Софина взглотнула. Она никогда не видела своего отца таким. Раньше она думала, что он просто немного сумасшедший чудак, но теперь перед (вернее над) ней стоял холоднокровный, надменный, и по-настоящему величественный жнец.
— О-ох, это было больно! — простонала Софина, с трудом поднимаясь с земли, — кажется, больнее, чем косой! Ты прям по ране попал!
— Твоя техника боя оставляет желать лучшего.
— А чего не так то?
— Когда ты подпрыгиваешь, ты подставляешь мне свой живот, и буквально напрашиваешься на то, чтобы тебя ударили. Ещё ты зачем заводишь руки за спину, и тебе требуется много времени, чтобы защититься косой. Но у так же есть преимущества: ты быстрее меня. Но вот с реакцией нужно что-то делать: ты не успела защититься, когда видела, что я наношу удар.
— Ты просто слишком быстро это сделал, — она схватилась за живот и вдруг пошатнулась, вскрикнув, — зачем было бить по больному месту?
Гробовщик подхватил дочь, не давая ей упасть.
— Враг всегда бьёт по больному месту. И никогда не делает поблажек.
— Ладно, я всё поняла, — она отстранилась от отца, пытаясь показать, что его помощь ей не нужна, однако её ноги всё ещё подкашивались, — что дальше?
— Я считаю, что тебе нужно больше практики. Для начала просто попробуй сбить меня с ног, — он тихонько хихикнул, — как думаешь, сколько попыток тебе потребуется?
— Пять!
— Какая смешная шутка, — улыбаясь протянул он, — ну попробуй!
Софина побежала к жнецу, едва касаясь земли ногами. Всё её тело ныло, однако она могла вытерпеть тупую боль, ведь у неё был достаточно высокий болевой порог. Она стремительно приближалась к врагу, но тот, неожиданно для неё, тоже сорвался с места и побежал на неё. Не успела Софина опомниться, как оружие врага врезалось ей в живот, заставив согнуться пополам. Удар разнёсся болью по всему её телу, наполнил его свинцовой тяжестью.
— Ты слишком зациклена на своих действиях и не просчитываешь ход врага… — он развернулся и ударил дочь в спину, заставив упасть лицом в землю, — вроде бы ты быстрая: носишься быстрее меня, но не успеваешь защититься.
Софина с трудом поднялась на ноги, и с трудом терпя сильную боль в спине опять побежала на врага. Но вскоре она опять валялась в траве, из-за удара сотобо в грудь. Следующие несколько секунд она просто пыталась нормально вдохнуть. Следующие попытки так же не увенчались успехом: она пыталась прислушиваться к советам легендарного жнеца, пыталась делать, как он ей говорил, но ничего не выходило. В ней закипала злость на саму себя: неужели она настолько слабая, что не может одолеть жнеца, перед которым у неё явное преимущество: она может видеть, а он практически слеп? Почему-то в ней появилось странное отчаяние и паника. Похоже на чувство, когда что-то делаешь, но у тебя ничего не выходит. Ты переделываешь уже сотни раз, тебя уже тошнит от выполнения этой работы, но ты не останавливаешься, ведь ты обязан это сделать. В такие моменты легче сдаться и отдохнуть, но ты не можешь. Тогда просто хочется плакать, из-за собственного бессилия.
«Нет, я обязательно его одолею! Я же… жнеце-демон! Я ведь сильная, правда?! Я в-ведь всегда была сильной!»
И вот Софина вновь отрывается от земли и пытается нанести удар, держа сотобо трясущимися руками. Но Гробовщик опять бьёт её сзади, из-за чего она падает лицом в грязь. Она чувствует себя слабой. Она не победит его.
— А ты говоришь «Пять попыток»! Учись оценивать своего соперника. Не переоценивай свои силы.
— Знаю… — каким-то безжизненным голосом пробубнила она в землю, — я проигрываю только из-за этого. Я всегда переоцениваю свои возможности…
Софина нехотя перевернулась на спину. Она лежала в высокой траве, в которой стрекотали кузнечики. В глаза ей светило тёплое солнце.
— Вставай, попробуй ещё раз, — жнец стукнул сотобо об землю, призывая Софину подняться.
— Попозже. Дай полежать, — сейчас ей хочется одного: сдаться. Просто потому что её попытки бессмысленны. Он сильнее её, ничего не выйдет. Это чувство похоже на лень: такое же вязкое, липкое, засасывающее, как болото. Тебе просто хочется бросить все сложные, болезненные попытки и насладиться спокойствием и отдыхом.
