Восемь плюс четыре. До весны.

Весь понедельник Поля посвятила сборам и тщетным попыткам помириться с Димой, который ещё с утра куда-то уехал и весь день не отвечал на её звонки и сообщения. Игнорировать он начал её ровно с той самой секунды, когда она сообщила, что приняла решение в пользу бывшего мужа, и если тогда ей казалось, что это временно, то теперь точно стало ясно, что его обида затянулась надолго. В этой ситуации она прекрасно понимала Ваню, который не считал правильным оставлять свою дочь с чужим человеком, если вполне мог сам о ней позаботиться во время Полиного отсутствия. Дима же считал, что, если они решили официально стать семьей, то проявляться это должно абсолютно во всём, и тот факт, что мать его дочери умерла, а Тасин отец жив и здоров, его, по всей видимости, нисколько не смущал. Уговаривать Ваню оставить Тасю дома Пелагея не пыталась, как и перевернуть ситуацию в пользу Димы, хоть и совершенно не хотела с ним ссориться из-за такой ерунды. Однако всё вновь возвращалось к тому, что он её полностью игнорировал и до самого вечера не появлялся дома. К новости о том, что Полина поедет на гастроли вместе с мамой, Тася отнеслась довольно положительно, во всяком случае не закатила истерику и не заявила, что тоже хочет поехать, потому как ей никогда не доводилось бывать на маминых гастролях, и всё ограничивалось лишь разовыми концертами в крупных городах, куда они иногда летали всей семьёй, когда у папы было время. Разумеется, взамен на Полин отъезд Тася получила ряд привилегий, которые привлекали её куда больше, чем гастроли. Главным пунктом в этом небольшом, но интересном списке было разрешение наконец-то сходить на тренировку сегодня вечером, по которым она успела ужасно соскучиться почти за два месяца и даже переживала, что разучилась кататься. Но Ваня сразу заверил её, что кататься она не разучится уже никогда, и пару тренировок быстро вернут её к тому этапу, на котором она и остановилась в тот «роковой» день, когда упала. Не верить папе у неё не было оснований, но перед тренировкой Тася всё равно очень волновалась и долго не решалась выйти из машины, гипнотизируя взглядом дверь спортивной школы, что время от времени открывалась и закрывалась, впуская и выпуская людей. - Ну, хочешь, я с тобой пойду? - не выдержал мужчина, не зная, как ещё её поддержать. - Нет, - отрицательно мотнула головой она, тяжело вздохнув, - Я сама... - Не бойся ничего, - уверенно сказал он, крепко сжав руку дочери, - У тебя всё получится, ты же знаешь. Давай, Таюш, уже пятнадцать минут осталось, тебе ещё надо переодеться... Подавшись вперёд и чмокнув его в щёку на прощание, она набрала полные лёгкие воздуха и молча вышла из машины, в считанные секунды преодолевая расстояние до той самой двери, что, наконец, распахнулась и для неё спустя столько времени. Девочки, с которыми она тренируется, были очень рады её возвращению, несмотря на то, что в этом виде спорта конкуренция была неизбежна. С некоторыми из них Тася была знакома ещё с самого начала своего пути, и, разумеется, за столько времени могла смело назвать их своими подругами. Страх перед выходом на лёд не покидал её все сорок минут физической подготовки, и даже надевая коньки, она чувствовала, как трясутся руки от этого необъяснимого страха, что у неё уже не получится кататься так, как раньше, или что она снова упадёт. Но едва ступив на лёд, Тася поняла, что все её опасения были напрасны, и кататься она совсем не разучилась. В какой-то момент ей, наоборот, стало так легко и свободно, словно она парила, а не ехала по льду. Нога уже совсем не болела, и создавалось ощущение, что она готова свернуть горы, слишком устав отдыхать. Однако перегружать ногу в первую же тренировку было нежелательно, а для первого раза она и так выложилась на все 200% и каталась ничуть не хуже остальных девочек, о чём тренер сообщила ей сразу после тренировки, а в их случае это можно было полноправно считать самой настоящей похвалой, что случалось не часто. Полины сборы подошли к концу только