Реакции NCT Dream

День до вашей свадьбы. Мать и отец светятся от счастья, ведь их доченька не зря была рождена на свет, а помогла погасить долги перед очень влиятельным человеком. Только каким путем? Ты сидишь в своей комнате и плачешь. Только мать принесла твое свадебное платье и положила его на кровать. Ты не можешь смотреть на него. Это как заказать себе гроб и дожидаться дня когда ты в него наконец-то ляжешь. Соленые дорожки скатываются по щекам и, падая на пол разлетаются сотнями капелек, так же, как и разлетается вдребезги твоя надежда на нормальную жизнь. Возможно, Ренджун был принцем из сказки. Возможно, он был для кого-то хорошим или приятным. Но не для тебя. Ты всегда знала его как упертого, наглого психа с садистскими замашками, но новость о том, что тебе выдают за него замуж была ударом под дых. Нельзя поддаваться судьбе. Ты быстро сходишь по крученой лестнице, добираясь до кухни, где все есть ваша семейная кухарка и ещё кто-то из прислуги, поэтому незаметно проскальзываешь в раздевалку. Да простит тебя ваша повариха, но ты переодеваешься в её одежду, которая тебе великовата и надеваешь маску. Ты вот так позорно сбегаешь из дому, не взяв с собой даже никаких документов или большого количества денег. Ты просто надеешься переждать завтрашний день хоть в каком, в любом мотеле, а дальше свадьбу перенесут хотя бы на какую-то неделю. До тех пор, пока ты не выходишь за приделы двора, тебя никто не трогает, ведь ваша охрана никогда не блистала особым интеллектом, что сейчас тебе было только на руку. — Далеко собралась? — Ренджун появляется будто ниоткуда и блестит своей улыбкой в ночной тьме. Чертов Ренджун, который преграждает тебе путь. А если задуматься, то не просто путь, а всю надежду на счастливую жизнь, существование и будущее. — Ренджун, позволь мне просто уйти, — каменным голосом чеканишь ты. — Я не желаю этой свадьбы, и ты, думаю, тоже. — Кто тебе это сказал, крошка? — он хищно улыбнулся и закусил губу. — У любого мужчины должна быть та женщина, которая удовлетворит его потребности и согреет семейным очагом, — его ухмылка такая приторная и гадкая, а намёк настолько двусмысленный, что ты тут же залепливаешь ему звонкую пощечину. Парень молчит, а от этого приходит осознание сделанного. Ты прижимаешь краснеющую ладонь к груди, боясь даже пошевелиться или вдохнуть. Хуан медленно переводит на тебя несколько самодовольный взгляд, перед тем, как схватить за длинные волосы, выбившиеся из-под головного убора и не потянуть в дом. Ты кричишь и пытаешься вырваться, но его хватка слишком крепкая чтобы высвободиться. — Отпусти меня! — ты кричишь, а из глаз начинают бежать слёзы, которые застилают все видимое прозрачной пеленой. Пока Ренджун так по-варварски, так по-дикому тащит тебя за волосы в дом, ему никто не смеет перечить: ни охрана, ни гувернантка, ни мать, которая видела это всё. В глазах её не было ни грамма сочувствия, ни сожаления. Лишь холодный прозрачный взгляд, будто её дочь сейчас никто не тащит по коридору за волосы, и она просто проверяет ровно ли развесила прислуга портьеры. — Ренджун, пожалуйста, — просишь ты, ведь не смотря на то, что ты упала, он продолжает тащить тебя в твою комнату за волосы, не давая даже сгрупироваться. — Заткнись, — цедит он через зубы, когда уже бросает на кровать и скидывает пиджак на пол. Ты поджимаешь ноги к груди и пытаешься боязливо отползти от него, но тут он хватает тебя за лодыжку и притягивает к себе, пролезая между ног. Ты пытаешься вырваться, всячески кричишь, но вдруг твои руки заводятся им над головой, а зубы вгрызаются в нежную кожу шеи и ключиц, оставляя на нежной коже грубые и болезненные засосы с кровоподтеками, заставляя кричать и звать на помощь. Но даже если тебя слышно, то всем в этом доме плевать. Завтра у тебя с этим человеком свадьба, и они лишь с фальшивой улыбкой поздравят. — Отпусти меня, — ты болтаешь ногами в