Тысяча и один способ сломать нервные клетки Фёдора Достоевского

— Когда ты говорил, что мы идём "хорошо проводить время,", под "хорошо проводить время" я думал, ты имел ввиду караоке или бар. Или караоке-бар. Театр или галерею, в конце концов. Но не библиотека, Фёдор! Не зная куда себя деть от скуки и удручённости, Осаму без особых церемоний плюхнулся за большой читательский стол и упал на него головой, ко всему прочему ещё и нарочно ударяясь лбом о гладкую поверхность. Да настолько сильно, что цветочек в горшке, мирно на ней стоящий, подпрыгнул, и мог бы даже вполне сделать сальто мортале. — Пить ты не умеешь, ни в один театр Петербурга тебя, впредь, не пустят, в галерею с тобой идти опасно, а твоих стонов в жопу стреленного орангутана я наслушался в самолёте, — совершенно спокойно отозвался в ответ на очередные бредни Достоевский, переворачивая страницу за страницей выбранной им книги. Как мы все прекрасно знаем, нервные клетки не восстанавливаются. И как бы ты не хотел вернуть утрату, как бы не разбивал лоб в молитвах перед Господом-Богом, они просто так к тебе не вернутся. Потому логичным решением в стрессовой ситуации будет что? Правильно. Обеспечить себя комфортной и уютной обстановкой, занявшись любимым делом. Но что делать, когда дело есть, но обстановки и в помине не бывало? Отправиться на её поиски. — Ну уж простите, что не смог достичь предела русских мечтаний в области хорового пения, — состроив до ужаса недовольную ситуацией мину, Дазай глянул лишь краешком глаза на оппонента. Но и этого ему хватило, чтобы понять, что лишний раз лучше не вякать. Что ж, пусть поиски и увенчались успехом, однако сохранять самообладание, несмотря ни на что, с каждой минутой становилось всё сложнее. Ностальгия по этому месту играла важную роль, принося с собой тёплые воспоминания из далёкого отрочества, которых, в свою очередь, было не так уж и много. Но и эту идиллию Осаму умудрялся портить одним своим присутствием рядом с ним. — Не забывай, что это библиотека. Потому, будь добр, захлопни сопелку, пока я сам этого не сделал, — глянув исподлобья на своего "излюбленного" собеседника, Фёдор вновь вернулся к чтению. Впрочем, насладиться процессом ему незамедлительно помешали вновь. Как ни странно, отнюдь не Дазай. — Прошу прощения, здесь не занято? — заслышав доныне незнакомый голос, русский тут же повернулся на звук, в удивлении приподняв брови. Виду его открылась сомнительного рода картина: напротив него в инвалидном кресле сидел молодой парень. Он мягко улыбался собеседнику, держа в руках небольшую стопку книг, пока же сам Фёдор не без должного интереса скользил взглядом по чужим лицу и телу. Юноша имел своеобразную внешность. Смуглую кожу, русые волосы, что были собраны в маленький хвостик на затылке, зелёные глаза и довольно резкие черты лица. Одет он был в лёгкую летнюю футболку с короткими рукавами, покуда на его обоих запястьях красовались браслеты и фенечки, абсолютно разных цветов и видов. Простоватые синие джинсы и, помимо всего прочего, гипс сразу на двух его ногах. Вопрос по поводу инвалидной коляски пропал так же внезапно, как и появился. Однако после возникло ещё больше вопросов. Наблюдая за открывшейся картиной, Осаму больше ничего не оставалось, кроме как молча, причём нескрываемо непонимающе смотреть то на Фёдора, то на незнакомца. То на Фёдора, то на незнакомца. То на Фёдора... — Нет, не занято. Дазай нахмурился. Русский. Ага. Здесь он едва ли не полностью бессилен перед обоими. — Ты его знаешь? — выгнув бровь, на этот раз суицидник уже не без ноток банальной ревности в голосе обратился к своему спутнику. Чем же такое, казалось бы, жгучее, необузданное чувство, как ревность, была вызвана? Как может показаться, ничем весомым. Однако детектив уже видел, словно наяву: темнокожий хер охмуряет