аккуратно, чтобы не спугнуть замершего зверька, поглаживает тонкую и обманчиво хрупкую талию, в то время как другая ласкает ее скулу и щеку. — Я — дракон, — говорит он уже с доброй и снисходительной усмешкой, лаская уже не только руками, но и голосом, — что защищает прекрасную принцессу. — Опять вы со своими сказками? — пытается отшутиться Рицка с нервно дрогнувшим уголком губ, чтобы хоть как-то вернуть свое самообладание и собраться из желе в кучку. — Да и зря вы так. Я сама — дракон, — ухмыляется Рицка. — Сказками? — усмехается мужчина, игнорируя ее последние слова. — Но разве в сказках принцесс не охраняют драконы от всяких принцев-недомерок? Уверяю, милая, все писатели нагло врут, заявляя, что с принцем принцесса живет долго и счастливо. На самом деле все умные принцессы выбирают драконов, которые оберегают свое драгоценное сокровище, решают все проблемы и являются крепкой здравомыслящей каменной опорой. — По-моему, это уже сказки для взрослых, — старается скрыть свою внезапную тревогу и уязвимость от нарастающего шока и непонимания за насмешкой. — Я лишь хочу сказать, что я — твой друг, — коротко говорит мужчина, а губы его дрогнули вверх. Но он четко контролировал себя, — который поможет и решит все твои проблемы. Не смей говорить о содержанках! — вдруг строго поднимает указательный палец вверх, пресекая уже очевидные слова Рицки, которой пришлось буквально прикусить язык. — Глупо надеяться на кого-то, — смущенно фыркает Рицка, все же отводя глаза в сторону, и чуть сильнее упирается руками в широкую грудь. — В современном мире можно надеяться только на себя. — Так оставайся в этом, — говорит Гробовщик, вновь заставляя ее замереть на месте. Липкий страх тревоги молниеносно пробрался под кожу, как удар тока. Неприятный и колючий. Рицка впервые вздрагивает всем телом. Ощутимо. Не успевает одернуть себя. Громко бьют часы. Час ночи рубит затянувшуюся тишину. — Уже поздно, малышка, — недовольно произносит Гробовщик, будто каждое слово дается ему с улыбкой непросто. — Завтра предстоит тяжелый день. Нужно отдохнуть и набраться сил, — говорит словно действительно с малышкой, нежно прикасаясь к коротким волосам и целует в макушку. А Рицка никак не реагирует. Наоборот старается не двигаться, точно может стать невидимкой и испариться в любой момент. Может, он пьян? Или она? Но сука, все происходит взаправду, а как будто не с ней. Да и что вообще происходит? С чего вдруг? Рицка не из робкого десятка, но такое поведение мужчины настораживает, но с другой стороны приятно и вводит в ступор одновременно. С чего бы это мужчина вдруг так… А может все потому, что Рицка попусту забыла, что он — мужчина? Абсурд! Бред! Но мужчина-то знатный, в полном расцвете сил. Но сразу же возникает другой вопрос. А как много ее таких окружает? И окружают ли вообще. Черт, за своей работой и твердолобостью, она просто ничего подобного никогда не замечает. А ведь Мито ее частенько предупреждает об этом. Намекает. Но блядь, она была уверена, что она ничего из себя внешне не представляет. Так, серая мышка, которой затеряться в толпе среди многих похожих ничего не стоит. Дура! А глаза-то чуть-чуть приоткрылись… Как и на то, что уж больно разношерстных намеков он делает. Которые она, пока, не понимает, но поймет обязательно. Кожей чувствует — это невероятно важно! Осадочек остался, причем не от его поведения, а именно от слов. Что значит: «Так оставайся в этом…»? Именно с такими мыслями Рицка и дошла до своей комнаты. В сопровождении Гробовщика, конечно же. Он учтиво шел подле нее, немного позади, дает ей пространство и широту как действиям, так и мыслям. И самое главное — молчит. Сожалеет ли он о своих немного двусмысленных и неосторожно брошенных словах? Но нет. Рицка это понимает, когда он открывает дверь ее комнаты все с той же легкой и сдерживаемой улыбкой. — Спокойной ночи, графиня, — единственное, что он произносит. Рицка не отвечает. Молча кивает и, не оборачиваясь, заходит в комнату. И только тогда тихо отвечает: — Спокойной. Дверь закрывается за ней с тихим скрипом. Она наконец-то осталась одна. Наедине со сжирающими мыслями, черт бы их побрал. Чуть ли не со стоном, Рицка плюхнулась в мягкое кресло, устало потирая виски. И что же ей теперь делать? Вести себя как будто бы ничего не произошло? Ведь, руку дать на отсечение, им предстоит совместная работа. Но твою же мать, как вести себя, как будто ничего не произошло? Да и вот еще главный вопрос, будет ли вести себя таким же образом Гробовщик? Может, он просто неудачно пошутил? Сука, очень неудачно пошутил! А она уже вся "разомлела"! Повелась как идиотка, да как доступная женщина. И слова против не сказала! Как будто в черепушке не мозги — а вата! Господи, что он с ней делает? Гробовщик всегда был для нее приятным собеседником. Он заряжал ее энергией, она — его. Все просто. Честное непринужденное общение. Он был действительно для нее как друг, который всегда поддержит любой разговор, подискутирует и, возможно, иногда направит на верный след. Да, друг, который намного старше ее. Как отец или… или… Ну нет. Точно не как отец. Может, она просто устала? Да точно, устала, именно так! Вот и бред всякий лезет в голову. Раздувает тут то, чего нет и быть не может. Вон, даже иронично ухмыляется самой себе. Все, Рицка, докатилась, поздравляю! — Ты боишься мужчин, — тут же проносится недавний разговор с Мито в голове. — Что бы ты ни говорила, все проблемы тянутся из детства. Твой отец… — Не нужно искать то, чего нет, Мито, — грубо обрубила она, изрядно нахмурившись с надменной усмешкой вместо оскала. И все же не поведение Гробовщика настораживает (хотя должно!). Она понимает, что это все несерьезно, скорее, как стиль общения. Рицку настораживает то, на что он намекает. И это пугает куда больше. Неужели он догадался, что она не отсюда? Насколько Рицка знает, Гробовщик был знаком с Винсентом, а значит, тот мог рассказать Гробовщику о "необычной" девочке. Или же она просто не похожа на графиню, усмехается Рицка, брови ее сведены к переносице, нос слегка подергивается от того, что все может пойти не по плану. И чуть ли не скалится. Господи, как же хочется курить! Пригубить бокал вина, а лучше чего покрепче. После сегодняшнего вечера Рицка осознала абсолютно точно: Гробовщик точно что-то знает. Причем больше, чем нужно. А это может повлечь за собой большие проблемы. — Миледи… Коротко раздался голос с долей беспокойства рядом с ней. А Рицка вновь неконтролируемо вздрагивает с тихим вскриком и даже подпрыгивает, вжимаясь в противоположный подлокотник. От неожиданности прижимает руки к груди, бессознательно тянется к медальону. И совершенно не узнает его, пока не встречается с встревоженными (да-да, именно встревоженными!) сияющими нечеловеческими устрашающими почти красными глазами. Рицка запрокидывает голову с протяжным мучительным стоном. Да что же с ней, блядь, происходит?! — Миледи! — вновь раздается рядом с ней, но уже увереннее и тверже, с четко уловимым волнением. Мужчина небрежно упал на колени прямо перед ней с глухим стуком о пол, грубо, и в то же время мягко, без причиняемой боли схватил ее запястья, поднося ближе к своим губам, чуть ли не целуя их. — Что случилось? — Ничего, — небрежно отмахивается Рицка, рывком пытаясь вырвать руки. Но Себастьян держал крепко. Хмурые брови его свелись к переносице. — Просто в последнее время стала замечать, что уж больно часто мне целуют руки, — попыталась съехидничать она с вымученным смешком. — Он что-то сделал? — спрашивает резко, в лоб, наконец, проявляя свои эмоции. — Он напугал вас? — сильнее сжимает руки. А сам чуть ли не скалится, да так, что острые зубы проступают, как у акулы. — Нет, — сухо отвечает Рицка, стараясь не натыкаться на два горящих красным фонаря. Огонь замерзает в его глазах. Взгляд становится непривычно жестким, мрачным, ледяным. И в то же время обжигающим. Мужчина впервые смотрит на нее так, что воздух вылетает из легких как пробка от шампанского. — Все хорошо, Себастьян, — говорит отстраненно, а сама сжимает кулаки. Ох и не нравятся ей разворачивающиеся перспективы. Ее планы, империя, да что там, вся жизнь, которую она тщательно выстраивала, может рухнуть как карточный домик! Сука, она промахнулась! А если все сейчас пойдет не так, что тогда? А все предельно просто: ее повесят или сожгут как ведьму. Блядь, а ведь она только избавилась от всего дерьма! — Рицка! — вдруг рычит демон грубым голосом. Она наконец-то поворачивает к нему свои почерневшие жесткие глаза, и чуть ли не рычит под стать ему: — Курить! Курить я хочу, Себастьян! — резко поднимается она, нервно подходя к распахнутому окну. Аж руки трясутся, как хочется! А ведь Лау ей подарил такие чудные сигареты, которые она до сих пор не попробовала. Нервно и быстро хватает спичечный коробок с тумбы, резко чиркает, зажигая спичку и подносит к сигарете на длинной деревянной ножке, которую так любят дамы этой эпохи. Руки не пахнут, не пропитывается одежда. И вот долгожданная затяжка. Долгая. Пока легкие полностью не заполнятся серым дымом, и плавный выдох. Голова становится легкой, напряженный клубок мыслей постепенно начал распутываться. Себастьян сидит в том самом кресле, где совсем недавно сидела сама Рицка. Спина его мощная, напряженная, мышцы которой просматриваются даже сквозь ткань рубашки, когда пиджак остался где-то небрежно скинутым в кучу прямо на пол. Мужчина дышит тяжело, упирается локтями в широко расставленные колени. Тонкие пальцы в белых перчатках устало потирают переносицу. — Прости меня, — на выдохе произносит Рицка, усердно отводя глаза к полной луне. Стыдно-то как. Она рявкнула на демона, который, вопреки своей природе и принципам, проявил заботу и обеспокоенность. А она так грубо чуть ли не послала его. — Мне стоит быть сдержаннее. Мужчина усмехнулся, проводя ладонью по лицу, словно смахивая мокрые капли. Глаза медленно стали приобретать свой привычный цвет старого вина. Себастьян встал с глухим выдохом, медленно с хищной грацией в каждом шаге подошел к графине, облокотившись плечом о противоположные от Рицки ставни окна. — Я понимаю, — довольно кивнул он со слегка вздернутыми уголками губ, а потом близко подался к ней вперед, оставляя расстояние между их носами всего пару сантиметров, и ехидно добавил, растягивая ее имя: — Ри-ицка. — С уверенность могу заявить, что это того стоило, чтобы ты, наконец, забыл об "этикете", — под стать ему съязвила Рицка с довольной ухмылкой, выдыхая дым в сторону. — Не хочешь? — потрясла она сигаретой, предлагая мужчине. — Или вы не переносите табак со своим четким обонянием? — Ну почему же, — усмехнулся Себастьян, принимая сигарету из красивого портсигара, подаренного Лау. — Мы тоже не прочь иногда выкурить сигарету, вот только, — делает он затяжку и с медленным выдохом брови его успокаиваются, лицо расслабляется, — человеческий табак отвратный, по сравнению с нашим. Как и алкоголь. — То есть, типа паленка? — приподнимает брови Рицка. — Типа да, — усмехается мужчина, вновь затягиваясь. — А я смотрю, ты вновь закурила, — прокомментировал Себастьян, когда Рицка, потушив в пепельнице первую, потянулась за второй сигаретой. — После длительного перерыва. — Есть такое, — стряхивая пепел, усмехнулась она. — Последние четыре месяца я жила с Марией и Линдо в их доме. Так что пришлось бросить и курить достаточно редко, и то, когда приспичит. — Конечно, канитель