Cause we've got One life to live One love to give One chance to keep from falling One heart to break One soul to take us Not for sake us, Only one Only one...
Когда ты знаешь, что у тебя еще есть время, ты расслабляешься и даже в какой-то степени наслаждаешься им. Даже, если ты чего-то ждешь. Стараясь облегчить свои "страдания", приносимые ожиданием, ты растворяешься во времени, тратишь его на то, что приносит больше всего радости и положительных эмоций и даже немного забываешь о том, чего так рьяно ждешь. Но одно дело ждать какую-то вещь, и совсем другое – человека. Человека, встреча с которым такое длительное время казалась чем-то абстрактным и недосягаемым, что сейчас, когда времени становится все меньше, а осознание будущей встречи – реальнее, ты почему-то просто не можешь в нее поверить. Вот и я не могу. Меня бросает в дрожь лишь от одной мысли, что ровно через неделю я встречу тебя в первый раз в своей жизни. Но в это как-то совсем не верится, ведь за время нашего с тобою общения у меня создалось впечатление, будто я уже знаю тебя целую вечность. Знаешь, как в глупых, но милых романах? Когда сюжет настолько заезжен, что даже нет такого числа, обозначающего количество авторов, писавших на эту же тему, но ты все равно берешь подобную книгу в руки и изучаешь ее от корки до корки лишь потому, что тебе просто-напросто нравятся истории немного нереальные, создающие воздушно-невесомое ощущение идиллии и какого-то невообразимого счастья, вызывающее легкую улыбку на лице. Да, мне нравятся подобные истории. Да, мне кажется, что именно такая произошла и с нами. С нами… Боже, как красиво это звучит! Никогда не думал, что буду так трепетать от употребления обычного местоимения «мы». Хотя… Знаешь, мне все-таки кажется, что я слишком любвеобильный. Как бы так получше объяснить… Например, если человек оказывает мне чрезмерное внимание и заботу, я тут же влюбляюсь в него. Глупо, да? Говорю же. Я твержу о своей любви всем вокруг, смотрю разноцветные, до невозможности яркие сны с объектом моей страсти, а потом… А потом просто гляжу в открытое окно, мечтая выйти в него как можно скорее, ведь не только моим снам пришел конец, но и реальности. Всегда мои увлечения кем-то заканчивались крахом и поглощающей безнадегой, из-за которой весь мир вновь становился черно-белым. Художник, потерявший краски, использует другие материалы, чтобы творить. И, пока у него есть холсты, не будет предела его творчеству, ведь фантазия человека безгранична. Но, как оказалось, я вовсе не художник. Без красок, без палитры, я не могу рисовать историю своей жизни и просто сдаюсь, опуская руки. И вот, когда я в очередной раз стоял напротив пустого мольберта, не зная, что мне делать, появился ты. Да, как в сказке, книжке, фильме, как в мечте. Появился и подал мне не только новый набор цветов, но и кисточки, и свою согревающую улыбку, которую с того момента я так часто видел во снах. Знаешь, тогда мне казалось, что и это когда-нибудь кончится. Но что-то в нашей истории пошло не так, как обычно происходит с персонажами моей жизни. Как будто автор произведения захотел что-то поменять, изменить, сделать что-то не по канону, или же это просто фривольные персонажи сами решили взять ситуацию в свои руки и пойти по совсем новой, неизведанной дороге, такой манящей и пугающей одновременно. Я не знаю, что конкретно там произошло и кто является вершителем наших Судеб, но я точно знаю, что это хороший сценарий. Ну, а как же иначе? Моей жизни всегда нужен был супергерой, и я увидел его в тебе. Может, это опять кажется глупым и звучит, наверное, по-детски, но как еще объяснить то, что, когда мне ничего больше не хотелось, кроме как пролететь над городом на уровне проводов и упасть на холодную землю, зная, что вряд ли кто-то заметит, вряд ли успеет засечь, как какой-то безумец за 30 секунд успел вылететь из окна и разбиться, в моей жизни появился ты и без лишних слов протянул мне руку? Я никак по-другому не могу. Мне нравится, определенно нравится, как закрутилась наша история. Ты помнишь? Предательство со стороны моего любимого, вывернутая