***
Мой день не задался с самой пробудки. Служанка, которая была приставлена ко мне, чтобы иногда помогать, нагло растолкала меня и отправила в умывальню приводить «госпожу нечёсаный колтун» в порядок. Что я сейчас и делала… Взглянув в зеркало, брезгливо скривилась: рыжие запутанные волосы, странно торчащие в разные стороны, огромные зелёные глаза, под которыми залегли синие круги, будто бы светились раздражением, и в довершение образа — белая кожа с оттенком синевы. Больше похоже на полтергейста или утопленницу, чем на знатную девушку. «Что имеем, тем и довольствуемся!» — с такой мыслью я залезла в источник. Вода тут же приняла моё тело в свои владения, нежно обволакивая, даря наслаждение, но, как показали предыдущие опыты, мою прислугу лучше не злить. Иошии, которой на вид не дашь и тридцати, обладала крайне непробиваемым характером. Только она могла позволить себе измываться над наследницей как хочет, доводя всё до скандала, но при этом оставаясь чистой. Раздался настойчивый стук в дверь, а затем писклявый, режущий слух голос известил меня о возможном опоздании на занятия. Что ж, пришлось прервать свою релаксацию и поторопиться. Хотя это громко сказано: волосы, спутанные за три часа несчастного сна, никак не хотели поддаваться расчёсыванию, но, скрипя зубами, я всё-таки смогла убрать птичье гнездо со своей головы. Недосып сказывался на молодом организме: меня, куклой развалившуюся в кресле, пока Иошии пыталась совладать с моими курчавыми волосами, неизбежно тянуло в сон, отчего я клевала носом. Всё-таки учёба — это хорошо, но знать меру жизненно необходимо, иначе есть шанс не дожить до совершеннолетия, превратившись в неупокоенного зомби. Экзекуции закончились, и я пулей вылетела в коридор, не забыв прихватить канцелярию и бумагу. И только возле поворота рядом с аудиторией я притормозила, пытаясь отдышаться, но ушами уловила разговор девушек, которые вместе со мной посещали занятия. — Почему у этой замухрышки собственные покои, а мы вынуждены спать кодлом? Хотя комнат в храме полно, хватило бы на каждую, — спросила девушка, которая тут же стала бывшей подругой. — У неё есть всё: богатая одежда, масла, собственная купальня. Чем же мы так плохи? — сквернила Томори. — Потому что неудачникам везёт. А мы добьёмся всего сами, не даром же её отец свободен, — рассмеялась самая старшая девушка, Айко. — Я бы на твоём месте побрезговала становиться мачехой этой идиотке, — ответила ей Томори. — А что с её матерью? — спросила какая-то из девушек, видимо, ещё не успевшая пробиться в моих «доброжелательниц». — Ой, длинная история. Я слышала от старших, что её убили, но до этого она ублажала своих похитителей, — прошептала Айко, чтобы никто не услышал. — Хах, шлюха. Ну, яблоко от яблони. Доченька такой же вырастет, — ухмыльнулась Томори. Сердце бешено стучало, разгоняя ярость по венам. Эти змеи решили, что вправе обсуждать мою мать? Симпатия в одну сторону больше не прельщала, наверное, после станет больно, но это будет потом, а пока что я вылетела из-за угла, решительной походкой направляясь к серпентарию, который устроили мои «подруги». Подойдя вплотную к Томори, я заглянула в небесно-голубые глаза. — Доброе утро, — натянутая улыбка, — ты чего такая хмурая? Молча перевела взгляд на Айко. Что ж, с этой поступим более благородно: алый платок упал к ногам брюнетки, у которой брови поплыли на лоб, норовясь сравниться с линией роста волос. — Эй, ты чего это, Терезу? — взволнованный голос Томори и аккуратное касание к моему плечу вывело из себя. Резкий разворот на пятках и громкая пощёчина, от которой волна боли обожгла ладонь. Блондинка осела на пол, держась за потерпевшее