с Гримуаром совсем не нервировала, — усмехнулся Себастьян, невинно вскинув брови с тихим смешком. — Язви, сколько хочешь, но эти четыре месяца были самыми спокойными, — пожала плечами Рицка. — Я прям кайфанула. — Что, прости? — непонимающе приподнял бровь демон. — Ну… — замялась Рицка, начав активно жестикулировать, — расслабилась, отдохнула. — Понял. Так что тебя заставило опять закурить сигарету? Я не беру в расчет ваши… этих… как их… — Электронки? — со смешком уточнила она. — Именно. Так что тебя побудило? Все же Гробовщик? — низким голосом спросил он, растягивая р-р-р, как рычание. — Отчасти. Мне кажется, он что-то знает, — хмуро ответила Рицка, напряженно выдыхая дым от сигареты. — Но сейчас думаю, не это самое важное. Вот ты лучше скажи, демон… дьявол моет найти человека, где-бы он ни был, и забраться к нему в голову? Себастьян нахмурился, напряженно покручивая сигарету. Ноздри широко раздуваются, а грудная клетка начала высоко вздыматься. — Я так понимаю, — затягивается демон, — разговор не о том низшем демоне, с которым у вас контракт по оружию, а как раз теми… дьяволами. Как только я смог пробраться к тебе, от тебя несло их энергетикой. — А после строго и серьезно заявил: — Они очень сильные Рицка, сильнее многих чернокровных. Это знать, если говорить по-вашему. — Элита, высшие, я поняла. — Они способны на многое, — хмуро продолжил он. — Я тебя поняла. Но что насчет… — Мыслей? Спокойно. Но опять-таки зависит о самого дьявола. — Например? — Например, инкубам и суккубам легче взаимодействовать через сны. Они могут их менять, в то время как другие просто присутствовать, не имея возможности что-то изменить. С мыслями то же самое. — Понятно, что ничего не понятно, — напряженно выдохнула Рицка. — Неужели это все? — подначивает Себастьян, тихо посмеиваясь. — А где же еще вопросы? — Вопросы? — усмехнулась она. — Будут тебе вопросы. Только потом не жалуйся. — Я постараюсь, — засмеялся мужчина. — Но мне кажется, у тебя их больше, — уголки ее губ задорно приподнялись. — Не без этого. Но вопросы все же имеются, — стряхнул пепел в пепельницу. — Почему рядом с вами четыре дьявола из знати? — Что им от меня нужно, — начала загибать пальцы Рицка, — когда Гримуар исчез. А я не знаю, Себастьян, — засмеялась она. — Может, им просто скучно? — Если бы так… — чуть ли не простонал мужчина, прикрыв глаза. — Но да ладно, сейчас у нас другие задачи. Герцога убил кто-то из своих. — Уверены? — больше для порядочности спросил Себастьян, хотя сам такого же мнения. — Да. Но завтра вы с Сиэлем должны будете опросить гостей. Для вида и порядочности, разумеется. — Будет исполнено, — согласно, на первый взгляд кивнул он. — Но, я так понимаю, вы вместе с Гробовщиком разбираетесь с этим убийством? — Да. — Прошу, будь осторожна. — С Гробовщиком? — приподняла она брови со смешком. — И с ним то же, — без тени веселья отрезал Себастьян. — Он запудрил тебе мозги, и ты забыла, что в первую очередь он — мужчина. — А ты, значит, не мужчина? — усмехнулась Рицка, несмотря на то, что в чем-то Себастьян был прав. Но в одном Рицка точно уверена. Гробовщик никогда не причинит ей вред. И никак не может объяснить это чувство доверия и безопасности, вызванное им. — Я — это другое! — отрезал Себастьян, подступая к ней ближе всего одним шагом. — Разве? — невинно захлопала она глазками, но все же не удержалась от смеха. — Да. — Четко обрывает ее Себастьян, подходя еще ближе, хотя ближе уже некуда. — Не позволю никому тебя обидеть, — шепчет он, склоняясь к ее ушку, слегка мазнув горячими губами. — Да ты, Себастьян, соблазнить меня пытаешься? — подтрунивает Рицка, хитро прищуриваясь. — Уже давно, миледи, — заиграл он бровями и посмеивается с обаятельной ухмылкой. — Но все же прошу тебя, будь осторожна. Ты сильная, но все же ты девушка. Тебя легко могут обидеть, — серьезно шепчет он. — Но я твой щит и меч. Никто не сможет тебя и пальцем тронуть. — Себастьян, — прервала его Рицка с улыбкой, — ты не обязан этого делать. Мы с Сиэлем не родственники. И никакого родства не имеем. У тебя нет со мной контракта. Так что никто никому не должен, — просто говорит она с легкой улыбкой. Но Себастьяну явно что-то не понравилось в ее словах. — Считай, это моя личная инициатива. Его горячее дыхание опаляет макушку, массивные ладони опускаются на плечи, поглаживают и разминают. — Ты еще и массажист отменный. — Список моих талантов бесконечен. — А природная скромность на первом месте. Он смеется и продолжает изучать девичьи плечи, двигает пальцами так, будто играет, настраивает тонкий музыкальный инструмент. — Ну хватит, — слегка дергается Рицка с неконтролируемой улыбкой, сбрасывая его ладони. И почему не сделала этого раньше? Туман в голове. Она просто устала. Энергия исчерпалась. Нужно поспать, восстановиться, а то сейчас ее легко можно выбить из колеи. — Дружеский жест, — с улыбкой заявляет Себастьян. — Я надеюсь, что сумел тебя расслабить. — Да. Глаза так и слипаются, — отвечает Рицка, подавляя зевок. — Да и тебе, кажется, тоже хочется вздремнуть пару часов. — Не помешает, — улыбается Себастьян. — Но напоследок скажу, остерегайтесь их. Возможно, среди них есть инкуб. Демон, питающийся сексуальной энергией. Он соблазняет женщин и питается их энергией. Так что будь осторожнее. — Хорошо, — кивнула Рицка. — Доброй ночи, Себастьян. Она обязательно подумает над этим. Взвесит все и изучит. Но не сейчас, а позже. Сейчас она слишком устала. Утренние лучи яркого солнца озаряли обеденную залу, играясь с хрусталем. Солнечные зайчики прыгали и переливались по белой комнате. Некоторые дамы недовольно щурились, бормоча под нос свои опасения, что не дай Бог им загореть. — Доброе утро, графиня! — задорно восклицает Лау, распиливая мясо. — Доброе, — как можно приветливее улыбается Рицка, усаживаясь рядом с Сиэлем. — Как вам спалось? — и еще парочку дежурных вопросов задают ей разные представители знати, иной раз даже тех, которых Рицка видит впервые. Но отвечала сдержанно-приветливо, с милой натянутой улыбкой, даже не вслушиваясь в разговор. Всем ее внимание завладел знаменитый английский завтрак, от одного вида которого текли слюнки, а о запахе уж и говорить нечего. Жареный в меду бекон, деликатесная ветчина, сосиски из разных графств страны, а также мармелад, желе и фрукты в качестве десерта. Как говорится, загляденье, на любой вид и вкус! Вот только бегающий образ жизни не позволил попробовать ей и половины блюд. Гребаная привычка обходиться без завтрака сейчас пришлась так некстати. Но Рицка упорно пыталась съесть сие великолепие через силу. Однако как бы она ни старалась, тарелка каким-то чудесным образом оставалась по-прежнему полной. Подвох она, конечно, заметила не сразу, а спустя какое-то время, когда на блюде одно за другим начали появляться сосиски и иные деликатесы. Кротко глянув за спину, графиня наткнулась на ухмыляющиеся глаза цвета старого вина. Себастьян чуть ли не посмеивался над ее гневным видом. Ведь видит, зараза, что ей уже плохо от обилия еды, но продолжает втихаря подкладывать блюда в тарелку. — Хи-хи! — где-то с левой стороны от графини скрипуче засмеялся мужчина своим фирменным смехом с широкой улыбкой. — Неужели, графиня, в вас проснулся аппетит! — Право слово! — довольно заговорила Френсис, с улыбкой поглядывая на раскрывшую рот Рицку, которая сказать хочет, а не может. — Дорогая, ты бледна, а болезненные мешки под глазами с каждым твоим приездом становятся все больше и больше. — Графиня, а может, вы пробуете диету? — добавил Лау, усердно жуя салат. — В Китае очень распространены экстремальные диеты. — Еще чего! — воскликнула Фрэнсис. — Не беспокойтесь, мадам, — подал голос ухмыляющийся Сиэль, — я прослежу за ее рационом. — Надеемся на тебя, — засмеялся лорд Мидфорд, — будущий зятек! — Отец, — хмуро процедил Эдвард. — Вот и я о том же, — скрипуче захихикал Гробовщик, — кажется, я вам уже говорил об этом, графиня! Надеюсь, с поддержкой со стороны Мидфордов, мои слова теперь будут иметь более весомый эффект. Хотя, — протянул мужчина, — сомневаюсь, что вы исправитесь, если за вами не будет должного ухода. — А потом добавил с нескрываемой язвительностью. — Что же это за дворецкий такой, что даже накормить не может свою графиню. За ее спиной зазвучало тихое, но угрожающее рычание, от которого даже Рицка встрепенулась, быстро накидывая в голове, как бы разрядить обстановку. Она и так не очень хорошо чувствовала себя, ощущая пустым местом и не имея возможности даже вклиниться в разговор. Хотя она честно пыталась. — Вы не оставите меня с этим в покое, — с милой улыбкой наигранно вздохнула Рицка, строго посматривая на широко улыбающегося Гробовщика в попытке усмирить. — Просто не хочу, чтобы появился еще один труп, — с усмешкой ответил мужчина, демонстративно разрезая большой кусок мяса. В дальнейшем завтрак проходил достаточно спокойно. Бессмысленный разговор, в который Рицка особо не вслушивалась, затянулся, но ненадолго. Все же дело, по которому гостям пришлось задержаться, не терпит отлагательств. Происшествие с герцогом Саффорком пугало, но знать все равно отвлекалась на праздные разговоры и увеселительное времяпрепровождение. — Повторим план действий, — серьезно объявила Рицка, оставшись наедине с Сиэлем и Себастьяном. — Сиэль, вам нужно опросить гостей. — Пустая трата времени, — буркнул граф, хотя понимал, для чего им весь этот фарс. Успокоить людей и запутать настоящего убийцу. Дать, скажем так, надежду, что его не поймают, и дать возможность ошибиться. — Я же найду убийцу. Обещаю сделать это как можно скорей, чтобы они не замучали тебя, — усмехнулась Рицка, проведя по мягким волосам мальчика. На какое-то мгновение, Рицке показалось, что мальчик принял и смирился со своей незаурядной участью. Вот только возражение все же последовало, однако не от него. — Я не могу оставить вас одну, — твердо заявил Себастьян, сверкнув глазами, — миледи. — В этом нет необходимости, — отрезала Рицка. Паразит, а ведь ей казались, они вчера все обсудили и договорились. Вот только кажется, мужчина передумал ночью, переиграв весь ее план. — Ты больше нужен Сиэлю, — как бы между делам напомнила она, — а я… — А графиня пойдет со мной. Не успела Рицка договорить, как ее нагло перебили. Плечи также нагло были обхвачены горячими ладонями. Грубо, но не причиняя ощутимой боли. — Идемте, — не дав опомниться ни ей, ни растерявшемуся Сиэлю, мужчина с широкой ухмылкой развернул ее, словно пушинку почти подхватил на руки, отчего каблучки ее туфель звонко цокнули о пол, и повел, слегка подталкивая вперед. Да так резво, что как бы она ни оборачивалась, не видела ничего кроме широкой груди, облаченной в балахон. — И что это было? — раздраженно процедил Сиэль, гневно ступая им вслед, чуть ли не срываясь с места. — Как это понимать! — но вот куда Гробовщик успел утащить Рицку, было просто непонятно! Да как он только мог! Чуть ли не облапал ее (хотя это уже юный граф перегнул! — Пожалуйста, не спрашивайте, господин, — сквозь зубы процедил Себастьян, — просто не спрашивайте… — Для начала, нужно систематизировать родовое дерево, — сидя в мягком кресле, сказала Рицка. — Как скажете, графиня, я весь ваш, — двусмысленно ответил мужчина, галантно поклонившись и даже сняв шляпу с широкой улыбкой. — Мадам Оливия — жена герцога Саффорка и мать троих дочерей: Кристиан, Анны, которая вышла замуж за Генри Уоттона, и мадам Ребекка, которая замужем за Мортимером Клоудом. Тот еще подхалим, — добавил от себя Гробовщик. — Если с мисс Анной и Ребеккой все понятно, то Кристиан являлась камнем преткновения, — задумчиво протянула Рицка. — Камнем преткновения? — Да. На банкете я заметила, как за Кристиан наблюдали двое: один из них Аллан, другой, тот молодой человек, который помог ей вчера прийти в себя. И мне кажется, — усмехнулась она, — свое предпочтение она отдала именно ему. А что насчет тех документов? — Залило их хорошо, но, думаю, к вечеру, раствор сделает свое дело, — самодовольно ухмыльнулся Гробовщик, усаживаясь на левый подлокотник кресла, в котором сидела Рицка. Массивные двери со скрипом распахнулись. Девушка чуть ли не споткнулась о подол своего длинного молочного платья. Вся взмыленная, запыхавшаяся, вон, даже пряди выпали из собранной прически. Губы кусает распухшие. — Кристиан, — улыбнулась Рицка, указывая на диванчик, — присаживайся. Скажи, пожалуйста, где ты находила с восьми вечера? Важна каждая деталь, каждая мелочь. Если тяжело вспомнить, можешь начать с начала вечера. — Если каждую мелочь… — прикусила губы девушка, с опаской поглядывая на Рицку. — Я вышла из комнаты к гостям ровно в восемь вечера. Откуда такая точность? — нервно улыбнулась Кристиан, теребя руками подол платья. — Выходя, я по привычке взглянула на часы. Уже спускаясь по лестнице, я вспомнила, что потеряла брошь, когда была в саду и решила пойти поискать ее. Я подумала, что успею до начала приема и вышла через заднюю дверь в сад. Брошь нашла быстро, — просто пожала она плечами.