Один на один

      Уже неделю в Сеульской старшей школе царила напряженная тишина. Обычно, коридоры были наполнены разговорами школьников, изредка разбавляемые громкими перепалками двух особенно задиристых особ, но сейчас эти самые особы ходили как никогда тихие. Между ними воздух накалялся, словно перед бурей. Они не разговаривали друг с другом, даже не дрались, но их взгляды говорили за них. Казалось, будто они понимают друг друга без слов, вот только их «разговоры» не предвещали ничего хорошего. Не нужно быть телепатом, чтобы понять, что Чонгук в своих мыслях уже несколько раз убил Тэхёна самыми извращенными и жестокими способами. Неочевидным для посторонних было только одно — Тэхён не желал тому смерти и страданий, как могло показаться, он просто любил до искорок в глазах этого сумасшедшего, безжалостного, жаждущего чужой боли парня. Любил так, что даже ненавидел. Но Чон отвечать на его чувства, по-видимому, не хотел.       Всю неделю ученики школы не могли расслабиться, чувствуя почти осязаемое напряжение. Но из-за чего оно возникло, никто объяснить не мог. Просто в один день Чонгук, встретившись с Кимом в коридоре, не полез в драку или словестную перепалку, как делал обычно, а проводил таким взглядом, от которого даже у самых стойких и смелых пробежали бы леденящие душу мурашки.        Объ­яс­не­ние та­кому по­веде­нию двух «зна­мени­тос­тей» школь­ни­ки всё-та­ки наш­ли. При­чем, до­воль­но быс­тро, в по­недель­ник на сле­ду­ющей не­деле. Сто­ило толь­ко Тэ­хёну с ут­ра по­явить­ся на по­роге шко­лы, как тут же обы­ден­ный гул го­лосов сме­нил­ся рез­ким мол­ча­ни­ем. Все взгля­ды в ко­ридо­ре бы­ли при­кова­ны к его пер­со­не. Ученики даже не смотрели — пялились, изучали, проникали своими липкими взглядами всюду, словно лапали его со всех сторон. Мерзко, грязно, до ужаса противно. Но еще противнее стало, когда он сделал несколько шагов по коридору, оказавшись практически по центру этой толпы. Если до этого люди пялились на него немного издалека, то сейчас он был полностью окружен. Отовсюду: спереди, по бокам, сзади на него были устремлены эти взгляды, в которых теперь Тэхён смог разгадать удивление, презрение, отвращение.       Тщательно игнорируя странную реакцию окружающих, Ви стал преувеличенно бодро и уверенно шагать к нужному классу. Пронизывающая тишина постепенно стала переходить в тихий гул голосов; всё так же пилящие его школьники начали возбужденно обсуждать, по-видимому, его.       Странно, странно, всё очень странно. Почему они все на меня так смотрят? Боги, да они же будто прожечь меня своими взглядами хотят! Глаза словно повсюду… Что такого произошло, что все они резко заинтересовались мной?       К моменту, когда Ким дошел до двери кабинета, его плечи заметно осунулись, идеальная осанка превратилась в едва видимую сутулость, да и весь он сжался, словно пытаясь спрятаться от сотен смотрящих на него глаз. Вместо мыслей — пустота, нарушаемая лишь гулом голосов, что отдавались эхом в его голове. Больное воображение дорисовывало картину, голоса становились громче и сильно давили на мозг. Взгляд расфокусировался и Тэхён готов был прямо сейчас сползти вниз по стеночке, сесть, закрыв руками уши и прижав колени к груди, и ждать, когда это всё закончится. Из полуобморочного состояния его вывел спасительно прозвеневший школьный звонок, заставивший всех разойтись по классам. Однако, даже после начала урока не стало легче. Ви всё еще ощущал на себе пытливые взгляды, а шепот одноклассников, казалось, стал только громче со звонком. В небольшом пространстве школьного класса голоса стали четче слышны, теперь Тэ мог различить некоторые обрывки фраз. »…чтобы он? Не могу поверить…» «…так низко…» «…боже, он такой грязный…» «…а я еще побаивался его …» «…мерзкий…» «…жалкий пидор…» «…всего лишь грязная шлюха…»       Шлюха. Шлюха. Он — шлюха. Голос одноклассника раз за разом повторялся в его голове. Сердце стучало набатом. Звучало, как чья-то дурацкая шутка. Шлюха. Кто? Он, Ви? Шлюха? Ха-ха, очень интересно! Тэхён обязательно бы посмеялся над этим, потому что не мог поверить в серьезность этого заявления. Но, окинув взглядом класс, он понял — они в это верили. Все его одноклассники, нет, вообще все школьники верили в эту чушь. Он нервно сглотнул и нечитаемым взглядом уставился себе под нос.       Шлюха. Вот почему все на него так пялились. Шлюха. Вот почему они смотрели так, будто готовы прямо на месте разорвать его на части. Шлюха. Вот почему воздух вокруг так и пропитан презрением. Смешно не было. Было обидно, жутко, страшно. Мерзко, то ли от себя, то ли от других. Ви не мог понять, откуда пошел этот отвратительный слух и почему все поверили в это.       Неожиданная догадка пронзила сознание острой стрелой. Посторонние звуки отошли на второй план, страх сменился гневом, заставляющим кровь яро бежать по венам. Ви вскочил со своего места и сквозь зубы прошипел, вложив в свои слова весь яд, который успел у него скопиться: — Убью.       Парень, не обращая внимания ни на начавшего было возмущаться учителя, ни на скосившихся на него одноклассников, выбежал из кабинета.

