Конец POV Гермионы Грейнджер.
***
Вечер был полностью испорчен. Она вдали от родного дома, взаперти у нарцисса-козла, и мало того, судьба висит на волоске. Что с ней теперь будет? Она даже не знает можно ли продолжать посещать свою стажировку, что уже говорить о банальной встрече со своим другом. Даже нет гарантии что он захочет ее слушать. Гарри Поттер — перспективный аврор-мракоборец, он холостяк с крупной суммой, очень вспыльчивый в последнее время, так что вряд-ли он вменяемо отреагирует на информацию о ее свадьбе с врагом. Он скорее всего накричит, закроется, и тогда она останется совсем одна. Девушка обхватила руками свои плечи и вздохнув посмотрела на дверь. Будет она еще ходить тут с извинениями. Это он похитил подающую надежды ведьму, это он планировал превратить ее жизнь в ад, и это именно из-за него Рон сейчас неподобающая для ее нового статуса кандидатура. Все слишком нечестно. Оторвать от мыслей ее посмел неуверенный женский голос, судя по которому обладательница была безумно огорчена, но из-за так называемой «аристократической» вежливости, держала лицо, осанку и все, что прилагается, в комплекте с документом о чистоте крови. Я медленно развернулась и оценила ее внешний вид. Легкое черное платье, впрочем, как и полагается такой особе, волосы распущены и только сзади, где-о на лопатках, подвязаны атласной черной лентой. Нарцисса Малфой сидела в изумрудном кресле в мрачной комнате и слабо улыбалась. Ее улыбка была не расстроенной, а усталой и… нежной? Она пригладила складки на платье и выпрямилась. Похоже, разговор предстоит серьезный. —Здравствуй, Гермиона. Я не знаю помнишь ли ты меня, но я столько о тебе наслышана… Что забыть все обилие информации о твоей биографии я просто не в силах. —Интересно, кто же распространял историю мой жизни в таких глобальных объемах? —усмехаясь, спросила Гермиона, подходя к креслу напротив Нарциссы. Блондинка улыбнулась и наклонила голову чуть вбок. —Сын, Люциус, пресса… Много ресурсов обсуждающих вашу жизнь, мисс Грейнджер. К тому же ваша мать очень любит рассказывать о вас за рубежом, и я приехала из Франции специально к свадьбе. Но, я так поняла, вы не сошлись во мнениях, — лицо женщины сразу стало серьезнее, скулы стали более явными, а губы сжались в тонкую линию. Он взмахнула волосами и уперлась ладонями в поверхность. Ее глаза казались пустыми, или же просто прозрачными из-за серебряного отлива радужки. Гермиона повнимательнее всмотрелась в лицо хозяйки, и поняла в кого у Малфоя-младшего такие выразительные черты лица. Такой же нос, губы и глаза, правда не было в них той же нежности, а только холод, как обычно по ночам в Англии. —Давай на «ты», хорошо? Просто, хочу в этом доме хоть с кем-то иметь человеческие отношения… А что касается твоего сына, я вообще не уверена, что мы сходимся во мнениях. Он слишком отвратителен мне, Нарцисса. Если бы я только могла позвать сюда моих друзей, все стало бы гораздо лучше, — шатенка вздохнула и слабо улыбнулась. Она всегда хотела обвенчаться с Роном; чтобы была веселая свадьба, чтобы миссис Уизли приготовила свой фирменный торт, а рядом море друзей и знакомых, танцы, песни, поздравления и просто романтика вкупе с домашним уютом, который всегда преследовал ее в «Норе». Девушка грустно улыбнулась и вновь завертела волос на пальце. Воспоминания болезненно скребли когтями по сердцу и проявлялись на лице горькими слезами. Гермиона отвернулась от женщины и вытерла тыльной стороной ладони свое побелевшее лицо. А женщина просто смотрела с неким сочувствием и пониманием, молча, даже не пытаясь успокоить, но это и было хорошо. Обстановка почему-то перестала быть гнетущей, здесь рядом с этой знакомой, но предельно тихой женщиной было проще, легче. Она казалось неприступной и до безумия холодной, но глаза излучали неимоверное материнское тепло, что, казалось, если бы не аристократическое воспитание, она обязательно приласкала бы, обняв и поцеловав в лоб, как настоящая мать. Гермиона вытерла непрошеные слезы до конца и только тогда посмела присесть назад в мягкое кресло темно-зеленого тона. Блондинка коротко кивнула и налила обеим чаю. Протянув девушке кружку с крепким черным чаем, она сделала деловой вид, взяла свою фарфоровую кружку и лежащий рядом пергамент. Она открыла его и слегка нахмурилась, вглядываясь в написанное. —Итак мисс Грейнджер, перейдем к делу. Ваше приданое заключается в пятидесяти пяти тысячах галлеонов наличными, одном особняке во Франции, который завещала вам ваша бабушка, еще немного капитала в банке Гринготтс и примерно столько же на вашем счете в Париже. Да еще… — женщина пригляделась, с явным удивлением приподняв свои темные брови, и перевела взгляд ярко серебряных глаз на девушку — Несколько тысяч евро, которые ваш дед выиграл на