его благоверного, плетёт ему свадебную фенечку, и они счастливо уезжают в закат на инвалидной коляске, пока на фоне всего прекрасного герой сией трагедии в слезах натирает верёвку мылом. — Нет, — юноша лишь качнул головой, вновь возвращаясь к чтению. Что ж, кажется, опасения не подтвердились. — Меня зовут Сергей. А Вас? Или нет. Тихо выдохнув, русский, на удивление ласково улыбнувшись, вновь отвлёкся, обратив свой взор на прибывшего. — Приятно познакомиться, Сергей. Меня зовут Фёдор, — довольно прищурившись, тот слабо пожимает протянутую ему руку под пристальный взгляд со стороны своего попутчика. — Взаимно, — парень, расплываясь в дружелюбной улыбке, мельком только глядит на Осаму. — А вы, верно, приятель Фёдора? "Приятель" же, заметив, что обращаются уже к нему, незаметно ткнул Достоевского локтем. Тот лишь удручённо вздыхает. — Он спрашивает, как тебя зовут, — тихо шепнул ему Фёдор, переходя уже на японский. Дазай оживился в мгновение ока. — Осаму Дазай. — Ох, да вы не отсюда! Я сразу догадался, — ко всеобщему удивлению, Сергей, пусть и с ужасным акцентом, заговорил на родном языке для суицидника. — Я уже представился, рад знакомству! — А я не жму руки, — тут же поднимая согнутые в локтях руки, Дазай отчасти лишь скептически глянул на протянутую в его сторону ладонь. Парень осёкся, но едва ли чужие слова его задели. — Разрешите поинтересоваться, Сергей, — вдруг подал голос Достоевский, что всё это время молча наблюдал за картиной. — Откуда у вас знания в области языка страны восходящего Солнца? Не каждый день увидишь подобное. — Это поражает многих, — новый знакомый лишь беззаботно пожал плечами, устроив стопку книг на столе. — Я работаю аниматором. И каждый день вижу как минимум сотню иностранных туристов, что и сподвигло меня на более детальное изучение этого интересного языка. — Впечатляет, — улыбаясь краешком рта, Фёдор тут же отложил в сторону недочитанную книгу. Осаму же едва не хватил инфаркт. Если во время разговора глава Крыс соизволит оторваться от своего излюбленного дела, это могло значить только одно: и собеседник, и разговор его интересуют. Причём, довольно-таки сильно. Ну пиздец. — А что на счёт вас? — Оу..сейчас я живу не здесь, а как раз за границей. — Так значит, приехали навестить Русь-матушку? — Да, именно так. Достоевский улыбался столь ласково и по-доброму, что поначалу Дазаю даже показалось, что улыбка в самом деле искренняя. Но он-то точно знал, что почти все его выражаемые эмоции фальшивы. И сегодняшний день никак не отличается от остальных. Ну, по крайней мере тот в это свято верил. — А ваш..м-м, друг? — Друг, пожалуй, громко сказано. — То есть, вы пара? — Что? Ох, нет-нет-нет. Мы- — Да, мы пара! — тут в разговор влез уже Осаму. — Да, дорогой? Однако "дорогой" не откликнулся. Да и Сергей предпочтительно решил промолчать, боясь, не дай Бог, ляпнуть лишнего. — Простите его. Недавно он получил серьёзную травму головы, ещё не успел оклематься. Вот и мелит всякую чушь, — явно лукаво засмеявшись, Фёдор лишь отмахнулся. Юноша подхватил. А вот Дазаю уже было не до смеха. *** Было жутко жарко, горячо, пошло. Терпкий запах смазки, пота, предъэякулята, весь воздух был пропитан сладким ароматом секса. До слуха доходили до ужаса пошлые звуки шлепков, скрип кровати и громкие стоны юноши, разносящиеся по всему, пусть и небольшому помещению. Он двигался грубо, резко, быстро, каждый раз входил на всю длину, и тот, не щадя голоса, наслаждался, изредка лишь удовлетворённо мыча и царапая ногтями чужую спину, не давая расслабиться ни себе, ни ему. Кусая себя за губы, развёл ноги шире, сжимая мягкими стенками горячую плоть своего партнёра. Стоило ему войти глубже и русский переходит на крик от того, что так стремился доставить его благоверный. Утончённое, ни с чем несравнимое наслаждение. И получив его, им обоим сорвало крышу. Подстраиваясь под постоянно изменяющийся темп, парень, более не сдерживая себя, подмахивает бёдрами, насаживаясь и вгоняя в себя член Дазая до существенного предела. С губ сразу же срывается судорожный, сладкий стон неподдельного удовольствия, стоит головке задеть самую чувствительную точку внутри его хрупкого, тощего тела. — Осаму..