САЙЛЕНС

      — Просыпайся, малыш.       Нехотя и сонно я разлепила глаза. Меня встретил утренний свет, я лежала боком на полу. Ребра ныли, плечи сводило от боли. Поморщившись, я застонала. Ноздрей достиг запах бекона и яиц, от которого у меня сразу заурчало в животе. Еда… Мне нужна еда. И вода. Так хочется пить…       Мой взгляд уткнулся в ноги Бена, поднялся по его обнаженному торсу к улыбающемуся лицу и, наконец, к дымящейся тарелке в руке. Рот наполнился слюной, я с трудом сглотнула.       Он наклонил голову.       — Проголодалась?       — …Да, — ответила я.       — Что ж, возможно, я мог бы поделиться с тобой, если услышу вежливую просьбу.       Мы посмотрели друг на друга в упор. Бен выжидательно поднял брови, а я сжала челюсти. Плюнь и разотри, Рей! Тебе просто надо добраться до Леи!       Я прочистила горло.       — Можно мне немного еды, пожалуйста?       Ухмылка Бена стала шире, и он подошел ближе. Длинными пальцами зачесал мне волосы назад, перебросив их с одного плеча на другое, и опустил тарелку — прямо к своему паху. Мне пришлось засунуть свою гордость подальше: я встала на колени и — под протяжное урчание в животе — вытянула шею. Бен провел пальцами по моей щеке, и я начала неловко запихивать в себя кусочки еды — быстро, как только могла.       Когда осталось полпорции, Бен вдруг наклонил тарелку — еда вывалилась на пол. Я неотрывно смотрела на нее еще секунду, а потом подняла глаза — он ахнул с наигранным изумлением.       — Упс, — вздохнул он. — Вот же ж я растяпа.       Но я была слишком голодна, чтобы гордо отказываться от такого угощения — кроме того, совершенно очевидно, что в данный момент на большее рассчитывать не приходилось. Меня трясло от злости, но я нагнулась к еде и принялась подбирать кусочки с пола — в тени нависающего надо мной Бена. Что сказать, вкус был премерзким, но за прошедшие годы я привыкла к неаппетитной пище.       Как только я покончила с «завтраком», Бен расстегнул наручники. Но стоило мне попытаться встать, как он толкнул меня обратно на четвереньки. Я простояла так целую минуту.       — Ползи в душ, — наконец протянул он.       Я скрипнула зубами, с трудом сдерживая рвущийся крик. Бен шел за мной по пятам всю дорогу, пока я ползла по линолеуму. Оказавшись на месте, он включил воду, а я нервно ждала, пока не услышала короткое «встать». Бен содрал с меня футболку — я отвернулась, но он рывком прижал меня к себе. Его губы жадно приникли к моей шее, ладонь скользнула по животу — а другой он обхватил мое горло.       Бен молчал. Наверное, ждал, что я взорвусь и начну сопротивляться, но я не была полной идиоткой. Пусть тешится, пока не лопнет от скуки, а я получу свой заслуженный душ.       Когда я воспользовалась туалетом, помылась и почистила зубы, Бен снова напялил на меня свою очередную футболку, на этот раз дополнив ее черными шортами, доходившими мне до голеней. Сам он тоже переоделся — в джинсы, не забыв прицепить на пояс парализатор. Мне оставалось только хмуриться, пока он прикреплял наручники к цепи, которую намотал на руку.       — Это впрямь так необходимо? — проворчала я.       — Да, если не хочешь, чтобы тебя украли.       Бен выволок меня из фургона, и яркое солнце, внезапный многоголосый шум и гам рыночной заставы ошеломили меня. Он запер фургон, и я удивленно моргнула, глядя на раскинувшееся вокруг море разномастных палаток. Местные жители ходили, по большей части, в чем придется: в джинсах или камуфляжных штанах. Пыльная пустыня под ярко-синим небом… Занятное местечко. Весьма…       Кто-то схватил меня за локоть, и я испуганно взвизгнула. Рядом со мной словно из ниоткуда вырос огромный белобрысый парень и наклонился, явно с целью понюхать мои волосы. Потрескавшиеся губы растянулись в зубастой улыбке.       