Шарлотка с апельсином

Август подходил к концу. На улице всё ещё было тепло, деревья ещё не начали желтеть. Однако приближение осени уже чувствовалось. В конце лета воздух всегда пропитан какой-то неясной грустью. Это странное чувство: ожидание чего-то грустного, вперемешку с беззаботной радостью. Софина окрестила это чувство «Светлая печаль». Печаль — потому что скоро природа увянет и наступят холода, а дождей и мерзкой погоды будет как никогда много. Но она светлая — потому что ещё есть возможность наслаждаться теплом летних дней… Ветер пронёсся над домами, взъерошив волосы Софины, которая бежала по крышам. Она неслась быстро и незаметно, словно тень, прислушивалась к каждому шороху, всматриваясь в каждое движение. Она опять взялась за старое и вышла на охоту. Искала по-настоящему вкусную душу для Себастьяна. Конечно, Софина могла бы попросить душу у Марты, но та куда-то запропастилась, как только Софина и остальные вернулись в поместье вечером. И к тому же, Софина соскучилась по охоте. Девушка добежала до парка и запрыгнула на крышу беседки. Как ни странно, в парке кроме неё был человек. Софина бросилась к нему, достав секиру. Душа человека была достаточно высоко качества. Возможно, Себастьян заинтересуется. Софина взмахнула косой. Человек не успел вскрикнуть, когда лезвие вонзилось в его тело. Он умер. Софина подняла косу над головой, чтобы забрать душу бедолаги, и резко опустила её вниз. Однако секира наткнулась на другую косу смерти. Из-за прикосновения двух кос полетели искры. Софина отпрыгнула в сторону. — Надо же! Сколько лет, сколько зим! — крикнула Софина, увидев красноволосого жнеца, — не ожидала встретить тебя на том же месте, что и в тот раз! Может, продолжим начатое? — У меня нет на тебя времени, — ответил Грелль, кинул брезгливый и высокомерный взгляд в сторону Софины, — я работаю, — он говорил так, будто его работа была самым важным делом на свете. — Работай — работай, только не трогай ту душу. Она моя. — С чего бы? — фыркнул он. — Это — моя добыча. Я убила этого человека. — И что? Знаешь, у меня много дел сегодня, так что я пожалуй… — конец фразы Софина не услышала, из-за рёва бензопилы. «Чёрт, эта душа — чуть ли не единственное съедобное блюдо, в радиусе ста метров. Я не могу позволить этому… Жнецу её забрать» После встречи со жнецами в этом же парке состояние Софины значительно ухудшилось. Например, ей становилось нечем дышать после долгого бега, живот начинал болеть от сильных нагрузок. Раны быстро затягивались, кости быстро срастались, однако её тело восстанавливалось полностью только через пару месяцев. И бегать по всему Лондону было не очень хорошей затеей. Поэтому Софина решила отвоевать эту душу. Она бросилась к Греллю, пытаясь ударить его косой, но тот подставил свою бензопилу. Лязг от прикосновений двух кос смерти был отвратительным, искры ослепляли. Грелль отскочил в сторону и отбежал куда-то за деревья. Софина осмотрелась. Жнеца нигде не было видно. И как только она хотела забрать душу у трупа, жнец подлетел к ней с боку. Противник был слева. Все происходило слишком быстро, Софина не успела обернуться, но боковым зрением она видела лишь размытые пятна, и не могла оценить, как близко к ней подобрались. За несколько лет охоты за ней, жнецы поняли, в чем слабость девушки. Правый глаз, синий, был как у демона, и она могла разглядеть им все детали до мельчайших подробностей. А вот левый глаз, у неё как у жнеца, им она практически ничего не видит. Значит слева — слепая зона. Софина резко дёрнулась в сторону врага, но она даже не успела завершить своё движение, как коса вонзилась в её плоть. Она резко двинулась вверх — от пупка до грудной клетки, распоров ей живот. Она вошла не очень глубоко, и Софина из последних сил ударила противника косой. Судя по визгу, который издал Грелль, она смогла задеть его. Софина упала на землю и потеряла сознание.