наизнанку душа перед абсолютно незнакомым человеком (тобой на тот момент), обида, отчаяние, разочарование и бесконечные страдания. Знаешь, все ведь могло на этом и закончиться. Но почему-то я интуитивно написал на бумаге пару строк, заклеил конверт и без задней мысли кинул в почтовый ящик. «Будь, что будет», – думал я тогда, и вот, к чему пришел сейчас. После шло знакомство, типичные разговоры, попытка вернуть прошлое со стороны бывшего… Как нелепо это звучит, не находишь? Дальше больше общения, улыбок, сладостных грез, признаний… Робости, как в первый раз, красных щек, просьб советов у сестры. Ах, точно, ты ведь этого не знаешь. Да, было дело… Сейчас я смеюсь, с улыбкой вспоминая то время, и искренне радуюсь, что пошел тогда на риск. И, надеюсь, ты тоже мыслишь также, как и я, и с упоением и какой-то боязнью ждешь дня нашей встречи. Сестра говорит, что страх здесь неуместен, и я опять все испорчу, если буду сильно волноваться. Но ведь без волнения никак, правда? Если бы не тряслись мои колени и ладони, если бы не срывался голос, и не хватало бы в легких воздуха, то я и не пришел бы вовсе, чтобы встретить тебя. Ведь я знаю, что если так сильно переживаю, то ты точно значишь что-то для меня, значишь больше, чем кто-либо другой до этого. Может, я лишь вновь накручиваю себе что-то, но почему-то я теперь не могу представить предательство, тем более с твоей стороны. Хотя я ведь даже не видел тебя вживую… Черт, я не хочу думать об этом. Сколько может выдумать человек, если он по жизни немного пессимист, да и самооценка у него давно упала далеко за уровень нормы? Бесчисленное множество преград может возвести наше подсознание, и ты, споткнувшись о парочку из них, просто не захочешь идти дальше. Ведь нет ничего хуже, чем полное осознание своей беспомощности и мыслей о том, что чем дальше ты зайдешь, тем выше и непреодолимей будут стены перед тобой. И я зачастую сдавался. Останавливался на полпути, смотрел в высь и не видел ничего, кроме кирпичей, скрывавших от меня ту сторону жизни. Но, знаешь, благодаря тебе я однажды заметил дыру в этой кирпичной стене, скрытую от моего взора до этого момента, и без труда преодолел и эту преграду. Я знаю, что передо мной будет еще множество подобных стен – выше, ниже, толще или тоньше этой – не важно, но я буду думать о том, как же преодолеть их, только тогда, когда они появятся передо мной. А пока я буду просто бежать с попутным ветром навстречу неизвестности, улыбаясь, смеясь и раскинув руки в стороны, ведь знаю, что рядом будешь бежать ты и, если что, обязательно поможешь мне преодолеть то или иное препятствие. Ожидание убивает, да, я уже бесчисленное количество раз говорил об этом и рассуждал на тему времени. Но у нас ведь его совсем немного осталось. Я имею в виду того времени, что мы проведем, не видя, не зная друг друга. Осталась всего неделя, и все – наше настоящее станет прошлым, превратившись в приятные воспоминания, кое-где запачканные мокрыми слезами и засохшими чернилами, но все-таки в наши воспоминания, которые не сравнятся ни с чем. Но уже совсем скоро мы будем вместе творить другие воспоминания, обогащая их все новыми и новыми чувствами, скрепляя настоящими, реальными поцелуями и вечными объятиями. Да, возможно, что-то пойдет не так, и ничего подобного у нас не случится. Я ведь должен рассмотреть все возможные варианты развития событий, правда? Но почему-то именно сейчас во мне кричит внутренний голос – тот самый, благодаря которому я согласился на переписку с тобой – о том, что не нужно думать о других альтернативах и просто поддаться потоку времени, который принесет нас друг к другу и решит, что делать дальше. И, знаешь, больше я не боюсь времени и ожидания. Я лишь хочу побыстрее увидеть тебя.***