маггловских биржах. Что ж, весьма недурно. Вы не только приятный человек внутренне, но и внешне. Даже политически и финансово с вами выгодно иметь дело. —Благодарю вас, Нарцисса. —Не за что, милая, а теперь поговорим о церемонии. Она состоится послезавтра, днем. Кого бы вы хотели пригласить? Как вы себе в целом представляете это торжество? — дама с интересом взглянула на вмиг похолодевшую шатенку и улыбнулась. Да уж, лучше было бы если бы эта «парочка» не виделась, сынок только потрепал бедную девушку, не оставив на ней и живой эмоции. —Дорогая Нарцисса… Я была бы только за, но ваш сын не хотел видеть ни одного моего знакомого в стенах Мэнора… И я сама думаю что они не примут моих писем, особенно мои старые друзья, — шатенка вновь закрыла ладонями глаза. Ее губы искривились, а ладони взмокли от соленых слез. — Семья Уизли меня никогда не простит… —Тише, милая… Я думаю, мне удастся уговорить сына, хотя бы на пару твоих друзей. Тем более мы с Поттером должны кое-что друг другу. Поэтому, думаю, если придет наша народная гордость, мы убьем двух зайцев одним делом. Готовьтесь ко сну, эту ночь можете быть спокойны. Драко к вашей двери и близко не подойдет, — Нарцисса вежливо улыбнулась и поднялась с кресла поправив руками платье. Гермиона заинтересованно и благодарно посмотрела на женщину. Та все так же была холодна снаружи, но девушка знала что это ее обязанность всего лишь маска, а на деле, Нарцисса Малфой — добрая и ранимая женщина. Гермиона прошептала: «Спасибо», и блондинка, кивнув, отошла к двери.***
Девушка прогуливалась по утреннему саду. Она полюбила утренние прогулки со вчерашнего дня, когда Малфой в первый же день ее ночевки в Мэноре подослал домовика в четыре часа утра, и тот облил ее ледяной водой. Тогда она вскочила и первым же делом побежала в ванную, за полотенцем. Благо, что за тот вечер она смогла подробно изучить комнату после ухода Нарциссы и знала где и что находится. Вытеревшись, девушка подумала, что ложиться спать за четыре часа до завтрака уже не имеет смысла, а учитывая ее чуткий сон, так вообще проще не ложиться. Поэтому, надев черную футболку до середины бедра и шорты, она обулась в легкие сланцы и вышла во двор. Он был роскошен с утра. Сочная зелень еще с капельками утренней росы приятно щекотала кожу, а с озера веяло свежестью, так что девушка закрыла глаза и с блаженной улыбкой прилегла наземь. Утро выдалось слегка туманным, из-за чего не было видно другой стороны озера. Девушка только приподнялась на локтях, как запели птицы. Она обернулась и увидела маленький вольер с райскими птичками и прислонилась рукой к решетке, рассматривая одну безумно красивую, пеструю птицу. Та довольно заурчала и вновь издала трель. Гермиона зарылась ступнями в ледяную траву и повернулась к озеру, чтобы увидеть первые солнечные лучи. Алое, розовое, желтое и рыжее свечение отражалось от водной глади, поигрывая с рябью на зеркальной поверхности озера. Ароматов стало больше, скорее всего открыты окна кухни, в которой домовики с первыми лучами начинали хлопотать. Сзади слышно клацанье ножниц, видимо, садовник снова принялся ровнять кусты. Рядом слышно бульканье фонтана, который включился с первыми лучами, добавляя ощущение комфорта и безопасности в и без того прекрасное утро. —Дорогая, скоро мы будем готовы организовать завтрак, — поздоровалась миссис Малфой —Спасибо Нарцисса. Я уже иду. Женщина кивнула, и Гермиона поспешила на подняться с потеплевшей травы. Она вскочила, улыбаясь, пригладила кудри и направилась к дому. И поэтому она не увидела ухмыляющегося аристократа с серебряными глазами, который мечтательно и молча наблюдал ее путь до дома из окна своей комнаты.***
После весьма неплохого завтрака все занялись планированием. Драко помогал отцу с расстановкой столов и прочих атрибутов, а Гермиона с Нарциссой обустроились в беседке у озера за чашкой чая, чтобы подробно составить меню и пригласить гостей. Изредка, когда Гермиона оторвала взгляд от пергамента, она могла наблюдать за повзрослевшим блондином, который, засучив рукава, расставлял столы и стулья, перебрасывался парой фраз с отцом и улыбался той самой улыбкой, которой, наверняка, одаривал всех, кроме своей невесты. В такие моменты, шатенка мотала головой, отгоняя непрошеные мысли, и вновь возвращалась к приготовлению торжества. И именно тогда, когда она отводила взгляд, Малфой окидывал ее любопытным взором и ухмылялся россказням отца о одинаковом расстоянии между столами. Какие к черту столы, когда собственная свадьба навязчива до жути, а под венцом девушка, которая не желает прогибаться под него, как предыдущие? Но все мысли были отогнаны прочь, и юноша снова возвращался к работе.***
