Несбывшаяся мечта

Конечно, за контрольную я получила свою любимую оценку, как и ожидалось. Девочки одарили меня траурными взглядами, но говорить ничего не стали. Впрочем, мне и так известно, о чем они подумали: Ами загрустила оттого, что, несмотря на все ее усилия, моя успеваемость не становится лучше, Минако обрадовалась, что на фоне моей успеваемости, ее оценки выглядят просто отлично, а Мако тихо посочувствовала, зная, какое «веселое» объяснение с родителями меня ждет сегодня вечером. Радовало только предстоящее свидание с Мамору, однако я опасалась, что он сердится на меня за вчерашнее. Опасения оказались напрасными. Мамору встретил меня со своей обычной спокойной улыбкой и не стал напоминать о моей забывчивости. Сначала все было замечательно. Прогуливаясь по улицам города, мы зашли в магазин, где он купил мне новый выпуск манги. Потом я упросила его посидеть в кафе и выпить шоколадного коктейля. Само собой к коктейлю отлично подошло пирожное со взбитыми сливками. И кажется, не одно… Но было вкусно, я точно помню! Когда мы вышли из кафе, что-то случилось. Со мной. И я сразу не поняла, в чем дело. До меня донесся голос. Знакомый мужской голос, который пел песню о девушке, покинувшей его, — девушке, похожей на падающую звезду… У меня похолодело внутри, и я застыла на месте, ища глазами источник, откуда слышалась музыка. Рядом с кафе стояли двое влюбленных. Миловидная девушка чуть постарше меня и темноволосый парень, державший в руке небольшой плеер. Они стояли, улыбаясь друг другу, беспечно болтая о чем-то своем, а из плеера доносился голос Сейи, будоража во мне горькие воспоминания. — Усако, все в порядке? Я встряхнулась. Мамору обеспокоенно наблюдал за мной. — Ты побледнела. Тебе нехорошо? — он нежно коснулся моей руки. — Нет, все нормально. Наверное, переела сладкого. — Я впервые слышу такое от тебя, — он обнял меня за талию и, склонившись совсем близко, прошептал на ухо. — Тебе не нужно садиться на диету. Ты прекрасно выглядишь. А то, что я говорил раньше… Забудь, ладно? Облегченный вздох невольно вырвался из моей груди. Он не понял, что произошло. Влюбленная пара решила вдруг перейти на другую сторону улицы, и я больше не могла слышать песню. Но она все еще звучала. По крайней мере, в моей памяти. — Хочешь, отвлеку тебя от грустных мыслей? — неожиданно предложил Мамору. — Пойдем в парк, покатаемся на карусели или возьмем лодку? Я знаю, тебе это нравится. Я не была уверена, что это хорошая идея, но согласилась. Мы так долго были в разлуке, что теперь каждая минута, каждый день были счастьем. Если бы не эти странные воспоминания, все было бы просто великолепно. * * * — Луна, скажи, где Усаги? Мако, Минако, Артемис и Ами сидели на ступеньках храма Хикава и ждали, когда Рей переоденется и присоединится к ним, чтобы вместе пойти прогуляться в парк. — Э, а ты не догадываешься, Минако-тян, где может быть Усаги? — хитро прищурилась Луна. — С Мамору, конечно! — хором ответили Мако и Артемис. — Не стоило даже сомневаться в этом, — тихо улыбнулась Ами, отрываясь на минуту от чтения очередной книги. — Они столько времени провели вдали друг от друга! Усаги ужасно скучала, и вот теперь, наконец, они снова вместе, как в старые добрые времена… — Как я завидую влюбленным, — складывая ладони возле сердца, сладко прошептала Минако. — Почему мне до сих пор не встретился мой принц? — Еще встретится, — раздался от двери храма голос Рей. — Главное, не отчаиваться. Может, он тебе встретиться как раз сегодня, как знать? — она подмигнула подруге. — Ну что, идемте в парк? — Возможно, Усаги и Мамору тоже там? Вот сюрприз-то будет! — захихикала Минако. — А разве они не хотят побыть наедине? — осторожно спросила Ами. — Ну, мы появимся будто бы случайно, а если увидим, что они недовольны, сразу исчезнем, — предложила Мако. — Нет, — серьезно произнесла Рей. — Нечего портить людям свидание. Мы исчезнем, даже если