вечером, и, к своему огромному удивлению, она сумела ограничиться одним большим чемоданом личных вещей на двоих для них с Полиной, не считая ещё одного чемодана с концертными платьями. Из сада Полина вернулась в приподнятом настроении, за прошедший день успев поделиться абсолютно со всеми новостью о том, что едет на настоящие гастроли вместе с Полей. Кто такая Поля и что такое гастроли, её одногруппники представляли себе смутно, но звучало это достаточно интересно, а сам факт, что её не будет целых пять дней, уже означал, что ей будет куда веселее, чем всем им. По крайне мере, её не будут заставлять спать во время тихого часа, а это однозначно победа. Меньше всех радость дочери разделял Дима, отвечая на её вопросы без особого энтузиазма и вообще не желая лишний раз вспоминать об этих несчастных гастролях, на которые зачем-то согласился. - Смотри, что мы сегодня в садике рисовали! - сказала малышка, вручив ей альбомный лист с различным набором животных. - Какая красота! - улыбнулась блондинка, действительно считая, что для четырёх лет этот рисунок нельзя назвать «детской мазнёй», - Иди переодевайся, мой руки, и будем ужинать... - А Тася скоро придёт? - поинтересовалась она. - Тася должна заехать за вещами, но дома ночевать она сегодня не будет. Нам завтра рано уезжать, а ей в это время в школу, - отозвалась она, краем уха услышав реакцию Димы на такие её слова. - Ну, да... А отвезти-то её некому... - едва слышно пробубнил он, потому что, конечно же, вполне мог сам отвезти её в школу завтра утром. - Почему ты мне весь день не отвечал? - спросила она, как только Полина скрылась за поворотом. - Потому что нам не о чем разговаривать, - спокойно ответил мужчина, протянув ей пакет с продуктами, которые она попросила купить, и тем самым дав понять, что все её сообщения он прекрасно видел и читал. - Дим, да я не понимаю, почему ты так реагируешь... Тася его дочь... - вновь начала она, тоже самое пытаясь донести до него весь сегодняшний день. - Не надо по десятому кругу мне одно и тоже рассказывать, - перебил её он, вовсе не собираясь это слушать, - И разговаривать нам по-прежнему не о чем... Езжай на свои гастроли, забирай с собой мою дочь, делай, что хочешь! - Твою дочь? - недовольно уточнила Поля, глядя ему вслед. - Да, мою дочь, - уверенно подтвердил Билан, совсем не оговорившись, - А твоя дочь сейчас находится с твоим бывшим мужем... - Отлично, - развела руками она, невольно повысив голос и просто-напросто растерявшись, - Как здорово, что мы определились, кто чей ребёнок! - Орать не надо, - попросил он, так же спокойно обернувшись перед тем, как войти в спальню, - Мне твои концерты сейчас не интересны, гастроли у тебя только завтра начинаются... Тася появилась дома только к восьми часам вечера, попав вместе с папой в пробку и пропустив этот грандиозный «скандал века» с показательным хлопаньем дверей и швырянием вещей, попадавшихся под руку. Все необходимые вещи для школы и для жизни на ближайшие пять дней она собрала ещё вчера, но поехать с ними в школу априори не могла, поэтому вернулась домой вечером, не сразу поняв, почему в квартире так тихо, а мама такая грустная. - А Поля с папой поругались, - прояснила ситуацию Полина, когда они остались в комнате вдвоём. - Из-за чего? - непонимающе переспросила Тася. - Не знаю, - пожала плечами та, так и не сумев понять, что произошло, - Они что-то говорили про нас с тобой и про твоего папу... Заверив папу, что маленький чемодан с вещами совсем не тяжёлый, и она вполне сможет донести его сама, Тася специально поднялась домой одна, почему-то решив, что мама будет не очень рада его видеть, и, в принципе, не прогадала. На несколько секунд задумавшись над Полиными словами, она быстро выкинула все лишние мысли из головы и уверенно направилась к выходу из комнаты вместе со своим чемоданом. - Как тренировка? - поинтересовалась Пелагея, совсем забыв спросить её об этом. - Нормально, - отмахнулась девочка, озадаченно глядя на неё, - Мам, а почему вы с Димой опять поссорились? Из-за