Обед и ужин прошли так, словно их и не было вообще. После перерывов каждый житель огромного поместья занимался своими делами. Поскольку Гермиона с Нарциссой уже составили и отправили приглашения на свадьбу, то шатенка решила провести оставшееся часы после ужина в библиотеке. По-честному, с таким же успехом она могла просто придти в комнату к Малфою. Ибо юноша уже сидел в библиотеке и увлеченно что-то читал в кресле. Девушка постаралась приглядеться к названию книги, но отбросила эту идею. Зачем узнавать название книги, которая тебя совершенно не интересует? Девушка закусила губу и вскинув подбородок смело прошла к стеллажу. Остановившись, она потеребила пальцем потрепанный корешок книги и всмотрелась в позолоченное название «Чудеса Алхимии. Невероятные слияния». Челюсть, казалось, так и отпала. Она просто стояла минут пятнадцать и всматривалась в книгу, пытаясь впитать в себя каждый кусочек ее внешнего вида и силясь запомнить каждый завиток каллиграфического почерка. Наверное, со стороны это выглядело действительно смешно. Малфой усмехнулся и произнес лишь фразу, которая эхом отдалась в стенах обширной библиотеки, записываясь под корочку: —Я удивлен, что меня еще поражает твоя реакция на такие простые книги. Хотя, книжный червь — он и в Азкабане книжный червь. Холодный, скучный и ничем не примечательный синий чулок. Парень насмехался и еще больше угнетал обстановку библиотеки, оскверняя прекрасную тишину своими грубыми и обидными речами. Это ужасно. Ужасно осознавать, что ты бессилен перед обидчиком из-за того, что сам фактически раб огромного угнетающего пространства, в котором просто теряется вся твоя вера, весь твой голос и все то наивно-человеческое. И Гермиона ничего не могла ему ответить. Не только из аристократической вежливости, не из-за уважения, которого на самом деле блондин не заслуживает, а из-за того, что воздуха не хватает, из-за того, что от таких громогласных признаний подкашиваются ноги, из-за того, что слезы сами начинают течь из глаз, из-за того, что Малфой режет по живому, искусно задевая все нервные окончания. Но он добивался только этого — ее гнева, и поэтому только он виноват в том, что она, рыдая, дала ему смачную пощечину и выбежала прочь из библиотеки. Она прибежала в комнату, и сразу улеглась в кровать, отказываясь перед сном встретиться с Нарциссой. А парень лишь усмехнулся, откладывая свою книгу и отправляя патронус Блейзу, чтобы тот немедленно прибыл в Мэнор.***
И вот сейчас девушка вновь сидела на ледяной траве и всматривалась в закат. Только теперь на ее плечах лежит плед и огромный груз ответственности за сегодняшний день. Сегодня реальность изменится, превращая ее жизнь в чертово колесо, отрезая крылья. Девушка тряхнула головой и закрыла глаза стараясь не думать о том что сегодня произойдет. Они будут соединены пока только формально, ведь пока брак не скрепленный и половым путем полноценным не считается. А такого контакта девушка просто не допустит. Пока не потребуют Вновь ее зовут на завтрак, и она снова, улыбаясь Нарциссе, встает и укутывается в плед, чтобы идти было не так холодно. Шатенка вновь вдыхает свежий воздух, который уже сегодня вечером не будет прежним. Девушка направляется по темному коридору в главную столовую, где сегодня ее грозились посадить рядом с «мужем». Домовики и правда накрыли завтрак, но девушка не думала что, обещая посадить ее вместе с Малфоем, они накроют им завтрак полностью на двоих. Особенно после вчерашнего Гермиона не хотела видеть этого нахального лица, при одном взгляде на которое в памяти всплывали обрывки сказанных в библиотеке фраз. Как бы все равно ей не было на блондина, но на сказанное все равно не было. Она прошла в зал и уселась напротив светлой макушки, которая склонилась за свежим номером газеты. От написанного на обложке, внутри разлилось чувство отвращения к самой себе.«ГЕРОИНЯ ВОЙНЫ ВЫХОДИТ ЗАМУЖ ЗА МАЛФОЕВ, ИЛИ КАК НОВОИСПЕЧЕННАЯ АРИСТОКРАТКА ВЫКАЗЫВАЕТ ОТВРАЩЕНИЕ К ПРЕДАТЕЛЯМ КРОВИ»
«Известная нам всем Гермиона Джин Грейнджер — отличница школы магии Хогвартс, Золотая девочка, Героиня Второй магической войны — выходит замуж. Но это не то, о чем вы подумали. С приобретением нового статуса девушка изменила и жениха — Драко Люциуса Малфоя. Всем известно про их разлады в школе, и бывший ее избранник — Рональд Уизли — негодует, ведь у юной четы Малфой море любви и взаимопонимания. Как нам рассказала мать девушки про супружескую пару: «Их любовь можно ощутить только войдя в особняк, настолько она заполонила собою пространство». Что же, а ведь свадьба совсем скоро, и множество людей разговаривают об их слаженной семейной жизни и даже планах о будущем. Хотите узнать как вражда превратилась в любовь до гроба? Как завоевать внимание принца Магической Англии? Как они проносили свои чувства через всю войну? Тогда читайте продолжение на странице 5».