они будут выглядеть довольными. *** Слегка обескураженный взгляд Мамору показал мне: я опять выкинула нечто странное. Не нужно было задумываться, чтобы понять, что именно. Когда мы приблизились к аттракционам, и Мамо-тян уже собирался покупать билеты на карусель для взрослых, я внезапно увидела в соседней очереди на «русские горки» моих драгоценных подруг — Рей, Мако, Минако и Ами. Мое лицо неожиданно просияло радостной улыбкой, и я громко завопила: — Девочки!!! Это вы?! Идите сюда!!! Они все четверо разом обернулись, и уже через пять минут мы с Рей яростно спорили, выдирая из рук друг у друга билеты, с какого аттракциона лучше начать наш развлекательный вечер. Ами, Минако и Мако, как всегда стояли чуть в сторонке, скромно потупившись и делая вид перед другими посетителями парка, что не имеют с нами ничего общего. Мамору смотрел на меня с оттенком удивления, смешанного с разочарованием. Вероятно, он понял, что мне не судьба повзрослеть и стать серьезной дамой даже через тысячу миллионов лет. Наконец, в целях сохранности билетов он аккуратно изъял их у нас с Рей, и мы дружно отправились всей компанией на «русские горки». Мы вдоволь накатались на карусели, после чего пошли посидеть возле пруда. Я видела, что Мамо-тян предпочел бы провести эти минуты только со мной, и жалела, что первая окликнула девочек возле аттракционов. Но мои подруги выглядели такими счастливыми, что я просто не в силах была попросить их оставить нас с Мамору наедине. Мы болтали обо всем на свете — от новых моделей платьев до самой моей нелюбимой темы: предстоящих экзаменов за полугодие. Вдруг Минако предложила: — Давайте прокатимся на колесе обозрения? Я так давно не садилась на этот аттракцион! Клубничная мармеладка, которую я самозабвенно держала за щекой последние две минуты, моментально отправилась путешествовать в мой желудок, а я судорожно закашлялась. Мамо-тян заботливо протянул мне стаканчик с водой. — Никто не против моего предложения? — Минако оглядела всех нас сияющим взглядом. — Усако, ты в порядке? — спросил Мамору, когда я допила воду. — Все хорошо, — кивнула я. — Тогда идемте, — вскочила со скамейки Минако. — Мы еще успеем купить билеты, — и она нетерпеливо затанцевала на месте. Не могла же я сказать, что за прошедшие несколько недель мне этот аттракцион стал слегка надоедать, настолько часто приходилось им пользоваться. Кроме того, откажись я кататься, противная Рей наверняка бы обрадовалась возможности очутиться в одной кабине с Мамору, а этого я точно не могла позволить. Я подумала: не может ведь такого быть, чтобы какая-то мелочь вызвала во мне целую бурю эмоций? Быть такого не может! Я снова ошиблась. *** — Оданго, сегодня у нас концерт на открытом стадионе возле парка развлечений «Мегалополис»… Приходи послушать меня. Я так старалась не опоздать, но все же не успела к началу концерта. Спешила изо всех сил, но все билеты распродали, и ворота стадиона закрылись прямо перед моим носом. Я почувствовала: еще немного — и разревусь в голос. Решение пришло неожиданно. Над оградой стадиона, освещенный огнями прожекторов, возвышался огромный металлический круг колеса обозрения. Разумеется, никому и в голову не могло прийти кататься на аттракционах так поздно, да еще и в день концерта «Трех Звезд». Я без проблем купила билет и прошла в кабину колеса обозрения. Отсюда вся сцена была видна, как на ладони. Он догадается, должен догадаться, думала я. Ведь в день нашего первого свидания (как странно звучит это слово по отношению к нам с Сейей) мы катались на колесе обозрения. Я увидела Сейю, Тайки и Ятэна, вышедших на аплодисменты публики. Сейя стоял с микрофоном в руке, опустив голову. Тайки и Ятэн глядели на друга с беспокойством. Сейя был бледен и выглядел усталым. Он искал меня глазами в толпе фанатов, я это знала. «Я здесь, здесь, — шептала я про себя, глядя на него поверх ограды стадиона. — Посмотри наверх!» Он