POV Андрея. – Так, это взял, это тоже вроде положил… – я судорожно бегал по комнате, пытаясь вспомнить, все ли я убрал в чемодан. – Блин, вроде все на своих местах, но почему у меня такое ощущение, будто я что-то точно забыл?! – Что именно? – с неизменной улыбкой на лице спросил Виталик, который тоже был озабочен сборами вещей, но делал это менее эмоционально, чем я. – Ну, это, как ее… Штука такая, в общем… – пытался что-то на ходу придумать я, но мысли отказывались идти в голову. – А, та самая? Нет, не парься, ты ее точно положил, – ухмыльнулся шатен, закрыв мой чемодан, ибо сам я, наверное, еще долго стоял бы и прожигал его взглядом. – Расслабься, все в порядке. Я кивнул другу в знак благодарности, шумно выдохнул и прилег на койку. Как-то не верится, что сегодня последний день нашей службы, и что уже завтра с первыми лучами солнца я отправлюсь в родной город. Уж со слишком сильной натяжкой я могу сказать, что прошел целый год. Конечно, служба в армии – это не райский островок, время на котором струится, словно сладкий мед, и один год по ощущениям равняется одной неделе, но все же почему-то нет у меня осознания того, что прошло уже в районе 365 дней. Нет, я, безусловно, рад, что служба подошла к концу! Даже очень. Как можно не радоваться возвращению спокойных деньков? Я даже успел соскучиться по учебе, за которую уж на этот раз планирую взяться предельно серьезно. Вот только для начала мне нужно разобраться кое с кем, кто своим существованием и скрасил этот пролетевший год… Артем, уже завтра я увижу тебя. Интересно, что ты чувствуешь сейчас? Вот я, например, зная, что где-то через 24 часа наконец-то встречусь с тобой, буквально покрываюсь мурашками. От страха ли это или от предвкушения будущего наслаждения? Не имею ни малейшего понятия. Я лишь знаю, что все еще хочу увидеть тебя, услышать твой голос, прикоснуться к тебе и наконец понять, что ты реальный. Голова начинает кружиться от подобных мыслей, но я ничего не могу с этим поделать. Уж слишком сильно начинают кипеть чувства, когда я представляю перед собой картину нашей первой встречи, нашего первого свидания, нашей первой совместной ночи. – Хватит пускать слюни, Корабельников, – съязвил Виталик, толкая меня в бок. – Поднимайся. Домой, конечно, всем хочется, но службу в последний день-то никто не отменял. Черт, что-то я действительно размечтался. Опять. Я извинился перед другом, немного смутившись, и, в последний раз оглянув комнату, вышел из нее. Не знаю, зачем я сделал это, ведь еще вернусь сюда вечером, но почему-то именно сейчас захотелось какой-то драматичности. Это ведь не запрещено? Просто в голове как назло возникло множество воспоминаний, связанных с этой комнатой, кроватью, письменным столом. И с предыдущей моей каморкой тоже… Я поежился, вспомнив о Сереже. Интересно, как он? Нет, не то, чтобы я беспокоился, просто любопытство. Последнее время он как-то не высовывался и не привлекал к себе лишнего внимания. Задумал что-нибудь? В последний день-то не очень актуально делать что-то аморальное. А может, он просто хочет, чтобы его издевка надолго запомнилась? Незнание и непонимание, как обычно, давят на нервы… А вдруг он думает, как будет при встрече извиняться перед Артемом? Ведь этот дурачок настоял на том, что встретит меня прямо на вокзале, а значит, они неминуемо встретятся! Черт… Хотя на месте Сережи я бы тоже не оставил все, как есть. Но он ведь сам виноват! Он ведь так грубо обошелся с чувствами Темы! Надеюсь, он понимает, что подобное предательство не прощают. По крайней мере, его бы не простил я… Но, черт, Емельянов – это совсем другое дело. Он ведет себя, как наивный ребенок, честное слово. А вдруг в глубине его души все еще остались чувства к Степнову? И что будет, если Сережа как-нибудь по-особенному попросит у него прощения, и мальчишка вновь растает перед ним, позабыв обо мне? Ведь я по сути никто ему, а с этим предателем у них столько общих воспоминаний… Я закусил губу, ибо уж очень паршиво на душе становилось от таких мыслей. Ничего страшного. Не нужно опять нервничать и сгоряча совершать какие-нибудь поступки, о которых сто процентов начну жалеть спустя пару часов. Нужно просто дотерпеть оставшееся время и посмотреть, что же случится тогда. Тогда, когда мы наконец встретимся. Не только я и ты. Мы все. – Да по твоим мыслям можно книгу писать! – прервал мой внутренний монолог Виталик, пробегая мимо меня. Мне ведь больше нечем