Искренне ваша Рита Скиттер»
От такого у девушки увеличились глаза, и рот непроизвольно открылся. Что опять эта Скиттер себе напридумывала?! А мать?! Какая к черту любовь ощущается в особняке, если вместо нее витает ощущаемое кожей напряжение?! А что подумает Рон, когда прочитает статью?! А Гарри?! Девушку буквально пожирало негодование. Конечно, Скиттер еще та лгунья, но в глазах всех Уизли эта информация хотя бы имеет какой-либо смысл. А самое главное, что она прямо ощущала ухмылку белобрысого мерзавца за этой идиотской газетой. Ему действительно нравилась статья где его упоминают, или он настолько сильно рад ее унижению?! Она собрала всю ненависть и смелость в кулак, и на выдохе произнесла: —Малфой, нам нужно поговорить. Послышался шелест газеты, а затем его ровный и достаточно отчетливый голос отразился эхом от стен зала: —Нам абсолютно не о чем разговаривать. —А я считаю, что нам нужно обсудить статью. —Мне абсолютно все равно на твое мнение, Грейнджер, — фыркнул из-за газеты парень, и Гермиона почувствовала, как напряглись его скулы в порывах сдержать рвущуюся агрессию. Ну что же, не хочешь по хорошему, будет по-плохому. И девушка, приготовившись к самому худшему, высокомерно произнесла: —Вообще-то я без четырех часов Малфой, так что прошу относиться ко мне соответствующее. Парень выглянул из-за газеты с таким выражением лица, будто ему предложили отпить Оборотного зелья. Желваки вовсю ходили на его щеках, и он выпрямился мгновенно закрыв глаза, чтобы не видеть растрепанные волосы, так сильно достающие его еще со времен школы. —Это не меняет смысла. Ты как была грязнокровной заучкой Грейнджер со времен школы, так ею и останешься. Это пожизненный статус, если можно так выразиться. И меня совершенно не ограничит кольцо на пальце. Оно лишь формальность, лишь показуха для жаждущих зрелища зевак. Так что не смей пользоваться моей фамилией против меня. Я ее тебе подарю перед алтарем, и так же спокойно заберу назад. —Что же, о твоих привычках скажу тоже самое. Будь ты хоть трижды аристократом в энном поколении, а все равно ты будешь делать так, как я скажу, иначе твоя дорогая общественность из «жаждущих зевак» обратится против тебя, узнавая, что вся твоя женитьба — лишь напускная дымка лжи. Подумай хоть раз, прежде чем ставить мне условия, я не та, кого можно обвести вокруг пальца. Я встала из-за стола и, кивнув входившему в зал на завтрак Люциусу, удалилась. Старший Малфой посмотрел на меня с удивлением и обернулся на сына. Тот лишь поморщился и отпил чаю из своей чашки. На этом завтрак был закончен.***
Малфой-Мэнор оживал на глазах. В саду были развешаны нежно-кремовые фонарики, которые ярким желтым светом освещали дорожки и лавочки со столами, повсюду летали птицы, распевая свои незатейливые мотивчики, редко на деревьях висели гирлянды, подсвечивающие деревья холодным лунным светом, а водная гладь подсвечивалась лазурным неоном. Некогда тихое и пустое поместье, в один миг наполнилось народом, шутками и восхищенными вздохами и ахами. Гости прибывали, дарили хозяевам дома подарки, на что Нарцисса и Люциус отвечали сдержанными улыбками, и проходили поздравлять жениха с таким знаменательным событием. Малфой-младший учтиво кивал, принимая комплименты и пожелания, а затем по уходу тех или иных гостей закатывал глаза. Они одним своим присутствием напоминали о неизбежном. О том, что он просто обязан жениться на ней. И Драко не нравилась эта зависимость от одной девушки. А самое главное, что по-другому быть попросту не могло. Грейнджер не собиралась под него прогибаться, она диктовала свои правила и не боялась ставить ему условия, что безусловно нервировало и буквально выводило из себя аристократа. И теперь отступать уже некуда. Один шаг влево-вправо, и выгодная помолвка могла сорваться. Только из-за просьб матери, как и всегда, Драко сдерживал себя и выжидал шанса, чтобы отыграться. Но невесты все не было… Малфой уже нервно оглядывался, словно параноик, надеясь удостовериться в том, что весь натиск комплиментов гостей ему не придется выдерживать одному. И был прав. Весь зал мгновенно обернулся на лестницу, и на лицах замерла гримаса восхищения. Чтобы голова не рисовала себе пустые и такие странные образы, блондин обернулся тоже, да так и замер. Ему, видимо, выпитое вино ударило в голову, иначе он никогда бы не подумал, что Грейнджер настолько красива. Во рту пересохло, а руки внезапно захотелось вытереть полотенцем, настолько они вспотели. Аристократ завороженно следил за каждым шагом девушки. Он сам себя убеждал, что хочет, чтобы она навернулась о подол своего роскошного серебристого платья и переломала себе ноги. Чтобы лицо ее выражало лишь гримасу боли, а не настолько чистую, буквально ангельскую улыбку. Она словно решила осветить все пространство, только войдя в помещение. А самое