- Представляете, она лежала на самом видном месте, прямо на цветке. — Что за цветок? — спросила Рицка, склонив голову набок с прищуром.  — Это роза, — расплылась в широкой улыбке девушка. — Прекрасного нежно-розового оттенка. — Что-то не припомню, где они растут? — Они растут прямо под окнами кабинета отца. Такими большими кустами! — Что было потом? — Потом, когда я забрала брошку, — продолжила девушка, — я вернулась обратно в поместье через заднюю дверь. Там была Меган, — с энтузиазмом воскликнула она. Видимо, это была приятная женщина. Правда Рицка не понимала, кто же такая эта женщина. — Меган Баррингтон, — добавила она, — это наша экономка, ну или управляющая домом. Она читала книгу, сидя на веранде. — Рицка кивнула. — Вы знаете, она очень любит читать! И, признаться честно, именно она привила мне любовь к чтению! — Мадам Баррингтон удивительная женщина, не так ли? — Она больше, чем удивительная! — воскликнула Кристиан с милой улыбкой. — Сколько помню — она всегда была рядом. Всегда помогала и поддерживала. -Ты так говоришь… — Рицка задумалась, подбирая слова, — словно о матери. А как же мадам Оливия? — приподняла бровь Рицка. — Неужели она не ревновала свою дочь к чужой женщине? — возможно, прозвучало слишком грубо и бестактно. — Мадам Оливия не похожа на женщину, что спокойно будет наблюдать, как ее ребенка воспитывают другие. — Да, все так, — улыбнулась Кристиан без тени обиды. — И мадам Оливия очень добрая женщина. И очень хорошо общается с Меган. Вот только… — замялась девушка, смущенно поерзав в кресле, — именно от Меган я ощущала материнскую поддержку или… или… Не знаю даже, как это объяснить. — Я тебя поняла, — удовлетворительно кивнула Рицка, давая понять, что вопросов больше нет. Смысл спрашивать про ее отношение с отцом, если все и так понятно. — Но вы ошиблись, — вдруг говорит Кристиан, да так легко, точно гордится. Наконец, почувствовав свободу и облегчение со смертью тирана. — Герцог не приходился мне родным отцом. Он был моим дядей. — Вот это новости, — горячо раздалось прямо над ее ухом усмехающимся голосом, — верно, графиня? — Можешь… можешь поподробнее, пожалуйста? — Конечно, — легко ответила Кристиан. — Это длинная и запутанная история. Если честно, я и сама еще не посвящена в это. Мой дядя слишком ревностно отстаивал и просил выкинуть из головы всякий бред о том, что он не мой отец. Он хотел, чтобы я полностью подчинялась ему. Но я знаю только то, что мой отец скончался в результате несчастного случая, а дядя стал моим законным опекуном, удочерив меня. — Тебе, наверное, тяжело сейчас. Прими мои соболезнования, — больше вежливо, чем сочувствующе ровным тоном произнесла Рицка, как для галочки приличия. — Нет, что вы, — хихикнула Кристиан. — Я не любила его, ровным счетом, как и он меня. Я для него была очередным способом нажиться. И он никогда не упускал возможности напомнить мне об этом. А сейчас, знаете, я чувствую такую свободу! — Что ж, — ухмыльнулась Рицка, — тогда примите мои поздравления. — А вот их приму с великой радостью, — воскликнула девушка, поднимаясь с кресла и расправляя складки на платье. -Это все? Я могу идти? — Конечно, — кивнула Рицка, сама встав с кресла. — Ой, нет, — воскликнула Рицка, под смешок Гробовщика, пряча свою ухмылку. — Кристиан, — взяла она руки девушки в свои. А Кристиан аж вся напряглась. — Передай, пожалуйста, тому молодому человеку, чтобы зашел ко мне. Кристиан ничего не ответила, лишь кивнула, как затравленный зверек с большими глазами. И чуть ли не рванула из комнаты. — Госпожа, — из-за двери показалась горничная, — мадам Анна может войти? — Пригласите ее, пожалуйста, — бросила она через плечо девушке. — Так, что вы думаете? — с интересом и хитрым прищуром спросила Рицка, наблюдая, как губы Гробовщика хитро дрогнули. — Я думаю, нам нужно уделить внимание этому молодому человеку, — под стать ей выделил это слово с усмешкой мужчина. — Мадам Анна, — объявила все та же горничная. Тихо ступая, застенчиво и даже боязливо, Анна робко улыбнулась. Напугана, стресс — все это понятно без особых доказательств и слов. Без лишних и пустых приветствий, Рицка жестом пригласила ее присесть, дружелюбно протягивая чашку травяного чая. — Благодарю, — поднесла она чашку к трясущимся губам. — Не переживай, — улыбнулась Рицка как можно нежной улыбкой, вселяя доверие. — Пожалуйста, расскажите мне все с момента нашей встречи. — Хорошо. — Робко ответила девушка, забавно нахмурив брови. — После нашей встречи, я направилась к себе в комнату, и находилась там вплоть до выхода к гостям. — Правда? — вскинула брови Рицка. — Если честно, я думала, что вы с Генри были вместе. Анна застенчиво вспыхнула румянцем, потупив грустные глаза, но отрицательно замотала головой. — Тогда будет немного труднее, — вслух рассуждала Рицка, а Анна боязливо вздрогнула. — Ты что? — снисходительно улыбнулась Рицка, — боишься меня? — Нет, — заикаясь, ответила Анна, сглотнув появившийся в горле ком. — Генри… Ушел куда-то. Сказал, что нужно разрешить какие-то важные дела. — Ты была одна? — Нет. Со мной в комнате была моя служанка Дейзи. Она помогала подготовиться к приему и… — Успокаивала тебя? — сочувственно продолжила за нее Рицка. — Да, — грустно кивнула девушка. — Она мне всегда помогает. Можно даже сказать, мы с ней подруги, — улыбнулась она дрожащими губами. — Позволь спросить, вы были в комнате только вдвоем с горничной? О чем вы с ней разговаривали? — спрашивает Рицка, чувствуя, как Анне стало неловко. — Если хочешь, — с ухмылкой покосилась она на вальяжно рассевшегося подле нее Гробовщика, что с интересом наблюдал за ней, — мужчина может выйти, — съехидничала она с тихим смешком. Гробовщик ухмыльнулся и демонстративно закатил глаза. — Нет! Не нужно, я скажу… — решительно выдала Анна с румянцем на щеках. Стеснительная девушка, робкая. Может, и впрямь стоит спровадить Гробовщика? — Мы с детства с Дейзи всегда были вместе. Она была моей служанкой и лучшим другом. Отец всегда ругался со мной за это, почти до скандалов, — горько усмехнулась она. — Но, правда, не так, как с Кристиан. Так вот вчера мы тоже с ней разговаривали. Я… как бы это сказать… Была расстроена. Думала, Генри уделит мне внимание, будет рядом со мной, а я рядом с ним. Но вчера он снова оставил меня одну. — Снова? — переспросила Рицка. — Да. Дейзи всегда меня утешала, говорила, почему-то, что я самая красивая, милая, добрая, и что совершенно не стоит переживать. Лесть, а приятно, — пожала плечами Анна. — Вы говорили о Генри? — С самого начала Дейзи была… не уверена насчет него, — не отвечая на предыдущий вопрос, кивнула она, продолжая. — До свадьбы, то есть. Я знала о репутации Генри, о том, что он… — Не пропускает ни одной юбки, — фыркнула Рицка. — Да, — подавлено кивнула Анна. — И я долго ему отказывала! Правда-правда! Вот только потом влюбилась в него без памяти, и Дейзи тоже была рада за меня и мое счастье. Даже уговаривала меня принять его предложение. Вот только потом она… Ну… Мне кажется, она стала жалеть меня. — Как ты думаешь, почему? — Он много работает, — улыбнулась Анна. — После свадьбы они с отцом заключили много выгодных сделок. Вот и приходится ему постоянно работать. — Хорошо, я поняла, — сухо кивнула Рицка. — Так что было потом? — Потом Генри зашел за мной где-то без четверти девять и мы спустились с ним вместе к гостям. Мы общались с господином Лау и Лан Мао, с супругами Гилтерсон и еще было много людей, которых я даже не знаю, но знал Генри. Ну а дальше, ты знаешь. Когда начался весь этот шум, мы поспешили к кабинету отца. — Дальше можешь не продолжать, — мягко улыбнулась Рицка. — Скажи, на приеме я не видела у тебя заколки. — Ту, которую подарил мне Генри? — уточнила Анна. — Да, — кивнула Рицка. — Она у меня в комнате, лежит в коробочке. Представляешь, — обеспокоенно воскликнула Анна, — я ведь вчера думала, что потеряла ее! А потом нашла и теперь держу в коробке. Генри даже посмеялся над моей растерянностью, — насупилась девушка, — и посоветовал пока хранить ее в коробке. — Верное решение, — задумчиво протянула Рицка. — Ты говорила, что Кристиан сильно ругалась с герцогом. Почему? — Кристиан моя двоюродная сестра, — осторожно начала Анна. — Характер у нее сильный. Она имела свое мнение, — горько усмехнулась девушка. — Если честно, я всегда хотела быть такой же, как Кристиан. Она не боялась перечить отцу. Он же в свою очередь всегда напоминал ей о том, что она не его родная дочь и вообще должна быть благодарна за то, что он ее опекун, и она ни в чем не нуждается. Честно говоря, — герцогиня еле заметно улыбнулась. — его никто не любил. Ровным счетом, как и он сам. Но больше всего от него страдала именно Кристиан. — она грустно вздохнула — Бедняжка Кристиан. И в последний их разговор, она не выдержала. Они так сильно разругались, что было слышно на все поместье. — Какова причина? — заинтересовано спросила Рицка, прикусив губу. — Отец хотел, чтобы она вышла замуж за графа Аллана Эндерсона. Кристиан очень чувствительная и поэтому… как же сказать. Она совершенно не обрадовалась данной новости. — Хорошо, Анна, спасибо тебе большое, — улыбнулась Рицка самой очаровательной улыбкой, проводя по шелковым волосам. — Иди отдыхай. Попроси заварить себе в комнату зеленого чая. Выпейте с Дейзи, поговорите с ней. Кстати, — склонила Рицка голову набок с хитроватым прищуром. — Можешь пригласить ее ко мне? Обещаю, я задержу ее ненадолго. — Конечно, — в ответ улыбнулась Анна. Воодушевленно подорвалась с дивана, резво раскрыла двери, поманив кого-то к себе милым жестом. За дверьми показалась застенчивая девушка. Аккуратная, опрятная. Анна что-то ей щебетала, а Дейзи отчего-то краснела, неуверенно посматривая на Рицку, которая с улыбкой поманила к себе, чуть ли не смеясь от того, что она внушает страх. Лицо горничной выразило нечто похожее на восторг, смешанный с недоверием. — Мадемуазель Рицка? — осторожно вошла в комнату девушка, по-прежнему с недоверием посматривая на графиню, что пригласила ее присесть. — Безгранично рада познакомиться с вами. По крайней мере… — девушка замолчала, улыбка исчезла с ее лица, уступив место тревоге и подавленности. — Миледи, в этом самоубийстве… ведь в нем нет чего-нибудь… этакого? — А почему в нем должно быть что-то «этакое», как вы выражаетесь? — с усмешкой спросил Гробовщик после необычайно долгого молчания, что было совсем не свойственно мужчине. -Я имела в виду… раз графиня здесь. Ну, и вообще, просто потому, что все это так невероятно!  — Нет-нет, — быстро проговорила Рицка, — все получилось весьма спонтанно. Я была приглашены в качестве гостя. — Вы дважды произнесли слово «невероятно», мадмуазель Дейзи. Вы так сильно удивлены самоубийством герцога? — хитро прищурилась графиня. — Разумеется. Он, конечно, был не в своем уме, это ни для кого не секрет. И тем не менее не могу себе представить, чтобы он решился лишить человечество своей персоны. — Да, — сказала Рицка. — В этом-то все и дело. — И она одобрительно взглянула в честные и умные глаза девушки. Дейзи смутилась. — Может, ответите мне на несколько вопросов? — Разумеется, графиня. — Когда вы в последний раз видели герцога Саффорка? — Вчера днем, около трех часов. Господин встречал гостей, в то время, как мы были заняты подготовкой к банкету.  — Вспомните хорошенько, не было ли в его поведении чего-нибудь необычного? Девушка задумалась. — Пожалуй, нет. Правда, он был слегка возбужден, но это нельзя назвать необычным. — Возможно, он был чем-то угнетен или подавлен?  — Нет, он пребывал в прекрасном настроении. Как раз сейчас, во время работы над историей своего рода, он был очень доволен собой.  — Как давно он этим занимался? — Около полугода.  — Значит, вы считаете, герцог был собой доволен? — Да, чрезвычайно доволен! Он совершенно серьезно думал, что в мире нет ничего важнее истории его рода. — В голосе девушки послышалась горечь. — Значит, насколько вам известно, у герцога Саффорка не было никаких неприятностей? Последовала небольшая — очень небольшая — пауза, потом Дейзи ответила: — Нет. — Как вы думаете, герцог не беспокоился о своей дочери? — О дочери? — ее брови взмылись вверх. — Именно. — Насколько я знаю, нет, — сдавленным голосом ответила девушка. — Ни об одной из них. Хотя к мадам Ребекке он был более благосклонен. — Насколько я знаю, вам очень дорого мадам Анна, — прищурилась Рицка. — Да! — воскликнула девушка, чуть ли не подпрыгнув на месте. — Тогда можете не сказать, что вас беспокоит, — нарочито мягко произнесла Рицка, — насчет Генри. — Ой, графиня, — жалобно поджала она губы, боязливо озираясь по сторонам. — Смелее и ничего не бойтесь. — Я могу сказать только одно, — тихо-тихо, почти прошептала Дейзи, расправляя платье и фартук. А после серьезно добавила. — Люди не меняются, графиня. Рицка не стала развивать эту тему. А Гробовщик сказал: — Что ж, спасибо, Дейзи. Может, вы пока побудете здесь, на случай, если нужно будет еще о чем-нибудь спросить вас? — Конечно, сэр. — Она встал. — Я могу быть чем-нибудь вам полезна? — Да, пришлите, пожалуйста, дворецкого. И постарайтесь узнать, как себя чувствует леди Саффорк. Можем ли мы переговорить с ней, или сейчас ей это слишком тяжело. Горничная кивнула, потом быстро и решительно вышла из комнаты. — Симпатичная девушка, — сказала Рицка. — Да, простая и честная, — согласно кивнул Гробовщик. — Садитесь, Джеральд, — дружески предложил Гробовщик. — Нам очень о многом надо расспросить вас. Думаю, что все случившееся явилось для вас сильным потрясением. — Еще бы, сэр. Благодарю вас, сэр, — и Джеральд опустился на стул с таким сдержанным выражением лица, словно все еще продолжал стоять.  — Вы ведь здесь очень давно? — спросила Рицка с привычным прищуром, который многих пугал. Но дворецкий по-прежнему оставался сдержанным. — С тех самых пор, как пришел сюда на обучение еще юнцом.  — Ваш хозяин в свое время любил путешествовать, — твердо сказал Гробовщик, сложив руки на груди. — Да, сэр. Он и на Северном полюсе побывал, и во всяких других интересных местах. — Например, в Греции? — выжидающе приподняла бровь Рицка. — Верно, графиня, — чуть ли не поклонился он. — Там он и познакомился с мадам Оливией. — А скажите мне пожалуйста, Джеральд, — задумчиво протянула Рицка, нахмурив в размышлении брови. — У Герцога был брат, верно? — дворецкий кивнул. — Можете рассказать о нем подробнее? — Ох, графиня, — страдальчески прикрыл пожилой дворецкий глаза. Было видно, ему тяжело вспоминать. Старое сердце до сих пор хранила молодого герцога. — Я помню еще предыдущих хозяев поместья! Еще маленьких мальчиков, что были так не похожи друг на друга, — дворецкий грустно вздохнул. — Господин Фредерик был старшим братом хозяина. Веселый, задорный молодой человек. Относился ко всему легче, нежели герцог. Господин Фредерик был очень симпатичным молодым человеком и поэтому он был окружен чрезмерным вниманием дам. Увы, в возрасте тридцати двух лет он погиб. Несчастный случай, графиня, — покачал он головой. — Когда все семейство отправилось в путешествие в Грецию, он поскользнулся на камне и упал в обрыв. — Как долго они были в Греции. — Я понял вас, графиня, — посмеиваясь, протянул Джеральд. — Достаточно долго, чтобы влюбиться. Несколько лет. — Хорошо, — кивнула Рицка. — Смею предположить, то даже вы не знаете, кто был матерью мадемуазель Кристиан? — К сожалению, никто о ней ничего не знает. Но девушка была явно красавица, — гордо сказал дворецкий. — У госпожи Кристиан прекрасные голубые глаза цвета чистого алмаза. — Большое вам спасибо. Не могли бы вы выполнить еще одну мою небольшую просьбу? — уголки губ Рицки довольно приподнялись. — Конечно, графиня. — Я знаю, герцог был очень недоверчивым и щепетильным мужчиной, и всегда все держал рядом с собой. Не могли бы вы раздобыть мне все документы за те несколько лет, что они были в Греции и немного позже? — Разумеется. — А теперь, Джеральд, скажите, когда вы вечером видели хозяина в последний раз? — спросил Гробовщик, глубоко вздохнув. — Я был в столовой, сэр, проверял, все ли готово к ужину. Дверь в холл была открыта, и я видел, как герцог спустился вниз, прошел через холл и пошел по коридору к кабинету.  — В котором часу это было?  — Почти в восемь. До восьми оставалось минут пять. — Тогда вы и видели его в последний раз?  — Да, сэр. — Вы слышали выстрел? — Да, сэр, конечно. Вернее, не совсем. Но, разумеется, тогда у меня и мысли не было… Как я мог подумать?.. — А что вы подумали? — Что это пробка от шампанского, сэр. Гробовщик перебил его: — Когда это было? — Ровно в восемь минут девятого, сэр. — Как это вы так точно помните время, — усмехнулся Гробовщик и тихо добавил, — в вашем то возрасте…  — Когда ваш хозяин шел к себе в кабинет, не выглядел ли он чем-то расстроенным или озабоченным? — продолжала Рицка, игнорируя подкол Гробовщика. — Не могу сказать, графиня. Я был слишком далеко, чтобы судить о выражении его лица. Просто я видел, как он шел, вот и все.  — Он прошел в кабинет один? — Да, графиня. — А потом кто-нибудь еще входил туда? — Не могу сказать, графиня. Я сразу пошел в буфетную и оставался там до тех пор, пока не подал первый гонг в восемь минут девятого. — И тут вы услышали выстрел? — Да, сэр. Рицка ненавязчиво вставил свой вопрос:  — Последнее время герцог Саффорк не казался вам странным? Подавленным? Расстроенным? Джеральд смутился: — Простите, что говорю это, но господин всегда вел себя так, что постороннему человеку он мог показаться странным. Он был очень необычный джентльмен, графиня. — Да-да, я знаю. Но не было ли чего-то, что вы назвали бы необычным? Дворецкий колебался. — Я думаю, что господин был чем-то обеспокоен, — наконец вымолвил он. — Обеспокоен или подавлен? — Не могу сказать «подавлен», графиня. Обеспокоен — да. — У вас есть какие-либо предположения насчет причины его беспокойства?  — Никаких, сэр.  — Было ли оно связано, ну, скажем, с каким-то определенным человеком? — Ничего не могу сказать, графиня. В любом случае это только мое впечатление.  — Вас удивило его самоубийство? — продолжила Рицка. — Очень удивило, графиня. Это страшное потрясение. Никогда даже не представлял себе, что такое может случиться. Рицка задумчиво кивнула. Гробовщик взглянул на нее и снова обратился к дворецкому: — Что ж, Джеральд, пожалуй, это все, о чем мы хотели вас спросить. Вы совершенно уверены, что вам больше нечего нам рассказать, — к примеру, какой-нибудь необычный случай, который произошел в последние несколько дней? Дворецкий покачал головой, вставая: — Ничего, сэр, совсем ничего. — Тогда можете идти. — Благодарю вас, сэр. Подойдя к двери, Джеральд попятился и посторонился: в кабинет вплыла леди Саффорк. Лицо ее выглядело спокойным, она казалась хладнокровной и уравновешенной. — Леди Саффорк… — чуть ли не вскочила Рицка с кресла, а в голове сразу всплыли картинки горечи и печали вдовы. — Мне передали, что вы хотели поговорить со мной. — Пройдем в другую комнату? Здесь вам, должно быть, очень тяжело оставаться? — с сочувствующей улыбкой начала Рицка. — Давайте мы пройдем в вашу комнату? Леди Саффорк покачала головой, села на один из кресел и прошептала: — Ах нет, не все ли равно? — Очень хорошо, что вы сумели собраться с духом. Я понимаю, такое страшное потрясение и… — Сначала это было потрясением, — согласилась она. Ее голос звучал легко и непринужденно. — Но ведь смерти не существует, понимаете? Есть только перерождение. — И прибавила: — А я предупреждала его… — улыбнулась она рассеянной улыбкой: — Понимаете, это все — Судьба. Нельзя избежать своей кармы. Мой муж всегда был нетерпелив. Никогда не мог подождать. Все делал всегда по-своему, и, что скрывать, причинял много боли и страдания другим. Но, — растерянно улыбнулась старая дама, — я любила его. Не за деньги, не за род, а просто так, — пожала она худыми плечами. — Кстати о материальном, мадам. Вы догадываетесь, как именно ваш муж распорядился своими деньгами? — Деньгами? — Она уставилась на нее со снисходительной улыбкой. — Дорогая моя, я никогда не думаю о деньгах. Беспечно, знаю, но мой муж мне никогда ни в чем не отказывал. — Мой милый, — ее губы дрогнули в улыбке. — Какой же он был дурачок. Но его мало что делало счастливым. Вот я и старалась во всем потакать ему, как и он мне. — Мадам, — попыталась перевести тему Рицка, — когда дали первый гонг, вы были в гостиной? — Нет, я была в своей комнате. — А не припомните ли, кто был в гостиной, когда вы туда спустились? — Да все, по-моему, — рассеянно промолвила леди Саффорк. — Разве это имеет значение? — Может, и не имеет, — согласилась Рицка. — И вот еще что: ваш муж когда-нибудь говорил вам, что подозревает, будто его грабят? Леди этот вопрос явно не заинтересовал — Грабят? Нет, не думаю. — Грабят, выманивают деньги, как-то иначе обманывают?.. — Нет-нет… не думаю… Он бы страшно разозлился, если бы кто-нибудь осмелился на что-либо подобное. — Во всяком случае, вам он ничего такого не говорил? — Нет-нет, — леди покачала головой по-прежнему без особого интереса. — Я бы запомнила… — Когда вы последний раз видели мужа живым? — Как обычно, он заглянул ко мне, когда перед ужином шел вниз. Со мной находилась горничная. Хлоя, кажется… Он просто сказал, что спускается. — А о чем он