***
На следующее утро Чонгук зашел в свой класс и, плюхнувшись за заднюю парту, блаженно потянулся, разминая мышцы. К нему тут же подлетело несколько парней из его шайки и пара девчонок, что всегда ошивались с ними. Один из парней, Уджин, похлопал Чона по плечу и сказал: — Круто вчера оторвались в караоке. Надо будет на выходных опять туда же сходить. — Да, точно! Я и не знал, что Ириб будет так хорош! Мне нужен реванш! — другой парень, кажется, из параллельного класса, подхватил тему. Все ребята стали активно обсуждать вчерашний поход в караоке, но Чонгук не стал их слушать. Он облокотился локтем о парту и положил голову себе на руку. Его ещё сонный мозг сейчас не желал заострять внимание на чем-либо, так что парень с пустыми мыслями лежал на парте, вперившись взглядом в окно. Внезапно его слух выцепил голоса, раздававшиеся в коридоре. Двое старшеклассников, видимо из банды Кима, обсуждали своего лидера. Чон напрягся, пытаясь вслушаться в их разговор. — …Ага, снова дома отсиживается. Видно, сильно ему прилетело от Чона. — Не удивительно. Говорят, ему вчера с утра нездоровилось, а он один на один с Чон Чонгуком пошел. — А он сам ничего не говорил? — Да мне откуда знать-то? Я с ним не вожусь вне школы, сдалось мне это. — Да, ты прав… Дальше Чонгук слушать не мог — старшеклассники ушли слишком далеко. Его легкое, расслабленное настроение вмиг улетучилось и сменилось на прежнее ощущение чего-то неправильного. Он снова стал раздражительным. Резко рявкнув на весело разговаривающих товарищей, он, не объясняя ничего, вышел из класса, оставив тех в недоумении. Как только его фигура покинула поле зрения, кто-то из девчонок тихонько спросила: — Что это с ним? Уджин продолжал смотреть в ту сторону, где скрылся его лидер. Медленно отведя взгляд, он рассеянно произнес: — Не знаю… Все вроде было как обычно…***
Тэхён проснулся от яркого солнечного света, пробивавшего сквозь незашторенное окно. Открыв глаза, он сморщился. Голова раскалывалась, словно по ней всю ночь молотком били, горло саднило, а лицо распухло. Силясь припомнить, что же такого он вчера делал, что сейчас завидует мертвым, Ким приподнялся на локтях и попытался сесть, но низ живота резко прошибло болью. Парень почувствовал, как что-то внизу лопнуло как незажившая ранка, а боксеры немного намокли, видимо, от крови. Воспоминания накрыли его, заставив тихо проскулить и выругаться. Аккуратно стащив с себя то, что раньше было школьной формой, Тэхён оглядел себя, насколько мог. Выглядел он откровенно паршиво: синяки браслетами оплели ноющие запястья, а также украсили бока юноши, щёки до сих пор хранили красноватые следы от пощёчин. Смотреть на самую пострадавшую часть своего тела Ким не хотел, но проверить, что же там лопнуло и кровоточило, нужно было. Кое-как, прихрамывая, он добрался до ванной и, взяв небольшое зеркало, смог разглядеть все повреждения. Нежная кожица вокруг его дырочки выглядела как поле боя: в нескольких местах виднелись трещинки, одна из которых и лопнула при его неосторожном пробуждении, всё дико щипало и болело, и при каждом движении засохшие пятна чужой спермы стягивали кожу. Тэ запрокинул голову назад и застонал в голос от отчаяния и обиды. Очень захотелось ущипнуть себя и проснуться, но увы, это всё было не кошмарным сном, а самой обычной реальностью. Посидев так ещё немного и успокоившись, Тэхён сходил в душ и аккуратно отмылся. Нижняя часть тела всё еще дико саднила, а заживляющей мази в аптечке, как назло, не оказалось. Проклиная жизнь в очередной раз за день, Ким оделся и пошёл в аптеку. Ему стоило неимоверных усилий делать вид, будто всё в порядке, и не прихрамывать на каждом шагу. Еле как, изо всех сил игнорируя боль, он добрался до