«Со мной такого никогда не было. Мне всегда казалось, что я сильная, что могу всё. Что я не ровень моим жертвам — жалким, слабым. Ведь только сильные имеют право менять этот мир… Но выходит, что я ничем не отличаюсь от людей, убитых мной.»
Софина улыбалась.
— Вот я сволочь, — тихо смеялась она, — думала, что я отличаюсь от остальных. Имею право вершить судьбы людей, а получается, что я такая-же, как и они!
— С тобой всё хорошо? — Гробовщик навис над дочерью, посмотрев ей в глаза. Они блестели.
Смех девушки становился всё громче.
— Вот я тупица! Возомнила о себе невесть что! — она хохотала и хохотала, — позорище какое-то. Я так люблю смотреть на людей, бьющихся в предсмертной агонии, проклинающих свою слабость, но сейчас напоминаю их!
«Если я сейчас же не встану, то так и останусь ничтожной, слабой тварью! — мысль, как игла пронзила её разум. — Те люди выглядели просто жалко. Пускали сопли с слёзы, ползали на коленях. Неужели я выгляжу так? Этого просто не может быть… — новый взрыв клокочущего смеха. — Я не игрушка, для сильных! Никто не смеет пользоваться мной, вершить мою судьбу, как я когда-то поступала с ничтожными людьми! »
Софина приподнялась на подкашивающихся ногах.
«Я обязательно его одолею! Я обязательно докажу себе, что я не слабая! Что я — существо из высших сфер, достойное вершить судьбы людей!
Я обязательно докажу себе, что достойна любви Себастьянчика! »
Она побежала на легендарного жнеца, замахнулась на него сотобо. Получила удар по голове, упала в песок, но тут же встала и опять бросилась в атаку.
«Да, он превосходит меня в физической силе, но есть же какие-то слабые стороны и у него! Больные места! Или же просто зоны, атаки на которые он ожидать не будет!»
Улыбка растянулась на лице девушки.
«Есть у меня идейка. Как я сразу то не додумалась?»
Софина подпрыгнула к отцу со спины. Он резко развернулся, собираясь ударить, но не успел он и завершить движения, как Софина схватила его за прядь волос и прыгнула в сторону. Гробовщик потянулся за ней, схватившись за голову, но потерял равновесие и упал на землю.
«Я это сделала…»
Софина тяжело дышала, глядя на ошалевшего Гробовщика, лежащего на земле.
— Побе-е-да! — пронзительный визг Софины разнесся по всей поляне.
— Да… молодец, только в следующий раз не дёргай меня за волосы! — улыбался Гробовщик, потирая затылок.
— За волосы удобно дёргать, они у тебя вон какие длинные, не то, что у меня… — Софина с грустью посмотрела на непослушные кудри, ниспадающие чуть ниже груди, — а не хочешь подстричься? Интересно, тебе пойдёт с короткими волосами? — она медленно начала приближаться к Гробовщику.
— Нет, не надо, — он отполз назад, — мне не пойдёт! Кстати, — он решил отвлечь дочь от своих волос, поэтому запустил руку в карман и достал две ленточки: синюю и зелёную. Синяя была украшена миниатюрной железной пентаграммой, а зеленая — черепушкой, — ты носила их в детстве, собирала волосы в два хвостика. Давно хотел отдать их тебе.
Софина взяла ленты с ладони отца.
— А я их совсем не помню.
Она собрала копну рыжих, красноватых волос и собрала в хвостик. Потом заплела второй.
— Ну как?
— Ты выглядишь так же, как и десять лет назад… только стала чуть выше ростом.
Софина присела на тёплую землю рядом с отцом.
— Знаешь, я мало чего помню о моём детстве. Ты рассказывал мне много историй с маленькой мной, но я ничего не помню.
— И ты даже не помнишь, что произошло на твоё семилетие? — он взволнованно на неё посмотрел.
— Нет, а что?
— Да, не бери в голову, просто это тогда я подарил тебе твою косу… — он быстро заговорил, будто пытаясь отмазаться и сочинить историю, чтобы не раскрывать правды.
Софина легла на землю, заложив руки за голову.
— Ты точно скрываешь что-то от меня. Хотя, это не так уж и важно: раз я ничего не помню, и на мою жизнь это никак не влияет, то скрывай на здоровье. Все равно потом узнаю, — она смотрела на небо, щурясь от яркого солнца.
— Думаю, нам пора продолжать тренировку, — серьёзным тоном сказал легендарный жнец, глядя куда-то в даль.
