Последний крылатый

***

       У подножья города-замка мигают огоньки. То разбегаются во все стороны, то гаснут и зажигаются вновь. Совсем непостоянные. Крылатый сидит на краю бездны, свесив ноги, а рядом с ним Люси, болтает обо всем. А Нацу молчит, слушает внимательно, будто истину глаголит его полуночная звезда.       — У нас много созвездий на небе. Но одного недостает.       — И какого же?       — Созвездия дракона.       — Наверное, оно было бы самым красивым в Аль-нуджуме. Это ведь дракон! Они — могущественная нация. Но не сильнее нас, — он хохочет.       — Возможно, — Люси тулится к Нацу.       — Где же ты раньше была, — крылатый нежно запускает пальцы в ее волосы. — Твои волосы такие мягкие. И почему мне так хорошо, когда ты рядом? Словно я проснулся от долгого сна.       — Прости, — шепчет она, поглаживая его крыло. — Раньше я боялась, но до сих пор жива.       — Ничего. Это стоит того, чтобы ждать.       — Нацу, — она протягивает гласные и прижимается к нему сильней. — Мне почему-то холодно. Меня морозит.       Он обнимает ее, делится своим теплом, а она дрожит, не может согреться. С каждой секундой дрожь усиливается, и милая беседа сменяется легким постаныванием. Нацу внешне спокоен, но внутри сгорает от переживаний. Он не знает, что ему делать. Люси по-детски дергает его за крыло:       — А теперь мне жарко.       — Тебе лучше? — с надеждой спрашивает он, заглядывая в ее темные глубокие глаза.       — Нет. Кажется, я не справлюсь с жаром, — виновато шепчет она. — Чувствую, что выгорю до тла, а ты разнесешь мою пыль над бездной. Но я рада, что решила вернуться. Это всяко лучше, чем скитаться по земле или жить в Аль-нуджуме без тебя.       — Что за шутки?       — Да какие уж шутки. Вы, крылатые, и знать не знаете, почему из жара в сердце рождается любовь.       — Поделишься?       — Однажды, король крылатых взлетел высоко в небо, и там он встретил звезду. Они полюбили друг друга, но ее отец, король Аль-нуджума, не желал их видеть вместе. Тогда принцесса сбежала в Фуруд, однако, жар в груди не стихал, ибо тут, на земле, для нас гораздо теплее, чем в небе. Игнил заставил ее вернуться домой, переждать наваждение. Но отец не пустил звезду в град, закрыл врата. Так и сгорела принцесса в своей любви, но прежде она подарила всем крылатым этот дар — чувствовать свою истинную судьбу.       Нацу растерян. Он кулаки жмет, и крылья напрягаются сами собой. Он внешне спокоен, но в мыслях мечется из стороны в сторону. Он хватает Люси на руки и без раздумий прыгает в бездну. Взмах крылом. Они летят. Люси к нему прижимается, обнимает за шею. А под ногами остается Фуруд, любимая река, воспоминания из детства. Нацу почему-то уверен, он не вернется в башню, он не дождется своих, он не выпьет с людьми вина.       Он даже рад.       Стопы касаются белого ледяного полотна. Холод бежит мурашками по телу. Люси улыбается. Она лежит на снегу, зарывается в него с руками, ногами. И молчит, глазеет на снежинки. А они словно застыли в воздухе в сатиновом свете луны. Люси тянет руку вверх, пальцами пытается ухватить хоть одну из них и добавляет:       — Спасибо, Нацу. Это прекрасно.       — Ты — не она. Я с тобой.       — Знаешь, я тогда не досказала про снегопад.       — Почему? — он внимает и снег насыпает сверху ее.       — Ты же сам говорил, нельзя рассказывать о своих мечтах, а иначе не сбудутся. Моя мечта — стоять под снегопадом со своим предназначенным. С тобой.       Нацу не отвечает, лишь приобнимает ее за плечи. Снег остужает жар. Совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтоб дотянуть до рассвета. Она лежит на его коленях, а Нацу жадно хватается за каждую минуту, проведенную вместе. Месяц белеет. Небо светлеет. Крылатый облегченно вздыхает.       — Укрой меня крыльями скорее, — просит она. — Нацу, укрой меня крыльями. Я не хочу в Аль-нуджум.       — Ты говорила про исцеление.       — Нацу! Если я попаду в свое королевство, я не знаю, смогу ли вернуться.       — Обещаю, я сам найду тебя, — он уверен в своих словах.       Кромка солнца показывается из-за горизонта. Оно не греет, но светит ярко. И Люси рассыпается в воздухе сотней светлячков. Она обреченно машет руками, требовательно хватается за крылья. Светлячки разлетаются в воздухе и сбиваются в очертании тела.       — Я не дам тебе сгореть, — уверенно говорит он, позволяя светлячкам рассеяться.       Нацу встает, осматривает горизонты, словно запоминает этот чудесный миг. Он набирается смелости, шагает в бездну и вздымается к редким облакам на крыльях.       А на следующую ночь…       Ученые люди тычут пальцами в небо. Такого еще не видели никогда! Они хватают телескопы и впервые взбираются на покинутые своды башен. На небе — тоненький серп месяца. Луна не засвечивает обзор.       А там, в королевстве Аль-нуджум, созвездие яркое светится, словно дракон расправил крылья над огромной бездной. И слева, где должно быть сердце, виднеются две звезды.       Он и она.       А в залах пустых — немые витражи с красными стеклышками. В них преломляется утренний свет, и на стене возникает образ последнего крылатого с гордо поднятой головой и широко расставленными крыльями. Он — последний из рода своего и племени. Он дождется своих.       Солнечный диск поднимается выше — история превращается в быль.