чаще всего говорил в последние дни? — О-о, — протянула женщина, — об истории семьи. В этом деле у него все шло очень хорошо, — гордо сказала мадам Оливия. — Он нашел эту забавную женщину с большими голубыми, как блюдце, глазами, мисс Меган, совершенно бесценную. Она разыскивала для него всякие разные материалы. Она вела себя очень тактично. Я имею в виду, не совала нос, куда не надо. В конце концов, в каждой семье есть предки, о которых не хочется упоминать. А мой муж так щепетилен. Она и мне помогала. Разыскала очень много данных. Нянчилась с Кристиан. Она была ей как родная мать. Так светилась с ней, понимаете? Я даже чувствую межу ними незримую связь. — Леди Саффорк сообщила об этом очень спокойно. — А как давно у вас работает Меган Баррингтон? — заинтересованно спросила Рицка, слегка наклонив голову набок. — Дайте-ка подумать, — протянула женщина. — Только мы переехали из Греции, как год или через два она устроилась к нам. — Неужели ваш муж ее запросто взял на работу? У него были достаточно высокие требования. — Да, но всех тонкостей я не знаю. Знаю только то, что Меган золотой работник. — Как вы думаете, кто желал ему смерти? Вернее даже не так, кто мог его убить? — не тратя время на церемонии в лоб спросила Рицка. — Не знаю, не знаю. У него был очень скверный характер. Любой мог его убить и тем более желал ему смерти. — И последний вопрос. Вы ведь познакомились с герцогом в Греции? — О, да! Тогда они всей семьей приехали отдыхать. На приеме, мы с ним и познакомились. Но, увы, в результате несчастного случая, Фредерик, его старший брат, разбился о скалы. Это было ужасно печально, ведь он хотел жениться и в этот же день сделал ей предложение. К сожалению, я ее так и не увидела. — Ну, что ж, мадам, — вздохнул Гробовщик, положив ладонь на спинку кресла, чуть ли не касаясь Рицки, — я думаю, это все, о чем мы хотели вас расспросить. Вы очень любезны. Мадам покинула комнату, а Рицка поднялась и стала ходить по комнате, что-то постоянно бормоча. — Нет-нет, друг мой. Самое интересное здесь то, о чем случайно обмолвилась мадам. Она продемонстрировала это своим замечанием, что тактичная мисс Меган не упоминала нежелательных предков. Кое-что в этом деле мне не нравится. Да-да, очень не нравится. Гробовщик с любопытством взглянул на нее. — Да, есть еще кое-что. — Рицка вновь плюхнулась в кресло. — Вот я. Я — герцог Саффорк. Сижу за своим столом. Я решился не на самоубийство, а, допустим, на убийство, потому что… ну, предположим, сделал открытие, страшно порочащее родовое имя. Не очень убедительно, но вполне допустимо. Да, это вполне возможно. Потом выдвигаю ящик стола, достаю пистолет, который там хранится, заряжаю его, если он не заряжен, и — что, наконец, хочу застрелить кого-то? Нет-нет! Все не то! Нет, должно быть какое-то иное объяснение… — Рицка неудовлетворенно покачала головой. — Довольно трагичная история, — хмыкнул Гробовщик, наблюдая, как искажается милое личико хмурой тенью. Как кот за мышкой. — Кажется, мадам — единственный человек, который не желал ему смерти. — В этом, вы правы. Да она и не могла это сделать. Я видела ее в зале в момент убийства. Порхала между гостями, пытаясь угомонить разгорячившихся гостей после встречи с ее мужем, — усмехнулась Рицка, устало потирая виски. Тяжело, почти ничего не складывается. А ведь ей как можно быстрее нужно найти убийцу и уже наконец-то покончить с этим. Вернуться в тихое и спокойное поместье, хотя спокойное уж больно громко сказано, но все же. Черт, опять хочется курить! — Пойдемте на свежий воздух, — вдруг сказал Гробовщик, снисходительно улыбнувшись. — А то чувствуется мне, по вашему выражению лица, вы кого-нибудь загрызете, — усмехнулся мужчина, близко-близко наклонившись к ней, чуть ли не касаясь носами. Да так, что шелковые серебряные пряди коснулись ее лица, и Рицка непроизвольно полной грудью вдохнула запах мужчины. Мускусный, с нотками дерева… — И вам будет больше работы, — засмеялась она, а у самой в голове совершенно иное. Так вот как пахнут настоящие мужчины, усмехнулась Рицка, резво подрываясь с кресла, и твердыми шагами направилась к саду. — Пора поговорить с остальными. Может, что-нибудь нащупаем, — с фирменной улыбкой проговорил мужчина, все время пытаясь поймать ее взгляд. Для него это стало своего рода развлечением. Рицка же шутку оценила, но ничего не сказала, а просто тихо посмеивалась. Некогда ей думать о посторонних вещах. Сейчас перед ней стоит цель, все остальное — пусть горит синим пламенем. Немного продвинувшись в глубь цветущего сада по каменистой тропинке, Рицка сразу же достала ту самую красивую китайскую коробочку с бесценным подарком Лау. Эти сигареты пришлись ей по вкусу. Главное — растянуть удовольствие, а не выкурить все в один день. — Ненадолго вас хватило, графиня, — осуждающе покачал головой мужчина, а Рицка даже не поперхнулась, наоборот, хорошо пошла затяжка. — Если вы тоже хотите, — просто пожала она плечами, — могли бы просто попросить. — Вы знаете, что это, — выделил Гробовщик, растянув слово, — делает с легкими человека? Моу провести вам как-нибудь семинар. — Конечно знаю, — спокойно ответила она и вновь затянулась. — Выпороть бы вас, — вдруг сказал Гробовщик хриплым голосом, нависнув над ней, как гора, — графиня. Он обхватывает железные прутья по обе стороны от ее плеч, не прикасается к ней, но от его тела исходит такой жар, что кровь начинает бурлить. — Но-но, — усмехается Рицка, рефлекторно вжимаясь в заграждение. Но глаз не отводит. Наоборот задирает выше подбородок. И ухмыляется. С вызовом. — Мне очень льстит, что вы заботитесь о моем здоровье, но убьют меня не сигареты, — посмеивается она. Ведет игру? Так Рицка с удовольствием в ней поучаствует! — А люди, — плавно ведет она головой, по-змеиному прищуриваясь, — можно сказать власть, — загорелись ее глаза. — Даже так? — спрашивает мужчина, почти касаясь ее губ своими. — Более того, я так понимаю, у нас с вами одна общая проблема. — У нас их гораздо больше, чем вы думаете, — губы его растянулись в ухмылке. — Я говорю про проблемы с законом, — бьет твердо в лоб Рицка, — с представителем власти. Гробовщик чуть ли не сиял. Расплылся, как довольный кот, которому перепала ложка сметаны. — Мадам Ребекка! — вдруг вскрикивает Рицка. Мужчина отвлекся всего на мгновение, повернув голову, а Рицка, как кошка ловко присела и умудрилась проскользнуть под его рукой. Чем больше расстояние между ними — тем лучше. Все же подобная близость ее напрягает. Ловко намахнула "опытного", эти мысли с гордостью проносятся в голове за секунду. И губы сразу растягиваются в самодовольной ухмылке. Только самодовольный оскал Гробовщика будто и говорит: «Рано радуешься, — и язвительно добавляет, — графиня». — А, это вы, — женщина окинула ее пренебрежительным взглядом, демонстративно проходясь сверху вниз по ее наряду, и тихо хмыкнула. — Вероятно, вы хотите меня допросить. Что ж, пожалуйста! — воскликнула сие особа, равнодушно взмахнув рукой и величественно прикрыв глаза, как будто на них сползла корона. — Будьте так любезны, — ехидно улыбнулась Рицка, совершенно никак не реагируя на довольно жалкую провокацию неуверенной в себе женщины. Мисс Ребекка фыркнула, как чайник.  — По приезде в поместье мы с Клоудом, к сожалению, сразу же встретились с отцом. Он всегда следил за всеми, пытался во всем извлечь свою выгоду. И неважно с кого ее поиметь: с чужих ли, с родственников ли, или со своих детей, — сделала она глоток чая, будто и без того оказывает им слишком великую честь. — После такой неприятной встречи, Клоуду потребовалось выпить, а я… я встретила эту простушку Кристиан, — чуть ли не выплюнула ее имя. А потом вдруг наигранно и противно засмеялась. — Она так и пыталась скрыться от Аллана. Кристиан его даже видеть не хотела. Она его терпеть не может, а этому старику приспичило выдать ее за него. Он считал, что выбора у нее нет — губы герцогини скривились в усмешке. — Хах, мелкая шлюшка. Строит из себя невинную дурочку, а сама зажимается с мужиками по углам. — А мне казалось у вас с герцогом были достаточно теплые отношения, — проигнорировала ее последнее высказывание Рицка и ровно добавила, — подчинение и пряник, — съязвила она по-змеиному усмехнувшись. — Еще бы! — вспыхнула женщина от возмущения и гнева. — Чтобы ходить в любимицах, нужно просто делать видимость, что слушаешь все, что тебе говорят. Папочка то, папочка это! Конечно, отец, — изобразила она слащавым голоском. — Вот так и держались на плаву, — горько хмыкнула Ребекка. Лицо ее сразу приняло задумчивое выражение, будто она, вопреки своим словам, испытывала глубокое унижение. — Держались на плаву? Кто? Вы и ваш муж? — Как бы не стелилась перед отцом, — зло оскалилась мадам, — он всегда во всем потакал Анне и… Кристиан. — Вы недолюбливаете сестру, потому что она сделала выбор? — прямо спросила Рицка, хотя не хотела затрагивать эту тему. Но, как оказалось, без этого никак. — Или же в вас сыграла ревность? — Не спорю, Аллан хорош собой. Но отец меня научил тому, что не бывает такого чувства, как ревность. А эта… Выскочила замуж и думала сорвать деньги отца, — чуть ли не змеей прошипела Ребекка, а у Рицки взмылись брови. — Кристиан вышла замуж? Откуда вы это знаете? — Откуда я это знаю? — наигранно засмеялась Ребекка. — Да у меня, к вашему сведению, милочка, везде есть свои люди! — Понятно, — спокойно проигнорировала сие обращение. — И, как я могу предположить, герцог Саффорк не знал об этом. — Конечно нет, но, когда бы узнал, это обошлось бы Кристиан дорого. Хотя, — губы ее еле уловимо дрогнули, — не известно, что обошлось дороже: молчание или признание. Больше не было смысла расспрашивать Ребекку. Все равно ничего путного из нее не вытянуть. Хотя она уже сказала достаточно много, и можно было бы попытаться. Вот только эта персона уж больно утомила Рицку до боли в висках. — Хи-хи! — скрипуче засмеялся Гробовщик. — Бывают такие дамы, — его ухмылка расползлась от уха до уха, в то время, как сам мужчина устало вздохнул. Видимо, не выносит он подобных истеричных женщин. — Пожалуй, продолжим в кабинете, — сказала Рицка. — Джеральд, — обратилась она к дворецкому перед тем, как войти в кабинет покойного, — пригласите ко мне, пожалуйста, Генри Уоттона. — Сию минуту, графиня, — учтиво поклонился дворецкий. И пока Рицка поудобнее уселась в кожаное кресло, Генри вошел в кабинет. Генри обладал приятной наружностью человека, готового к услугам. Его улыбка, благоразумно смягченная печалью, лишь слегка открывала зубы. Улыбка была скорее дежурная, хотя многие, если не все, принимали ее непосредственно за искреннюю. Вот только за внешним видом скрывается нерушимая скала с железной хваткой успешного и хладнокровного предпринимателя. — Графиня! — радостно воскликнул он как вчера, когда застал их с Сиэлем по приезде. — Вы хотели меня видеть? — Да, — ответил за нее Гробовщик, вновь удобно устроившись на правом подлокотнике кресла, в котором сидела Рицка, — мы хотим задать вам несколько вопросов. — Пожалуйста, как вам угодно. — Ну, первое и самое главное. Проще говоря, что вы думаете о самоубийстве герцога? — Абсолютно ничего. Это было для меня сильнейшим потрясением. — Вы слышали выстрел?  — Нет. Помнится, в тот момент я находился в совершенно другом месте. После нашей с вами встречи, Эн отправилась к себе в комнату в сопровождении горничной, а я решил прогуляться. Я давно не был в этом прекрасном саду, — улыбнулся мужчина. — Я думаю, вы поняли мою любовь к цветам. — Разумеется. — Так что я не мог ничего слышать. Потом я зашел за своей любимой супругой, и мы спустились к гостям.  — Был ли кто-нибудь с вами в саду? — спросила Рицка. — Никого. — Знаете ли вы, где в это время были остальные обитатели дома? — Думаю, в основном наверху, переодевались к ужину. — Когда вы пришли в гостиную? — Как и все. Все уже были там — кроме герцога Саффорка, конечно. — Вам не показалось странным, что его нет? — Да, разумеется, показалось. Как правило, он всегда приходил в гостиную до первого гонга. — Вы не замечали в последнее время каких-нибудь перемен в поведении герцога? Не был ли он чем-то обеспокоен? Озабочен? Или угнетен? Генри Уоттон задумался: — Нет… не думаю. Пожалуй, немного погружен в себя. — Но он не казался обеспокоенным? — Нет-нет. — Никаких финансовых проблем? — О, нет, что вы, — засмеялся Генри. — Об этом я узнал бы первым. — Вы с ним партнеры по бизнесу? — Да, — удовлетворенно кивнул Генри. — После того, как Анна стала моей женой, отношения у нас наладились во всех сферах. — А что именно он говорил об этом? Он не хотел быть вашем партнером? На лице Уоттона опять заиграла дежурная улыбка, и снова она казалась слегка фальшивой. — Ну, видите ли, он был помешан на чистоте рода, так что считал, что и успешный бизнес только семейное дело. Совсем повернулся старик, никому не доверял, кроме родни. Так что все члены семьи — проверенные люди. Рицка мягко заметила: — Мне кажется, вы не больно-то любили герцога. — Нет, я его любил. По крайней мере… ну, все это кажется в наши дни довольно смешным. — Все это? — переспросила Рицка. — Если угодно — феодальные мотивы. Поклонение предкам, возвеличивание своей персоны. Герцог был во многих отношениях очень талантлив, жил интересной жизнью. Но он был бы более интересным человеком, если бы не был с головой погружен в себя и собственный эгоизм. — Его дочери, Кристиан и Анна, соглашалась с вами в этом? Мужчина нахмурился: — По-моему, мисс Саффорк придерживается взглядов современной молодежи. Но я, разумеется, не обсуждал с ней ее отца. — Но современная молодежь как раз любит пообсуждать своих отцов! — возразила Рицка. — Это вполне в ее духе — критиковать родителей! Неужели мисс Анна ни разу не, скажем так, жаловалась вам? Уоттон пожал плечами. В беседу вклинился Гробовщик: — И больше ничего — никаких других финансовых неприятностей? Герцог никогда не говорил, что стал жертвой обмана? — Обмана? — удивился Генри. — Нет-нет. — А сами вы были с ним в хороших отношениях? — Да, конечно. Почему, нет? — Вопросы задаю я, мистер Уоттон. Молодой человек помрачнел и отчеканил: — Мы были в наилучших отношениях. — Герцог обычно сам вел личную переписку? — продолжила Рицка. — Нет, он почти всегда диктовал письма мне. — Но в последний раз он поступил иначе? — Да. — А почему, как вы думаете? — Понятия не имею. — Не можете ли вы предположить, почему именно это письмо он написал собственноручно? — Нет, не могу. — Довольно любопытно, — задумчиво протянул Гробовщик и спокойно добавил. — Когда вы видели герцога в последний раз? — Перед тем, как пошел переодеться к ужину. Я приносил ему на подпись кое-какие письма. — Как он себя вел? — спросила Рицка. — Как обычно. Даже, пожалуй, был чем-то очень доволен. — Вот как? — воскликнула Рицка. — Вам так показалось, да? Он был чем-то доволен. А вскоре после этого застрелился. Это странно! Генри пожал плечами: — Я только рассказываю о своих впечатлениях. — Да-да, и они очень ценны. В конце концов, вы, возможно, одним из последних видели герцога живым. — Последним его видела Меган. — Да, видела, — отрезала Рицка. Уоттон промолчал. — В котором часу вы пошли переодеваться после того, как были в кабинете? — спросил Гробовщик. — Минут пять восьмого. — Что делал герцог? — Он остался в кабинете. — Как долго он обычно переодевался? — Обычно он тратил на это три четверти часа, не меньше. — Вы так рано пошли переодеваться? — Да, я думал переодеться и прогуляться в саду, все эти светские приемы жутко утомляют. Рицка задумчиво кивнула. А Гробовщик подытожил: — Что ж, пожалуй, пока все. Не позовете ли вы мисс Баррингтон? Маленькая мисс Меган впорхнула чуть ли не в ту же минуту. Когда она села, вопросительно поглядывая то на Рицку, то на Гробовщика, но оставалась сдержанной. — Все это так… печально, мисс Меган, — начала Рицка беседу. — Да, печально, — чинно согласилась дама. — Вы приехали сюда… как давно? — Много лет назад. Сэр написал своему знакомому, у которого я работала переводчиком, и тот рекомендовал меня. Я много занималась историческими исследованиями. — Вам было трудно работать с герцогом? — Нет, что вы. К нему, разумеется, следовало приноровиться. Но так нужно поступать всегда, с кем бы ты ни работал. — В чем заключались ваши обязанности? На мгновение мисс Меган оживилась, ее глаза заблестели: — Понимаете, на самом-то деле она заключалась в ассистировании! Я разыскивала все материалы, делала записи и приводила их в порядок. А потом редактировала то, что написал герцог. — Вам, видимо, требовалось немало такта? — спросил Гробовщик. — Такта и твердости. Необходимо и то и другое, — уточнила мисс Меган. — Герцога не обижала ваша… твердость? — Нисколько. Конечно, я сразу объяснила ему, что он не должен заниматься мелкими деталями. — Да-да, понимаю. И, простите за вопрос, это касалось и воспитания Кристиан? — Это действительно было очень просто, — заторопилась мисс Меган. — С герцогом было легко, если вы нашли к нему подход. — А теперь, мисс Меган, скажите, известно ли вам что-нибудь, способное пролить свет на случившуюся трагедию? Мисс Баррингтон сникла и покачала головой: — Боюсь, что нет. Понимаете, он ведь не доверял мне во всем. Я же практически посторонний человек. В любом случае он был слишком горд, чтобы обсуждать с кем бы то ни было семейные проблемы. — Но вы считаете, что имелись семейные проблемы, подтолкнувшие его к самоубийству? Мисс Меган выглядела несколько удивленной: — Разумеется! Разве есть другие предположения? — Вы уверены, что его беспокоили именно семейные проблемы? — Я знаю, что он очень сильно переживал. — Вы уверены? — Да, конечно. — Скажите, мадемуазель, не говорил ли он с вами о причине переживаний? — Неопределенно. — И что же он сказал? — Дайте припомнить… Мне показалось, он словно не слышит меня. — Одну минуту, — встрепенулась Рицка. — Когда это было? — Вчера, до приезда гостей. Мы обычно работали с десяти утра. — Умоляю, продолжайте, — потемневшие черствые глаза неотрывно смотрели в самую глубь души, что соврать или утаить было просто невозможно. — Как я уже упоминала, герцогу было трудно сосредоточиться. Он даже объяснил, что его беспокоит несколько серьезных проблем. И сказал… сейчас вспомню… что-то в том смысле… правда, я не уверена, что это точные его слова: «Так ужасно, мисс Меган, когда на одну из величайших семей страны ложится подобное бесчестье». — И что вы ответили? — Ну, нечто успокаивающее. По-моему, что в любом поколении есть слабые люди… такова расплата за величие… но потомки редко вспоминают об их ошибках. — И вам удалось его успокоить? — Более или менее. Наконец он сказал, что сегодня больше не будет работать, что он потрясен. Так он выразился. Само собой, я не стала задавать вопросов. Просто ответила: «Мне грустно это слышать, герцог». — Хорошо, мадам, — удовлетворительно кивнула Рицка, и добавила. — Может, что-то еще? — Н-нет… — Лишь легкая тень нерешительности таилась в кратком отрицании. — Вы, мадам, посторонний человек, прожили здесь много лет. Мне кажется, нам будет очень полезно, если вы абсолютно откровенно расскажете о своих впечатлениях от членов семьи и прислуги. Мисс Маргарет сняла пенсне и раздумчиво прищурилась, пригладив рыжие пушистые волосы, напоминающие одуванчик: — Поначалу, честно говоря, я чувствовала себя так, словно прямиком попала в сумасшедший дом! Сэр ведет себя как… как король… разыгрывает из себя нечто совершенно немыслимое… А мадам Оливия во всем ему потакает. Ну, я и подумала, что они самые странные люди, каких я когда-либо встречала. Впрочем, мадам абсолютно нормальная. А вскоре я убедилась, что леди Саффорк в высшей степени добрая и обходительная женщина. Никто не был со мной так добр и обходителен, как она. А вот сэр… он, по-моему, действительно был сумасшедшим. Его эгоцентризм — это ведь так называется? — с каждым днем становился все сильнее и сильнее. — А остальные? — Мистеру Уоттону приходилось тяжко с сэром особенно до женитьбы с Анной, прелестная девушка. Поначалу все было более, чем хорошо, вот только потом они опять что-то не поделили. — Бизнес? — Насколько мне известно, графиня. Часто спорили, особенно последнее время. — А вчера, мадам? Мистер Уоттон был там? — Да. Сильно ругались. Хотя он очень милый. Всем нравится. — Во сколько был там Генри Уоттон? — Сначала был утром. Я как всегда шла к десяти утра в кабинет, когда оттуда вылетел разъяренный мистер Уоттон, чуть ли не сбив меня с ног. — И все? — Нет, графиня, еще вечером. Я как раз сидела в предбаннике, очень, знаете ли, люблю читать. И в начале девятого я видела его, входящим в кабинет. Разумеется, и у мистера Уоттона имелись свои сложности с герцогом, но в общем они вполне ладили. А это было нелегко. В отличие от мужа мисс Ребекки. — Не ладились отношения? — Да, это мягко сказано. Не знаю почему, но герцог был всегда недоволен. Может потому, что мистер Мортимер не оправдал ожидания герцога, когда женился на мисс Ребекке и стал частью семьи. — Хорошо, продолжайте. — Джереми, юрист герцога Саффорка всегда обходителен и очарователен. Очень предан леди и прекрасно уживался с герцогом. Мисс Ребекка, что могу сказать, пошла в своего отца. Кристиан — очаровательная девушка, как лучик солнышка. — Спасибо, мадемуазель. А Джеральд? — О, он очень милый. Всем нравится. Рицка кивнула и медленно произнесла: — Было что-то… что-то… о чем я хотела вас спросить… какой-то пустяк… Что же это было? Ах, прошу прощение! В голове сплошная каша после насыщенного дня, — воскликнула Рицка. — Не могли бы вы мне коротко расписать ваши слова? — Конечно, графиня, — улыбнулась женщина и полезла в сумку. Гробовщик подождал минуту-другую, пока мадам пыталась найти что-то в сумке, он снова повел допрос, пока женщина выполняла просьбу графини: — Когда вы в последний раз видели герцога? — За чаем, в этой комнате. — Как он себя вел? Как обычно? — Так же нормально, как и всегда. — А не вел ли себя странно кто-нибудь из гостей? — Нет, вроде бы все выглядели как обычно. — Куда он пошел после чая? — Как всегда, в кабинет, вместе с мистером Уоттоном. — Вы видели его тогда в последний раз? — Да. Я пошла в маленькую комнатку рядом с кухней, где я работаю, и до семи часов оформляла заметки, которые мы сделали с герцогом. А потом поднялась наверх, чтобы отдохнуть и переодеться к ужину, но, поскольку время еще позволяло, сидела в предбаннике перед садом и читала. — Вы ведь, как я понял, слышали выстрел? — Да, я находилась в этой комнате и услышала звук, похожий на выстрел. Но в тот момент прислуга разливала шампанское. Так что я подумала, что просто вылетела пробка, — сказала мадам, как из раскрытой наспех сумочки на пол вывалился маленький револьвер. Рицка и Гробовщик с интересом разглядывали данный предмет. — Мадам, — протянула Рицка, требуя объяснений. — Такой же револьвер