САЙЛЕНС

      Большую часть следующего дня шел дождь, навевая тоску. Я валялась на боку со скованными за спиной руками и следила за стекавшими по оконному стеклу струйками воды. Фургон заливал тусклый серый свет. Поразительно, как изменился мир за столь короткий срок. Когда Лея отправляла меня в укрытие, все было иначе. Она говорила, что пройдет лет десять, прежде чем все начнет меняться, но… те мужчины напоминали скорее животных.       Вздрогнув, я сжала бедра. Бен хватал меня довольно грубо, поэтому на коже расцвели синяки — саднящие напоминания о моем затруднительном положении и состоянии общества. На мне опять была футболка — еще одна из его запасов, и ничего больше. Как унизительно…       Но пока я не найду Лею, мне никак не избежать компании Бена. А теперь еще он получил надо мной особое преимущество, и я не сомневалась — он об этом знал, поэтому лежала и ждала, когда он появится в дверях и ткнет им мне в лицо. Однако, если он не будет защищать меня, то лишится и денег, и секса, а эти две вещи — все, о чем он способен думать. Я молча перевела взгляд на окно. Сейчас я всего лишь вещь, не более. Вот до чего мне пришлось опуститься.       Бен явился, когда стемнело. Снова по пояс голый, в приспущенных штанах. И явно в приподнятом настроении — он принялся возиться с ключами, отстегивая мою цепь от пола. Следом он расстегнул наручники и подтолкнул меня ногой, когда я не пошевелилась.       — Ползи, — буркнул он.       Задрожав, я заставила себя встать на четвереньки и поползла к выходу из спального отсека. Бен следовал за мной, и накаленную тишину фургона нарушали лишь стук дождя и смех из телевизора. Я добралась до узкого коридора и заметно напряглась, когда Бен бухнулся позади меня на колени и схватил мои бедра.       — Хочешь, чтоб я отымел тебя, как сучку? — он рывком подтащил меня к себе так, что я заскребла ногтями по линолеуму.       Но, закрыв глаза, я заставила себя кивнуть.       — …Да.       Бен перевернул меня на спину и надавил на горло так сильно, что я еще сообразить не успела, как уже стукнулась головой об пол. В глазах заплясали искры, я запаниковала — он сжимал и сжимал, его железная хватка душила меня. Воздух обжигал легкие, виски пронзала боль. Бен не отпускал меня, и я тщетно пыталась оторвать его руку, открывая рот и корчась. Он стиснул зубы — меня скрутила болезненная судорога, и я безвольно уронила руки.       Вдруг все прекратилось — я закашлялась, лихорадочно втягивая воздух. Бен наклонился ко мне, размазывая поцелуи по моей шее, но потом оторвался от меня, встал, переступил через мое тело и ушел в закуток кухни. Попытка побега была бы полным идиотизмом, поэтому я перевела дыхание и поползла к гостиной дальше.       При виде меня Бен ухмыльнулся. Я нерешительно застыла возле дивана, неуверенная, дозволено ли мне сесть, но все-таки остереглась и осталась ждать на полу. А заодно мечтать о будущей свободе.       — Что думаешь о тех мужиках? — спросил он из кухни. — Страшно, да?       — …Да.       Я уткнулась взглядом в пол, но Бен приподнял мое лицо за подбородок. В свободной руке у него была бутылка виски. Он прищурился и отпил из горлышка.       — Знаешь, что они с тобой сделают, если ты сбежишь от меня?       — Да, — коротко ответила я.       — Женщины вымирают, такие вот дела, — он снова выпил и пригладил мне волосы. — Вирус может проснуться через пару недель или пару лет — но в один прекрасный день ты внезапно истечешь кровью из всех дырок. Глаза начнут кровоточить первыми.       Лея рассказывала мне об этом. Некоторые женщины обладали иммунитетом, как я — мы не страдали бесплодием или геморрагической лихорадкой. У других могло наступить что-то одно — или то и другое одновременно, — и даже я знала, что, когда у беременной неожиданно начинала идти кровь, врачи заботились лишь о том, чтобы вырвать из гибнущей женщины плод и сохранить ему жизнь.       