***

Софина лежала в темноте. «Ну вот опять я подыхаю. Опять в этом парке. Что, чёрт возьми, не так с этим парком?» — Нет, я не должна умереть. Нельзя! — закричала она самой себе, — я обязана выжить! Резкая вспышка голубого света. Всё тело девушки обвивает голубое пламя. Как в тот раз. «Обязана» Что-то буквально вырывает Софину из темноты. Она лежит на холодной земле. Грелля рядом с ней не было. Интересно, почему он её не добил? Возможно, она сильно его ранила и ему было не до неё Девушка попыталась встать. Всё тело адски болело. Кровь бешено лилась из раны. Софина отрезала кусок своего платья косой и обмотала своё туловище, чтобы не умереть от кровопотери. Она медленно поплелась из парка. До поместья Фантомхайв было далеко, до храма Марты — ещё дальше. Оставалось одно: идти в похоронное бюро к её отцу. Правда, вероятность, что он окажется там — крайне мала, ведь он прикрыл эту лавочку. А когда Софина встретила его там в прошлый раз — он просто зашёл за какой-то нужной вещью, и Софине очень повезло. Впрочем, везло ей очень часто. С отцом у них были странные отношения: в отличии от Марты, которая души не чаяла в своей кровинушке, и делала для неё всё, что та захочет, Гробовщик был более отстранён от неё, и признаться честно, Софине с трудом верилось что он её отец. Он почти ничего не рассказывал о себе, и все их разговоры состояли только из расспросов о жизни Софины и её историй. «Интересно, чем он сейчас занимается? Вечно занят чем-то? Хотя… можно догадаться, что он опять воскрешает трупы. Надо бы рассказать, как это делается» Софина дошла до лавки отца и постучала в дверь. Ответа не последовало. Она постучала громче. В в лавке было тихо. Всё ещё надеясь, что её отец там, она задолбила рукой в дверь и закричала: — Эй! Есть кто живой?! — потом ответила сама себе, — ну конечно же тут нет живых, это же похоронное бюро! Что же делать? Истекать кровью на улице — не самый лучший вариант. Софина взглянула на замок в двери. А что если… Софина взяла секиру, и шпилем, который находился между двумя лезвиями, стала ковырять в замочной скважине. После нескольких минут ковыряний в замке послышался щелчок. — Бинго! — Софина вошла внутрь. Первое, что почуяла Софина, войдя в помещение, это запах пыли и дерева. Она мало что могла разглядеть, потому что свет не горел. Софина побрела к столу, споткнулась о гроб, чуть не упала, и громко матерясь, доползла до шкафа. Пошарив руками на полках, сбросив себе на голову какую-то коробку, она наконец-то нащупала свечу и спички. Огонёк с трудом мог осветит всё помещение. Софина принялась рыскать по всей комнате, ища аптечку. Она рылась везде, даже заглянула в гроб. — Тут что, нет аптечки? Хотя понятно почему её тут нет… посетителям данного заведения она мало чем помочь может. Вскоре Софина нашла иголки и нити, видимо для сшивания вскрытых трупов. Поблизости так же оказалось что-то похожее на бинт. Зашивать рану она не стала, а просто перемотала себя бинтом. — Ладно, и так сойдёт, если я помру, то меня по любому воскресят. Софина решила лечь спать здесь. Но потом её голову посетила другая идея: она решила спрятаться в гробу, и напугать отца, когда он придёт. Девушка залезла в гроб, который стоял у стены, и закрылась в нём. В гробу было тесно, душно и пыльно. И к тому же очень тепло. Софине почему-то было уютно стоять в тесном ящике и она быстро уснула.

***

Утренний свет доходил до Софины сквозь маленькую щёлку в крышке гроба. Крышка была уже старая, и через трещины в ней, девушка смогла разглядеть то, что происходило в бюро. В комнате был Гробовщик. Судя по всему он пытался понять, что здесь произошло. Почему дверь была открыта, а внутри всё было разбросано. Софина поняла, что это подходящий момент. Она резко откинула крышку, и выпрыгнула из гроба, с криком: «Бу-га-га!», но из-за резкого движения упала на пол и закашляла кровью. Гробовщик не испугался резкого крика, но как только Софина начала заливать пол красной жидкостью, подбежал к ней, помог подняться. — Что на этот раз? — он быстро уложил Софину в гроб. — Да как обычно, — хрипела она, — звездец какой-то… Гробовщик хотел снять её платье, чтобы посмотреть на рану, но Софина его оставила. — Да там ничего страшного, органы не сильно задело. Затягивается уже. Только вот болеть долго будет, — и она опять закашляла. — Может, стоит зашить? — мягко улыбаясь, и заботливо глядя на Софину, спросил жнец. — Говорю же, не надо, — буркнула Софина, а потом вдруг решила спросить, — а чем ты вечно так занят? Опять трупы воскрешаешь? Гробовщик замялся. — Ну… — на его лице появилась зловещая улыбка, - можно и так сказать. — А зачем? — Просто интересно, можно ли воскресить мёртвого, — резко выпалил он, будто не желая об этом распространяться, — ты мне лучше скажи, что с тобой случилось? Ты опять за старое принялась? — Ну да, пошла искать души, а тут, вдруг: бац! Жнец! Ну я такая: «отдай эту душу!», а он такой: «нет!»! И бензопила ещё: «Трррр» — сумбурно рассказывала Софина, — а потом я не увидела, где он бежал и попала прям под косу. — А почему ты не увидела? — Так я левым глазом почти ничего не вижу. Я ведь жнец наполовину! — А ты пробовала носить очки? — поинтересовался Гробовщик. — Пробовала. Только они всё время разбиваются. Слушай, а как ты с таким плохим зрением без очков ходишь? — Полагаться только на зрение — глупо. Нужно уметь ориентироваться на слух, на обоняние, осязание в конце концов…. — А научи, как драться вслепую! Фантомхуйв рассказывал, что произошло на том корабле, и ты был просто нереально крут! — Прям так и сказал? — усмехнулся жнец. — Ну, не помню, как точно. Но он говорил, что ты их троих одной левой! Или правой…? В какой руке ты держишь косу? — Неважно. Ты… действительно хочешь, чтобы я научил тебя правильно сражаться? — он перестал улыбаться, и серьёзно взглянул на Софину (однако из-за чёлки серьёзного взгляда видно не было) — Агась, — Софина зевнула. Всё таки в гробу она очень плохо спала и часто просыпалась. — Ладно, я подумаю над этим. А сейчас, — он быстро глянул на часы, — мне пора. — Куда? — девушка подавила зевок. — По делам, — отмахнулся тот, — а ты спи пока, отдыхай, — Гробовщик взял какую-то накидку и укрыл ей Софину. — Ага… Спокойной ночи… Хотя, сейчас же не ночь. Что нужно желать, когда идёшь спать не ночью?