***
Следующие несколько недель показались Софине сущим адом. Каждый день отец устраивал ей изнуряющие тренировки. И каждый день становилось всё сложнее. Самое кошмарное началось, когда он принялся учить её сражаться вслепую. После этого у неё появилась паническая боязнь повязок на глаза. Сначала она была абсолютно беспомощна: даже пробежать несколько шагов не могла, всё время натыкалась на камни или врезалась в деревья (или же сотобо Гробовщика «врезалось» в неё на первых же секундах тренировки). Вечером Софина приходила домой, чувствуя себя выжатым лимоном, и тут же ложилась спать. А её отец куда-то уходил. Но Софине было как-то всё равно на его ночные похождения и воскрешения трупов.
Но вскоре даже она начала делать успехи. Софина научилась ориентироваться на слух. Она не могла видеть противника, ей приходилось вслушиваться в каждый звук, и через несколько недель она научилась различать и анализировать даже самый тихий шорох. Запахи тоже играли свою роль: обоняние у неё было развито хорошо, она по запаху могла определить, где противник. Правда, когда они занимались на каком-нибудь лугу аромат цветов часто сбивал её с толку. Но настал черёд так называемого экзамена. Софина не могла спать в ночь перед ним, потому что понимала: ей крышка. «Экзамен» обещал был жёстким.
***
— Думаю, сегодня мы используем косы.
Софина отпрянула от Гробовщика.
— Что?! Нет, я на такое не подписывалась!
— Не волнуйся, наши силы равны, — через несколько секунд он со смешком добавил, — почти. Главная цель — обезоружить противника.
— Да я не за себя переживаю! — замахала руками она, — я же буду слепая, вдруг я случайно тебя сильно пораню?
— Так в этом весь смысл! — рассмеялся жнец, — если ты сможешь меня поранить, то будешь просто молодец! Не бойся нанести мне вред, представь, что я твой враг.
— Ладно. Давай попробуем, — Софина натянула на глаза повязку и достала свою косу.
— Раз, два, — мысленно считала она и резко выдохнув рванула на «врага», — три!
Софина вслушивалась в каждый звук.
«Слышу, как он сделал два шага влево. Повернулся ко мне боком»
Девушка подлетела к жнецу, замахнулась косой.
«Он стоит в метре от меня, я смогу достать его своей косой. Главное, попасть по косе. Вот чёрт!»
Софина услышала, как коса смерти, рассекая воздух, приближается к её животу.
Гробовщик ударил дочь в живот, но не лезвием косы, а другой стороной.
От удара всё тело Софины содрогается. Ей кажется, что все её внутренние органы сейчас смешались в одну кашу, а рёбра сломаны. Простонав громко и хрипло, Софина блюёт собственной кровью и падает, ударяясь спиной о твёрдую землю, от чего по туловищу разносится очередная порция свинцовой боли.
Такой сильной боли она не чувствовала даже, когда десяток жнецов, вонзали свои косы в её плоть, даже когда экзорцисты отрезали ей руку, когда красно-волосый резал её в парке. Она лежала, свернувшись колачиком, держась руками за живот и с трудом глотая воздух. Одежда была рваная и мятая, волосы были похожи на грязный веник, а повязка на глаз была мокрой.
«Слышу шаги. Он в пяти метрах. Уже в трёх. Замахивается косой. Но он ведь не убьёт меня!»
Сильный удар косой по спине. Софина выгибается, выдыхая громкий хрип. Кричать она не может: каждый вдох причиняет боль.
«Не убьет… Но будет бить. Чёрт, как больно. Пусть это прекратится!»
Вдруг Софина слышит свой голос. У себя в голове.
«Если ты хочешь, чтобы не было больно, то сделай хоть что-нибудь! Что угодно: умоляй о пощаде, убеги, в конце концов — ударь в ответ! Не лежи, ничего не изменится, если ты будешь просто валяться и рыдать о том, как тебе больно!»
Её силы почти на исходе. Она переворачивается на спину.
«Он стоит прям надо мной, замахивается косой»
Она вцепилась в косу мёртвой хваткой, и из-за всех оставшихся сил замахнулась ей. Пальцы болели, но Софина не выпускала оружие из рук. Сквозь повязку пробилась зелёная вспышка света. Послышался удар, лязг… В ушах звенело, но девушка здаваться не собиралась. Она ещё раз ударила секирой росу отца, из-за чего зелёных искр стало ещё больше. Она почувствовала, как оружие соперника упало на землю.