а-ах! — Он самый. — Осаму..быстрее. Осаму..Осаму..Осаму, вставай, чёрт тебя дери! Из сладостной дрёмы Дазая, как не странно, вывел отнюдь не поцелуй прекрасного принца. А смачный, гораздо менее прекрасный, подзатыльник. С необыкновенной лёгкостью он тут же разлепил веки, резко садясь в кровати и ошарашенно глядя перед собой. Сердце бешено стучало, в висках пульсировала кровь, а с шеи стекали маленькие капельки пота. Расфокусированным взглядом он не сразу нашёл Фёдора, что уже одетый ходил по номеру, тщательно всё выискивая что-то. Детектив усмехнулся. Слишком уж открывающаяся взору картина напоминала жалкую крысу, что в панике мечется по клетке. — Это, конечно, мило, но я бы всё-таки предпочёл только что приготовленный завтрак в постель, сопровождаемый утренним поцелуем любимого, — надув щёки, Осаму, лениво поднимаясь с кровати, сладко потягивается и довольно жмурится, в то время как зловещая аура вокруг Достоевского морально убивала всё живое. — Ну какое же прекрасное утро! И даже твоя кислая мина не может его испортить! — Куда ты дел ключ-карту? — Птички поют, солнышко светит, что, однако, странно для России, звук машин за окном, голоса людей! — Куда Ты дел ключ-карту? — Да что ты заладил: "ключ-карта, ключ-карта"? Зачем она тебе вообще в такую рань несусветную? — Во-первых, уже далеко не рань. Во-вторых, не твоё собачье дело, — демонстративно фыркнув, Фёдор, вдруг, несмотря на своё худощавое телосложение, практически спокойно приподнял край дивана, нетерпеливо заглядывая под него. Но тут же с грохотом уронил его обратно, брезгливо отряхивая руки. — А, дай угадаю. Ты снова идёшь на свидание с нашим токийским дрифтером? — закатив глаза, Осаму просунул руку между матрасом и изножьем кровати, пытаясь старательно там что-то нащупать под пристальный взгляд собеседника. — Это не свидание, сколько можно тебе повторять? — А сколько ещё можно встречаться с ним? Ей-Богу, это уже пятая встреча за полторы недели! — прищурив один глаз, тот, заслышав характерный звук, медленно выудил, как оказалось, заветную ключ-карту прямо из матраса. — Ты совершенно забыл про моё существование! — Поверь, такого пришибленного как ты — не забывают, — нахмурившись, парень без лишних церемоний выхватил то, что так долго искал из рук суицидника. — Я тоже тебя люблю, — надув губы, Дазай, сложив руки на груди, проводил собирающегося Достоевского недовольным взглядом. — Ах да, ловелас, — тот внезапно остановился у самой двери, быстро оглядывая оппонента с ног до головы. — Перед тем, как толкать речи о безумной любви, для начала устрани свою проблему. И ехидно усмехнулся, тут же проскользнув за дверь. Осаму же, не сразу понимая, к чему это было, лишь после заметил характерный своим эротическим фантазиям стояк. И разом побагровел, неразборчиво выругиваясь. *** Вскоре, как только утренняя проблема была устранена, детектив решил взять дело в свои руки. Нет, ну это уже никуда не годится. Да, может быть, Фёдор и на редкость горделивая тварина, но это Его тварина, и делиться ею он не собирался ни под каким предлогом. Ведь если трезво смотреть на вещи и здраво оценивать ситуацию, даже слепой разглядит здесь, мать его, подвох. Посудите сами: когда ещё Достоевский так звонко смеялся и столь длительное время пребывал в хорошем расположении духа? Дазай был готов об заклад биться, при родах он не плакал, а испепелял окушеров своим убийственным взглядом, пока же они при одном