***

      Гук лениво сидел за партой, даже не стараясь делать вид, что слушает учителя. Да и зачем вообще? В его голове сейчас было кое-что гораздо интереснее. Маленький коварный план, придуманный им почти сразу же, после того инцидента с Ви, уже начал своё действие. Еще с утра парень заметил, как около трети всех учеников школы косились в сторону Тэхёна с неприкрытым интересом, а некоторые даже с откровенным отвращением. Конечно, Гук ожидал, что куда больше людей будут заинтересованы в той грязной сплетне, что он пустил, но даже так, его всё устраивало. Устроившись в углу неподалеку от главного входа в школу, Чон с жадным удовольствием наблюдал за тем, как его враг весь сжимается под этими, пусть и немногочисленными, но всё равно раздражающими взглядами. Чем дальше по коридору продвигался Тэхён, тем ниже опускалась его голова, а взгляд начал судорожно бегать по школьникам. Когда несколько человек начали тихо переговариваться между собой, изредка кидая косые взгляды на Кима, тот вздрагивал и сутулится еще больше. Ви тогда был таким жалким, что Чонгук невольно ухмыльнулся, еле сдерживая злорадный смех. Еще веселее ему стало, когда Ви, некогда безжалостный глава бунтарей школы, чуть ли не превратился в маленький комок нервов, готовый расплакаться в любую секунду. На него страшно было смотреть! Казалось, будто он вот-вот упадет на пол и забьется в немой истерике.       Такая реакция старшего вполне удовлетворила самолюбие Гука, так что он мог со спокойной душой отправиться на уроки, чтобы потом воспроизводить в своей голове этот поистине великий момент падения своего врага. Впрочем, именно этим Чон сейчас и занимался. Приятные воспоминания заставили ехидную улыбку появиться на его лице, так что учитель недобро посмотрел на него, но трогать не стал. Из затянувшихся размышлений его вырвал металлический шум, доносившийся из коридора. Звук был похож на удар ногой по шкафчику. Несколько одноклассников также скосились в сторону двери, а учитель на время притормозил свой урок. Немой вопрос «что это?» повис в воздухе, однако ответить на него никто не успел. В классную комнату ворвался ураган, также известный как Ким Тэхён, собственной персоной. От утреннего страха в нем не осталось и следа. Более того, его глаза полыхали привычной Гуку злобой, волосы были растрепаны, а грудь вздымалась и опадала от тяжелого, затрудненного дыхания. Ви быстро обвел взглядом класс и, выцепив знакомую фигуру, ткнул в сторону Гука пальцем и прошипел: — Ты! Вставай! Сейчас же. Выйдем поговорим.       Учитель мгновенно вышел из ступора и хотел было начать возмущаться, но Чон его опередил, бросив короткое «идем» и самодовольно ухмыльнувшись. Наблюдать за таким Ви было так же интересно, как и за потерянным, сломленным и боящимся общественного осуждения малышом ТэТэ, который открылся взгляду Чонгука сегодня утром.       Под напряженную тишину и заинтересованно-испуганные взгляды одноклассников, Чонгук поднялся со своего места и направился вслед за Кимом, который уже успел выйти из кабинета.       Оба парня молчали, пока направлялись к дальнему крылу школы, где располагался уже знакомый им пустующий класс. Чонгук позволял тянуть себя за руку; ему было слишком весело, чтобы обращать внимание на такую дерзость. Да, реакция Ви его очень порадовала: сейчас тот выглядел разъяренным, обиженным, преданным, но в то же время каким-то слабым и беспомощным. «Словно заносчивый ребёнок, даже не скажешь, что старше меня», — думал про себя Чон, пока стройная, слегка угловатая фигура Тэхёна уверенно неслась впереди него.       