Я пожала плечами.       — Понятия не имею, какое это имеет отношение к делу.       Бен улыбнулся и вернулся к кухонному закутку.       — Времена наступают отчаянные, Рей. Всем известно, что еще немного — и планета превратится в одну большую сосисочную вечеринку, а про технологию искусственных маток одни разговоры вот уже лет десять. Впрочем, кому до этого дело. Мужчины есть мужчины, и большинство из нас любят кисок, которые нынче в дефиците — они превращаются в символ статуса.       — Я не собираюсь никуда бежать! — воскликнула я, теряя терпение. — Мы заключили сделку.       — Да, кстати… насчет сделки.       Мою спину кололи мурашки, пока он наливал виски в стакан. Что ж, если этому суждено случиться сегодня, он хотя бы не свихнувшийся урод с рынка. Но если я не вернусь к Лее… Я не хочу прожить остаток жизни в фургоне, раздвигая ноги по щелчку Бена… За такую жизнь не стоит и бороться.       Я тяжело сглотнула.       — Она не заплатит, если ты не вернешь меня.       — А… Рано или поздно я найду другую сучку, в деньгах я пока не нуждаюсь. — Бен неспешно вернулся ко мне и поднес стакан к моим губам. — Скоро ситуация накалится до предела. Ты видела, что творилось на рынке, как бешено те ребята хотели добраться до тебя. Даже мне сейчас попадается не больше одной-двух девчонок в месяц.       На вкус виски было отвратительно — я подавилась кашлем, чувствуя, как пойло сжигает мне слизистую. Бен с улыбкой забрал стакан и швырнул в стену — он разлетелся дождем осколков. Я только и успела подпрыгнуть, а он уже сгреб в горсть мои волосы и запрокинул мне голову. Другой рукой он спустил штаны спереди, и я вытаращила глаза.       Нет… Нет! Потеряв самообладание, я рванулась прочь, но Бен придержал меня за голову и широко улыбнулся. В ужасе я пихнула его между ног — он согнулся, застонав сквозь зубы, а я вскочила на ноги. Мне даже удалось добраться до порога спальни, когда он снова поймал меня за волосы и придавил к полу — я распласталась на животе.       Бен оседлал мои бедра.       — Хочешь, блядь, чтобы я вышвырнул тебя наружу, а?! Может, когда тебя пару раз изнасилуют, ты перестанешь быть такой упрямой сукой?       — Прости меня! — всхлипнула я. — Ты меня напугал!       Вздернув меня за волосы повыше, другой рукой он стиснул мою ягодицу.       — Я тебя, блядь, напугаю. Я заставлю тебя штамповать младенцев, пока какой-нибудь не застрянет в твоей пизде, и ты не истечешь кровью на полу ванной, как того и заслуживает сучка вроде тебя. Вот ЭТО тебя пугает?!       Слезы потекли у меня из глаз, я не успела опомниться. Я тихо всхлипывала под нос, бормоча извинения, и Бен медленно выпрямился, отпуская мои волосы. Он молчал, наверное, с минуту. Дождь стучал по крыше и окнам — и это был единственный звук, не считая моего плача.       — Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты ревешь, тварь.       Я покачала головой.       — Мне все равно.       — Не дуйся. Я знаю, где тебя искать… Я вернусь за тобой, когда придет время.       Что?.. Я утерла слезы и засопела, повернув голову, чтобы посмотреть на Бена. Его зрачки были расширены, губы растянуты в улыбке. Но я не чувствовала в нем привычной саркастической злобы. По неизвестной причине он показался мне знакомым… Я глядела на него, не понимая, откуда взялось это чувство, словно он уже говорил это раньше…       Бен моргнул — его зрачки вернулись в норму. Внезапно он застонал, схватившись за голову, и без лишних слов слез с меня. Я смотрела, как он, пошатываясь, побрел к спальне и свалился на кровать.       