лишь взоре на него впадали в затяжную депрессию. Его собственность медленно, но верно присваивают себе, и Осаму просто обязан помешать этому случиться. Иначе затяжная депрессия начнётся уже у него. Именно поэтому наспех собравшись на вылазку в мир людской, тот едва ли не сразу после ухода Главы Крыс буквально пулей вылетел из гостиницы, лихорадочно осматриваясь по сторонам. В принципе, сейчас беспокоиться не о чем. Жучок, что суицидник так удачно смог спрятать в чужой ушанке среди обилия меха ещё в самом начале их "курорта", до сих пор его не подвёл. Он, находясь в целости и сохранности, передавал Дазаю о всех передвижениях хозяина меховой шапки, чем тот благополучно и пользовался. Однако если об этом прознают, он не жилец. Но не будем о плохом. Выуживая из кармана своего излюбленного пальто мобильник, Осаму быстро нашёл исходящий сигнал. И сейчас этот самый сигнал стремительно направлялся на место встречи со своим хахалем, отчего на парня с каждым мгновением всё больше и больше накатывали приступы ревности. Кто бы мог подумать, что двойному самоубийству с красивой девой он предпочтёт русского пендоса, который чуть ли не ноги о него вытирает. Хотя, почему "чуть ли"? Снова о плохом. Тихо вздыхая, Дазай приближает метку на дисплее телефона, дабы разглядеть хотя бы примерный пункт своего назначения. Если направляться строго вперёд по выбранной улице, то можно прийти к..библиотеке? Серьёзно? — Как неоригинально. *** Выбираясь из салона такси, Достоевский тут же негромко хлопает дверью и умиротворённо выдыхает, наконец расслабляясь и опуская плечи. Пожалуй, сегодняшнюю встречу с Сергеем абсолютно точно ничего не сможет испортить. Погода - прекрасная. Осаму - в гостинице. Настроение - чудесное. Как ни погляди, а день становится только лучше и лучше. Где-то вдалеке виднеется знакомый силуэт, и Фёдор невольно расплывается в улыбке, стоило ему только представить, как долго он ждал этих мгновений. Вот таких совершенно беззаботных, когда беспокоиться было и вправду не о чем. — Вот это да, а этот парень неустанно идёт в ногу со временем! — вдруг раздалось позади него, что, собственно, заставило главу Крыс крупно вздрогнуть и мгновенно отшатнуться. Стоило поднять ошарашенный взгляд - и от улыбки его не осталось и следа. — Осаму..ты что здесь делаешь? Как ты, что ты.. — И я рад тебя видеть, дорогуша. Не против, если украду на очередное свидание? — в отличие от оппонента, суицидник, как раз, едва ли не светился от счастья. Тот факт, что его благоверный не очень-то и рад его появлению, несомненно, расстраивал, но на неизбывную печаль у него попросту не было времени. — Добрый день, Фёдор! — из лёгкого ступора Достоевского вывел уже другой голос, раздавшийся позади него. Обернувшись, Фёдор тут же встретился с добродушным взглядом зелёных глаз Сергея, который, видимо, нутром почуяв соперника на своей территории, пригнал как можно быстрее. Об этом же свидетельствовали маленькая капелька пота, стремительно стекающая с чужого виска да рвано вздымающаяся грудь. — и Дазай.. В последних словах правда неуёмным энтузиазмом уже не пахло, однако и сам Дазай, впрочем, ответил ему тем же. — Ну, это уже как посмотреть. — Скажите, Сергей, каковы ваши лучшие качества? С того момента, как трое "друзей" встретились в месте назначения, прошло не так уж много времени. За этот промежуток они успели переместиться в одну из, пусть и не особо популярных, но неплохих библиотек. Народу там было не в избытке, читальные столы вовсе пустовали, пока как тишину нарушали лишь отрывистый кашель библиотекаря и тихий, еле уловимый шелест страниц. И только наша троица вальяжно устроилась за одним из свободных столов, активно ведя задушевную беседу. А точнее, вели её исключительно два человека. — Ох, раз уж на то пошло, то, пожалуй, целеустремлённость, усидчивость.. — Ага, и