дома, где находилась аптека, и смог купить себе мазь. Спустившись с маленького белого крылечка, парень решил свернуть во дворы, тем самым сократив себе путь — сил идти уже почти не было. Натянув капюшон толстовки побольше на глаза и сунув руки, на запястье одной из которых болтался пакетик с мазью, в карманы, он зашагал в сторону дома, торопясь оказаться в комнате и отдохнуть. Когда он проходил мимо одного из домов, из-за угла выскочил пацан и случайно налетел на Кима. У последнего совершенно не было желания выяснять отношения со всякой хамоватой шпаной, так что он просто бросил тихое «смотри, куда прёшь» и хотел было пойти дальше, но наглый пацан с силой схватил Тэ за плечо и развернул к себе лицом. Он уже начал возмущаться, как вдруг резко замолчал и пригляделся, а затем сорвал с парня капюшон и присвистнул. — Надо же, кто к нам пожаловал. Сам Ви! Эй, парни, вы только гляньте, — пацан повернулся и крикнул куда-то в сторону, откуда сразу же вынырнуло ещё три парня примерно его же возраста. — Убери руку и дай мне пройти, — Ким пытался сделать свой голос грознее, но это все равно не возымело нужного эффекта. Пацан, которым оказался Ли Донсу — очередная мелкая пешка из шайки соседней школы, вечно путающаяся под ногами Кима, видимо, заметил нежелание Ви устраивать потасовку и ехидно ухмыльнулся. Парни позади него так же уловили этот настрой и оголили ряд зубов в не предвещающей ничего хорошего улыбке. — А то что, заставишь меня? — Тэхён неосознанно сделал шаг назад, что стало фатальной ошибкой в этой ситуации. Кулак Донсу тут же полетел навстречу его лицу и, не встретив никаких препятствий, рассек скулу. Место удара обожгло уже давно не испытываемой болью, а рука потянулась к начавшему наливаться синяку. Вся небольшая компания встала в ступор: никогда раньше Ви не давал ударить себя по лицу; только Чонгук мог пробить его почти безупречную защиту, и это знали все. Расхрабрев от удавшегося удара, Донсу замахнулся для следующего, но пришедший в себя Ким ударил раньше, метя в живот кулаком. Это ознаменовало начало драки. Заведенные азартом парни из недо-шайки бросились на слабо защищавшегося Ви. Четыре против одного. То, что начиналось как драка, с неравным количеством людей и явным перевесом сил превратилось в избиение Ви, едва успевающего выставлять вперед руки, закрываясь. В конечном итоге, у Тэхёна совсем не осталось сил на сопротивление, и он осел на землю, часто дыша. Шпана, увидев поражение своего соперника, быстро потеряла интерес и, пнув его ещё несколько раз напоследок, ушла. Какое-то время Тэхён сидел на земле, прислонившись к ближайшей стене, и переводил дыхание. Всё тело болело, а на глаза начали проступать слёзы от собственной беспомощности. Он совсем потерял хватку, а вскоре может потерять и авторитет среди таких вот мелких шаек. Ви несколько раз ударился головой о стену, но тут же зашипел от боли. Во всей этой ситуации была лишь одно хорошое — он уже направлялся домой из аптеки, так что у него с собой была обезболивающая мазь. Ха-ха, вот это повезло. Встав с земли и отряхнув одежду, он, опираясь о попадавшиеся на пути стены, добрел до своей квартиры, где смог привести себя в порядок и нанести мазь на все виднеющиеся гематомы и ссадины. Он пропустил один учебный день, за что его вполне могут заставить писать объяснительную, но, благо, впереди было два выходных, так что парень мог спокойно отлежаться, чтобы предстать перед одноклассниками и парнями из своей банды в должном виде.***