***

— Пап, а расскажи страшную историю? Только не надо мне сказок про зелёные глаза или гробы на колёсах, это всё не страшно! — настойчиво требовала Софина, не давая отцу наконец-то пойти спать. Гробовщик задумался. Что рассказать пятилетнему ребёнку, чтобы ему было страшно, но при этом он не начал писаться в постель? Возможно нужно просто рассказать историю из жизни: о том как ему довелось забирать душу у жертвы маньяка, или поведать о том, как жнецы работают во время войн. Вот это по-настоящему страшно. — Ой, а как ты это делаешь?! — воскликнула Софина, восторженно уставившись на стену. — Что делаю? — Ну, ты не двигаешься, а твоя тень руками машет! Гробовщик резко повернулся, чтобы узнать, что там привидилось Софине. Послышалось довольное хи-хиканье. — Испугался? — довольно улыбаясь выдала девочка. — Вовсе нет, — ласково улыбнулся жнец. — Не ври, я же вижу, что испугался! Гробовщик сдался. — Ну хорошо, немного испугался. — Ха-ха, вот я умею рассказывать страшные истории! Научить тебя тоже? — Ну научи, а то я совсем не умею рассказывать страшилки…

***

— И куда мы идём? — зевая протянула Софина, — в такую рань… — Ну ты же сама просила потренировать тебя. Вот мы и идём тренироваться, — спокойно ответил Гробовщик. Они были далеко за городом и шли по большому полю. — А почему нельзя заниматься этим в городе? По кладбишу побегать, или по парку? — Будет слишком заметно. А я не хочу привлекать к нам лишнего внимания, тем более жнецов. — Почему? Стыдишься меня? — фыркнула девушка. — С чего ты это взяла? — Ну как… Ты — жнец-легенда! И вдруг ты переспал с Суккубом и у вас родился жнеце-демон, который ворует души и выносит всем мозг: я представляю, как твоя репутация пошатнётся… Гробовщик рассмеялся. — Это вовсе не так. Просто я сам немного… Эм… нарушаю законы природы, вмешиваюсь в жизни людей, воскрешаю мертвецов, и так далее, мне бы не хотелось встретить сотрудников департамента, — он остановился, — здесь в самый раз! Они находились среди огромного поля, благоухающего травами и одуванчиками. Рядом с полем виднелся обрыв. — И так, я бы хотел посмотреть на что ты вообще способна, — он вытащил из-за плаща сотобо и кинул одно из них Софине, — косы смерти использовать не будем. — Почему? — Софина вертела полоску древесины в руках, пытаясь понять, как удобнее взять её. — Не хочу разрубить тебя на пополам. — Ну это мы ещё посмотрим! — Софина бросилась на жнеца. Тот просто стоял, и казалось не замечал приближение девушки. Когда между ними осталось меньше десяти метров, Софина прыгнула. Она хотела уже ударить соперника, как тот нанёс ей резкий удар в живот. Софина отлетела на несколько метров и грохнулась на землю, в нескольких шагах от отца. Гробовщик склонился над дочерью и тихо сказал: — Надо же… Не думал, что всё так запущено… Всё таки ты невероятно везучая: по другому я не могу объяснить то, что ты ещё жива.