попытках вырваться, но он не сдвигался ни на миллиметр, только рванул твою кофту с плеча, что со звонким треском отлетели пуговицы. — Ренджун! — ты вскрикнула, когда он очередной раз укусил тебя пониже, в районе груди. — Не дрыгайся, шлюха, а то засуну тебе свой член в самую глотку и оттрахаю так, что захлебнешься собственными слюнями и сдохнешь, — голос Ренджуна разрезал пространство в комнате, перекрывая твою крики и рыдания. — Хочешь дожить до утра, заткнись и не сопротивляйся. Тебе пришлось промолчать, хотя беззвучные рыдания так и заставляли содрогаться твое тело, на котором так быстро рвал одежду парень. Вот так, не по любви, а по черной ненависти произойдёт твой первый раз, на сбитых от борьбы простынях и с побоями. Слезы вновь катятся, когда он смеет тебе поцеловать. Украсть первый в твоей жизни поцелуй и вновь ставить синяки на коже, пока ты тихо всхлипываешь под ним. Стыдно признаться, но в этом поцелуе что-то есть, что-то, что заставляет успокаиваться, насколько это возможно, и чувствовать как увлажняется между ног. Ты жалобно хныча стонешь, а он отпускает твои руки в синяках, позволяя расположить у себя на плечах. Дыхание учащается, и не разрывая поцелуй, он входит в твое тело, нещадно и резко разрывая девственную преграду. Ты сразу же выгибаешься от этой боли с громким вскриком, низ живота буквально разрывает и возникает неумолимое желание слезть с его члена как можно скорее, и плакать, плакать от унижения, срывая глотку, свернувшись калачиком. — Моя. Понятно тебе? — он разрывает поцелуй и рычит прямо в ухо. Он не даёт ни привыкнуть, ни успокоиться. Он со всей силой втрахивает в кровать, терзая невинное тело, которое дрожит. — И не смей от меня сбежать, я тебя достану где бы ты ни была. Ты не можешь ему ответить. Ты хочешь послать его к черту, настолько громко, чтобы слышал весь мир, чтобы ему уши заложило. Боль настолько затуманивает сознание, что ты со всей силы кусаешь его за плечо и ноготками в кожу спины. Терпеть невыносимо, и выбраться из-под него невозможно. — Ренджун, мне очень больно, прекрати, — рыдаешь ты ему в ухо, признавая, что твое положение ничтожное и жалкое, и никакой воли ты здесь не имеешь. Ренджун резко останавливается и расфокусировывает на тебя взгляд. Под ним живая девушка. С кучей побоев, с опухшим от рыданий лицом, и не имеющую никаких сил на то, чтобы сопротивляться. — Прости, — первый раз за вечер, даже, нет, за жизнь, ты слышишь от него нечто подобное, и он припадает к шее с нежными поцелуями прямо по свежим засосам. Его ладонь накрывает твою грудь, поглаживая, и он начинает двигаться медленнее. Ты вдруг нетерпеливо под ним ерзаешь, когда с болью смешивается удовольствие и совсем не понятные мурашки по коже пробегают. Через пару минут ты даже начинаешь постанывать от ощущения наполненности, а не только разрывающейся боли. Ренджун целует нежно, медленно проникая языком, и это безумие, что он может быть таким. Когда он выходит, кончая на бедро горячей спермой, то с твоих губ срывается очередной стон. Парень лежит рядом и переводит дыхание. — Очень больно? — его горячая ладонь опускается на низ твоего живота, поглаживая. Ты молчишь, отводя взгляд от него подальше, но вдруг с коварной улыбкой он перемещает руку ниже, входя двумя длинными пальцами в твое влагалище и начиная двигать ими, время от времени задевая и оглаживая клитор. От этого по телу проходит жар и поджимаются пальчики на ногах, когда с губ срываются просящие стоны. Он целует в шею, разводит пальцы на манеру ножниц и крутит ими внутри, обостряя все ощущения, пока тебя вдруг не выгибает судорогой с наступлением оргазма. Пальцы его сразу же тебя покидают, и натягивают одеяло на тело, укрывая. Тебе хотелось бы задать ему вопросы, накричать, или ударить по лицу, как можно больнее, но развернувшись в нему лицом, обнаруживаешь, что он уже уснул, держа тебя мёртвой хваткой за тонкую талию.