В голове был лишь лёгкий туман. Он не знал где находится в данный момент, чувство отстраненности било по и так сломанному сознанию. Его родители мертвы как и пару хороших друзей, непереносимость полетов никогда для Миши не звучал как вердикт, но сейчас… Совергон понимал, что ему надо просто свыкнуться. Он прекрасно осознавал, что необходимо жить дальше и что его страдания ни к чему не приведут. Но он не мог. Он надеялся на лучшее, в нем билась последняя надежда. Чуть привстав, Миша осмотрел помещение в котором находился. Совер не был тут ранее, черноволосый не мог вспомнить данное место. Оно не было знакомо для него. Немного погодя, парень встал. В его глазах сразу потемнело, единственное, что его спасло от падения — журнальный столик, который стоял возле дивана. Голова раскалывалась от каждого движения, а в голове были горы мыслей. Все это сбивало с толку. Пытаясь вспомнить вчерашний вечер, Михаил смог вспомнить лишь то, что он вместе с Лизой выпили. Но это явно была не ее квартира. У Миши в голове проскользнула мысль об том, что был кто-то ещё. Но кто? Чуть подумав он вспомнил лишь приятный голос того человека. Медленно шагая, стараясь не упасть, черноволосый подошёл к окну и открыл его. На улице уже было светло. Чувствуя холодный воздух на своей шее, Совергон понял, что находиться в футболке. Внимательно рассматривая вид с окна, Михаил удивлялся. Спокойный город. Абсолютно. Его это отчасти успокаивало. на улице люди спешащие на работу или дети гуляющие на улице. На удивление, многих не коснулась гибель землян. Совсем недавно на Земле жило большинство людей, а сейчас многие расселились по разным планетам. Даже сам Совергон хотел увести своих родителей на Марс, но неожиданное обстоятельство заставило эту мечту потухнуть. Непереносимость полетов. Михаил вновь упал в эти мысли и даже заметил как в комнату кто-то вошёл и начал внимательно рассматривать его. Где-то вдалеке виднелось прекрасное озеро. На удивление, на Марсе они почти все были такими же чистыми, люди ещё не успели загрязнить эту планету, как Землю… Вот и снова он вспомнил о родителях. Он сразу же изменился в лице. Грусть и усталость, вот что сейчас было изображено на лице черноволосого. Хозяин квартиры подошёл ближе и покашлял, чтобы показать свое присутствие в данный момент. Повернувшись, Миша увидел того самого парня с бара. Он попытался вспомнить имя этого человека…
Гена? Да, скорее-всего. Неловкое молчание продлилось пару секунд, но Цыркунов решил прервать эту тишину.
— Кхм… Доброе утро? — Михаил и вправду не знал с чего начать разговор. Он впервые проснулся в квартире человека с которым еле знакомы.
— Доброе, Лиза должна через час приехать, — хозяин квартиры сложил плед, которым был накрыт Миша и положил его обратно на диван, черноволосый нервничал и мял край футболки.
— Спасибо, что позволил вчера переночевать у тебя, пришлось бы мне ночевать на улице, — после этой фразы можно было услышать неловкий смешок. Парень и вправду был благодарен этому человеку, — Гена, верно?
— Верно. Лиза меня попросила, а, как я знаю, Лиза с плохими людьми редко дружит, — Миша улыбнулся, ему стало теплее на душе. — Кстати, будешь есть? Я как раз глазунью сделал.
Миша, улыбаясь, кивнул головой. Фарафонов успокаивал одним своим видом Совергона. Последний подметил, что они могут стать хорошими друзьями. Он отвёл свой взгляд от Гены и увидел свою мать в дальнем углу комнаты. Женщина лет шестидесяти, добрая улыбка и такие же черные волосы. Миша пытается отвлечься, но не может развидеть ее. Вокруг женщины расцветают цветы, от нее веет запахом поздней весны. Она тянет руку Цыркунову, но лишь одно движение к ней навстречу и этот образ загорается, он слышит истошный крик матери. Миша и сам бы закричал, если бы не чужая рука на плече. Посмотрев в чужие глаза, Рики увидел ужас, боль… Он не совсем понимал из-за чего это выражение присутствует на чужом лице. Гена обнимает Мишу и гладит по спине, шепча, что все хорошо. А что он? Цыркунов винил себя, что посмел на пару минут забыть о родителях… Пропуская чужие слова мимо ушей, Михаил обнимает в ответ и утыкается в чужое плечо. Ему хотелось выпить, забыться. Но Совергон не мог попросить об этом прямо сейчас. Он не мог сказать ни единого слова. Фарафонов не знал Мишу долго, как и сам Цыркунов Гену, но его присутствие и объятия успокаивали.
Знаете ли вы таких людей, которые успокаивают лишь взглядом? Они словно океан забвения. С ними ты забываешь о проблемах и хочешь утонуть в них. Рядом с ними веет лёгкий запах меда. Иногда этот запах начинает тебя усыплять и окончательно впасть в их глаза, слова.
Миша и сам не понял как оказался в пледе, а в руках чашка чая с ромашкой. Ему было легче. Намного легче. Температура в комнате словно стала выше за время пребывания в абстракции. А что его вывело с нее? Звонок в дверь. Миша догадался, что пришла Лиза. Разве прошёл час? Хозяин квартиры встал с места рядом и пошел открывать дверь. Резкое чувство холода пронзило тело парня. Почему он чувствует его? Михаил не понимал себя. И вот в комнате уже была и сама Лиззка.
— Привет, Лиз, — хрипя, протянул Совергон. Что с его голосом? Миша не понимал.
— Доброе утро. Миша, у меня для тебя хорошая и очень плохая новость. Хотя может быть ты уже видел, — девушка теребила подол своей юбки. Миша кивнул головой, а Лиза продолжила. — Если кратко, то вчера вечером до Земли доехали корабли, но… Но никто не выжил, — взгляд опустился. Лиза тоже потеряла некоторых друзей там. как и многие другие. На ее глазах были еле видные капли слез.
Надежда. Одновременно самое ужасное и прекрасное слово. Надежда даёт тебе веру в то, что все может быть хорошо, и ты встаёшь, продолжая путь. Но также она может дать тебе веру в то, что окажется невозможным. Какая же тонкая грань. Как же легко ее пересечь.
Земля ушла из-под ног. Последняя надежда не оправдала себя. Все когда-то умрут тихо говорил про себя Миша. Он пытался смириться. Совергон смотрел в чужие глаза и видел точно такую же горечь. По телу вновь бежит холод, все словно потемнело. Он уже не мог плакать. Слезы давно были выплаканы. И резко темнота. Миша ничего не чувствовал.