заняться, кроме как переосмыслением собственной позиции во время утренней пробежки, конечно. – Стоп, а откуда ты знаешь, о чем я думаю? – поспешил догнать я друга, и понял, что зря вновь начал дышать ртом. Во время бега это приносит крайние неудобства, из-за которых я потихоньку задыхаюсь и теряю темп. – А я и не знаю. У тебя на лице просто коктейль из эмоций, Андрей, – рассмеялся шатен, вновь обгоняя меня. – Эй, погоди! – только и успел выкрикнуть я и побежал вперед. Все-таки это наша последняя совместная пробежка… И я буду действительно скучать по этому парню. *** 6:57 утра следующего дня. Плацкартный вагон поезда до Санкт-Петербурга. – Блин, Виталик, мы уже скоро приедем! – продолжая следить за быстро меняющимся пейзажем за окном, жаловался я Фиалкину. – Черт, опять ты победил, – обреченно произнес Ваня, дуясь на победно ухмыляющегося Виталю. – О чем это ты? – поинтересовался я у парня, не видя смысла в его предложении. – Мы поспорили, сколько раз за десять минут ты произнесешь одну и ту же фразу, – разъяснил шатен. – Ваня думал, что не больше четырех, а я склонялся к семи. В итоге – восемь. Ты бьешь все рекорды, Корабельников! – Да ну вас, – надулся я, вновь повернувшись к окну, и, подперев ладонью голову, принялся размышлять об Артеме, встреча с которым неминуемо приближалась с каждой секундой. Ну разве я виноват в том, что сейчас по-настоящему боюсь? Чем быстрее едет поезд, разрезая собой плотный воздух, тем быстрее бьется мое сердце. Не знаю, как описать, что чувствую сейчас. С одной стороны я безумно хочу увидеть Тему, прижать его к себе, зарыться руками в его мягкие – точно мягкие и никак иначе! – волосы, вдохнуть его запах, наверное, апельсиновый или мятный – может, мятно-апельсиновый? – взять за руку и увести куда-нибудь подальше от остальных людей. Остаться с ним наедине, осторожными движениями снять с него одежду – вещь за вещью, будто дразня, покрыть нежными поцелуями каждый миллиметр его нежной и наверняка чересчур чувствительной кожи, прикусить мочку его уха, поймать губами невольно сорвавшийся с его губ стон… Черт, из-за подобных фантазий я и забыл о пункте «но с другой стороны», который должен был присутствовать здесь! Эх… Все же, пусть все идет своим чередом, как я уже говорил до этого. Главное, чтобы столь длительное ожидание оправдало себя, а я очень надеюсь, что так и будет. – Эй, Андрей, – позвал меня чертовски знакомый голос. – Выйдем на пару секунд? Обернувшись, я увидел Сережу. С каким-то подозрительно спокойным выражением лица стоял он, смотря прямо мне в глаза. Стало как-то не по себе, но я, оглянув Виталика и Ваню и получив от них одобрительные кивки, встал со своего насиженного места и молча проследовал за брюнетом. Поезд не двигался с места, эта остановка по воле судьбы, наверное, одна из самых долгих. Как только мы вышли на улицу, Сережа достал из кармана пачку сигарет и, справившись с попутным ветром, закурил одну. – Откуда у тебя сигареты? – первым тишину нарушил я, так как молчание вовсе не входило в мои планы. – На прошлой остановке купил, – так же ровно ответил он. Прохладный поток ветра нещадно бил в лицо, несмотря на теплое время года. Он подхватывал вылетающие изо рта Сережи клубы серого дыма и уносил их куда-то далеко, скрывая с глаз, оставляя после себя только характерный запах. Ледяным взглядом карих глаз парень всматривался в небо, провожая улетающие языки дыма и следя за медленно плывущими серыми облаками. Стряхнув с сигареты темный пепел, Сережа вновь поднес ее к губам и сделал очередной глубокий вдох. Я первый раз за долгое время видел, как кто-то курил. Не знаю, чем меня привлекла подобная картина, но я завис на пару минут, не сводя взгляда с образа Степнова. – Если ты думаешь, что я буду вам мешать, то ты опять ошибаешься, – даже не смотря на меня, произнес брюнет. – Но я… – Делайте, что хотите, это ваши жизни. Я сделал свой выбор и ни о чем не жалею, – равнодушно продолжил он, и от его тона мне стало еще холоднее. – Я лишь… – Что будет с вами, мне плевать. Главное, что вся эта чушь наконец закончилась, – и, потушив сигарету о