Весь день Чонгук пытался узнать хоть что-то о Ви, но тот никому ничего не сказал о причине своего пропуска. Даже его приближенные не могли ничего сказать о своем лидере. Это жутко бесило Чона, хотя и веселило в равной степени. Прислужникам Ви настолько похрен на своего главу, что они даже не удосужились узнать, где он пропадает. Впрочем, это было неудивительно: Ким изначально собрал свою шайку из своих старших друзей и запугиванием заставил примкнуть к себе и остальных. Когда его друзья один за другим покинули школу, в его кругу остались только те, кого он удерживал страхом или же просто люди, не горящие желанием быть избитыми одной из школьных банд. Такие шайки, какую создал Ким, не могли существовать долго. Одно неверное движение со стороны лидера — и вот уже люди из банды сомневаются в нем, а после покидают саму банду. Своих людей Чон умело подбирал и завлекал, а потому мог не боятся измены со стороны кого-то из них, как и отступления от дела в важный момент. Более того, парень сделал свою банду достаточно автономной, так что даже в его отсутствие ничего толком не менялось, а его люди не слонялись без дела, не зная, где их лидер, как эти кимовские шавки. Если поначалу Чонгук бесился из-за того, что он никак не может узнать, где этот чертов Тэхён, то потом он стал злится уже на самого себя за то, что ему вообще есть дело до этого ушлепка. В итоге, парень выпустил пар в спортзале и успешно забил на Ви, списав его прогул на то, что старший снова где-то развлекается. На утро следующего дня, когда он встретился со своими друзьями, те напомнили ему о больном. Уджин вместо приветствия весело начал: -Слышал, Кима вчера кто-то из соседских видел недалеко от школы. Побитый весь был, говорят. Это не ты его случаем избил, а, Чон? — тот хитро ухмыльнулся, а Чонгук на это стиснул зубы крепче. По телу снова начала разливаться злоба. -Так он вроде где-то там живет. Может подкараулил его кто, да и припер к стеночке, — Кибом, еще один хороший приятель Чонгука, вставил свои пять копеек, — Я слышал, что он тогда совсем плохо выглядел, даже отпор дать не смог, хотя напали вроде эти, — он пощелкал в воздухе пальцами, вспоминая, — мелкие шавки из соседнего района, которые вечно мешаются под ногами и нарываются на наших… Не помню, как их. -А, ты про эту шпану под руководством Донсу? Они в последнее время совсем распоясались. Открыто плюют на границы и делают, что хотят. Надо будет их проучить. Двое парней переговаривались, не замечая изменившегося настроения Чона, пока он не издал звук, напоминающий утробное рычание. Обернувшись на него, его друзья замерли в изумлении, заметив плохо контролируемую злобу лидера; его руки были сомкнуты в кулаки, что аж подрагивали, а глаза метали молнии. Кибом, первым придя в себя от увиденного, робким голосом произнес: — Да ладно тебе, Гук… Что ты так взъелся, поймаем мы их, они на всю жизнь запомнят, с кем не стоит связываться. Эта фраза немного отрезвила Чонгука. На миг он даже порадовался, что его друзья списали неожиданную вспышку агрессии на этот сброд — который сейчас его мало волновал — и ему не придется придумывать объяснения по этому поводу. Парень постарался максимально взять себя в руки. — Да, разберитесь с ними, только по-тихому. Не стоит разводить лишнюю шумиху. Кибом и Уджин на это утвердительно закивали и поспешили сменить тему. Хоть их разговоры и были на отвлеченные темы, но в воздухе все ещё ощущалось напряжение, исходившее от Чона. В таком смятённом состоянии трое дошли до интернет-кафе, где собирались провести все время до конца дня. Только в самом кафе Чонгук смог отвлечься достаточно, чтобы его голову не туманили неприятные мысли. В приподнятом настроении друзья вышли оттуда уже вечером и разошлись по домам. Но придя в понедельник в школу, его легкий настрой быстро спал, уступив место тому непонятному чувству чего-то неправильного, которое овладевало им всё время, когда он не знал, где Ким, и что с