вздрогнул, будто мог меня слышать. Эта наша связь, прежде казавшаяся мне надуманной, связь наших душ, теперь стала очевидной. Две падающие звезды… Все время рядом — и навеки порознь! Он неотрывно смотрел вверх, прямо на меня, на щеках его затеплился легкий румянец. Потом он запел. Голос его вначале дрожал, затем окреп, и вот уже невозможно было поверить, что всего неделю назад этот парень едва не истек кровью на моих руках. И вдруг я почувствовала тепло ладони Сейи, совсем как тогда в самолете, когда он пытался успокоить меня, услышала его голос: «Пойдем со мной, я покажу тебе, что случилось с нашей планетой. Я покажу тебе, как погиб мой мир!» В той песне Сейя рассказал мне всю свою жизнь, будто я попала внутрь его души. Я смотрела на мир его… точнее, её глазами. Так странно… Я поняла в тот миг: мои чувства совершенно не изменились от того, что Сейя, стройный синеглазый солист «Трех Звезд», оказался лишь маской, скрывавшей под собой юную воительницу из другой солнечной системы, прекрасную смелую девушку с благородным сердцем. Для меня, увидевшей душу Сейлор Воин, не имела значения внешняя оболочка. Парень или девушка, разве это важно? Это была та самая душа, что горела, как яркая звезда, в небе, и ее сияние было нежным и теплым… Сейя допел песню и с последними аккордами неожиданно для всех упал навзничь прямо на сцене. Фанаты вскочили с мест, крича от ужаса. Они не понимали, что произошло с их кумиром. Концерт прервался из-за случившегося. Желая достичь моей души, Сейя отдал на том концерте свою последнюю энергию, он выложился на все сто, чтобы я услышала его. Беспомощная, сквозь холодное стекло кабины колеса обозрения я в страхе следила за тем, как Тайки и Ятэн унесли друга со сцены за кулисы. * * * — Усако, мы приехали, — раздался над ухом ласковый мужской голос. — Выходи, — улыбаясь, он протянул мне руку и помог выбраться из кабины. — Знаешь, пока мы сидели на колесе обозрения, ты не сводила глаз с пустой сцены стадиона напротив. Почему? — Да так, просто воспоминание… — Об одном из концертов «Трех Звезд»? — лукаво подмигнул Мамору. Я невольно покраснела. — Ты с легкостью читаешь мои мысли. — Ну, я же твой парень! — гордо приосанился он. — Ты по ним скучаешь? — Должно быть. Жаль, что они живут далеко. — Возможно, вы еще увидитесь, — постарался Мамору утешить меня. — А вот и мы! — девочки тоже выпрыгнули из кабин следом за нами. — Погуляем или по домам? — Все по домам, — изображая строгого преподавателя, сказал Мамору. — И быстро! А то завтра я окажусь виновным в том, что пять учениц будут клевать носом на уроках. — Четыре, — язвительно поправила его Рей, выразительно косясь в мою сторону. — Что ты имеешь в виду?! — взъелась я, предчувствуя очередную колкость. — Я сказала «четыре», потому что ты наверняка проспишь и останешься дома, а девочкам придется тебя опять отмазывать. — Опять?! Объяснись! Когда и кому приходилось отмазывать меня от занятий? Когда?! — Началось, — пробормотала Мако, хватаясь за голову. — Почему вы двое ни дня не можете провести без ссор? — Я тут ни при чем! Это все Рей! Это она начала! — Взрослеть пора! Ты принцесса, а обижаешься, как ребенок, на любую ерунду! — не осталась в долгу Рей. — Довольно! — притворно сердитым голосом прервал нас Мамору, но на губах его играла улыбка. — Мне предстоит доставить вас всех по домам, а это очень нелегкая работа, так что перестаньте кричать, иначе у меня разболится голова, и вы отправитесь домой пешком. — Мамору… Ты приехал сюда на машине? — робко спросила Рей, блестя своими темно-фиалковыми глазами. — Да. — И ты хочешь подвезти всех нас до дома? — подпрыгнула от радости Минако. — Вот круто! Как нам сегодня повезло! — Имейте в виду, на переднем сиденье еду я, — и, демонстративно взяв Мамору под руку, я направилась вместе с ним к выходу из парка. Не люблю, когда кто-то даже в шутку пытается кокетничать с моим парнем. Очень не