землю, Сережа зашел обратно в вагон, так и не дав мне сказать и фразы. Этот «разговор», если его можно было так назвать, не повлиял на меня так, как я думал изначально. Точнее, он не вызвал у меня абсолютно никаких эмоций. Все-таки я заблуждался, когда решил будто, что Сережа вновь попытается добиться расположения Артема. Этот парень явно оправдывает свой образ антагониста… Хотя, это ведь играет мне лишь на руку, правда? Теперь и я могу со спокойной душой ехать в покачивающемся поезде, считая минуты до нашей встречи. С такого рода мыслями я, улыбнувшись, зашел в вагон. Ну что ж, совсем скоро увидимся, Тема. Конец POV Андрея *** – Так, судя по расписанию прибытия поездов, Андрей уже должен быть здесь, но я его не наблюдаю! Маш, а ты?! – возбужденно спросил я у сестры, от волнения переминаясь с ноги на ногу. – Нет, Тем, я тоже не вижу твоего блондинистого героя-любовника, – грустно ответила Маша, которой тоже по какой-то непонятной мне причине не терпелось увидеть Андрея. – Вот только ты прекрати делать подобные странные движения, а то люди подумают, что ты боишься не успеть добежать до уборной, – не упустила она момента, чтобы подшутить надо мной. – Аргх! Я сейчас сойду с ума! – чуть ли не плача произнес я и, шумно выдохнув, сел на разложенную на полу куртку. Сегодня день нашей встречи. Мы с сестренкой приехали на вокзал за сорок минут до предполагаемого прибытия поезда (я просто сильно боялся опоздать), но вот уже мы час стояли здесь, мучимые ожиданием. Последние минуты вдали друг от друга, черт возьми! Я действительно могу лишиться рассудка, если придется ждать тебя еще дольше. Люди вокруг меня постоянно менялись. Некоторые, конечно, такие же невезучие, как и мы, стояли здесь уже давно, изредка изменяя свое местоположение, чтобы хоть как-то размять затекшие части тела. Но, как правило, таких было единицы. Остальные же приходили и уходили, встречали близких людей и расставались с ними, обнимались, кружились и просто убегали, почему-то не дождавшись. Некоторые смеялись так громко и заразно, что даже я не мог сдержать улыбки, другие плакали то тихо, то громко, срываясь на крик, – похоже, прощались с кем-то сильно дорогим. Люди были разные, но именно здесь, на старом вокзале с кое-где потрескавшимися стенами, они становились до жути похожими друг на друга: они все либо отпускали кого-то, либо обретали. Других вариантов не дано людям, носящим титулы «провожающие» или «встречающие». – Эй, смотри! – закричала Машка, тормоша меня за плечо. – Вон там что-то подозрительно много парней! Я посмотрел в ту сторону, куда гордо указывал палец младшей сестры, и действительно увидел группу парней в военной форме. Встав с пола, я постарался вглядеться в лицо каждого из них получше, чтобы найти Андрея. На секунду мой взор остановился на одном человеке, а сердце забилось чаще. Наши взгляды пересеклись, я грубо сжал ладони в кулаки и резко отвернулся. – Сережа здесь, – выдавил из себя я. Сестра на миг заколебалась, не зная, что на это сказать, но потом легонько улыбнулась и по-детски наивно взяла меня за руку, произнеся: – Ну и славно. Значит, Андрей тоже тут. Черт, а она права. Тысячу раз права эта девчонка. С Сережей же уже все кончено… Глупо. Ведь год назад я свято верил, что, когда буду стоять здесь, то рвану, что есть сил, навстречу любимому и повисну у него на шее, сильно-сильно обнимая и непрерывно шепча о том, как же я скучал. Как же удивительно меняются обстоятельства… Но теперь у меня, вроде, появился тот, с кем я по-настоящему хочу делать подобные вещи. И это только малая их часть! Хотя для начала нужно было бы поговорить с ним в первый раз, конечно… Так, чисто для формальностей, но все же. – Ай, мы опоздали на двадцать пять минут! А если он не дождался? А вдруг он ушел? Виталик, что мне делать?! – вблизи раздались отчаянные крики, и я, как и все, стоящие рядом, оглянулись на их источник. Помните, я говорил, что у меня забилось быстрее сердце, когда я увидел Сережу? Так вот, забудьте. Это были лишь легкие покалывания по сравнению с тем марафоном, на который решило выйти мое многострадальное