Восемь плюс четыре. До весны.

До конца Полиных гастролей оставался всего день, и уже завтра утром они должны были вернуться в Москву, по которой успели очень соскучиться за прошедшие четыре дня. За это время Дима благополучно выспался, решил все вопросы с бизнесом Алёны в Москве, полностью освободив себя от всей этой бумажной волокиты, в которой ничего толком не понимал, и, наконец, нашёл время подумать об их отношениях с Полей, так ни к чему не прийдя. К субботе, как и к Полиному возвращению, он был совсем не готов, догадываясь, во что выльется их очередная встреча и очередной заведомо неудачный разговор. Однако слова Таси внушали некое доверие, отчего он невольно снова и снова прокручивал в голове их вчерашний разговор... Прокрутив ключ ровно на три оборота и дёрнув за ручку двери, на что та охотно поддалась, девочка уверенно переступила порог своего дома и щёлкнула выключателем, попутно прислушиваясь к посторонним звукам. Из гостиной доносилась какая-то музыка, а если быть точнее, то целая песня, раздающаяся из динамика колонки на всю квартиру или на бОльшую её часть. Периодически собственному голосу подпевал Дима, но больше слушал, пытаясь исправить все неточности и довести свою музыку до совершенства, которому, как правило, в любом случае не было предела. И когда он резко обернулся, просто-напросто почувствовав чьё-то присутствие за своей спиной, то едва не словил парочку инфарктов, обнаружив в дверном проёме Тасю с максимально непонимающем выражением лица. - Господи... - ахнул он, не скрывая собственного испуга и в считанные секунды выключая музыку, - Ты чего тут делаешь? - Я тетрадку по английскому забыла, - пояснила цель своего визита она, разведя руками, - А у нас учительница очень строгая, не разрешает тройки исправлять... - Ты одна? - уточнил мужчина, на секунду представив, что чисто теоретически где-то здесь может находиться ещё и её отец. - Да, папа в машине ждёт, - закивала Тася, внимательно рассматривая его и пытаясь понять, что в нём изменилось за эти пару дней. И если учесть, что с Полиным отъездом он перестал нормально питаться и бриться, то отросшая щетина вполне могла стать тем самым изменением, которое она в нём не признала. - А что это за песня? Это ты пел? - С чего ты взяла? - растерялся он, разумеется, не ожидая её здесь увидеть и пока не собираясь ни с кем делиться своим творением. - Там был твой голос, - уверенно заявила девочка, полагая, что не могла ошибиться. - Ну, допустим, - согласился Билан, не став спорить, - Но если что, то ты ничего не слышала... - Ладно, - согласно кивнула она, дав понять, что в этом нет проблемы, - А вы с мамой уже помирились? - Мы и не ссорились, - возразил он, отведя взгляд в сторону. - Вы с ней так любите врать, - констатировала Таисия, окинув его презрительным взглядом. - Я не вру, - парировал Дима, - Просто не вижу смысла вмешивать тебя в это. Тебе же всего 9 лет. Зачем тебе эти взрослые проблемы? Радуйся жизни и ни о чём не думай. - И что? Это значит, я глупая и ничего не понимаю? - возмутилась она, не понимая, почему её снова не воспринимают, как взрослую. - Я не говорил, что ты глупая, потому что это далеко не так. Просто зачем тебе это? Мы с твоей мамой взрослые люди и сами должны решать свои проблемы, не вмешивая тебя. - А ты не боишься, что вы с мамой расстанетесь? Театральная пауза, которую он взял после её вопроса, слегка затянулась, причём настолько, что у Таси даже зазвонил телефон, потому как прошло уже достаточно времени с того момента, как она ушла наверх за тетрадкой и до сих пор не вернулась. - Честно? - невесело усмехнулся он, тяжело вздохнув, - Боюсь... И боюсь, что такими темпами это случится очень скоро. Нам друг с другом сложно; сложнее, чем выглядит со стороны. - Но мама тебя всё равно любит, - настаивала Тася, будучи уверена в своих словах, - Даже когда вы ругаетесь! - Даже у твоей мамы когда-нибудь закончится терпение, ну или у меня... - задумчиво хмыкнул мужчина, сам продолжив развивать тему. - Мне уже надо идти, - посмотрев на экран своего телефона, где снова высветился входящий от папы, проговорила она. Спешно добравшись до своей комнаты и отыскав нужную тетрадь, она вернулась обратно и, помахав ему рукой, захлопнула за собой входную дверь, надеясь, что они увидятся в субботу, когда Поля вернётся домой. Этот короткий разговор с Тасей заметно приободрил его, учитывая то, что последние несколько дней он общался только с Полиной, с доставщиками еды, которую заказывал на дом, и один раз с Пелагеей, когда ничем хорошим их диалог не закончился. А Тася стала для него буквально глотком свежего воздуха, ведь на неё никак не влияли их ссоры с Полей, и её отношение к нему тоже никак не менялось. Она спешила вырасти и стать взрослой, чтобы её перестали воспринимать, как ребёнка, но ещё даже не догадывалась, что