Ох, Куприянова

      Перелистывая последнюю страницу сборника Джеймса Олджриджа, устало прикрываю напряженные глаза. В висках пульсирует, а легкая режущая боль напоминает о том, что нельзя читать в полумраке. Перекатываюсь на бок, тянусь рукой к светильнику и свет мягко пропадает во всей комнате. Огни шумного города освещают пол, а суетливый вечерний шум пробивается в помещение вместе со свежим воздухом. Укладываюсь удобнее и предвкушаю день, ждущий меня через каких-то несколько часов. Каролина Куприянова, хрупкая русоволосая леди без вредных привычек, а с недавних пор семнадцатилетняя студентка ЮРФАКА, сейчас занималась лишь тем, что безответственно пролеживала драгоценное время для сна в мечтах о своем первом дне на втором курсе университета. Время практики прошло так давно, а девушка уже представляет, как изменились её однокурсники за все время каникул. Полежи ты ещё с подобными мыслями пару минут и завтра никакой корректор не поможет от темных кругов под глазами. Браво, Алина, так держать! Улыбнувшись самой себе, теплее кутаюсь в мягкое одеяло и проваливаюсь в сладкий сон.       Утро начинается с пробивающихся солнечных лучей из окна. Жмурюсь, моля кого угодно, чтобы часы показали не время подъема. Лениво наклоняю голову и о боги, вставать лишь через час. Внутренняя фея морфея сладко потягивается и вновь прыгает в свою уютную постель из лепестков, и я с удовольствием беру с нее пример.       Проходит пара часов и я уже торопливо сажусь в автобус, который должен довезти меня до моего университета. Погода за окнами стоит чудесная, даже слабо верится, что пришла осень. Комкаю края теплой клетчатой юбки и пробираюсь к своему любимому месту в салоне, что будет сопровождать меня весь путь.       В университете как всегда суетливо. Вечная спешка и воздух, наполненный напряжением сразу делает это место родным. Скучала? Думаю да. Не много событий произошло за летние каникулы, не считая поездку в Италию, где я провела целый месяц, каждый день изнуряя себя палящим солнцем в надежде хоть немного загореть. Но все тщетно, я всё такая же белоснежка.       Запустив пальцы в копну волос, внимательно изучаю расписание, вникая, куда мне сейчас идти и каким путем туда добраться. Осознаю, что стою в толпе других студентов и спешно ретируюсь из этого места, брезгуя отсутствием личного пространства.       Поднимаясь по скользкой лестнице в очередной раз злюсь на её неуниверсальность. Скакать по ней на каблуках — тоже самое что и гулять босиком по грязи: скользко, и ушибить себе можно все, что угодно. Не рассчитываю равновесие правой ноги и чувствую как нос балеток соскальзывает и я лечу вперед, не успевая освободить руки от бумаг. Секунда, и мой нос уже готов поприветствовать острый угол пола, как я вдруг останавливаюсь в паре десятков сантиметров над поверхностью и изумленно распахиваю глаза, дабы поверить, что удара я избежала. Пару секунд, и я постепенно прихожу в себя, ощущая на себе испуганные взгляды проходящих мимо людей и, неожиданно, уверенно сжимающую мою талию руку. Загадочная конечность давит сильнее и я возвращаюсь в исходное положение, пребывая в легком оцепенении.        — Каролина, тебе катастрофически запрещено покорять высоты универа по лестнице, — едкий комментарий доноситься до моего слуха и я хмурюсь, понимая, кто его обладатель, — стоит предложить администрации установить в здании лифт.       Разворачиваюсь лицом к всё ещё державшему меня парню и узнаю в нем ухмыляющегося Влада, моего НЕ друга и НЕ приятеля. Мы знаем о существовании друг друга совсем недолго, с того момента, как я в прошлом году поступила сюда. Тогда Романовский был на 4 курсе, сейчас же на 5. Как тогда помню: статный, властный и мускулистый парень прошел мимо меня со своими друзьями, сосредоточено глядя вперед и изредка хмуря брови, когда друзья рассказывали что-то. Его темный пиджак, брюки в тон и рубашка, скрывающая под собой рельефное тело с широкими плечами не давали покоя девушкам тогда — не дают и сейчас. Но меня это не волнует. Он меня не волнует. С того самого момента, когда он в довольно грубой форме отшил мою подругу, после того как ночью добротно повеселился с ней. При ней я винила Влада, но про себя понимала, что он ничего ей и не обещал. Она захотела его, а он просто дал ей то, чего она хотела. Все бы хорошо, если бы большая часть женской половины не продолжала страдать дальше по такому как он.       — Прибереги острое словцо своей пассии, после того как вдоволь ею напользуешься, — не упустив возможность, гордо язвила я, даже не глядя на него, наклоняясь, чтобы подобрать упавшую папку.       — Ох, Куприянова, — его голос наполнился сарказмом, — надеюсь после сегодняшней подружки обязательно пойдешь ты, — я получила легкий шлепок по ягодицам, — я бы очень хотел увидеть тебя в своей постели, — страстно шепнул мне на ухо Влад и так же внезапно, как и появился, скрылся за углом коридора.       Легкие мурашки бегали по местам, к которым он успел прикоснуться, но я спешно гнала их со своего тела, не позволяя им переселить в борьбе с разумом, который приводил миллионы доводов против Влада, только значимыми ли они были…?