Когда они наконец достигли нужного класса, Ким дергаными движениями вынул ключ из кармана, резко распахнул дверь, втолкнул туда Чонгука и, зайдя следом, заперся изнутри, оставив ключ в скважине. Он повернулся к своему спутнику и смерил его испепеляющим взглядом. Грудь часто вздымалась и опадала от неровного дыхания, а руки сжались в кулаки. Эта картина смешила Чонгука, но вместо улыбки его лицо украсил хищный оскал. Он предвкушал, он с нетерпением ожидал того, что же последует дальше. — Чон Чонгук! — прикрикнул старший и с силой ударил кулаком в стену рядом с собой, — Какого хрена?! Это был ты? Это же ты сделал? Я точно знаю, что ты. Только такому идиоту как ты могло прийти в голову распустить эти… Эти грязные слухи обо мне по всей школе! Да как ты мог?!       Тэхён не выдержал и в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от Чона. Схватив того за ворот рубашки, Ви уж было занес руку для удара, как был прерван спокойно-высокомерным голосом младшего: — Допустим, я это сделал. И что? Скажешь, что это всё неправда? Что я всё придумал? А ты на самом деле не грязная шлюха, любящая чужие члены? Ха, — он усмехнулся, — Я всего лишь сказал людям правду о тебе. Подумаешь, немного изменил факты и заставил всех думать, что ты долбишься в зад с мужиками постарше, отчасти же это правда.       Новая волна ярости захлестнула Кима с головой. Взорвавшись возмущением он с ядом прошипел: — Да как ты мог сказать, что я шлюха?! Ты совсем из ума выжил, Чон Чонгук! Откуда ты только взял эти мерзкие бредни?! — Бредни? Ты говоришь это после того, как несколько лет назад самолично признался мне в своих отвратительных чувствах? После того, как запер меня в этом самом классе и унизил самым подлым способом? — на лице Чонгука отобразилась горькая злоба, смешанная с отвращением. Ему больше не было весело, как в начале. Настроение, словно по щелчку пальцев, сменилось на раздражительное. — Унизил? Я всего лишь преподал тебе урок, чтобы ты понял всю серьезность моих намерений, — то ли Ким издевался, то ли он реально не понимал, что сделал, но его глупый растерянный вид подливал масла в огонь. — Всего лишь преподал урок?! — его гнев сменился настоящей звериной яростью. Одним движением Гук опрокинул Ви на пол и схватил за грудки, — Ты изнасиловал меня, чёрт побери! — Изнасиловал? — казалось, будто Тэхён искренне не понимает, в чем дело, — Я не насиловал тебя! Ты сам извивался подо мной и просил продолжения! — словно кусочки пазла, он по частям восстанавливал события того дня, пытаясь вспомнить все детали.       Чонгук не выдержал и сильно встряхнул Тэхёна так, что пара пуговиц с его рубашки отвалилось, обнажая смуглую кожу. — Да ты издеваешься? Не насиловал? А что это тогда, по-твоему, было? Краткий курс «как стать пидором»? — всплеск возмущения затопил сознание Чона, на какой-то момент ему даже стало смешно. Этот идиот Ви на самом деле такой тупой или только притворяется?       Ким немного отдышался, а затем произнес: — Я не насиловал тебя! Ты сам этого хотел! Ты сам попросил меня взять тебя! — затуманенный какими-то своими правдами мозг Кима отрицал правду; парень просто не мог поверить, пытался переложить вину с себя, всеми силами оправдываясь больше перед собой, нежели перед Чоном. — Ты совсем идиот?! — Тэхён увидел как в замедленной съемке кулак, летящий на него, а затем услышал глухой звук удара в сантиметре от своей головы. Чонгук едва мог сохранять самообладание. Растерянно-возмущенный вид его врага бесил до жути, но Чон хотел сначала достать из него все объяснения, а затем выбить всю дурь так, чтобы тот запомнил урок до конца своих дней — Ты споил меня наркотиком, а затем изнасиловал, вынудив унижаться перед тобой! И после всего этого тебе еще хватает смелости говорить, будто это я попросил тебя трахнуть меня?! — яркая вспышка гнева отражалась в его глазах, а неприятная правда била пощечиной.       