сердечко, как только я увидел его. Блондинистые волосы, большие, светящиеся счастьем и в то же время какой-то потерянностью зеленые глаза, спортивное телосложение, несмотря на довольно хрупкий внешний вид (который особенно выделялся среди его более плотно сложенных товарищей), и нечто неописуемое в этом образе, что притягивало так сильно, что невозможно было устоять на месте. Надеюсь, подобное происходит лишь со мной?! Боковым зрением я заметил, что сестренка как-то подозрительно попятилась от меня, хихикая самой себе. Наверное, я сейчас выгляжу до ужаса глупо и неряшливо… Щеки, безусловно, покраснели, будто я выпил спиртного перед приездом на вокзал, руки дрожат. Я опустил голову, приложил ладонь к груди и с силой сжал рубашку, надеясь, что это каким-то образом сможет успокоить мое разбушевавшееся не на шутку сердце. Уровень адреналина в крови зашкаливает… Почему я не могу пересилить себя и просто подойти к нему?! Ведь я так долго ждал нашей встречи… Так почему сейчас все порчу, боясь сделать первый шаг? Почему… – Прив-вет! – сказал кто-то прям передо мной. Голос у говорившего дрогнул на середине слова, из-за чего оно получилось каким-то сумбурным. Я поднял взгляд и увидел перед собой Андрея. Ну естественно… Как я мог опять уйти в себя в столь ответственный момент? Как мог не заметить, что он подошел ко мне?! – Привет… – тихо ответил я, не сводя с парня взгляда. Щеки пылали, голос дрожал, тело не слушалось. Будто любовная лихорадка вновь поразила меня, словно в первый раз. Но, если честно, мне было все равно. Я смотрел на Андрея, как зачарованный, сам не понимая причины. Мне хотелось рассказать ему о своих чувствах, объяснить, почему не подошел к нему и постараться узнать, как у него дела. Просто хотелось говорить с ним, говорить без умолку – хоть здесь, прямо сейчас и до самой ночи, лишь бы слышать его голос и отвечать ему. Но я не мог произнести даже единственного слова. – Я… – начал было, переборов себя, но вынуждено остановился. Андрей шагнул вперед и, обхватив меня, прижал к себе. Одной рукой прижимая мою голову к своей груди, второй он крепко держал меня за талию. Прям так, как я и представлял себе… Я слышал, как быстро бьется его сердце, и вновь заулыбался, словно самый счастливый человек на планете. Наконец-то… ты рядом. – Так хотел увидеть тебя, обнять… – будто закончил он за меня, отстранившись. – Прости, – покраснев, Андрей отвел взгляд в сторону, стараясь избежать визуального контакта. – Ничего, я ведь тоже хотел этого, – добродушно ответил я, начиная потихоньку вновь трезветь от нашей опьяняющей первой встречи. – Ты как, не устал? – Если честно, то безумно, ¬– признался он, заведя руку за голову. – Эх, значит, ресторан отменяется, – на выдохе произнес я. – Правильно-правильно! Вы поезжайте домой лучше, а я покушать вместо вас схожу, идет? – включилась в разговор Маша, как обычно сияя непонятно от чего. – Э-э-э, Андрей, это моя младшая сестра Мария, – представил я рыжую бестию парню, впервые смутившись из-за ее персоны. – Очень приятно, ¬– ласково произнес Андрей, протягивая ей руку. – Я… – Прекрасно знаю, кто ты, – подмигнув, закончила Маша и пожала парню руку в ответ. У них что, привычка такая – договаривать чужие предложения? Да и вообще, необязательно было сестре меня выдавать! Теперь Андрей подумает, что я из тех людей, кто всегда все всем рассказывает, не умея держать в себе даже самые-самые личные моменты. – Вот оно как, – улыбнулся парень, посмотрев на меня. – Ну, это здорово. – И я так думаю, – подтвердила Маша и повернулась ко мне. – Тогда я побежала, хорошо? А вы уж сильно не перестарайтесь, – и девушка быстрым шагом направилась к выходу, старательно игнорируя мой вопрос «В каком это смысле?». Вот мы и остались вдвоем. Все уж, хватит робеть, пора и мне показать, что я все-таки могу сам вести разговор, а не только вечно краснеть и лепетать что-то нечленораздельное. – Так к тебе или ко мне? – кто-нибудь, убейте меня. Я ведь совсем не это хотел спросить! – Я имею в виду сейчас поедем, чтобы ты отдохнул там, ну, в себя пришел… – быстро попытался