главное, что спустившись, девушка, словно не в чем не бывало, взяла Драко под руку и с такой же улыбкой стала приветствовать присутствующих. Сказать что парень был в шоке — ничего не сказать. Если не знать, насколько сильно они друг друга ненавидят, то по ее поведению можно вполне определить их, как счастливую пару. Когда гости потихоньку стали расходится по поместью, пара вышла на улицу в сквер. Надо было проверить готовность священника и пригодность алтаря, который простоял под дождем со вчерашнего вечера. Когда и в парке не осталось случайных зевак, девушка быстро отдернула от Малфоя свою руку, и улыбка спала с ее лица. Драко усмехнулся и отряхнул руку о ткань пиджака —И когда это Золотая девочка свернула с пути истинного и научилась так правдоподобно лгать окружающим? — со смехом в голосе спросил блондин. Ему явно нравилась сложившаяся ситуация, как решила Гермиона. Она повернулась к нему лицом и презрительно сощурив глаза всмотрелась в насмехающееся лицо. —А ты так сильно сопротивлялся моим действиям. Может тебе даже нравится, когда тебя вот так трогают? —Ты даже не представляешь как и где, — увидев сконфуженное лицо девушки, которое побагровело из-за понимания намека, Драко рассмеялся. — Ведешь себя, будто девственница. Хотя, погоди-ка… А Уизли тебя вообще трогал хоть когда-нибудь? —Тебе-то какое дело, придурок? Может и трогал, да только тебе это врятли светит! Девушка отвернулась и прошла к алтарю, проверяя на свежесть цветы. Торжество только началось, еще далеко не вечер.***
—Гарри! Как я рада, что ты все-таки решил прийти! — девушка буквально кинулась на шею своему другу. Поттер слегка улыбнулся и прижал девушку к себе, зарываясь носом в ее уложенные пряди. Он был одет шикарно. В частности для аврора, изрядно потрепанного в молодости, которому все равно на внешний вид. Гарри Поттер изменился. Он больше не был тем мальчиком из Литтл Уиннинга. Это был расчетливый, умный, хитрый, изобретательный и сильный молодой человек, который при всей своей серьезности и ответственности мог забрать себе целую упаковку мармеладных червячков, и съесть все, по-детски выказывая недовольство каждому, кто попытается взять из его пачки хоть одну мармеладку. И вот сейчас он стоял слегка хмурый, но вполне себе адекватный и с такой же силой, как когда-то на втором курсе, прижимал девушку к себе, положив подбородок на ее плечо и поглаживая спину. Это можно было бы воспринять как поддержку, если бы Гермиона плохо знала своего друга. Все его движения были жесткими и отточенными, плечи и тело напряжены до максимума, а зубы казалось дробились в мелкую крошку. Ее друг терял терпение и выдержку, и причина могла быть только одна. —Попридержи руки, Поттер, это все-таки моя невеста, — Малфой стоял позади обнявшихся молодых людей, сложив руки на груди и усмехнувшись своей привычной ухмылкой. Он вновь надел ту маску которую недавно надевала Гермиона, а именно "Мы счастливая пара, у нас все хорошо". Где угодно, перед кем угодно она бы согласилась показать этот образ. Но только не перед лучшим другом, которого она оторвала от работы в пользу свадьбы. А, обернувшись, она в последнюю очередь хотела увидеть самодовольную улыбку аристократа, который одним своим видом вызывал неимоверную тошноту. Гарри гадко усмехнулся, просверливая заносчивого блондина взглядом, и отстранился. Драко решил взять все в свои руки и собственнически приобнял девушку за талию. Чтобы не упасть, пришлось обхватить его за руку и прижаться щекой к мягкой ткани черного пиджака. Гарри хмыкнул и засунул руки в карманы фиолетово-синей аврорской мантии. —Поздравляю со свадьбой, Гермиона. Правда, я не думал что из всех кандидатур ты сочтешь наиболее приемлемой общество Малфоя. Но, как говорится, на вкус и цвет... — Гарри усмехнулся и красноречиво взглянул на блондина, от чего хватка бледных пальцев на талии девушки стала более крепкая. Тонкие пальцы почти впивались в прикрытую шелком кожу. Гарри заинтересованно посмотрел на руку парня и вновь посмотрел на Гермиону. Нарочито спокойно. — Впрочем, я здесь ненадолго. Нужно еще осмотреть периметр особняка. —Как чудесно. Сам Герой Британии приходит на помощь простым аристократам. Неужели не задержишься даже на праздничный тост, Поттер? На торт? Неужели пропустишь настолько важный для моей невесты миг? — Драко насмешливо улыбнулся брюнету, и на скулах последнего заиграли желваки. —Боюсь, что если задержусь на торт, то меня стошнит только от вида его приторно сладкой глазури, — ядовито ответил Гарри, не спуская глаз с усмехнувшегося с его слов блондина. —Что же, тошнить может от разных вещей. К примеру, от рыжего цвета. Или, например, от безграничного самомнения... —Гермиона, нам нужно отойти, — Гарри грозно посмотрел на девушку, и та поняла. Все. Малфой задел ту самую точку невозврата, и если сейчас не поговорить, то