Глаза Ви округлились в глубоком шоке. Только что он, казалось, услышал о том, о чем даже не думал никогда. Но хоть слова и смогли достичь его слуха, но отчаянный мозг все еще отказывался принять их. — Но… Ты же… Ты же сам хотел… Я бы не… Я бы не насиловал… Я думал, ты тоже хочешь этого… — глаза заметались по комнате, подсознательно избегая силуэт перед собой. Казалось, стоило только прислушаться, как можно было услышать скрип шестеренок в сознании Тэхёна. Переосмысление медленно, но верно затапливало его. — Я?! Хотел этого?! — остатки разума, не затуманенные гневом, пытались донести действительность произошедших событий. Его голос буквально сочился ядом, он готов был вот-вот сорваться, но вовремя одернул себя и зашипел от злобы, — Ты, больной псих! Ты и вправду посмел предположить, что у нас с тобой что-то может быть взаимно? Еще несколько лет назад я, кажется, достаточно понятно вбил в тебя, что мне омерзителен ты и твои убогие чувства. Ты выродок, недостойный жизни. Жалкий пидор, что, так нравятся члены, а? Тогда, такому как ты должно понравится то, что я собираюсь с тобой сделать, — хищный оскал исказил лицо Чона.       В один момент он сжал запястья Кима в своей руке и резко завел их над его головой, придавив к полу. Сам Тэхён еще не осознавал происходящего, но уже почувствовал что-то неладное и заелозил, пытаясь вырваться. Хватка на руках только усилилась, вдобавок, Чонгук сел на бедра Кима всем своим весом, так что тот не мог сдвинуться с места или заехать ногой. В напряженном взгляде проступили нотки испуга, но Ви не позволял себе произнести и звука.       Пока Чонгук одной рукой удерживал чужие запястья, второй он опустился вниз и, подцепив край рубашки, рванул её наверх, оголяя бронзовую кожу подтянутого живота, при этом приводя в негодность ткань формы. Ловким движением он расстегнул ремень и сорвал его полностью. Немного привстав, Чон стянул брюки вместе с нижним бельем, но пока он возился с одеждой, Ким умудрился слегка заехать тому коленом в пах. От взгляда, которым одарил его враг в тот момент, Тэхён замер, не решаясь сделать ни малейшее движение, но и того, что он уже натворил, было достаточно, чтобы усугубить себе положение.       Не церемонясь, Гук раздвинул ноги старшего, приподнимая их за щиколотки, и примостился между ними. — Я хотел разобраться с тобой по-хорошему, но ты сам напросился, грязный педик.       Резко, всё так же одной рукой, расстегивает пояс на своих брюках и вынимает пока не возбужденный член. Пара смазанных движений вдоль по стволу — и вот он уже затвердел. Приставив головку к тугому анусу, Чонгук сделал первый толчок. Острая боль прошибла Ви, на что он попытался заёрзать, но был тут же остановлен хлесткой пощечиной. Чон также испытывал дискомфорт на границе с болью, но слепая злость мешалась в крови с азартом как у охотника перед лицом своей жертвы, от чего все неприятные ощущения отступали на второй план и читались будто через мутную пелену. Единственное, что сейчас было в голове младшего парня — это желание свершить свою месть извращенным и унизительным для старшего способом.       Пара секунд на привыкание — и вот член заскользил в дырочке с новой силой. Тэхён истошно закричал от боли, в его глазах встали слёзы. Чонгук грубо втрахивался в его тело, разрывая неподготовленные стенки. Спустя несколько минут член стал двигаться чуть свободнее, а Ким начал терять сознание от боли. Рука Гука сползла с чужих запястий на лицо парня под ним. Он замахнулся и оставил еще один красноватый след на щеке Кима. — Не смей отключаться, сука! — прохрипел младший и шлепнул еще пару раз уже по другой щеке.       Горло Ви охрипло от криков, теперь он мог только полумычать-полустонать от разрывающих его болезненных ощущений. Он чувствовал, как у него внутри что-то порвалось под натиском чужого органа. Задница дико ныла, а из дырочки на деревянный пол капнуло несколько капель крови. В голове у Тэхёна не было ничего, кроме отголосков собственных криков-стонов и мыслей о возможности скорой смерти, а перед глазами по-прежнему находилось перекошенное от ярости лицо Гука, образ которого чуть расплылся из-за слёз.       