исправить ситуацию я, нервничая еще больше. – Ко мне. Такси уже нас ждет, – спокойно ответил блондин. – И, успокойся, прошу, – наклонившись ко мне поближе, шепотом произнес он. – Мне ведь тоже сейчас неловко, но в то же время я безумно счастлив, что вот так вот просто стою перед тобой, – и он легонько прикоснулся губами к моей щеке, после чего взял за руку и повел в сторону выхода. И я и правда успокоился. Ну что за чудодейственное средство? На душе стало тепло и вовсе не тревожно, его рука согревала еще больше. Я был по-настоящему счастлив. *** Не знаю, в какой момент нам сорвало крышу. Может, в лифте, когда я задыхался, но продолжал судорожно ловить губами его желанные поцелуи, а может, еще раньше, когда, не разбирая дороги, мы вошли в парадную и еле сдержались, чтобы не переспать прямо на первом попавшемся подоконнике. Я знаю лишь, что сейчас мы, чудом попав в квартиру и раздеваясь на ходу, спотыкаемся о валяющуюся на полу обувь и, посылая к чертям весь мир, направляемся в спальню. Поцелуи сквозь улыбки, его блуждающие по моему телу руки. Я сходил с ума, явно на мгновения выпадая из реальности и наблюдая за происходящим будто со стороны, поражаясь тому, как же потрясающе сексуально мы смотримся сейчас. Андрей положил меня на кровать, словно какую-то драгоценность, чтобы не причинить мне ни капли неудобств. Но я почему-то не хотел подобной нежности – напротив, желал, чтобы он, наконец, вовсю прочувствовал, что я здесь, что я реальный. Я обхватил парня ногами, притянув к себе, тем самым заставляя его прочувствовать даже сквозь джинсы, насколько я возбужден. Касаясь пальцами его щеки, развратно кусая его губы перед каждым новым поцелуем, я потянулся к молнии на его штанах, но Андрей быстро перехватил мою руку и завел ее мне за голову, заставляя меня прогнуться в спине от удовольствия ощущения себя полностью в его власти. Блондин вскоре отпустил меня, но я продолжил держать руки над головой, чтобы избежать очередных соблазнов. Парень не переставал без устали ласкать мое тело, играя с сосками, очерчивая языком их контур, а после нежно целуя, вызывая тем самым сотню мурашек. Поцелуями он спускался все ниже, вынуждая меня закрыть глаза от удовольствия и чуть ли не мурчать, словно мартовский кот. Стянув с меня брюки, Андрей поднял мою левую ногу и осторожно коснулся губами внутренней стороны бедра, теперь поднимаясь все выше, почти доходя до паха. Я поражался выдержке этого парня, ведь сам уже с минуту думал лишь о том, как бы поскорее он взял меня. – А ты, я смотрю, и вовсе не устал, – произнес я, ухмыляясь. – Усталость как рукой сняло, стоило увидеть тебя без одежды, – ехидно ответил Андрей, на секунду остановившись. Я воспользовался этой заминкой и с силой притянул парня к себе, заставив его повалиться на кровать. Сам же я, ловко поменяв нас местами, уютно разместился между ног блондина и наслаждался потрясающим видом сверху-вниз. Андрея, видимо, забавляла подобная активность с моей стороны, а меня и подавно. Легко сняв с него штаны вместе с трусами, я наклонился и взял его член в рот. Андрей, явно не ожидавший столь экстравагантных действий, не смог ничего сказать, лишь томно ахнул, зажмурившись, тем самым давая мне стимул продолжать. Слышать стоны, невольно слетающие с его губ, – высшей степени наслаждение. Я наполовину заглотнул возбужденный орган, затем вновь выпустил его изо рта, слизнул каплю выступившей смазки и принялся посасывать головку. Андрей шумно дышал, сжимал руками простынь и сам инстинктивно двигался мне навстречу. Но я не хотел вновь давать ему право управлять процессом. Мои движения стали чуть грубее, я схватил его член у основания и принялся руками помогать себе, тем самым мучая парня еще больше. Размеренными движениями, но все-таки ускоряя темп, я не вытаскивал член изо рта пока не смог заглотить его полностью. Андрей резко отодвинул меня от себя и, даже не прикоснувшись к себе, кончил, немного запачкав мне грудь. Я лишь улыбнулся. Как мало нужно парню, вернувшемуся из армии. – Дурак, если ты думал, что все этим кончится, то ты ошибся, – немного обиженно