место. Напряжение нарастало. — Ах ты дрянь мелкая, — прошипела, не сдержавшись, Айко, вызвав у меня оскал. — А ты думала, я буду молчать, пока вы поливаете грязью мою семью? — невинный взгляд из-под опущенных ресниц довёл её до ручки, заставив поднять несчастный платок. — Я тебя размажу, — задрала нос пышногрудая, вызвав у меня приступ тошноты. Удалившись на достаточное расстояние от девушек, поняла, что сегодня учёба не прельщает, и побрела к себе на заслуженный отдых. Маму убили в молодом возрасте, естественно, что росла без должного воспитания. Отец редко находил время на собственную кровинку, его дела всегда считались неотложными, в то время как дочь может подождать. Но сколько? День, два или всю жизнь? А ведь это и была горькая правда жизни. Всю жизнь ждать, пока он решит заявиться и сказать хоть одно ласковое слово. Именно поэтому всё свободное время я упражнялась, чтобы когда-нибудь взять в руки семейную реликвию. Помню, как застала отца за тренировкой… Два парных кинжала с изумрудами в рукоятях сверкали на солнце, когда он скакал на плацу, нанося точные удары по пугалу, которое смогли смастерить мои руки, но, увидев свою дочь, тут же умчался прочь, не сказав ни слова. Наверное, именно тогда я поняла, что он избегает встреч и разговоров. Вот и сегодня после происшествия со жрицами ему должны были доложить во что вляпалась его дочь, но он не объявился даже для прочтения моралей. Хотя, я даже не расстроилась, наверное. Приготовившись ко сну, заплела косу, чтобы утром не прогонять птиц с насиженного места. Представила рыжее гнездо у себя на голове, в котором сидела странная птичка, замеченная мной не так давно в саду. Зрелище достойное! А что? Ввела бы новую моду. Упав на мягкую кровать, потянулась к лампе. Свет погас, а прохладная тьма забрала меня в свои владения, заставляя уплыть в царство Морфея. Горизонт только начал светлеть, а я уже была на ногах, подбирая одежду для дуэли, которая состоится через час. Почему-то было заведено, что дуэли проводились с первыми лучами вставшего солнца. Отобрав из гардероба оливковый костюм с обтягивающими штанами, которые не стесняли движений, и свободную коротенькую жилетку с кучей мелких кармашков, занялась поиском рубашки, но наткнулась на старую, но очень красивую тунику, которая принадлежала матери, когда та только прибыла в храм к отцу. Цвета слоновой кости туника была мне как раз, прикрывая излишне обтянутые ягодицы от любопытных взглядов, а тонкий серебристый поясок удачно подчёркивал изящную фигуру. Даже в драке девушки не должны выглядеть как мужланки. Вот-вот появится первый луч, так что волосы были наскоро завязаны в пучок, а мои двойные изогнутые мечи, которые были заранее отполированы, отправились в ножны, прицепленные к бёдрам. Утренний холод ударил по щекам, принося с собой аромат свежести. Во дворе уже собралось достаточно зевак. Жрицы и жрецы пришли посмотреть на дуэль и, наверное, были уверены, что бледной моли, которую оберегали даже от насекомых, ни за что не выиграть, по крайней мере, они не знали о моих вечерних тренировках. Черная фигура мелькнула в поле зрения, ловко перескакивая через ограждение. Я непроизвольно усмехнулась. Всё-таки за года он не меняется, и вот, нам уже четырнадцать, но Рен всё так же выпендривается. — Привет, моль бледная. Ты чего здесь устроила, хочешь всех до инфаркта довести своим владением мечами? Я клацнула зубами прямо перед носом сына господина Изао. Пусть не расслабляется. — Ладно, — поднял ладони Рен. — Я понял и осознал. Так чего у тебя произошло? Пока ждали Айко, я успела рассказать другу всё, что касалось дуэли со всеми вытекающими. Про разговор серпентария, потом об алом