был зажат в руке герцога. — Ах, это, — улыбнулась женщина, — герцог подарил мне его в качестве премии в прошлом году. — Пожалуй, — вкрадчиво проговорила Рицка, — мы оставим его у себя. — Да, пожалуйста. Я так забывчива, даже не вспомнила о нем. — Мадемуазель, не будете ли вы так любезны попросить зайти мистера Мортимера сейчас к нам? — попросила Рицка. — Конечно. Я тотчас пойду и отыщу его. Она торопливо вышла. А Рицка встала и принялась бесцельно бродить по комнате. — Начинаем восстанавливать вечер, — с расстановкой проговорила она. — Это интересно. Сначала герцог разговаривает в своем кабинете с Генри Уоттоном. Он взбешен. Затем с мадам Меган. Он страшно расстроен. Судя по случайным замечаниям мисс Маргарет, это связано с мистером Уоттоном, Мортимером и… точно с Кристиан. Но Кристиан не упоминалась. Как так? За чаем он ведет себя нормально. После чая, по словам Генри, он чем-то обрадован. Гробовщик медленно произнес: — Понимаю, что вы имеете в виду. Это непоследовательно. — Странные у герцога перепады настроения! Он озабочен — страшно расстроен — нормален — очень обрадован! Есть в этом нечто странное. Мы с вами упускаем нечто очень важное. Рицка в волнении продолжала ходить по комнате. Она поправил пару предметов на камине, осмотрела карточный столик у стены, выдвинула ящик и достала первые попавшиеся бумаги. Потом подошла к письменному столу и заглянула в корзину для бумаг. Там не было ничего, кроме бумажного пакета. Она как раз осматривала корзину, когда в гостиную вошел мистер Мортимер. — Мистер Мортимер, присаживайтесь. Грузный мужчина с тяжелыми серыми большими глазами и блондинистыми волосами в сером костюме и белыми модными туфлями, которые было просто невозможно не заметить. Приятный внешне человек, если бы не его отталкивающий полный неприязни и недовольства взгляд. — Позволите? — больше утвердил, чем задавался вопросом мужчина, закуривая сигарету. — Мистер Мортимер, может быть, вы можете мне рассказать о семействе герцога? — Разумеется, кое-что я знаю. Леди Саффорк по-своему так же ненормальна, как и старый герцог. Они были преданы друг другу, эти двое сумасшедших. Она удивительнейшее существо, порой просто поражает своей невероятной проницательностью — странным образом попадает прямо в точку. Над ней посмеиваются, и, по-моему, она об этом знает, но относится безразлично. Начисто лишена чувства юмора. — Я правильно поняла, мадам Кристиан— всего лишь их приемная дочь. — Да. — Очень красивая молодая леди. — Чертовски привлекательная девица. Свела с ума почти всех молодых людей в округе. Сначала завлекает их, а потом дает отставку и смеется над ними. Прекрасная наездница, и руки золотые. — Это нас сейчас не интересует, — нахмурилась Рицка. — Нет, пожалуй… Да, так насчет остальных. Больше других знаю Уоттона. Он почти все время здесь. Привык к этому дому, как привыкают кошки юрист Саффорка. Как его там… Эдакий оруженосец. Старый друг семьи. Они очень давно знакомы. По-моему, они с Саффорком принимали участие в какой-то компании, которой руководил Уоттон. Мисс Меган — довольно симпатичная рыжеволосая женщина. Последние дни видел ее вместе с Кристиан. — Что вы делали вчера в кабинете герцога? Насколько нам известно, вы были в ярости. — Да, это так! — выкрикнул озлобленный мужчина. — С ним никогда не удавалось нормально поговорить! — он вновь нервно закурил. — Одно упоминание об этом старикашке выводит из себя, — выдохнув клуб дыма, он продолжил. — У меня сейчас не лучшие времена. Бизнес на грани банкротства. Вообще в этой семье сейчас плохо с деньгами, в отличие от него. Мы тоже с Ребеккой захотели попросить у него немного взаймы. — Тоже? — Да. Так вот этот чопорный старик отказал мне, при этом еще и унизив, — нервно дергал ногой мужчина. — Если бы его не убили тем вечером, я бы лично вонзил ему нож в самое сердце! — он раздраженно погасил сигарету в пепельнице. — Прошу меня простить! — и быстрым шагом двинулся прочь, громко хлопнув дверьми. — Хи-хи! Муж и жена — одна Сатана! — усмехнулся Гробовщик. — Так, что вы думаете, графиня? — Что здесь собрались одни лжецы и лицемеры! — оскалилась Рицка. Но более ничего сказать не успела. Дверь распахнулась с тихим скрипом. — Графиня, — важно начал дворецкий Джеральд. — К вам юрист герцога Саффорка., мистер Джереми Фидъергал. После невероятных усилий, которые пришлось приложить, чтобы добиться внятных высказываний Рицка почувствовала значительное облегчение, беседуя с проницательным юристом, каковым оказался Джереми. Мужчина средних лет, с выразительными умными карими глазами. Ухоженная короткая прическа черных волос, аккуратная борода. Весь мужчина располагал в себе, хотя стальной стержень его натуры чувствовался за версту. Мистер Фидъергал был в высшей степени осторожен и осмотрителен в своих высказываниях, но все его ответы попадали точно в цель. Он сообщил, что самоубийство герцога, как было очевидно для всех, сильно его потрясло. Он никогда не относил Саффорка к числу людей, способных лишить себя жизни, и ничего не знает о причинах, заставивших его сделать это. — Герцог был не только моим клиентом, но и старым другом. Я знал его с детства. И должен сказать, что он всегда любил жизнь. — В сложившихся обстоятельствах, мистер Джереми, я вынуждена просить вас о предельной откровенности. Не известна ли вам какая-нибудь тайна, тревожившая или печалившая герцога? — Нет. У него были мелкие заботы, как и у большинства людей, но ничего серьезного. Разумеется, вам известно, что Кристиан — его приемная дочь. — Никакой болезни? Никаких разногласий между ним и его женой? — Нет. Они были преданы друг другу. — Вы вели все юридические дела герцога? — продолжила Рицка. — Да. Моя фирма работает на семью Саффорков уже больше ста лет. — А были ли в семействе Саффорк какие-нибудь… скандалы? Мужчина недоуменно поднял брови: — Я думаю, вам известно о его… скажем так непростом характере? Так что внутрисемейные конфликты были почти регулярны. — Он привык доверять вам даже личные тайны? — Думаю, он мог положиться на мое мнение. — А теперь, мистер Джереми, может быть, расскажете нам, как герцог распорядился своим имуществом? — Разумеется. Не вижу для этого никаких препятствий. Более скажу, это очень интересно. Например, некоторые пункты. Своей жене герцог оставил восемь тысяч фунтов годового дохода от имения и один из домов по ее выбору. Еще, конечно, кое-что из недвижимости, но ничего значительного. Мисс Анне пакет акций, которые, как вы понимаете, перейдут к ее мужу. Но вот тут очень интересное примечание. Саффорк знал о… похождениях Уоттона, так что важным условием была верность Анне. — В противном случае он бы лишился наследства? — Верно. Более того, даже выплатил бы немаленький штраф. Анне также положено две тысячи фунтов в год от поместья. Совсем недавно герцог внес свое последнее изменение в завещание. Он вычеркнул Мортимеров из завещания совсем. Остальное завещано его приемной дочери Кристиан. Но с условием: если она выйдет замуж за Аллана Эндерсона. — Неужели ничего не оставил Кристиан? — Оставил. Пять тысяч фунтов, если будет соблюдаться условие, конечно же. — Насколько я поняла, герцог был богат? — Невероятно богат. Кроме поместья, он имел огромное состояние. Конечно, дела его шли уже не так блестяще, как раньше. Доходы стали значительно меньше. К тому же он потерял большую сумму на акциях одной компании. Мортимер Клоуд убедил его вложить туда большие деньги. — Не очень мудрый совет? Джереми вздохнул: — Я заметил, что с возрастом многие становятся даже доверчивее вдовушек, — и этим все сказано. — Но сии неудачные вложения капитала не слишком пагубно сказались на его доходах? — Нет-нет, не слишком. Он оставался невероятно богатым человеком. Но доверие было подорвано.  — А надежды иметь собственных детей у него не было? Чтобы был свой наследник, которому можно безоговорочно доверять и передать весь свой бизнес? — Нет. Через год после женитьбы родился мертвый ребенок. Врачи сказали Саффорк, что у нее больше не будет детей. И, года два спустя, герцог удочерил Кристиан. Рицка заинтересованно прищурилась: — А кем была мадемуазель Кристиан? Откуда они ее взяли? — По-моему, она дочь каких-то дальних родственников. — Так я и предполагала, — промолвила Рицка и взглянул на стену, где висели семейные портреты. — Сразу видно, что она той же крови: нос, линия подбородка. Эти черты многократно повторяются на портретах. — Она унаследовала и характер, — сухо подчеркнул Джереми. — Могу себе представить. И как они уживались с приемным отцом? — Именно так, как вы себе представляете. Жестокие схватки двух характеров случались не раз. Но, по-моему, за этими ссорами скрывалась гармония. — И все же она доставляла ему немало беспокойства? — Постоянное беспокойство. Но, уверяю вас, это не заставило бы его покончить с собой. — Ах, вы об этом! Нет-нет, — согласилась Рицка. — Никто не станет пускать себе пулю в лоб из-за того, что у дочери тяжелый характер! Значит, мадемуазель Кристиан получит наследство! — Хм! — усмехнулся мужчина, стараясь скрыть некоторую неловкость. — Дело в том, что, приехав сюда два дня назад, я получил от сэра Жерваза распоряжение заняться составлением нового завещания. — Ах вот как! — Гробовщик придвинулся поближе к графине. — Вы нам об этом не говорили. Мистер Фидъергал поспешно уточнил: — Вы спрашивали только об условиях завещания. Я рассказал то, о чем меня спрашивали. Новое завещание даже не было окончательно составлено, а уж тем более подписано. — А какие изменения он собирался внести? Это может подсказать нам, что занимало мысли герцога. — Увы, это никому не известно. — Но вы можете догадываться. — Я никогда не строю догадок, — раздражено бросил юрист. — Вы хотите узнать что-либо еще? — В данный момент нет, — ответила Рицка. — Во всяком случае, что касается меня. Мистер Фидъергал посмотрел так, словно ответ, по его мнению, был неполным, и перевел взгляд на Гробовщика. — Спасибо, мистер Фидъергал. Пожалуй, это все. — Тогда я могу поговорить с… как же его?.. С Уоттоном… и с этой дамой, помощником герцога? — Конечно, Джеральд вас сейчас проведет. — И еще, графиня, — вдруг остановился мужчина в дверях, словно решился выдать что-то очень и очень важное, — проверьте, пожалуйста, горничных. — Обязательно, — благодарно кивнула Рицка, как услышала поскрипывающий смешок Гробовщика. — Я смотрю, вы довольны, графиня? — Почему мне быть недовольной, — усмехнулась она, хищным оскалом, — когда все наконец-то начало складываться? — Поразительно, милая! — уважительно воскликнул мужчина. — У меня уже голова пухнет… — Это все потому, что вы отказались от сигареты, — тихо засмеялась она. — И, видимо, не от одной, — недовольно хмыкнул мужчина, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. — Графиня, — робко подала голос горничная, закрывая за собой двери, — вы хотели меня видеть? — Да… Как ваше имя? — приветливо улыбнулась Рицка. — Маргарет, — улыбнулась девушка в ответ, заправляя выбившуюся прядь каштановых с рыжеватым отливом волос. — Это вы забрали лилии вчера? — мягко улыбнулась графиня. — Простите, столько людей сменилось за сегодня, очень тяжело запомнить. — Ничего, мадам, — присела девушка по приглашению. — Скажите, что вы делали вчера с момента нашей встречи? — Ой, графиня, — тяжело вздохнула она, — была расписана каждая минута! Вместе с другими горничными я накрывала на стол, украшала помещение, так