Долг платежом красен

      На следующее утро Гарри поразился, насколько свежим и отдохнувшим чувствует себя. Словно всё произошедшее вчера было дурным сном, а с ним всё абсолютно нормально.       И всё же, тело предательски содрогнулось, при воспоминаниях о событиях в комнате «развлечений».       Прикрыв глаза, мальчик представил лицо Люциуса и ощутил, как на него накатывает приятная волна и утренний стояк становится твёрже.       На сей раз он позволил себе зайти в туалет, избавиться от излишков возбуждения. Было бы неловко, случись с ним такое перед самим Люциусом, или членами его семьи.       Собирая мысли в кучу, юноша пришёл к выводу, что у него есть преимущество перед Люциусом. И хотел проверить свою теорию. Хуже тот вряд ли сделает, он связан условиями договора о неприменении насилия. А вот ляпнуть что-то ещё интересное про отца… Может и получиться.       Довольный собой, Гарри отправился в кабинет чародея в совершенно приподнятом состоянии.       — Чего ты лыбишься, Поттер? — на полпути к нему присоединился Драко. — Ничего весёлого не вижу: твои друзяшки скинули всё наказание на наши с тобой плечи, а ты расхаживаешь с таким видом, будто тебе новую метлу подарили!       — Можно и так сказать, — уклончиво ответил Гарри. — Я рад, что мои друзья теперь в безопасности, а мне не привыкать к тяжкому труду.       — Тебе, может быть и да, но я, потомственный аристократ, не привык драить вековую грязь! — фыркнул слизеринец. — Дамблдор настоял, что наказание распределится между нами обоими, а не только тебе, чтобы мы вовремя вернулись на учёбу. Отец согласился, хотя я ему!.. — и тут он резко заткнулся.       — Что, ты ему? — вкрадчиво спросил Гарри, заворачивая в коридор, который вёл к кабинету главы дома.       — Ничего, семейное, — побледнел Драко.       — Что ты ему отдал мою мантию, которую я по ошибке пихнул тебе в коридоре? — с задорным блеском в глазах спросил Гарри.       — Да, именно! — огрызнулся блондин. — Вот умел бы ты создавать двойника, как великий Салазар Слизерин, отдувался бы за обоих!       Гарри лишь фыркнул и открыл дверь в кабинет, в ожидании дальнейшего задания.       — А, это вы, — Люциус уже сидел за столом при полном параде. — Завтракали?       — Да, — кивнул Драко.       — Нет, — помотал головой Гарри.       — Драко, приступай к уборке подвала, особо там не возись, мистер Поттер позже профессионально завершит. А вы, мистер Поттер, сейчас позавтракаете со мной, час приберёте на чердаке, а после — вас ждёт занятие по окклюменции.       — Слушаюсь, — кивнул Гарри.       Драко, обалдевший от такого заявления, ни слова не сказал… Отец будет завтракать в компании Поттера? Мир перевернулся?       Стоило младшему Малфою покинуть кабинет, как старший воздвиг вокруг кабинета барьер и выкатил из-за ширмы столик с горячим чайником, молочником, булочками и фруктами.       — Угощайся, Поттер, — радушно прошипел Люциус.       — Благодарю, — кивнул Гарри, наливая чай в обе чашки. — Могу я рассчитывать на откровенность?       — Попытайся, — спокойно ответил Малфой, взяв булочку. — В разумных пределах, конечно же…       — Расскажите, что у вас было с моим отцом, — попросил Гарри.       — Это я тебе лучше покажу, — фыркнул Люциус. — Быстрее будет. И увлекательнее, — он довольно сощурился.       Гарри вздохнул.       — Это письмо… Вы знали о нападении?       — Нет, — покачал головой мужчина. — Тогда творилась полная анархия и неразбериха, я просто хотел сохранить своих людей. Я слышал от Джеймса, что он собирается вас спрятать, поскольку ты — «дитя из пророчества», но и подумать не мог, что Хвост вас предаст. Он всегда был трусом, но меру знал.       — Пророчество? — уточнил Гарри.       — Да, Треллони выдала в бреду, что летом родится сын от бросивших вызов Тёмному Лорду, и ребёнок его и победит.       — И? — осторожно уточнил Гарри.       — Учитывая, какая паника была во времена войны, ты был один из пятидесяти детей «армии добра», просто не все стали чародеями, не все пошли учиться в Хогвартс, — он усмехнулся. — Когда я узнал, что в Хогвартсе будет учиться Гарри Поттер — я лишь усмехнулся. Но когда вы одолели Квирелла, тогда я решил присмотреться к тебе. И понял, что ты — всего лишь пешка в игре старого лиса.       — Пешка? — нахмурился парень.       — Конечно же, — спокойно ответил Малфой. — Он изначально уже манипулировал тобой. Можно подумать, он не знал, что Сириус невиновен. Он пихнул его в Азкабан только затем, чтобы ты провёл детство не с заботливым дядей, а с придурошной маггло-роднёй, чтобы было проще тобой управлять, когда перед тобой откроется волшебный мир.       Гарри опешил от таких откровений.       Он всегда знал, что Дамблдор изворотливый и талантливый стратег, но надеялся, что если не откровенная забота, так хоть чувство вины за смерть родителей заставляет его быть с ним честным и внимательным. Но известие о Сириусе его просто ошарашило.       — Мне нужны доказательства этих интриг, — хмуро произнёс Гарри.       — Посмотрим, насколько сильно ты хочешь этого, — усмехнулся Малфой, поставив пустую чашку на стол и провокационно подмигивая.       — Я должен быть уверен, что у вас есть эти доказательства, — с нажимом заявил парень, дожёвывая булочку.       — Есть, и не мало, — кивнул Люциус. — Я держу своё слово. После занятия ты предоставишь мне своё тело, и по окончанию я поделюсь доказательствами махинаций старого пня.       Больше мужчина ничего не сказал по делу, лишь опускал комментарии по поводу тела Гарри, и парень постарался поскорее свалить в огромные чердачные помещения, где изрядно провозился с чистящими заклинаниями, пока не настала пора занятия.       Занятие поначалу шло бодро, Гарри успешно блокировал все мысленные атаки Люциуса, пока тот не впустил в ход руки. Одно мгновение рук в перчатках на его животе, и юноша провалился в поток воспоминаний…       Он, точнее его отец, прижат к стенке, над ним нависает Люциус со зловещей улыбкой.       — Маленьких обижать не хорошо, Поттер, — шипит он.       — А сам-то? У меня до сих пор от метлы всё болит… — дерзко выпалил в лицо Джеймс.       — Сами виноваты, что лечились своими руками. Могли бы извиниться и попросить у Снейпа лечащие зелья, раз проспали зельеварение, — невозмутимо ответил Малфой.       — Может, сам залечишь, если такой умный? — возбуждённо выпалил парень. — Я готов встать перед тобой на колени!       Гарри видел, как довольно улыбнулся аристократ и кивнул.       И тут Джеймс опустился на колени, развязал пояс и…       Малфой отпрянул, остерегаясь, что тот задумал очередную идиотскую затею, но Джеймс пообещал, что больно не будет, и… и с наслаждением принялся делать минет семикурснику.       Воспоминание пропало.       — Я же говорил, что твой отец-извращенец, — прошипел в ухо Гарри Люциус, запуская руку в его штаны и обхватывая стоящий член. — Это он всегда был инициатором наших игрищ. Это он додумался совместить приятное с болезненным, и привнёс в наши отношения дополнительных приспособлений. Малфои — очень традиционны в своей интимной жизни, но появился Поттер, и… — он скользнул языком по уху Гарри. — И всё стало куда веселее…       Воспоминания хлынули потоком, сменяя друг друга с бешенной скоростью, подтверждая сказанное ранее. Джеймс действительно был очень распутным малым, для которого не существовало никаких рамок приличия. Гарри не успевал осознавать, что произошло, как появлялось новое, ещё более шокирующее воспоминание, и он изнывал от тянущей боли внизу, желая тут же раздеться и отдаться Люциусу посреди кабинета.       — Ты действительно сын своего отца, Поттер, ты ни в чём не похож на свою мать, — тяжело дыша, хрипел в ухо Малфой, лаская внутреннюю часть бёдер юноши. — И теперь ты мой… — он впился поцелуем в шею Гарри.       — Ну давайте же… — выдохнул парень, подаваясь навстречу мужчине. — Накажите меня за провал на занятии…       — Я попрошу Северуса снять сто баллов с Гриффиндора… — довольно прошипел в самое ухо Люциус, обхватывая член юноши и избавляя его от штанов.       В то же время Дамблдор проводил экстренное собрание Ордена Феникса в особняке Блэков.       — Итак, — сообщил старый чародей, — у меня есть информация, что Гарри постигло «проклятье Поттеров», но что это такое? Кому-нибудь что-то известно?       — Впервые слышу, — пробормотал Сириус. — Джеймс никогда не говорил ни о каком проклятье.       — Если он был проклят — он бы и не сказал, — добавил Муди. — Может, что-то в его поведении указывало на это?       — Да нет… — протянул Люпин. — Бывало, что он мог исчезнуть на пару суток, совершенно неизвестно куда, но после возвращался счастливым. Мы подозревали, что он просто превращался в лося и резвился себе на природе.       — Может, под «проклятьем» Добби и подразумевал, что Гарри становится анимагом? — предположила Гермиона.       — Это надо будет проверить, — кивнул Дамблдор. — К сожалению, мы не можем найти Добби, чтобы спросить у него напрямую. Никто из домовиков о нём не слышал уже с месяц.       — Джеймс не выглядел проклятым, — покачал головой Сириус. — Он всегда был нашим лидером, всегда был честным и сильным бойцом, за исключением его загадочных исчезновений. И то, он только пару раз пропадал не известив нас. Обычно он всегда говорил, что пару дней будет отсутствовать… — он задумался. — Вероятнее всего — действительно резвился сохатым…       — Хорошо, вернёмся тогда к этому вопросу позже, — кивнул Дамблдор. — Сейчас у нас вопрос касательно мистера Уизли, — он вздохнул. — Малфои требуют соблюдения древних обычаев: материального возмещения за нанесённый Рону ущерб.       — Ой, да это же просто формальность! — всплеснула руками Молли. — Ну, усть поживёт Герми у нас пару месяцев, поможет слегка по хозяйству, и тогда долг и будет прощён.       — Увы, — покачал головой Альбус. — Они настаивают на Печати…       Старшие члены Ордена охнули, а юные уставились с недоумением на чародея.       — Это значит, что печать будет контролировать все действия «должника», — пояснил Дамблдор. — При несоблюдении указанных в договоре норм — она будет причинять сильную боль, почти аналогичную Круциатусу… — он развёл руками. — Увы, я ничего не могу с этим поделать. Единственный выход, который я вижу — это свадьба, когда Гермиона достигнет полного совершеннолетия.       — Не выйдет, — покачал головой Артур. — Для таких случаев есть возможность вступить в брак с шестнадцати, если родители обоих согласны…       — Но твои родители же не согласятся с таким, верно, Гермиона? — подмигнул Дамблдор.       — Думаю, что им всё равно… — пробормотала девочка. — Они привыкли, что я практически не бываю дома, им нравятся Уизли. И мы же не сможем сказать им правду… Они либо согласятся, либо встанут на уши и придётся корректировать их воспоминания…       — А ты сама что думаешь, дорогуша? — осторожно спросила Молли.       — Ну… — протянула Гермиона. — Если это — меньшее из зол, то я предпочту пару лет побыть частью вашей семьи, а там посмотрим… Мы с Роном хорошие друзья. Думаю, ничего плохого не будет…       Артур и Молли странно закашлялись, Тонкс удручённо выдохнула.       — Брак должен быть консумирован… — смущённо заметил Дамблдор. — Это магически фиксируется.       — Развод-то возможен? — спокойно спросила Грейнджер.       — По истечению срока договора — да, — спокойно сообщил Альбус. — Но ты уверена?       — Поговорю с Роном. — вздохнула девушка. — В любом случае — это не самое страшное, что могло случиться…       — Мы будем тебе очень рады! — закивала Молли. — И, конечно же, как другу!       Далее последовало обсуждение, как спасти Гарри из лап Малфоя, и следует ли его вообще спасать, если он сам не против провести все каникулы в стане врага. Сириус и Римус заметно нервничали, Уизли сомневались в чистых помыслах как самого Гарри, так и Малфоев, Муди молчал, а Тонкс внимательно слушала и думала о своём.       Когда Гермиона покинула гостиную, чтобы зайти в туалет, она услышала ворчание Кикимера в будуаре миссис Блэк.       — Проклятье Поттеров, ха! — бормотал старый эльф, сметая пыль с многочисленных флакончиков на зеркале. — Они даже не догадываются, что это! Их пугает слово «проклятье»! Но Кикимер знает! Кикимер видел! Кикимер радовался! Кикимер надеялся! А потом явилась эта женщина и всё испортила! Испортила радость Кикимера! Испортила радость Поттера!       — Что ты видел? — спросила девушка, пересиливая желание пойти в туалет.       — Не шпионь! — взвизгнул эльф, подпрыгивая. Флакончики на зеркале посыпались как домино. — Кикимер не скажет таким грязнокровкам, как ты, о великой благодати, что постигла Джеймса Поттера! Он был счастлив! А пришла такая же как ты, и разбила его счастье! Уйди! Уйди! — заверещал он и, закончив расставлять флакончики, исчез.       Вернувшись в зал, Гермиона сообщила о только что услышанных откровениях старого эльфа.       — Лили «разбила его счастье»? — задумчиво протянул Римус. — Но он всегда любил только Лили. Курса с пятого у них начался роман, и другой женщины для него не существовало…       — Женщины… — протянул Сириус. — А если это была лосиха?       — Издеваешься? — буркнул Люпин. — Можно подумать, у животных есть чувства. Всего лишь инстинкт. Нет, не было никакой женщины. А вот наркотическая зависимость могла быть…       — Гарри подсел на наркотики? — охнула Гермиона. — Тогда про «ловушку разума» вполне справедливое замечание…       — Значит, нужно взять у него полный анализ, — кивнул Дамблдор, которому эта версия показалась самой логичной. — Я попрошу Северуса заглянуть к нему и взять все анализы. Он сможет отследить все зелья, которые Гарри принимал за последний год. Экспертиза займёт пару дней, но тогда мы будем полностью уверены в состоянии Гарри…       — Это ужасно! — всплеснула руками Молли. — Надеюсь, что это окажется неправдой!       — В любом случае, надо понять, что это за «проклятье»… — протянул Сириус. — Я прогуляюсь в Лютном переулке и поузнаю, какими зельями сейчас балуются…       — Вот и славно! — хлопнул в ладоши Дамблдор. — Значит, мы практически всё разрешили! Надеюсь, на следующем собрании, первого января, мы уже разрешим все проблемы!       — Герми, лапочка, как насчёт встретить новый год с нами? — Молли приобняла девушку.       — Да я с радостью, — улыбнулась Грейнджер. — Мои родители на неделю улетают в Испанию, и я не успею вовремя вернуться на занятия, если полечу с ними, — она смущённо улыбнулась.       Собрание было окончено, и волшебники расходились по своим делам.       Заниматься уборкой после того, что сейчас произошло, было довольно трудно. Мысли то и дело возвращались к произошедшему, а с ними и чувство вины.       Ему нравилось всё, что происходило между ним и Люциусом. И это было неправильно, с какой стороны не посмотри. Тем не менее, он ничего не мог поделать с собой.       Да и с другой стороны — это было ему на руку. Он мог получить от одного из сильнейших волшебников поддержку и информацию, при этом не испытывая особых неудобств. Кроме моральных сокрушений.       Всё-таки взрослая жизнь — слишком сложная, это он понимал.       Но его старания окупались — он получил желаемые доказательства, и думал, что делать дальше.       