люблю. — Ты такая ревнивая, Усако, — прошептал мне на ухо Мамо-тян, когда мы отошли на несколько шагов вперед, — но мне это нравится, — и осторожно коснулся губами моего виска. Я вспыхнула до корней волос и крепче прижалась к его плечу. Знакомая сладкая боль пронзила меня: жажда быть одним целым с любимым человеком, чтобы никогда его не терять, и осознание невозможности, несбыточности этой мечты. *** На следующий день на большой перемене девочки быстро пообедали, а затем отправились в класс к Ами, чтобы обсудить вчерашний поход в парк, а заодно предстоящую пересдачу теста по геометрии в грядущий понедельник. Обсуждение плавно перетекло в другое русло, и закончилось яростным спором между Мако и Минако о достоинствах и недостатках всех парней, которые им когда-либо нравились. Усаги стояла, облокотившись о парту, и задумчиво наблюдала, как Ами что-то чертит в своей тетради, нисколько не обращая внимания на тараторивших наперебой поблизости от неё Макото и Минако. — А у меня было целых три свидания! — звенел голосок Минако. — Да, но одно не удалось, а на другое к тебе парень не пришёл! — быстро перебила её Мако. — Зато на третьем я встретилась сразу с двумя стильными красавчиками! — Ага, а потом выяснилось, что они — Амазонское Трио Цирконии, что ж тут хорошего? — Мако, зачем ты всегда вспоминаешь только плохое? — Минако, зачем ты пытаешься доказать, что тебе везло больше, чем мне, в личной жизни, если это не так? Наконец, они обе успокоились и умолкли. Разумеется, их взгляды тут же обратились в сторону Ами и Усаги. И если неподвижно стоявшая возле парты Усаги удивила их, но не очень, то Ами, вдохновенно выводившая что-то карандашом на последней странице тетради по математике, заинтересовала куда сильнее. Девушка была так поглощена своим занятием, что не обращала внимания ни на кого из присутствующих. Минако, заговорщически подмигнув Мако, скроила хитрую рожицу, на цыпочках приблизилась к Ами и заглянула той через плечо. — Ух ты! Что-это-что-это-что-это? — затараторила она, пытаясь выхватить из рук Ами тетрадку. — Покажи! — Прекрати, пожалуйста, Минако, — просила ее красная, как вареный рак, Ами. — Там ничего нет, это обычная тетрадь с домашней работой. Ты порвешь ее. — Если это обычная тетрадь, мне можно взглянуть? — Минако, перестань… — Ами из последних сил удерживала тетрадь в руках, боясь порвать ее и в то же время не желая уступать бесцеремонной подруге. Усаги и Мако ошалело смотрели на них, не зная, стоит ли вмешиваться или подождать, пока все решится само собой. — Минако, я тебя прошу! — У друзей не бывает секретов друг от друга! Я одним глазком взгляну. Неожиданно для всех Усаги вскочила с места и, подбежав к Минако, оттеснила ее в сторону. Минако от удивления выпустила почти уже отвоеванный трофей из рук. Тетрадь упала на пол. Осторожно подняв тетрадку, Усаги протянула ее Ами. — Возьми и спрячь. Затем обернулась к остолбеневшей Минако. Синие глаза Усаги были серьезны, без обычных теплых искорок, блестевших в них. — Тебе должно быть стыдно, Минако-тян! Именно потому, что мы подруги, мы должны уважать чувства друг друга. — Ты же сама часто вела себя так же… — Минако в изумлении хлопала длинными ресницами. — Я была не права, — перебила ее Усаги. — Если Ами захочет поделиться с нами своим секретом, это должно быть ее решение. — Спасибо, Усаги, — послышался тихий голос Ами. — Не за что, — улыбнулась та. Минако вдруг сильно покраснела и, потупившись, пробормотала: — Прости, Ами… Я не хотела обидеть тебя. Прости. Ами едва приметно улыбнулась. — Это обычная тетрадь с домашней работой. Смотри, если хочешь, — и протянула тетрадь Минако. Та сконфузилась еще больше. Машинально взяла тетрадь, повертела ее в руках, затем положила на парту, добавив. — Я вела себя по-дурацки. — По-детски, — поправила ее с улыбкой Ами. *** Даже не спрашивайте меня, почему я так поступила. Для меня это тоже осталось загадкой. Я