что следить за временем было просто невозможно, — смущенно отвела она глаза. — Но я точно помню, что в четверть девятого, я пошла на улицу вылить воду по приказу Джеральда. Я… очень неуклюжая, — глупо улыбнулась девушка. — Разбила вазу, пришлось все убирать. — С вами был кто-то еще? — Нет, воду я могу самостоятельно вылить, как говорит Джеральд. — Понятно, — удовлетворительно кивнула Рицка. — Как давно вы здесь работаете? — Где-то два года. Здесь хорошо платят, графиня. — Вас все здесь устраивает? — Конечно! — радостно воскликнула девушка. — Правда, иногда рутина поглощает, вот только веселые праздники всегда ознаменовывают долгожданное веселье. — Хорошо, — ответила Рицка, поднимаясь с кресла. А потом вдруг громко закричала. Глаза ее расширились, точно увидела мертвеца собственной персоной. Маргарет воскликнула, подскакивая с кресла, и отпрыгнула аж на несколько метров, ударившись о стол. Фартук нелепо замялся, перевернулся, чепчик вообще слетел с растрепавшихся густых рыжеватых волос. — Прости, меня, дорогая, — с сожалением вздохнула Рицка, держась за свои плечи, и мило улыбнулась подрагивающими губами. — Ах, графиня, — воскликнул Гробовщик скрипучем голосом, недовольно и ворчливо всплеснув руками. — Я же вам говорил, вы — переработали! Вот и тени шарахаетесь! — Еще раз прошу меня простить, — судорожно присев, Рицка протянула замершей от неожиданности горничной чепчик. — Прошу, позови ко мне других девушек по очереди. Солнце уверенно клонилось к горизонту, унося за собой весь этот безумный и насыщенный день. Повторяющиеся вопросы, одинаковые одежды и даже, кажется, одинаковые лица. Все слилось воедино! Но Рицка чувствует уверенность в скором раскрытии этого запутанного дела. Осталась последняя горничная, которая не заставила себя долго ждать. Однако ее появление вызвало приятную неожиданность, от которой Рицка просто не могла не ухмыльнуться. Вчера Рицка лишь мельком видела Хлою Кармайкл и теперь изучала ее внимательнее. Умное лицо, не очень красивое, но притягивающее к себе, даже красавица может позавидовать. Роскошные волосы, умело наложенная косметика. А взгляд очень внимательный. — Мисс Хлоя, — удовлетворительно начала Рицка, — я так понимаю, вас сюда пригласила мадам Ребекка? — Верно, — ничуть не таясь ответила девушка. — Она наняла меня, чтобы я следила за всем тем, что происходит в поместье. — Сколько она вам заплатила, чтобы вы притворялись горничной целых два месяца? — Пятьсот фунтов, — расплылась в ухмылке женщина, вальяжно закину ногу на ногу. — Насколько вы близки к семье Саффорк до этого, мисс Кармайкл? Я ни с кем не была знакома. А Ребекку знаю давно. — Значит, вы — подруга Ребекки? — Да. — Хлоя Кармайкл улыбалась, медленно произнося эти слова. — Вы давно с ней знакомы? — Больше года или около того. — Она помолчала, потом прибавила: — Это моя работа, продавать информацию. Я приехала, чтобы разведать обстановку. Ребекка сказала, что тут нечто вроде сумасшедшего дома. Я подумала, лучше уж приехать и посмотреть самой. Ребекка, бедняжка, умная, но эгоистичная, как и ее отец. Видите ли, положение у нее довольно критическое. Вот она под страх и свой риск наняла меня. — Она вам так и не заплатила? — Нет, — усмехнулась она и добавила, — пока. — А вас, мадемуазель, такая перспектива не устраивает? — мягко спросила Рицка. — Естественно, нет. Но даже мне было понятно, что здесь все не так просто. Так что я предложила Ребекке беспроигрышную схему. — И вы приехали, дабы прояснить для себя ситуацию? — Вы правильно поняли. — Значит, это вы намекнули Ребекке на шантаж? — приподняла бровь Рицка. — Где в любом случае вы получите деньги либо от мадам Кристиан, либо от герцога? — Увы, Ребекка оказалась права! Все семейство — сплошная психушка! Кроме Кристиан. Она оказалась хорошей девушкой. Это Ребекка сама загнала себя в обиду. Впрочем, я уже говорила, она больше всех похожа на отца. Кристиан вроде бы вполне в своем уме. Тоже завела себе дружка и больше не зацикливается на мнение герцога. — Вы подразумеваете мистера Аллана Эндерсона? — Эндерсона? Нет, конечно. Кристиан не опустилась бы до такого фальшивого человека. — Тогда кто же предмет ее увлечения? Хлоя Кармайкл замолчала, потянулась за сигаретой, закурила и ответила: — Лучше спросите ее. В конце концов, это меня не касается. Уже не касается Гробовщик уточнил: — Когда вы в последний раз видели герцога Саффорка? — За чаем. Я подавала его в час дня по его заказу. — Его состояние не показалось вам почему-либо странным? Девушка пожала плечами: — Не более, чем всегда. — Что вы делали после чая? — Готовила помещение к банкету, как и все остальные. Большую часть времени мы раздумывали, как лучше украсит красными лилиями, чтобы они вписались. Правда дальше произошел очень интересный спектакль, — усмехнулась она. — Дейзи залетела в комнату и чуть ли не выхватила вазу, сказав, что нельзя так. — Это она о цветах? — Ну о чем же еще! Маргарет выронила вазу начала прибирать. — Очень странное поведение для мадемуазель Дейзи. Говорю же, все чокнутые! — Может, она была чем-то расстроена? Не понравилось, куда хотели их поместить или что украсить? — О нет, графиня, — хмыкнула Хлоя, потягивая сигарету. — Она была в ярости, насколько могла! Я бы даже сказала хуже. — Что может быть хуже ярости? — Ревность, — улыбнулась женщина. — Хорошо, хорошо, задумчиво протянула Рицка, сильно нахмурившись. — И больше вы герцога не видели? — Нет. — А что вы скажете насчет выстрела? — Это произошло довольно непонятно. Мне послышалось, что уже дали первый гонг, поэтому я переоделась впопыхах, выскочила из своей комнаты, услышала, как я думала, второй гонг, и помчалась вниз. Но остановилась у вторых зеркальных дверей в сад. — Вы что-то там увидели, раз задержались? — Мистера Генри Уоттона и мадам Анну. Развлекались супруги. — Разве Анна не была в комнате? — спросила Рицка, приподняв бровь. — Откуда мне знать, — просто пожала плечами Хлоя. — Мне показалось, это была именно она. Я ее видела всего пару раз. — И вам ни на секунду не пришло в голову, что герцог мог застрелиться? — поинтересовался Гробовщик. — Интересно, с какой стати мне думать о таком? Старик явно был очень доволен своей заносчивостью. Даже представить себе не могла, что он способен на подобное. Ума не приложу, почему он это сделал. Наверное, потому, что чокнутый. — Что ж, мисс Кармайкл… — Гробовщик помолчал секунду-другую. — Думаю, это все. — Хорошо, — удовлетворительно кивнула Хлоя, и добавила. — Я позову Кристиан. — Буду признательна. Кристина вошла в гостиную как королева, высоко держа голову. Невзирая на внезапную трагедию, щеки ее сохраняли прекрасный нежный румянец. Но глаза, как и у Хлои Кармайкл, смотрели сосредоточенно и внимательно.  — Итак? — вопросительно и довольно воинствующе произнесла Кристина. — Очень сожалею, что пришлось побеспокоить вновь, — начала Рицка. Она перебила ее: — Разумеется, вы должны побеспокоить меня. Вы должны всех побеспокоить, чтобы побыстрее закончить со всем этим. — Кристиан, можно задать несколько… бестактный вопрос, который я не стала задавать с утра, но сейчас кое-что изменилось? — осторожно продолжила Рицка. — Пожалуйста, если хотите. — Тебе жаль, что ваш… отец умер? — Естественно, жаль, — непонимающе уставилась Кристиан. — Мне будет не хватать его… Я любила Старика. Так мы всегда называли его. «Старик» — понимаете, нечто примитивно-антропоидно-обезьяно-оригинально-патриархально-родовое. Звучит неуважительно, но за этим словом много нежности. Конечно, он был самый законченный, бестолковый из всех существовавших когда-либо старых ослов! — Ты заинтриговала меня, — довольно ухмыльнулась Рицка. — Может, он и был жестоким тираном даже по отношению к своим близким. Но, заметьте, был личностью. Невероятно смел и все такое прочее! — Кристиан, ты нарисовала портрет совсем не такого человека, каким его принято было считать. — Ну да, он очень хорошо маскировался. Но Офелия, моя мать, всегда знала это и поэтому любила его. — Ты знала, что он собирался подписать завещание, согласно которому ты получила бы его состояние лишь в том случае, если бы вышли замуж за Аллана Эндерсона? — Чушь! Я бы ни за что не согласилась бы, и он это прекрасно знал! — Так ты и не согласилась, — спокойно сказала Рицка. А Кристиан аж вся побледнела.  — Я… — замялась она. Пару минут сидела в нерешительности и смотрела вниз, на покачивавшуюся у нее на ноге туфлю. Но потом вдруг воскликнула: — Подождите! — вскочила и выбежала из гостиной. Вскоре Кристиан вернулась вместе с тем самым молодым человеком, который привлек к себе внимание Рицки еще со вчерашнего вечера. — Пора все рассказать, — задыхаясь, выпалила она. — Теперь вы можете знать. — Я и так знаю, -довольно протянула Рицка. — На ваших руках, на безымянных пальцах следы от колец. И мне все стало очевидным. — Мы с Волтером поженились в Лондоне месяц назад, — почти прошептала Кристиан, пряча румянец в плече мужа, которой был смущен не меньше, но держался стойко и мужественно. — Это большая неожиданность, — довольно присвистнул Гробовщик. — Мы держали все в полной тайне, хотя Волтеру это не очень нравилось, -усмехнулась Кристиан, будто бы прячась от всех в объятьях любимого человека. — Я… я понимаю, это выглядит довольно дурным способом решения проблемы. Я должен был открыто пойти к герцогу и стойко просить руки Кристиан, — тяжело вздохнул молодой человек, зарываясь носом в блондинистую макушку. — И сказать ему, что хочешь жениться на его дочери, чтобы он выставил тебя, а меня, возможно, Выдал замуж за этого… этого! — обиженно бурчала Кристиан в мужскую грудь, пока Волтер успокаивающе гладил сильной рукой нежную спину. — Он бы рано или поздно смирился бы. — Когда вы собирались сообщить новость герцогу? — снисходительно улыбалась Рицка против своей воли, ощущая себя как-то слишком сказочно и волшебно, как старая фея Крестная. — Вчера, на балу, — хмыкнул молодой человек. — Хотел сделать официальное предложение перед герцогом и попросить его благословление. — Правильно, — уважительно усмехнулся Гробовщик благоразумности парня. — Знал ли хоть кто-нибудь еще о вашем браке? — Нет. — Вы уверены, что герцог ни о чем не догадывался? — Абсолютно. — Что ж, — ухмыльнулась Рицка, раскинув руки в стороны, — тогда я даю вам свое благословление. — Графиня, — запинаясь, с ярым удивление и благодарностью воскликнул Волтер, крепче прижимая к себе чуть ли не плачущую от радости и облегчения девушку. Получить благословление от графини Фантомхайв, — это… — Все! — твердо скомандовала Рицка, прикрыв глаза, жестом руки подталкивая к двери. — Идите, дети мои, — величаво заговорила она. — Не пудрите мои и без того дымящиеся серые клеточки! Вот так все просто. Как сделать двух любящих людей счастливыми? Точно как в сказке, помочь фее Крестной. И Рицка соврет, если скажет, что ей не льстит эта роль. Ей приятно. Как говориться, плюсик в карму. Но дело все-таки нужно завершить. — Что с документами? — предвкушающе поинтересовалась Рицка чуть ли не с ребяческой улыбкой. — Все сделано, графиня, — самодовольно ухмыльнулся Гробовщик, — в лучшем виде! Мужчина вальяжно встал, взял документы и протянул трепещущей от нетерпения Рицке, что чуть ли не захлопала в ладоши. Строчки мелькали перед глазами, жадно заглатывалось слово за словом. — Джеральд! — воскликнула Рицка, хищно улыбнувшись. — Вызовите полицию и собирайте всех в гостиной!