устойчивость к стрессу, — тихо фыркая, детектив скрестил руки за головой, тут же почувствовав на себе два испепеляющих взгляда, и один даже больше испепеляющее другого. — Плохая шутка, — мрачно отозвался Фёдор, будто бы надеясь на то, что под его взглядом тот ещё больше захочет удавиться. — Да погоди ты, она до него ещё просто не дошла. В отличие от присутствующих, Осаму прямо-таки чувствовал, как сегодня его чувство юмора поднялось на ещё одну ступень эволюции. За такие смехуёчки, конечно, в аду для него подготовлен отдельный котёл, но тот успокаивал себя мыслью, что хоть где-то он наконец станет vip-персоной. Однако помимо мечтах о личной сауне в преисподней его терзал не менее важный вопрос. По крайней мере, в складывающейся ситуации. Кроме злополучных встреч, Сергея суицидник определённо видел уже где-то ранее, намного ранее. Всё та же смуглая кожа, ненавистные зелёные глаза, и всё-таки где-то.. — Белка! — громко хлопнув обеими руками по столу, Дазай тут же поднялся, буровя пристальным взглядом перепуганного юношу, что от неожиданности чуть ли на месте не подпрыгнул. — Тебе уже белки мерещатся? — на удивление тихо выдавил из себя Достоевский, медленно закрывая открытую книгу. — Моя проблема не в том, что я её вижу, а в том, что ты её не видишь! — лишь недовольно шикнул тот, не отрывая взгляда от колясочника. — Ты — белка! — Я-я не понимаю, о чём ты..— вдруг, в момент осенило уже его. — ты..! Ты тот обдолбанный, из-за которого я теперь в коляске разъезжаю! — Чё..— хмурясь, Фёдор из этого бреда понял только то, что он с ними не на одной волне. — Этот придурок, — Сергей в неподдельном гневе указал пальцем на Осаму и даже бы встал, как он, если б мог. — причина моей череды неудач! — Я? Не раздувай из гандона дирижабль, какая череда неудач?! Это на неё даже не похоже! — Не похоже?! В тот день, на Дворцовой площади, когда я, ничего не подозревая, спокойно себе работал, завлекая туристов в своём костюме, объявился ты — явление Христа народу, — распугал всех, кого только мог, оторвал мой хвост и стащил голову белки! Если б я тогда не погнался за тобой, быть может, и не попал бы под тот грузовик! — Да тебе с твоими способностями на утренник в детский садик "Солнышко"! Я тебе одолжение сделал, ты людей пугал до усрачки! — А НУ ТИХО, — на весь читальный зал, ко всеобщему удивлению, проорал старенький библиотекарь, который до этого буквально заливался приступом лающего кашля. Но ему, кажется, не понравилось, что в этом здании может быть кто-то громче него. — Простите их, — как можно мягче улыбнувшись, глава Крыс, приподнявшись, опустил Осаму на место и обоих погладил по плечу. Хотя одного из них больше хотелось уебать мордой об стол. Раза четыре. — Простите его, — на этот раз он уже обратился к Сергею, что всеми силами пытался прийти в себя. — В тот день он много выпил, даже чересчур много. Дазай уже было хотел закинуться о том, что ему, в отличие от некоторых, беспардонно подмешали наркоты, с чего его, собственно, и унесло. Но вовремя одёрнул себя, как только заметил, что "белка" успокоилась. — Только ради вас, — слабо улыбнувшись, Сергей лишь на секунду неодобрительно глянул на напротив сидящего, впрочем, сразу и принимая добродушный вид. Гляньте-ка, сама, мать его, невинность. — Вот и отлично, — Фёдор кивнул, пододвигая к себе небольшую стопку книг. — как на счёт того, чтобы сменить обстановку? Предлагаю взять понравившиеся вам книги и сходить в кофейню. Осаму ме-едленно перевёл испытующий взгляд на колясочника. — Грех отказаться. — Славно, — улыбаясь, тот, взяв в руки стопку, поднялся из-за стола и направился в сторону поедающего леденцы от кашля старика. Сергей же, проводив Достоевского взглядом, сразу помрачнел и, даже не глянув на Дазая, неспешно поехал в противоположную