платке и закончила рассказ показом озадаченного лица Томори, которой отпустила оплеуху, и напыщенной и гордой черноволосой, обещавшей укатать меня в землю. — Ну ты даёшь, а не рано ли зубы показала? Ничего не ответив, смешно растянула губы в улыбке, показывая эти самые зубы. Рен заржал. Айко опоздала, показывая пренебрежение, лениво выплыла на плац, достав из ножен тривиальный меч. Ну-ну. Как я и думала, сражение надолго не затянулось. Хитрые выпады, которым учил меня Изао, пригодились как нельзя кстати. Выждав удобный момент, я подсекла ноги брюнетки, заставив ту шлёпнуться мягким распутным местом в лужу. Люди заржали, смотря на то, как чумазая стерва на четвереньках ползёт в сторону храма. Видимо, хорошо я её погоняла, раз сил встать на ноги не осталось. Достав из кармашка жилетки серую тряпочку, на виду у всех протёрла свои мечи. Чистюлей я никогда не была, но к оружию относилась с уважением и трепетом. — Вот это зрелище! — хлопки в ладоши за моей спиной раздались неожиданно. — Долой из глаз! — прошипела я скалящемуся другу. — Из сердца вон, — грусть блеснула в сине-голубых глазах Рена и тут же сменилась озорными огоньками, будто бы мне показалось. — Пошли, помахаемся!***
И вот, настало шестнадцатилетие юной госпожи! Терезу знала, что хочет в подарок, но отец, скорее всего, ответит отказом и не отпустит туда, куда когда-то ушла её мать и не вернулась… Она хотела в город! Ведь день её рождения совпадал с праздником во имя Бога-дракона, в честь которого построен их храм. Ярмарки, веселье и множество народу! «И всё-таки, сколько можно бояться?!» — на такой ноте девушка переступила порог отцовского кабинета, но тут же застыла, взирая на сосредоточенного и серьёзного мужчину, который, заметив движение, поднял на дочь свои изумрудные глаза, приподняв одну бровь. — Что-то срочное? — холодно спросил красноволосый, снова утыкаясь в свиток, который читал ранее. — Наверное, — пробурчала девочка, удивляясь реакции своего отца на её появление. Будто бы не они не виделись три дня. Мужчина жестом, не отрываясь от чтения, пригласил Терезу сесть напротив него, чем та воспользовалась. — Что может быть такого срочного, что ты явилась ко мне, отвлекая от работы? — отчуждение, привычное для девочки, любому другому бы резало слух. Глубокий вдох, посчитать до десяти и выдохнуть. — У меня сегодня день рождения, — медленно заговорила рыжеволосая, наблюдая за отцом, но тот только кивнул. — Я хочу в подарок одну вещь, — снова безразличный кивок. — Точнее, это не вещь… — на этом она замялась и заерзала на месте, мысленно готовясь к худшему. — Я хочу в город, — произнесла, будто бы перед казнью. Отец нахмурил брови и поднял уставший взгляд: — Ты не отцепишься? — отрицательно помотала головой, а он тяжело вздохнул. — Хорошо, но под присмотром Изао. Она не верила своим ушам! Он пустил! — Спасибо! — радостно взвизгнула девочка, подпрыгнув со стула и решив быстро ретироваться, чтобы он не передумал, но уже в дверях её окликнули. — Терезу! — всё-таки он беспокоится, наверное. — Ты же понимаешь, это первый и последний раз. Рыженькая голова кивнула и скрылась из поля зрения строгого родителя. А мужчина тут же сгорбился, издавая уставший вздох.***
— Дядя Изао! — вопль своей головной боли во плоти он узнал и сразу отложил какие-то бумаги. Мужчина сидел в своем неизменном кабинете. Она знала его с самого младенчества, чтобы смело величать дядей. Несмотря на свой хищный вид, он пробуждал в девочке странные и неизвестные чувства любви и нежности, которые проявляются в семье. Нет, совру, если скажу, что она не любила этого мужчину. В детстве мы любим тех, кто хорошо относится. И Изао был первой любовью юной Терезу. Правда, она до сих пор помнит своё признание…***