ним. Чонгук не до конца мог понять, чем вызвано это странное ощущение, но оно раздражало его, выводило из себя, и он хотел поскорее избавиться от него. По непонятной ему самой причине, он каждую перемену тихонько, как бы незаметно, обходил коридоры и заглядывал в кабинеты, иногда встречая своих хороших знакомых из других классов и невзначай спрашивал «не видел ли кто кимовскую банду, а то совсем как-то тихо стало, уж не готовят ли они чего», имея в виду, конечно, не видел ли кто-нибудь Ви. Но даже получая хоть какую-то информацию, целенаправленно не шёл в нужное место, где он точно нашёл бы Кима, потому что свято верил, что ему вовсе не надо срочно увидеть эту тупую рожу. Интерес боролся в нём с упрямством, но победило всё равно шило в жопе. Поэтому на обеденной перемене Чон всё-таки, сам не заметив как, пришёл к классу Тэхёна. Увидев знакомый силуэт со стороны, Чонгук едва ли признал парня. Он держался чуть в стороне и в целом был тише обычного. Его поза, казалось бы, всё так же выражала равнодушие по отношению к происходящему вокруг и источала уверенность в себе, но широкие плечи едва заметно ссутулились, голова была опущена чуть ниже, а взгляд был отстраненным. На скуле красовался приличных размеров синяк, губа была немного рассечена, удары словно были нанесены кастетом — слишком уж сильные для обычного кулака. Использовать какое-то оружие при нападении вот так, со спины, подкараулив где-то — глупо и трусливо, такими нечестными способами редко кто пользуется, но тогда становится в разы обиднее от того, что кто-то «со спины» напал на безоружного, практически беззащитного из-за… своих ранений парня. Одежда с длинными рукавами почти полностью скрывала тело, но Чон был уверен, что на нем тоже достаточно синяков. Снова злость затопила младшего, на этот раз смешавшись с детской обидой. Внутри него кричала задетая гордость, негодуя, как так вышло, что самый сильный (после него самого, естественно) парень их школы, которого сам Чонгук признавал в качестве своего соперника, был так глупо избит шайкой каких-то трусливых, ничтожных шавок, которые в обычное время и против собаки едва ли выстоят. Буря эмоций завязалась в тугой клубок, всего этого было слишком много для парня. Слишком непонятны были ему его же чувства, которые парень, не зная куда деть, предпочел вылить ненавистью на Ви. В момент руки крепко сжались в кулаки так и едва заметно задрожали от напряжения. Быстро, буквально в пару шагов, Чонгук достиг Тэхёна, схватил за предплечье и рывком потянул за собой, не проронив ни слова. Ким же, видимо, был либо слишком уставшим, либо просто удивлен настолько, что не мог ничего предпринять, но сопротивления никакого не оказывал, чем знатно облегчил задачу Чонгуку, который не хотел что-либо объяснять сейчас, когда и сам толком не понимал причин своих поступков. Когда дверь в уже знакомый им класс была закрыта на ключ, который Чон даже поленился вытаскивать из скважины, младший отпустил чужое предплечье, сильно толкнув Тэхёна в сторону, отчего тот пошатнулся и слегка приложился спиной к стене, но смог устоять на ногах и сохранить при этом невозмутимый вид. Эта его извечная манерность, желание сохранить свой гордый вид, что бы ни происходило, всегда дико бесили Чона, а сейчас вообще стали розжигом для огня всех полыхавших в нем эмоций. С трудом сдерживающий себя Чонгук окончательно взорвался, когда Ви поднял на него свои хитро прищуренные глаза и ухмыльнулся. Одна рука мгновенно поднялась в воздух, чтобы схватить за грудки старшего, но тот резко изменился в лице, весь словно сжался в комок и прикрыл лицо руками. Несколько секунд Чонгук тупо пялился на эту картину, пока до него не дошло, что Ким дрожит и тихо-тихо