сторону, старательно объезжая каждый стеллаж. Детектив лишь снисходительно хмыкнул, резко вставая и тенью следуя за ним. Безусловно, если эти двое, пусть в компании с ним, сейчас попрутся ещё и в кафе, а на следующий день ещё куда-нибудь, то за ним придёт ещё один день, а уже на смену ему — другой. Улавливаете? Встреча за встречей, то бишь свидание за свиданием, у них что-то завяжется. Да кого тут обманывать, уже завязалось. За этим — чувства, за чувствами — поцелуй, за поцелуем — секс, за сексом — много секса, за ним — свадьба, за свадьбой — дети, за детьми — внуки, за внуками — смерть! Но отгоняя безрадостные мысли, можно прийти к выводу. Если есть проблема — нужно найти решение. Если нет решения — проблему можно сделать поприятнее. Наконец найдя свой любимый жанр литературы среди прочих, Сергей с облегчением выдохнул, подъезжая к одному из стеллажей, что находились не так уж и близко к читальному залу, однако значения этому придал едва ли. Пробегаясь внимательным взглядом изучающих глаз по каждой полке, до которой он только мог дотянуться в силу своего положения, тот тихо шептал себе что-то под нос, пока не взял в руки одну из увесистых книг, что, сама того не зная, вдруг открыла вид на внезапно возникшую между полками хитрую рожу Осаму. — Блять! — в откровенном испуге колясочник было тут же сунул книгу на место, но к его несчастью возвращаться на место она уже не собиралась. — Скучаешь? — лучезарно улыбаясь, суицидник вытолкал ещё пару книжонок, что мешали его обзору. — Отвали. — Ой, да ладно, я хотел тебя рассмешить. Видел бы ты своё лицо! Смешно ведь? — Уссаться. — Ну э-эй, давай начнём всё с чистого листа, а? — Пошёл в пизду. — Отлично, — словно не слыша последнего изречения, тот уже подготовился толкать речь. — Нет, завались! Даже не думай! — Ты знаешь о шутке "тук-тук"? — Чё? Что ты.. — Ну просто скажи: знаешь? — Да кто о ней, блять, не знает? Естественно. — Тук-тук. — Кто там? — Не ты! И с этими словами, не без особых усилий, на Сергея, словно кара Божья, обрушился тяжеленный стеллаж, с головы до загипсованных ног заваливая его книгами. — Крика не было, хруста тоже. Ну, будем упорно надеяться, что не помер, — брезгливо отряхивая руки, детектив, ухмыльнувшись, счастливо прошествовал прочь. И как ни в чём не бывало, уселся за тот же самый стол, взяв себе первую попавшуюся книгу. Впрочем, ждать ему пришлось недолго. — А где Сергей? — Попросил передать, что ему срочно понадобилось уйти. Ну..в смысле уехать, — тут же поправил себя тот, не отрывая взора от уже пожелтевших от времени страниц, в душе не ебя, о чём на них повествуется. — Да? И куда же? — выгнув бровь, парень облакотился рукой о гладкую поверхность стола, наровя заглянуть Осаму в глаза, а через них прямиком в душу. — Без понятия, но на другом конце провода я услышал женский голос, — наконец посмотрев тому в лицо, суицидник, состроив как можно более невинную моську, легко пожал плечами. — Но он улыбался. Может, девушка? — Девушка..— Фёдор, вдруг, заметно поник, отходя от него и глубоко о чём-то задумываясь. — Ну не раскиса-ай, — захлопнув книгу, Дазай поднялся, в одной руке держа её, а другой приобнимая собеседника за плечи. — Сдался тебе этот инвалид, таких как он — жопой жуй! — Да..— тяжело выдохнув, тот всё же прижался к нему. — ты взял себе что-то? — Ага! — «Подробное руководство по лечению геморроя?» — Именно! Знаешь, в последнее время меня мучает жуткий.. — Нет-нет, давай обойдёмся без подробностей, — поморщившись, Достоевский, измученно хмыкая, направился к выходу. — Как скажешь, — шагая вместе с ним, детектив мечтательно вздохнул. — Знаешь, мне сегодня такой сон приснился.. *** Ночью, где-то в глубине городской библиотеки. — Эй, тут кто-нибудь есть? Меня книгами завалило, я не могу выбраться! Кто-нибудь? Люди?..Спасите...