«Это победа!»
И Софина потеряла сознание.
***
Софина лежала на земле, укрытая отцовским балахоном. Она приоткрыла глаза. Они были на каком-то лугу, а Гробовщик стоял в трёх метрах от неё.
— Я победила?
Гробовщик подошёл к ней, помог подняться.
— Да. Ты молодец, — он улыбался. Однако эта улыбка не была надменной или безумной.
— Пошли домой? — пошатываясь спросила Софина.
— Пошли. До города не далеко. По пути зайдём в какой-нибудь ресторан.
— Ага. Я безумно хочу есть, — Софина взяла отца за руку, отчего тот странно дёрнулся. Может даже слабо вздрогнул.
— Что? Тебя никогда за руку не держали?
Ладонь Софины была мягкой и тёплой, с тонкими, длинными пальцами.
— Держали, не переживай.
— У тебя рука холодная, — заметила Софина, — всегда так?
— Наверное.
— Блин, ты такой бледный и худой… — сказала Софина, осматривая лицо отца, — тебе нужно больше времени проводить с живыми, а не с мёртвыми. А то сам уже на труп похож.
— О, я провожу много времени с живыми. Только делаю их из мёртвых.
Около пятнадцати минут они шли в полной тишине. Но Софине очень хотелось поговорить с отцом.
— Я ведь сильная теперь, да?
— Сильная. Только это не повод вечно искать приключения и попадать в передряги.
— Ну, теперь жнецы не смогут поранить меня! — она подпрыгнула, но поняла, что это была не лучшая идея, потому что всё тело заломило, — а я смогу проучить жнеца, который ранил Себушку на корабле. Ах да, — Софина перевела взгляд на Гробовщика, — я уже это сделала. Зачем ты тогда в Бусинку косой ткнул?
— Хотел плёнку посмотреть, — отмахнулся жнец.
— Понятно, — Софина хитро улыбнулась и выдала, — Но больше не обижай отца своих внуков!
Гробовщик с удивлением, или даже в большей степени с испугом, посмотрел на Софину.
— Кого?!
— Внуков. Ну, их у тебя пока что нет, но скоро они будут, не переживай.
Жнец вздохнул с облегчением.
— Почему именно дворецкий… — с досадой протянул он.
— Почему именно Марта?
— Случайно получилось.
— Почему наши косы светятся зелёным светом? А у других жнецов нет?
— Чем сильнее жнец, тем сильнее коса. Зелёный свет - это сила, которую ты передашь косе. — пояснил Гробовщик. — выходит, что ты теперь очень сильная. Почти как я…
У Софины появился ещё один повод гордиться собой.
Они вошли в небольшой бар. и своим появлением озадачили его посетителей. Особенно помятая, грязная, лохматая Софина, с идиотской улыбкой на лице. Из еды она заказала лишь бутылку вина.
— Пьяница, — шикнул на неё отец, когда она начала пить прямо из горла.
— Не пьяница, а винишко-тян! — буркнула она.
— В этом баре мы познакомились с твоей мамой.
— Ясно, и какой она была?
— Ну… У неё был очень глубокий вырез декольте и не было абсолютно никаких моральных принципов.
Когда они ушли из бара уже совсем стемнело.
— До дома доедешь сама?
— Конечно доеду, куда я денусь? — Софина уселась в повозку, не обращая внимания на косой взгляд кучера.
— Хорошо, — он развернулся и быстро пошёл куда-то, будто боялся опоздать.
— Спасибо! — выкрикнула Софина, высовываясь из окна кареты.
Однако Гробовщик не слышал её, потому что карета уехала достаточно далеко.
***
— Леди, милорд хочет с вами поговорить, — первое что сказал Себастьян, когда Софина явилась в поместье.
— Ну что там ещё?! — Софина нехотя поплелась в кабинет Сиэля, хныкая, — прости, кроватка, я не скоро приду к тебе…
В кабинете сидел сам Сиэль, Эдвард, Шарлотта и Марта. Шарлотта со злобой в глазах глянула на сестру.
— Такое ощущение, что тебя потоптал табун лошадей! — всплеснула руками Марта. Она знала, что Софина тренеруется с отцом, но представить не могла, что он так суров с ней. В последнее время, Марта довольно часто посещала поместье, потому что хотела проконтролировать её будущего зятя. Она и её змеи хорошо поладили со Снейком.
— И так, — Сиэль постукал пальцем по столу, привлекая внимание, — я хочу обсудить с вами создание нашего театра-варьете.