Бен врезал ему по физиономии, не успела я вымолвить и слова, и незнакомец грохнулся в грязь. Столпившиеся зеваки захохотали, когда песок окрасился кровью из разбитого носа парня. Бен плюнул на него, дополнив плевок облачком пыли из-под ботинка ему в лицо, а потом взял меня за локоть и повел дальше.       Жара висела невыносимая, но, пожалуй, взгляды мужчин тревожили меня сильнее. Все оборачивались, глазея на меня, словно на кусок сочного мяса, и Бен скалился на них, как цепной пес. Этот мир был вовсе не таков, каким запомнился мне несколько лет назад. От него исходило ощущение опасности, голода. В воздухе висело напряжение, постоянная угроза, и я чувствовала себя антилопой, которая сбилась с тропы и вышла на львиный прайд.       Бен остановился, чтобы купить еды, прижав меня к своей груди, тем самым загораживая меня от жадных взглядов мужчин. Я слегка улыбнулась лавочнику, пожилому человеку со сгорбленной спиной, и он ответил мне улыбкой. Бен вытащил незнакомые деньги — красно-белые купюры — и пихнул мне мешок с продуктами, который я едва сумела обхватить рукой. Он окинул взглядом несколько стоек с алкоголем и сигаретами, и я закатила глаза.       — Тебе нельзя курить, — предупредила я. — У меня астма.       Он хохотнул и нагрузил меня новым мешком.       — Значит, не буду курить рядом с тобой.       Мы пошли прочь, и Бен приобнял меня за бедро. Он разминал пальцы, но, скорее всего, потому, что нервничал, как я. Мужчины медленно расступались с дороги, упорно провожая нас взглядами. Эти люди были грязными, жалкими и голодными. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Мир больше не был прежним.       — Привет, Соло.       Бен резко остановился и застыл. Он обернулся, крепко придерживая меня — за нашими спинами, в нескольких футах, стоял невысокий мужчина в коричневой жилетке и джинсах. У него были волнистые черные волосы и выразительные темные глаза, подбородок покрывала неряшливая борода. К моему величайшему шоку, рядом с ним находилась женщина с прической в виде двух узелков-бубликов. Она надула пузырь жвачки и оглядела меня.       — По, — сердце Бена стучало мне в спину, — чего ты хочешь?       Сложив губы бантиком, По неспешно подошел к нам, на его бедре тоже болтался парализатор. Его женщина носила ярко-красный ошейник, белую майку и мешковатые зеленые штаны. При ней был обычный пистолет и кинжал.       По остановился в футе передо мной и криво улыбнулся.       — А эта симпатичная. Ты ее продаешь?       — Нет, — холодно ответил Бен.       Женщина снова щелкнула жвачкой, обходя по кругу нас с Беном.       — Ты всегда продаешь их, Бен.       По потянулся ко мне, и я ощерилась, клацнув зубами при приближении его пальцев. Он хмуро отступил, но прочие мужчины, включая Бена, рассмеялись. Бен поцеловал меня в висок и пристально посмотрел на По.       — Конникс, — произнес По, не сводя с меня глаз, — не будешь так добра проверить для меня маленькую зверюшку Бена? Я думаю, она интересней, чем он хочет нам внушить.       Бен приставил парализатор ко лбу По, никто и моргнуть не успел. Но в следующую секунду все вокруг нас вытащили разнообразное оружие и нацелили его прямо на Бена. Я видела, как его рука подрагивает возле моей головы; он был взбешен, но убрал парализатор в кобуру. Заскрежетал зубами у меня над ухом и, опустив руки мне на бедра, плотнее прижал к себе.       В замешательстве я завертела головой по сторонам, а потом пискнула, увидев, что Конникс встала передо мной. Она жестоко улыбнулась и без церемоний скользнула рукой по передку моих шорт.       