всхлипывает. Вся злость, которую, казалось, невозможно обуздать, и которой бы хватило, чтобы избить до неузнаваемости всех людей, находящихся в подчинении Ви, весь этот неконтролируемый запас сокрушительной энергии тут же будто испарился. Он не мог поверить своим глазам, поэтому чуть подрагивающей рукой потянулся к Тэхёну и поднял его голову, чтобы заглянуть в лицо. Чонгук замер от шока и полной растерянности. Ким Тэхён, более известный как Ви, один из самых странных, отбитых и жестоких людей, каких только знал Чон, прямо сейчас дрожал и плакал от страха, стеклянными глазами уставившись на него и словно моля не трогать. Еще несколько долгих секунд они смотрели друг на друга: один — боясь пошевелиться, второй — отказываясь верить. «Да быть такого не может… Это что, какая-то глупая шутка?» — мозг Чонгука всё пытался найти всему происходящему разумное объяснение, но совершенно не справлялся с проблемой. В итоге, он не смог придумать ничего лучше, чем схватить старшего за воротник рубашки, припереть к двери и хорошенько потрясти, чтобы стереть наконец эту отвратительную гримасу с его лица. «Сейчас, — подумал Гук, — Сейчас он закончит это глупое представление и вмажет мне, как раньше, а уж потом-то я ему покажу…». Но Ким и не собирался приходить в себя. Напротив, его ноги, видимо, совсем ослабли, он сполз вниз по стеночке, как только руки Чона ослабили хватку на его рубашке, и, подтянув колени к груди и закрывшись руками, сбивчивым голосом, постоянно прерываясь на всхлипы, стал просить не трогать его, оставить в покое, говорил, чтобы младший не прикасался к нему. От тяжелого, сбившегося с ритма дыхания, Ким стал задыхаться, но не мог прекратить часто всхлипывать, а его глаза раскраснелись и опухли от рыданий. Чонгук стоял и не находил в себе силы, чтобы пошевелиться. Он и сам страшно испугался из-за того, что сейчас происходило с его старшим. Мозг словно завис, отказываясь выдавать хоть какой-то анализ обстановке, и парень неосознанно сделал пару шагов назад, не отрывая взгляда от Тэхёна. А тот, едва почувствовав, что угроза миновала, попытался встать и открыть дверь, но трясущиеся руки не слушались его, а дыхание всё никак не приходило в норму. Спустя несколько неудавшихся попыток повернуть ключ, он бросил это дело и стал просто судорожно царапать ногтями дверь, пытаясь выбраться хоть как-то. Весь этот процесс занял не больше минуты, но для обоих время словно замедлилось. Чонгук вышел из оцепенения и резко опустился на колени перед Кимом. Парень обхватил старшего одной рукой, чуть приобнимая за плечи, а вторая рука аккуратно, но быстро перехватила за запястья чужие руки и осторожно опустила их. Чон прижал к себе трясущееся тело Ви и начал медленно водить рукой у того по спине, успокаивающим шепотом повторяя «тише, тише». Через какое-то время он заметил, что тело старшего перестало трястись, а сам он больше не задыхался, лишь иногда продолжал всхлипывать. Только тогда Чонгук позволил себе задуматься о том, что только что произошло, и почему он так быстро, не раздумывая, бросился успокаивать своего врага. Однако эти мысли, так и не приведшие к ответам, были быстро вытеснены другими: почему Ким Тэхён повел себя так. Ответ на этот вопрос тоже не приходил. Поэтому Чонгуку оставалось только встать, аккуратненько подняв Тэхёна, и вывести его из школы, предварительно умыв тому лицо в туалете и приведя его в хоть какое-то подобие порядка. Выходя из школы практически в обнимку с Ви было очень рискованно, так как кто-то мог их увидеть в таком виде, а лишних слухов Чон не хотел. Но оставаться в школе тоже нельзя было, так что парень предпочел забить пока на потенциальные проблемы в будущем и сосредоточиться на проблемах настоящих.