Отец тогда уехал по делам, оставив Терезу на попечение своего помощника, а тот в свою очередь отвёл девочку в свой дом, где её ждал такой же озорной мальчик. Рен, сын Изао, был одногодкой Терезу. Лучшие друзья с детства! Как предполагалось, шалопай Рен налетел на Терезу, взрывным смерчем закрутив и вызвав приступ головокружения и тошноты. Мужчина, поняв, что воссоединение детей свершилось, собирался побыстрее убраться из дома, не попадаясь на глаза своей жене, но, как в паршивый сказках, просто не успел. Из гостиной выплыла леди Сузу, заставив нерадивого мужа притормозить. Леди Сузу отличалась скверным характером. Как только её терпели? Скандальная, злая и напыщенная. Эти черты отображались и во внешности: узкое, вытянутое лицо с острыми скулами, длинноватый прямой нос и раскосые голубые глаза, казавшиеся отнюдь не приятными. Белая кожа, будто бы чистый лист бумаги, совсем не сочеталась с русыми волосами. Хотя, если бы леди не строила высокомерные рожи и спустилась с небес на землю, не открывая при разговоре рта, то дотянула бы до отметки «симпатичная», но женщина упрямо не хотела затыкать свой рот. Мужчина, воспользовавшись моментом, что супруга его не видит, мученически закатил глаза: — Да, дорогая, мне нужно на работу, — натянутая, приторная улыбочка лорда вызывала жалость, но он нашёл в себе силы нежно поцеловать эту женщину. Нет, любовью здесь и не пахло. Просто ему нужен был наследник! Выбор был невелик, вот и пришлось жениться на пиранье, а потом курице. Эволюция! Изао ретировался, а ребята остались на пороге, предвкушая нравоучения, но, видимо, мать Рена была настроена на что-то другое… — Так, — уперев руки в бока, она переключилась на детей, — чтобы в доме я вас не видела! — и плавной походкой «уплыла», наверное, в свою комнату. Благо, у семьи советника был большой дом с милым садом и тренировочной площадкой. — Пошли мечами махать! — предложил Рен, сверкнув своими голубыми глазищами. Да, детей рано учили обращаться с оружием, и они не были исключением… Вот только Терезу мало что умела с тем учётом, что учить девочку некому. Дядя Изао занят, а отец избегает. Это Рену хорошо! Каждое утро и вечер он проводит с отцом на поле, отражая атаки своего родителя. А она так, самоучка. Терезу, одобрительно кивнув головой, пошла на поводу озорного мальчика. Только вот незадача, Рен вывалял девочку в пыли и траве, испачкав той красивое розовое платьице. — Вставай, нельзя так просто сдаваться! — заныл он, смотря на свою подругу, которая лежала на траве, пытаясь отдышаться. — Как говорит папа: «Если бы это был настоящий бой, то тебя бы уже убили!», так что бери мечи и давай ещё разок! Девочка лет восьми гневно сверкнула глазами. — Да у нас разница в силе разная! — отговорка, видимо, не подействовала, раз Рен упрямо уткнул руки в бока. — Ничего не разная! Папа говорит, что я дерусь, как девчонка! Значит, мы равны! — сделав нелепый вывод, мальчик всё же решил дать девочке передышку и опустился на траву. — Тебе хоть раз говорили, что ты дубина? — злостно зашипела Терезу на полное отсутствие тактичности в своем приятеле. Рен раздраженно засопел. — Сама ты дубина, вечно поддаваться приходится! Зелёные глаза вспыхнули, светясь, будто бы огнём, а девочка резко вскочила на ноги, решительно подходя к своему обидчику. — Что ты сказал?! — такой злой Рен видел подругу впервые. — Что слышала! — огрызнулся он. Маленькая рука схватила мальчишку за ворот, заставляя посмотреть прямо в глаза. — И что ты хочешь показать? Ну глаза светятся, пугать умеешь, а вот драться - не твоё! — последнее, что произнёс мальчуган перед тем, как