Мужчины издевательски засвистели, и пальцы Бена впились в мою кожу. Я в шоке уставилась на Конникс, а она — на меня; пробираясь кончиками пальцев сквозь волосы на лобке, вкрадчиво проводя вдоль щели, она толкнулась в меня. Внутри все натянулось, как тогда с Беном, и ее улыбка стала еще более жуткой. Она вытащила руку, но прежде на короткую секунду погладила мою щель, заставив меня задрожать от внезапного возбуждения.       Конникс с усмешкой обсосала палец и обернулась к По.       — Девственница.       Так или иначе, обстановка стала еще более зловещей. По вздернул брови и кивнул. Толпа вокруг нас зашепталась, и я услышала, как мужчины вновь достают ножи и пистолеты.       — Неплохая куча денег, — протянул По. — Пара миллионов, вполне возможно. Ведь всем так хочется трахнуть девственницу.       Что-то коснулось моей ноги, и я опустила глаза — какой-то тощий старик пытался просунуть ладонь мне в штанину. В ужасе я закричала и, развернувшись, вжалась в грудь Бена — он держал меня одной рукой, а другой поднял парализатор. Я чувствовала их взгляды… слышала их отвратительные мысли.       — Подрочишь мне, и я заплачу тебе косарь! — заорал один.       — Два косаря! — послышался еще чей-то вопль.       Господи!.. Казалось, меня вот-вот стошнит. Что это за больное проклятое место? Неужели это происходит наяву?       Бен подхватил меня, я слышала, как из дула парализатора вырвались электроды, обволакивая кого-то. С шипением разряд перекинулся на следующего мужчину.       — Ключи, детка, — отрывисто приказал Бен. — Быстро.       Я зашарила в его кармане в поисках ключей и вытащила их как раз тогда, когда мы оказались фактически прижаты к двери фургона. В панике я сумела отпереть замок лишь со второй попытки, парализатор без остановки шипел, откидывая преследователей. Наконец мы с Беном запрыгнули внутрь, и он захлопнул дверь.       Бен швырнул меня на диван и поспешил к водительскому сиденью. Я перевернулась, продукты разлетелись по полу, и я поспешно принялась подбирать их, а Бен дал по газам. Мужчины гнались за фургоном, как бешеные звери, размахивая руками и требуя от Бена остановиться. Мои глаза наполнились слезами. Что за адское место? Это ли жизнь, на которую я надеялась?       — Приветик.       Я вскинула голову и увидела незнакомого парня со светлыми волосами, нависающего надо мной. Он приблизился, и я заорала, отчаянно отбиваясь ногами. Чужак действовал быстро, притиснув меня к дивану и отчаянно дергая за шорты, но Бен пересек фургон в три шага. Стащив с меня парня, он начал бить его — бил, пока кровь не брызнула на пол.       Дрожащими руками я поправила шорты и заплакала. Бен пинком выкинул парня наружу и вернулся, тяжело дыша и протягивая ко мне окровавленные руки. Все наши вещи в беспорядке валялись на полу.       Он поймал цепь и дернул ее, подтаскивая меня к себе. Я истерически рыдала, и Бен, наклонившись, пылко поцеловал меня, просовывая язык мне в рот и размазывая кровь по моему лицу. Он повалил меня на бежевый диван, пачкая его окровавленными руками.       — Я хочу домой! — всхлипывала я. — Это просто кошмар!       Бен кивнул, его кадык дернулся.       — Знаю, Рей… Но теперь твой дом здесь.       Воспользовавшись моей неспособностью двигаться, Бен сдернул с меня шорты и коленом раздвинул мне ноги. Он навис надо мной, отстегивая кобуру и ремень, коротким движением спуская джинсы. Не снимая трусов, он прислонился ко мне, тяжелый, горячий и голодный, прямо как те, другие. Я не могла пошевелиться — только плакала, ожидая, когда все закончится.       Я была его собственностью, вещью, принадлежащей ему и желанной, и это доставляло ему удовольствие.