Часть была воспоминаниями, но нашлось и несколько писем. Без имён, понятное дело, но можно было догадаться, о чём идёт речь.       Получалось, что Аберфорт Дамблдор, брат директора, весьма тесно общался с Хвостом, тот периодически помогал ему по дому, когда старик окончательно одряхлел.       Гарри уже подумывал навестить брата директора, чтобы узнать детали, но Люциус отговорил его. Не стоило действовать сломя голову, когда имеешь дело с такими опытными и могущественными противниками.       И теперь, разбирая старые завалы документов и сундуков, Гарри разрывался между рациональными мыслями о плане Дамблдора и желанием снова испытать наслаждение от близости с Люциусом.       Он уже передумал о всех девчонках, о Роне, о близнецах, даже о Драко, но эти мысли казались грязными и не привлекали, в отличие от такого сильного чувства, которое он испытывал, думая о сорокалетнем мужчине.       День тянулся несказанно долго, не смотря на то, что уборка шла весьма быстро, и он уже почти закончил, когда на чердак вошёл Драко.       — Я бы тебя ещё тут подержал, но отец ждёт тебя, — фыркнул он. — Дуй в душ и после этого зайди к нему.       — Спасибо, Драко, ты так мил! — безумно хихикнул Гарри, понимая, что в душе его постигнет долгожданная разрядка.       Стоило Гарри раздеться в уже ставшей привычной шикарной ванной, как тут же его сзади обхватили властные руки, наклонили над бортиком ванны и скользнули по телу.       — Ты такой грязный, это нужно исправить, — прошипел в ухо Люциус и, включив душ, принялся поливать голову мальчика, с которой полилась жёлтая от пыли вода.       Спустя десять минут, Гарри был отмыт от пота и пыли, и усажен на бёдра разлёгшегося в ванне Люциуса.       Парень с трудом сдерживал рвущиеся наружу крики, чтобы никто из Малфоев его не услышал. Он жадно целовал, облизывал и покусывал прикрывшую его рот ладонь, надеясь, что он наконец-то справиться со своим желанием, избавится от этой сковывающей хватки в паху, но становилось всё хуже, словно его опять «окольцевали».       Осторожно убрав ладонь любовника, Гарри извинился и попросил продолжить в более уединённой обстановке, поскольку боится излишнего внимания.       Люциус только расхохотался:       — Ты слишком многое о себе возомнил, мальчишка! Уединённая обстановка тебе будет на новый год. А пока терпи, — он усмехнулся и с лёгкостью кончил, оставляя Гарри неудовлетворённым.       — Я так с ума сойду… — мрачно пробормотал он.       — Тем лучше, — потрепал его по щеке Люциус, вылезая из ванны. — Твой отец иногда по несколько месяцев терпел до нашей встречи, и ты терпи, Поттер! — победно усмехнулся он и, скрываясь под мантией-невидимкой, покинул ванную, оставляя юношу с чувством полного неудовлетворения.       Ужин прошёл в кругу семьи Малфоев, и Гарри постарался поскорее расправиться с едой, чтобы отчалить в кровать.       Нарцисса и Драко выглядели совершенно невозмутимыми, видимо они и не догадывались о дополнительном назначении юноши…       Лёжа в кровати, Гарри задумался о том, как бы отреагировал Драко, узнай, что его отец делает с ненавистным Поттером…       Думать о том, что подумал бы Волдеморт Гарри не хотел.       А ведь тот думал.       Он прибывал в полном недоумении, когда его во время ужина постигло видение о сексе с Люциусом в душе… И теперь Тёмный Лорд был крайне озадачен подобной галлюцинацией и серьёзно забеспокоился о своём психическом здоровье.       Глупость же какая! Он бы ещё понял, будь это Нарцисса, но… Люциус? И чтобы настолько хорошо стало?       Нет, это не укладывалось в его злодейском уме. Он был чудовищем, убийцей, садистом и самым натуральным маньяком, но никак не геем! И точно не таким извращенцем!       Так откуда такие грязные и порочные мысли взялись в его светлой реформаторской голове?!