свадьба закончится дуэлью. Гермиона кивнула и дернулась навстречу протянутой руке друга, но ее резко дернули назад и до ярких отметин схватили за запястье. Звезды засверкали перед глазами, легкие лишились воздуха, рука легко била блондина по плечу, когда тот до хруста вжал девушку в себя, и вновь надел ледяную маску, и угрожающе, низко зарычал: —Она никуда не пойдет. Только с моего разрешения и только в моем присутствии. Поттер выжидающе посмотрел на пару, и Гермиона, оттолкнув блондина от себя, подхватила друга за руку, отводя его к беседке у озера. Внутри все опустело. Впервые она задалась вопросом о разговоре с Поттером. Он скорее всего будет ее сторонником, но совершенно точно будет ругать за Рона... Кому, как не ей, знать каким он может быть в порывах гнева? А еще больше пугало поведение Малфоя. Почему он внезапно стал таким собственником? Неожиданный прилив храбрости? Хвастовство перед Героем всея Британии? Просто решение опустить девушку в глазах ее закадычного друга? Все мысли девушки отлетели на задний план, когда ее спина коснулась твердого и холодного дерева беседки, а пара опасно искрящихся изумрудных глаз напротив сверлила, заглядывая в душу. Поттер сидел неподвижно и молчаливо задавал вопросы. Не зря его все время сажали на допросы пойманных волшебников. Он имел такой красноречивый взгляд, что не расколоться под ним смог бы, разве что, только Снейп. Девушка сложила руки на груди, но в итоге вскинула их и чуть не подпрыгнув, закричала: —Ну что ты хочешь от меня услышать!? И нечего так смотреть на меня! Ты прекрасно знаешь, что я бы добровольно не сделала бы этого! —Я хочу услышать, почему ты бросила семью, не приходишь на стажировку, и что вообще твориться в твоей жизни. Это ты можешь пояснить? —Гарри, я не могу. Я просто... Все слишком сложно. Я знаю лишь одно, мы с Малфоем на дух не переносим друг друга. Все эти ужимки, брак, да даже это торжество, все — это показуха! Ты ведь и понятия не имеешь каково это, когда собственные родители продают тебя, как овцу на рынке, выставляя на обозрение зевак. И если подумать, то Малфой не такой уж и плохой вариант. Могло быть и хуже. К примеру, мог быть и Гойл, а этого я бы не вынесла. Одна мысль, что мне придется делить с Хорьком дом, противна. Я просто чувствую себя вещью. Я ведь не нужна не для чего, кроме как украшение павшего Пожирателя. Для него я безумно выгодная партия. Из низших аристократов подняться в Министерскую элиту. И от одной мысли, что меня не будут любить, или хотя бы уважать... Гарри молча слушал подругу, изредка кивая или посматривая на нее из-за окуляров, и осознавал смысл сказанного. Когда девушка закончила рассказ, он просто молча обнял ее, прижав к себе, как когда-то давно, на шестом курсе, и затем он точно так же положил руку ей на колено, поглаживая выпирающую кость большим пальцем. Он понимал, что ей плохо, он чувствовал малейшую перемену ее настроения, как никто другой, а она в свою очередь являлась его успокоительным. И, наверное, именно этот факт послужил причиной их с Джинни расставания. Поттеру просто не было с ней интересно. Он не нуждался в ней так, как в Гермионе. Он не хотел быть рядом, как хотел сопровождать и оберегать шатенку. Но это не было любовью. Это были родственные отношения. Она считала его родным братом, а он считал ее кровной сестрой. Они понимали друг друга с полуслова и знали, что и кому нужно в данный момент. И именно поэтому Поттер невесомо целует девушку в висок, помогает подняться и ведет в толпу. Она не должна чувствовать себя одинокой, когда столько людей готовы поддержать ее от падения. И первым этим займется Поттер.***
Звучит музыка, звучат фанфары и девушка, взяв легкий букет белоснежных лилий, не спеша идет к алтарю. Ноги подкашиваются, а последние года пролетают перед глазами. Она обязана сказать: "да" ненавистному человеку. Она должна пережить как-то этот день и, скорее всего, ночь. Представлять это больно, противно и грязно. Но мозг отключить не получается. Он назойливо трещит на заднем плане, пытаясь вновь поставить барьер из пофигистического состояния, но не выходит. Оглядываться не хочется, а смотреть вперед — это смотреть на предмет ненависти, который, кстати, неплохо так держится с абсолютно пустым выражением на бледном лице. Вот родители сидят и улыбаются дочери, охая и ахая от восхищения и, наверное, гордости. Никогда еще не хотелось найти стену и побиться об нее головой так, как хочется этого сейчас. Рядом с Малфоем стоял его лучший друг — Блейз Забини, — который, не стесняясь смотрел на девушку, слегка глуповато улыбался, от чего на щеках проступали ямочки. Около него стояла Панси, которая, судя по всему, должна была подать волшебные кольца и недовольно, даже слегка зло, смотрела на Гермиону. Ну естественно, выдали ее любимого Драго за какой-то синий