Я потерла глаза и поспешила на кухню — съесть что-нибудь, пока он не заметил. Оказывается, на него действовали слезы. Когда он поймал меня, то велел не плакать. И теперь я размышляла об этом, набивая рот индейкой и сыром под рулады в животе, периодически вытягивая шею, чтобы убедиться, что Бен еще в постели. Я смогу заплакать, когда захочу. Я буду плакать и пресмыкаться, если это заставит его держать руки подальше от меня.       Я наелась так, что разболелся живот — уничтожила примерно половину припасов Бена. Заполировав добычу пакетом чипсов, я почувствовала себя медведем, собирающимся впасть в спячку. И обратила взгляд к Бену, до сих пор валявшемуся на кровати. Наверное, ему промыли мозги. Так поступали со многими мужчинами — если они отказывались подчиняться новым общественным устоям. Хотя Бен был той еще скотиной… вряд ли способной любить даже родную мать.       Бен перевернулся на спину и сел, словно услышав мои мысли. Он почесал голову и прищурился.       — На что вылупилась, черт тебя дери?       — На тебя.       — Иди сюда. Я с тобой еще не закончил.       Я наклонила голову набок.       — Ты вообще думаешь о чем-нибудь, кроме секса?       Он засмеялся было, но застонал и снова упал на спину. Я доела крошки чипсов, бросила пустой пакет на комод и подошла к кровати, наблюдая за Беном в его ослабленной ипостаси. Интересно, он вообще помнил странную фразу, которую сказал мне? Похоже, что нет.       — Приближается конец света, Рей, я разменял третий десяток, и у меня под боком горячая девчонка, — он поднял голову и страдальчески свел брови. — О чем я должен думать? О твоих чувствах?       — М-м… да?       Бен закатил глаза.       — Просто подойди сюда. Я хочу расслабиться, выпить «т*****» и завалиться дрыхнуть.       Без особой надобности не стоит злоупотреблять слезами, иначе он просечет мой план. Бен нетерпеливо поманил меня, и я забралась на кровать. Сердце громко стучало. Он привстал и толкнул меня на спину. Я поморщилась, ожидая, что сейчас он засунет член мне в рот, но вместо этого он раздвинул мои ноги коленом и прильнул ко мне.       Я впилась пальцами в его обнаженную спину — он тихо застонал. На фургон вновь опустилась тишина, нарушаемая лишь шорохом простыней и тихим дыханием Бена. Я лежала неподвижно, закрыв глаза, ожидая, когда все закончится. Скоро он примет таблетку, заснет и оставит меня в покое.       Через несколько минут Бен перекатился на спину вместе со мной. Он держал меня за бедра, бормоча «двигайся», поэтому я стала осторожно шевелиться, пока это его не утомило — и тогда он принялся раздраженно возить меня туда-обратно. Спрятав лицо в подушку, я старалась заглушить стоны. Напряжение скручивало меня изнутри при каждом движении Бена, и вскоре я уже цеплялась за простыни, подаваясь бедрами ему навстречу.       — Что, нравится? — шепотом спросил Бен. Дождавшись моего кивка, он наклонил голову. — Знаю, что нравится, ты жадная маленькая шлюшка… Жду не дождусь увидеть, как ты будешь раскачиваться у меня на коленях. — Его ладонь скользнула мне под задницу, осторожно поглаживая щель, избегая проникновения. — Какая ж ты мокрая.       — Я… я знаю.       Его палец еще раз провел по мне, а затем внезапно надавил там, где я ждала меньше всего. Я застыла, широко раскрыв глаза, но Бен, продолжая бормотать, терся об меня, словно ничего не произошло. Я заморгала и возобновила движения.       Бен перевел дыхание и уложил меня на спину. Потом встал с кровати и пошел в душ, шипя, что вот-вот кончит в штаны, как подросток. Я чувствовала неприятную пульсацию сзади, но не собиралась жаловаться. Я залезла под одеяло — мне хотелось уснуть в постели — и крепко зажмурилась. Слезы надо было приберечь.