произнес блондин, вновь переворачивая меня на спину и нависая сверху. – Наоборот, я надеялся на очень бурное продолжение, – провокационно ответил я и потянулся за еще одним страстным поцелуем. Андрей, не разрывая поцелуй, приспустил с меня трусы и обхватил рукой мой член. Ответный удар, да? Водя рукой то вверх, то вниз, парень дразнил меня, не делая резких движений и двигаясь вполне спокойно. Я уж было начал злиться, но почувствовал, что Андрей и вовсе остановился. Я приподнялся на локтях и увидел, как парень достал из тумбочки лубрикант и выдавил себе немного вязкой жидкости на пальцы. – Готов? – зачем-то спросил он меня, закинув мои ноги себе на плечи, и, встав в наиболее удобную позу, ввел в меня один палец. – Зачем спрашиваешь, придурок… – прошипел я, чувствуя, как блондин добавил второй палец и принялся растягивать мое отверстие. – А ты не слишком-то узкий, – как-то встревоженно сказал он, проталкивая их глубже. – Просто я знал, что мы займемся этим, вот и подготовил себя, – невозможно было произнести эти слова, не смущаясь, но лицо Андрея в этот момент было просто бесценно. – Черт, ты такой милый! – буквально прокричал он, не прекращая двигать пальцами внутри меня. – Особенно, когда пытаешься не произносить слово «секс». – Просто мне заниматься им нравится гораздо больше, нежели просто произносить, – ответил я и почувствовал, как парень убрал пальцы и подставил к отверстию головку своего члена. – И мне, – улыбнувшись, произнес он и резко вошел в меня. Было неприятно. Неприятно больно настолько, что пришлось прикусить губу. Подготовка подготовкой, а практика практикой. Но Андрей, видя мое состояние или же просто понимая, что удовольствия я сейчас мало испытываю, наклонился ко мне и нежно коснулся моих губ, начав постепенно двигаться во мне. Это был не такой дикий поцелуй, коими мы баловались прежде, а какой-то подозрительно невинный, пропитанный всеми чувствами, и крайне комично смотрящийся на фоне двигающегося во мне члена. Но мне нравилось. Чертовски нравилась эта парадоксальная ситуация, включающая в себя искренние эмоции и необузданный порыв похоти. Андрей начал двигаться быстрее, входя во вкус. Я следил за выражением его лица, сменяющегося с сосредоточенного на удовлетворенный, и улыбался. Просто улыбался, как будто до сих пор не осознавая реальность происходящего. Блондин схватил меня за талию, чтобы было удобней наращивать темп. Боль понемногу утихла, а в какой-то момент и вовсе испарилась, заставляя меня в очередной раз вскрикнуть от наслаждения. – Андрей!.. Ах, да, вот здесь!.. – зачем-то говорил я, не в силах больше сдерживаться. Я чувствовал его всего, полностью внутри меня, чувствовал, как он двигается быстро, заставляя палитру эмоций меняться одна за другой. Чувствовал, как задыхаюсь от того, как приятно и как горячо, чувствовал, что Андрею сейчас так же хорошо, как и мне. Переместив руки мне на колени, не убирая при этом моих ног с плеч (и как ему не тяжело?), блондин продолжил прерывистые толчки, немного поменяв направление. Я чувствовал, что уже на пределе, но никак не хотел расставаться с теми непередаваемыми ощущениями, которые доставлял мне Андрей. Продержавшись еще немного, я кончил с протяжным стоном, вновь прогибаясь в спине и сжимая простынь в кулаках. И моя разрядка наступила даже без лишних движений с моей стороны. Андрей сделал еще несколько медленных толчков в мое податливое тело и, выйдя из меня, излился мне на живот. – Прости, – поспешил извиниться он, вновь нависая сверху и смотря мне прямо в глаза. – Ничего, ведь я тоже хотел этого, – улыбнувшись, повторил я одну из своих первых сказанных ему фраз и подался вперед, накрывая губы блондина своими. Мы еще долго пролежали в постели, целуясь и болтая о чем-то, наверное, незначительном, но кажущемся до жути увлекательным. За окном еще стоял день, ярко светило солнце и дул прохладный ветер, создавая собой идеальную погоду. Мы с Андреем сначала планировали пойти погулять в парк, а потом уже на ходу решить, что делать дальше. Ведь у нас был впереди еще целый день. У нас впереди была еще целая вечность…