чулок. Да пусть заберет его с глаз долой и валит на все четыре стороны, лишь бы трио не смотрело на нее так... изучающе? Шатенка только усмехнулась своим мыслям и вновь отвела взгляд в сторону. Она дошла до священника и встала напротив высокого блондина. Тот лишь отвел взгляд в сторону, словно не желая видеть Гермиону вообще. Священником был Артур — персональный колдомедик семьи Малфой. Он дождался одобрительного кивка и стал читать речь. Стоящая рядом Паркинсон сразу протянула каждому по кольцу и приказала сложить руки лодочкой, переплетая пальцы, и положить кольца вместе, в сплетенные руки. Когда нехотя руки были сплетены ,как подобает для ритуала, то шатенке будто добавили адреналина в кровь. Зрачки расширились, стало жарковато, а золотое свечение ничуть не помогало, создавая эффект золотой занавески, сквозь которую не будет видно, если слегка ослабить хватку рук. Но сделать этого не удалось. Только Гермиона попыталась отнять руку от чужой ладони, как пальцы сплелись с ее пальцами еще более настойчиво, а взгляд серых глаз, которые теперь были заволочены золотистой дымкой, стал каким-то более теплым. Артур дочитал последние слова, и теперь нужно было лишь выразить согласие. Драко кивнул и уверенно дал согласие, надевая девушке кольцо на безымянный палец и пристально смотря ей в глаза. Около ее руки появилось изумрудно-серебряное свечение, обматываясь тонкой нарисованной полоской вокруг запястья и закручивая маленький вихрь около сцепленных рук. Гермиона облизала губы и тоже, посмотрев юноше в глаза, робко улыбнулась. Поудобнее ухватив левую руку, она надела кольцо на его безымянный палец и дала согласие. В ту же секунду такая же полоска, только рубиново-золотая, обвилась на запястье блондина, и он отвел взгляд в сторону, словно собираясь с силами. Они оба знали, что необходимо сейчас сделать, но этот шаг был слишком. И вот Малфой первый собирает храбрость в кулак и, сжав губы в тонкую полоску, оборачивается к шатенке. Девушка зажмурилась и кивнула, на что аристократ усмехнулся, и наклонился чтобы найти губы девушки. И вот этот момент. Малфой находит теплые и красные губы Гермионы и, не в силах просто стоять и смотреть на лицо шатенки, впивается в них. Сейчас-то время, когда можно насладиться поцелуем незаметно, свалив все на заклинание помолвки и на временную эйфорию. Это был бы хороший самообман, если бы Драко точно не знал, что ему понравилось. Понравилось сминать губы девушки своими в неистовой и голодной схватке. Понравилось поддерживать ее за талию, поглаживая выступающие сквозь блестящее платье позвонки. Понравилось чувствовать, как она с готовностью отдается и не понимает, насколько неправильно это выглядит. Однако, момент заканчивается так же быстро, как и начинается, а головокружительный поцелуй кажется всего лишь неудачной шуткой свихнувшегося разума. Раздаются аплодисменты, и новоиспеченная чета Малфой начинает улыбаться на колдокамеру. И они сами не хотят признавать, что прибывали в счастливом состоянии после всего произошедшего. Ведь все это только фантазия. И гораздо проще лелеять надежду на ненависть и растить в себе самообман, чем признаться в том, что поцелуй с врагом, открывает тебе вершины самых высоких гор, и новые созвездия. Теперь ноги сами собой подкашивались. Гермиона даже знать не могла до церемонии, что будет еще хуже. "А куда уж хуже?" — рассуждала бывшая Грейнджер, пытаясь не упасть тогда от стресса на белых шпильках, идя по дорожке к алтарю.***
Только помолвленным молодым людям не удалось избежать внимания толпы, и они практически сразу оказались окружены. Подарки, поздравления, интервью и прочие хлопоты были крайне утомительными, и в итоге супругам еле удалось вырваться из душащего зала, в котором вовсю проходило веселье. Малфой сразу же отстранился от девушки, показательно вытирая ладонь о черную ткань пиджака и искривляя губы в жесте омерзения. Девушка усмехнулась, глядя на неизменную Драко привычку — вечно утрировать и драматизировать. Парень вновь посмотрел на Гермиону в немом вопросе, приподнимая бровь, на что получил такой же жест и ушел в сторону беседки, где устроили тусовку своим кругом его друзья. Гермиона поглядела блондину вслед и недовольно нахмурилась оглядывая число бутылок на столе. "Если он выпьет хоть одну, будет спать на коврике", — рассудила Гермиона и направилась к излюбленному месту у озера. Не успела девушка подойти к своему уступу, как заметила молодого человека с вьющимися до плеч каштановыми волосами, который кидал камушки в воду, видимо играя в "блинчики". Гермиона аккуратно подошла и присела рядом, но, казалось, юноша не обращал на девушку совершенно никакого внимания. Что же, это и к лучшему. Обхватив свои колени, девушка вгляделась в водную гладь, от которой ритмично отпрыгивали камешки и оставляли круги на черной поверхности