Чон продолжал вбиваться в тело, не обращая никакого внимания на состояние Ви под ним. Изредка он только отвешивал жгучие пощечины, чтобы тот не вырубался, а мог вдоволь насладиться последствиями своей ошибки. Сделав последние пару толчков и излившись внутрь, Чонгук вытащил свой член из растраханного ануса Кима. Небрежно вытерев себя краем тэхёновской рубашки, он поправил на себе одежду и ушёл, бросив Тэхёна валяться на полу.       Из когда-то узкого колечка мышц медленно вытекала и капала на пол сперма, смешанная с кровью. Ви не мог пошевелить ни одной своей конечностью, каждая клеточка его тела резонировала от боли, а кожу щек слегка стягивало от подсохших слёз.       В коридоре послышался звонок, сменившийся гулом голосов. На секунду стало страшно, что кто-то может войти в класс и увидеть его, валяющегося на полу с разорванной одеждой и перепачканным в крови и чужой сперме. Но страх быстро подутих: ну кому вообще придет в голову пойти в старое крыло школы, где все кабинеты якобы заперты? Мысли в голове расплывались, но оставшееся здравое звено подсказывало, что нужно игнорировать боль, собираться и уходить. Закрыв на пару минут глаза и собравшись с мыслями, Ким стал прислушиваться к едва различимому шуму из коридора. Через какое-то время послышался еще один звонок и тишина затопила здание. Шипя от саднящей боли, отдававшейся чуть ли не по всему телу, Тэ поднялся с пола, но тут же чуть не упал, успев вовремя опереться о рядом стоящую парту. Дрожащими руками он застегнул уцелевшие пуговицы рубашки и натянул брюки. Старой тряпкой для доски он смог кое-как вытереть себя от семени и крови. Зеркала в кабинете не было, так что парень не мог узнать, насколько плачевно он сейчас выглядит.       Опираясь о стену, он дохромал до двери, но переступив порог сразу же выпрямился и максимально непринужденно зашагал по коридору в сторону хорошо знакомого медкабинета. Там его встретила врач — полноватая женщина средних лет, которая, при виде парня насупилась и заворчала: — Опять тебя черт принёс, Тэхён. Что, снова подрался? — Угу, — Ви вперился взглядом в шкафчик с лекарствами, бегло просматривая его содержимое через стеклянную дверцу, — Мне бы обезболивающие… — Не дам! — резко вставила женщина, уперев руки в бока, — Вы скоро истратите все школьные запасы медикаментов в своих драках! — Да ладно вам, аджума. Разве лекарства не созданы для того, чтобы ими пользоваться? Да и к тому же, вы, как врач, сможете спокойно жить, зная, что отказали в помощи раненому школьнику? — Ой, посмотрите на него, трепать-то горазд! Ладно, дам я тебе твои обезболивающие, но это в последний раз! — на этих словах женщина подошла к шкафу и достала блистер с таблетками. Выдавив одну, она протянула её Тэхёну. Только когда таблетка уже оказалась в его руке, он позволил себе улыбнуться и, бросив напоследок «Вы каждый раз так говорите», удалился из комнаты под недовольное бормотание аджумы.       Тэхён привычным образом улизнул из школы и спокойно добрался до дома, где позволил себе завалиться на кровать и застонать от боли. Слёзы вновь скопились в уголках его глаз, когда он стал прокручивать в голове события сегодняшнего дня. Его разум кричал о том, что всё произошедшее было в реальности и именно с ним, тогда как подсознание шептало, что это лишь дурной сон, и стоит только проснуться, как всё вернется на круги своя. Вымотанный морально и физически, уставший от тяжелых мыслей, он вырубился, как был — лежа на кровати в странной, но единственной не приносящей столько дискомфорта позе, в школьной форме и обуви.