меня? - Ну, что за глупости? Нет, конечно, - возразила она, сама не до конца разобравшись, кто виноват в этой ссоре, - Всё хорошо, не бери в голову. Что в школе нового? - Да что там может быть нового? Как обычно, всякая фигня, - отозвалась та, разведя руками. - Тася... - недовольно протянула блондинка, не одобряя такие её формулировки. - Ничего интересного, - неохотно исправилась Таисия, закатив глаза в точности, как она, - Всё, мам, меня папа ждёт внизу! - Шапка твоя где? - не сразу заметив, что домой дочь пришла без шапки, возмутилась она. - В машине, - логично ответила Тася, - Там не холодно. - Нет, там холодно, поэтому надень капюшон, - парировала Поля, упорно настаивая на своём. - Ну, мам... - попыталась возразила девочка, но встретившись с её взглядом, молча натянула на голову капюшон, решив не спорить. - Пиши мне, пожалуйста, почаще, - проговорила она, поправляя тот самый капюшон и обнимая её на прощание. - Хорошо, - согласно кивнула дочь, - Передавай привет дяде Егору и не забудь забрать у него мой подарок, он обещал отдать тебе! - Не забуду, - заверила девушка, отступая назад. - Пока! - сказала она, махнув рукой Полине, стоящей в дверном проеме гостиной. - Пока, - отозвалась малышка, тоже помахав ей. С Димой Тасе так и не довелось пересечься за эти двадцать минут, что она была дома, потому как после очередной словесной перепалки со своей пока ещё благоверной он предпочёл не выходить из спальни, где последние сорок минут сидел с ноутбуком в руках, занимаясь своими делами. Остаток вечера прошёл в таком же унылом расположении духа, а Дима с Полей так больше и не разговаривали друг с другом, видимо, окончательно высказав всё, что думали. Когда время подошло ко сну, он впервые за все их ссоры демонстративно забрал свою подушку с пледом и ушёл спать в гостиную на диван, что едва не вывело её в очередной раз из себя, но оставаться в долгу она не собиралась. И закончился этот день Полиной фразой «Не утруждай себя, я сама уйду спать к Полине», после которой она тоже покинула спальню, не менее демонстративно, чем он, хлопнув дверью. А утром им всем слишком сильно хотелось спать, чтобы этот конфликт продолжил активно нарастать, поэтому парой-тройкой фраз они всё же перекинулись, но звучало это настолько сухо и безэмоционально, как будто они делали друг другу одолжение. В аэропорт Поля решила добираться на такси, даже несмотря на то, что Дима специально проснулся и был готов отвезти их. Спорить с ней он не стал, будучи просто не в силах таким образом разжигать ещё один скандал, но не проводить их до такси не мог и сделал это буквально «по умолчанию», сам догадавшись взять чемоданы и выйти из квартиры. - Веди себя хорошо и слушайся Пелагею, - сказал он, давая дочери последние наставления уже у подъезда. - Да ты сразу по имени-отчеству меня называй, чё уж тут... - фыркнула блондинка, снова начиная злиться на него. - Я каждый день буду звонить тебе, - продолжил мужчина, сидя перед ней на корточках, - Хорошо? - Хорошо, - согласно закивала малышка, предвкушая поездку, несмотря на все их разногласия. - Ну, пока?! - уточнил он, улыбнувшись и щёлкнув её по носу. - Пока, пап, - тоже улыбнулась Полина, подавшись вперёд и крепко обняв его за шею. Чмокнув её в щёку и поправив шапку, он, наконец, выпрямился в полный рост, тут же поравнявшись с Пелагеей, что по-прежнему стояла рядом. Лишь на долю секунды между ними возникла эта неловкая пауза, во время которой он раздумывал, стоит ли целовать её на прощание, а она, в свою очередь, думала над тем, что он сделает дальше. - Пока, - сухо оборвал Билан, догадываясь, что, возможно, ещё не раз крупно пожалеет об этом в течение следующих пяти дней. - Пока, - на выдохе произнесла она, резко развернувшись в сторону такси и открыв дверь. В считанные секунды усадив Полину в детское кресло, она приземлилась на заднее сидение рядом с ней и захлопнула дверь, ещё раз переглянувшись с ним через окно, после чего водитель завёл машину и тронулся, спешно удаляясь от подъезда всё дальше и дальше.