чарующего озера. Девушка чувствовала себя спокойно и как-то необычайно тепло, несмотря на холодный ветерок, идущий с озера, и холод из-за наступающих сумерек. Скоро включились фонарики, и светлячки залетали в кронах величественных деревьев, из-за чего пространство освещалось в несколько раз лучше. Парень повернулся, видимо, оглядываясь в поисках кого-то, и Гермиона смогла полностью разглядеть его профиль. Юноша был определенно ей знаком. Скорее всего, он учился в Хогвартсе на одном с ней курсе, возможно, даже на одном факультете. Гермиона слегка нахмурилась, вспоминая всех более-менее похожих на загадочного парня знакомых. Видимо, она слишком бессовестно его разглядывала, или пялилась, откровенно говоря, но парень обернулся и, улыбнувшись, посмотрел в ее шоколадные глаза. Лазурь, внутри иссиня-черной радужки, разливалась словно море, губы были алые и пухлые, улыбка белоснежная и искренняя, руки теплые и нежные. Парень открыто оглядывал девушку, и на секунду Гермиона даже почувствовала себя нужной. Теплота так и лучилась из ясных глаз, и в итоге парень привстал с холодной земли, подав ей руку. —Вставай, Гермиона. Наверняка земля слишком холодная для такого горячего ангела, как ты, — парень помог девушке подняться и накинул на ее плечи свою утепленную мантию. Шатенка недоуменно вглядывалась в черты лица, но никак не могла понять, кто стоит перед ней. Она неловко улыбнулась уголком губ, и выгнула ровную бровь: —Мы разве с вами знакомы? —Надо же. Я и не думал, что так изменился со времен Хогвартса. Впрочем, о тебе идет гораздо больше слухов, нежели о моей скромной персоне. Неужели совсем не помнишь меня, Герм? — парень усмехнулся и скрестил руки на груди, слегка наклонив голову. Он по-детски доверчиво и беззащитно смотрел на нее, но при этом взгляд излучал ум и мысль. Она попыталась залезть поглубже в чертоги памяти, и на ум приходил только один человек, любивший делать так. Красивый и умный Слизеринец, с которым Гермиона начала общаться на шестом курсе. Они нечаянно встретились в библиотеке и с тех пор периодически виделись там. Сначала никто не решался заговорить, а потом разговор завязался как-то сам. У них было очень много общего, из-за чего некоторые Слизеринцы подкалывали шатена, называя его "Слизеринским Германом*". Но несмотря на все преграды, дружба оставалась вплоть до окончания школы. Рон увидел парня с Гермионой, и дело дошло до драки. Юношей еле растащили. После школы Рон запретил его сове доступ к "Норе", где девушка, в основном, находилась, и друзья перестали даже переписываться. Она не знала про его дальнейшую судьбу, и вот сейчас судьба их так удачно свела. —Неужели... Тео? Это и действительно ты? —Ну здравствуй, заучка. Как продвигаются твои дела? Как алхимия? Министерские дела? Странно, что я не видел тебя раньше, работаем-то под одной крышей. —Ты тоже работаешь в Министерстве? — удивилась шатенка, обернувшись на беседку, где Малфой беззаботно говорил с Забини. —Скажем так, я не работаю в Министерстве, но работаю с ним. Удивлен, что при таком активном общении с Поттером ты до сих пор не выучила признаки работника Аврората на зубок — парень закатил глаза и вновь улыбнулся. Гермиона засмеялась в ответ и взяла его под руку, облокотившись головой о крепкое плечо. Они гуляли и смеялись. Разговаривали о мелочах, и просто обнимались. Это казалось правильным. Именно это казалось наилучшим вариантом. Разве что, потом, когда они решили уйти в дом, им встретился Поттер. Брюнет предупредил Нотта, о бдительности, и вновь стал отдавать указания страже. Гермиона улыбалась, а Теодор вспоминал очередную шутку, на которую оба смеялись. И вот, в один из таких моментов, Гермиона уткнулась носом в плечо парня, и как назло заиграла незатейливая мелодия. Шатен предложил девушке руку, и она с жаром согласилась. Оба завертелись в плавном танце, отдавая положительные эмоции партнеру, в то время как блондин уже отнекался от Забини и поспешил к паре через поляну. Он живо оторвал Нотта от своей невесты и прорычал что-то на другом языке. Девушка слегка поморщилась от непривычного произношения и непонимания, а вот Теодор усмехнулся и устремился в другой конец парка к Поттеру, в то время как девушку безвольной куклой тащили в особняк.***
Дверь комнаты отворилась, и девушка мгновенно была брошена в кресло. Малфой бесновался. Бесновался из-за нее. Самодовольству тут было не место. В таком состоянии он разорвет ее и даже не посмотрит. Девушка сложила руки перед собой и вытаращилась на него своими темными глазами. Она была не то что бы зла, а просто обескуражена такой реакцией. А парень лишь тихим, хриплым голосом добавил: —Первое твое наказание за неповиновение мужу, я приведу в исполнение. Встать на колени, живо. В его глазах играли черти с серебряными факелами. И девушке было по-настоящему страшно...