это ловушка; и что взрослеть - это не так уж и здорово, как кажется, учитывая то, сколько ответственности и забот на тебя сваливается, помимо того, что в глазах взрослых ты перестаёшь быть ребёнком. К утру субботы Дима соизволил побриться и выкинуть коробки из под пиццы, которыми питался всю неделю, не очень-то желая делиться этой информацией с Полей и вообще хоть как-то давать ей понять, что без неё он медленно скатывается куда-то вниз. Куда-то в бездну или пропасть. Он не знал, во сколько они прилетают, и потому сильно удивился, когда уже в одиннадцать часов утра на всю квартиру раздалось оглушительно-радостное «Папа, мы вернулись!», заставившее его в ту же секунду выйти в коридор и поймать бегущую навстречу дочь с едва заметной шишкой на лбу, которой она успела похвастаться перед ним ещё вчера утром. Удерживая её на руках и крепко обнимая, он косо поглядывал на Пелагею, что молча раздевалась в коридоре, почти не глядя в его сторону. - А где Тася? - поинтересовалась малышка, поочерёдно посмотрев на них. - Вечером приедет, - глухо отозвалась блондинка, проходя мимо по направлению к спальне. - Так, раздевайся пока, а я щас приду, - стянув с неё шарф сказал Дима и направился следом за своей благоверной, с которой они даже не поздоровались. Войдя в спальню и прислонившись к стене, он внимательно уставился на неё, наблюдая за тем, как она переодевается, и по-прежнему не говоря ни слова. - Мы поговорим, нет? - уточнил он, выжидающе глядя на неё. - Нет, - с готовностью ответила она, наконец, посмотрев ему прямо в глаза, - Ты же сам сказал, что нам не о чем разговаривать... - Я этого не говорил. Что за дурацкая привычка переиначивать мои слова? - Если тебе не нравятся мои привычки, то тебя здесь никто не держит. - А, то есть, вот так?! - хмыкнул Билан, разведя руками, - Да без проблем! Непонимающе наблюдая за тем, как он спешно собирает вещи, лежащие на тумбочке и в ней, она пыталась понять, что он собирается делать и кого хочет этим удивить, ещё не зная, каковы масштабы катастрофы. - И не забудь пафосно хлопнуть дверью на прощание, как ты любишь, - напомнила она, специально выводя его на эмоции, - Я же так соскучилась по твоим психам... - Полин, одевайся обратно, мы уезжаем, - выйдя в коридор, заявил он, а та за это время успела лишь расстегнуть своё пальто и снять сапоги, по какой-то причине зависнув у зеркала в прихожей, где он её и оставил. - Куда? - уточнила девочка, недоверчиво покосившись на Пелагею, появившуюся у него за спиной в полном недоумении. - А причём здесь она? - возмутилась девушка, не ожидая, что он заберёт и её. - А Поля что, с нами не поедет? - переспросила та, совершенно ничего не понимая. - Нет, - ответил Дима, в считанные секунды одеваясь. - Тогда я тоже не поеду! - заявила Полина, попятившись назад и вскоре полностью спрятавшись за Полю. - Это не обсуждается, - отчеканил он, ясно дав понять, что ему абсолютно всё равно. - Прекрати впутывать ребёнка в наши разборки, - возмутилась она, растерянно глядя на него. - Это мой ребёнок, и она поедет со мной, - заявил Билан, уверенно направившись к дочери, что всеми конечностями вцепилась в неё. - Дима, хватит! Не трогай её! - сама всячески пытаясь закрыть собой Полину, не унималась Пелагея, а та, в свою очередь, невольно начала всхлипывать. - Отойди в сторону, - нахмурившись, серьёзно сказал он, но на неё это не подействовало. - Перестань! Ты же потом будешь жалеть об этом... - проговорила она, выставив руки вперёд, дабы сохранять между ними хоть какую-то дистанцию. Одним рывком сдвинув её с места и оттолкнув в сторону, он быстро подхватил дочь на руки, не обращая внимания ни на её плач, ни на попытки вырваться, что было не так уж и просто сделать в четыре с половиной года. Испуганно глядя ему вслед и потирая больную руку, которая, разумеется, болела от того, как сильно он её дёрнул, Поля до последнего не верила, что Дима действительно сейчас уйдёт вместе с рыдающей Полиной, а она даже ничего не сможет сделать. И даже когда за ним захлопнулась дверь, она ещё несколько секунд надеялась, что сейчас он одумается, развернётся и придёт обратно, чего, конечно же, не произошло ни через две минуты, ни через пять, ни через пятнадцать. Она сама не поняла, как спровоцировала очередной конфликт, из-за которого он по-настоящему завёлся, ведь это уже был не телефонный разговор, и они не могли просто взять и сбросить друг друга, как пару дней назад. Она явно ждала не такого утра по возвращению домой с гастролей и уж тем более не планировала, что Полина исчезнет из её жизни так быстро, отчего становилось не по себе. И ей оставалось только надеяться, что в скором времени Дима перестанет так себя вести и вернётся назад, несмотря на то, что она сама прекрасно понимала, что этого не произойдёт, и что ссора уже однозначно затянулась надолго...