кулачок обиженной девочки заехал ему в правый глаз. Драка была неизбежна. И вот, настал вечер, скоро должен вернуться Изао и уложить детей спать, но когда мужчина зашел в гостиную, его волосы встали дыбом. Терезу и Рен сидели в разных углах, отвернувшись спиной, грязные и растрёпанные. Волосы девочки были сплошным колтуном, не осталось и следа от аккуратно завязанных хвостиков, которые были утром, а платье, точнее, то, что от него осталось, напоминало грязную половую тряпку. Мальчишка же был просто взъерошенным и грязным. — Что здесь произошло? — рыкнул мужчина, привлекая к себе внимание. Оба ребёнка тут же повернулись, и ужас снова захлестнул Изао. Все в ссадинах и царапинах! Под глазом Рена наливался ярко-фиолетовый синяк, не давая тому приоткрыть веки, а на лице Терезу был порез, который уже взялся корочкой вперемешку с грязью и пылью. — Подрались! — хмыкнула девочка, вставая на ноги. — Не ругайте его, виноваты оба. Смотря в такое юное, но серьёзное лицо Терезу, мужчина разразился хохотом. — Детишки, — успокоившись, мужчина вытер слёзы, — я так понял, вы провели серьёзную тренировку! «Детишки» скривились, вспоминая обмен тумаками. — Нет, — пискнула Терезу. Изао ехидно усмехнулся: — Тогда пошли, Терезу, а Рен будет наказан за то, что дал девушке вступиться за него! — произнес мужчина, уводя за собой рыжеволосую бестию, оставляя сына один на один с углом гостиной. — Одни проблемы от девок! — фыркнул мальчик, утыкаясь носом в свои ладони. В тот вечер во время тренировки я призналась в любви, но меня только высмеяли.***
Девушка будто бы подлетела к столу, оперевшись на несчастные кипы бумаг, которые советник не успел убрать от греха подальше. Морщинки на внешних уголках и искорки смеха в синих, будто бы бездонных, как океанская гладь, глазах, выдавали в нём добрую натуру с отличным чувством юмора, но все привыкли смотреть на очевидное. Лорд Изао внушал всем страх своим широким разворотом плеч и высоким ростом, хотя ещё, возможно, что ему около пятидесяти лет, а выглядит он на тридцать пять. Возраст брал своё, окрашивая мелкие прядки волос в серебристый цвет, и только эта деталь выдавала его. Поставив локти на стол, черноволосый прищурил ясные глаза. — Позволь узнать, чему же ты так рада, что позволила себе такую вольность? — намёк на недопустимое поведение был скорее ради забавы, чем для воспитательного процесса. Упс. Потупила глаза вниз, как невинная лань, поднимая ветер взмахом ресниц. Так обычно делали все жрицы, которые по пути встречали этого очаровательного мужчину. Советник улыбнулся, понимая, что я могу и обморок повторить в точности как наши «нежные» женщины, и я не разочаровала! Наигранно ахнула и упала в кресло, стоящее за моей спиной. Несколько секунд, и не какой реакции, странно. Открыв один глаз, посмотрела на Изао. Дядя сидел в том же положении, пытаясь сдержать улыбку. — Уже лучше, чем в первый раз. До сих пор помню твою шишку на затылке. Я встрепенулись, вспоминая, как впервые пыталась изобразить томную лебедь, но, не рассчитав, вписалась рыжей головушкой в подлокотник кресла. Голова потом неделю болела, если не больше, а дядя Изао, будто так и надо, потешался над шишкастой наследницей. Решив не будить лихо, пока оно тихо, всё-таки рассказала Изао о разговоре с отцом, напоследок обрадовав лорда тем, что он обязательно должен сходить со мной в город. Черноволосый тяжело вздохнул, покачав головой, мол: «И в кого она такая?». Ни в кого, я сама в себя. И всё-таки Изао очень добрый и хороший мужчина, раз я всё-таки услышала его согласие спустя час уговоров, которые превратились в чистый балаган. Через три дня я смогу взлететь, гордо расправив крылья!