испугалась за Ами, словно это моя личная тайна находилась под угрозой. Хотя у меня и нет никаких тайн… Тем более, от девочек. И у Ами наверняка нет никаких секретов. С чего я вообще взяла, что ей требуется моя защита? Она просто боялась, что Минако-тян порвет ее тетрадку, вот и все. Никаких тайн. Это я повела себя глупо. После уроков мы договорились с Ами, что я сразу пойду домой, а она зайдет позже, когда закончатся занятия в обсерватории, и поможет мне подготовиться к пересдаче контрольной. Ами пришла ровно в половине седьмого, как и обещала. Она всегда была пунктуальной, в отличие от меня. Мы решали задачи больше двух часов подряд. Потом у меня от перенапряжения заболела голова, и я предложила Ами выпить со мной чаю. Заодно появился лишний повод заглянуть к маме на кухню и стянуть несколько свежеиспеченных булочек. Когда я вернулась с подносом, чайником и двумя чашками, Ами вдруг серьезно посмотрела на меня и сказала: — Знаешь, ты мне очень помогла сегодня с Минако-тян… Спасибо тебе огромное. — Тебе вовсе не за что благодарить меня. Я сделала то, что должна. Минако не имела права вести себя столь бесцеремонно. — Твоя помощь была очень своевременной, — добавила Ами, следя за тем, как я, поставив поднос на столик, разливаю чай. — О чем ты? — удивилась я, отставляя чайник в сторону. — Ведь в той тетради ничего не было, кроме домашних задач по математике? — Было. — Но ты же сама потом позволила Минако заглянуть в тетрадь, чтобы она убедилась, что там ничего нет? — Пока вы спорили, я поменяла тетради. Я дала ей другую. — Не понимаю, — мое удивление, наверное, показалось Ами забавным. Ее губы тронула обычная тихая улыбка. — Я давно собиралась спросить у тебя… одну вещь, — она запнулась и покраснела. — Можно? — Конечно, — я уселась напротив нее, продолжая недоумевать, с чего вдруг Ами так засмущалась в моем присутствии. — Спрашивай. — Ты ведь любишь Мамору? — Странный вопрос! Разумеется, люблю. — А ты могла бы полюбить другого человека так же сильно, как Мамору? — Ты имеешь в виду, настолько сильно, чтобы пожелать выйти за него замуж и родить детей? — Или прожить всю жизнь без детей, потому что, возможно, с этим другим завести малышей не получится. Разве что взять кого-то из приюта… — Исключено! — это слово вырвалось из моих уст раньше, чем я успела что-то обдумать. — И дело даже не в детях. Просто… Для меня существует один Мамору. Это сказала не я, а другая Усаги, та, что не знала никогда сомнений и туманных снов. Задай мне Ами тот же вопрос всего днем позже, я уже не сумела бы так уверенно на него ответить. — Это правда, — вздохнула Ами. — Твоя любовь к Мамору настоящая, единственная. Ты всегда мечтала только о нем, твое сердце принадлежит лишь ему. Это хорошо. — Что с тобой, Ами-тян? Почему ты такая грустная? — забеспокоилась я, не понимая причин ее печали. — У тебя что-то случилось? Плохие новости от Рио? Ами вздрогнула и медленно подняла на меня полные слез ярко-синие глаза. — Рио написал, что приезжает в Токио на следующей неделе навестить родных, а заодно и меня. Он приедет всего на несколько дней, но… — Ами, это здорово! — я подскочила на месте. — Вы увидитесь, поговорите, обсудите все новости! Я представляю, как сильно вы соскучились друг по другу за это время! Может быть, даже он сделает тебе официальное предложение, как знать? Ее лицо стало еще печальнее. — В чем дело, Ами? Ты не рада? Не глядя на меня, она медленно вытянула из сумки ту самую злополучную тетрадь, из-за которой сегодня было столько шума в школе. — Я рада… Тетрадь легла на столик рядом с дымящейся чашкой чая. — …но есть кое-что, в чем до некоторых пор я боялась признаться даже самой себе, не говоря о вас. Есть человек, которого я, кажется, люблю ничуть не меньше, чем Рио. В этом проблема. — Ами… — Я только прошу, Усаги, пусть этот разговор останется между нами, хорошо? Ее пальцы были напряжены и слегка дрожали. — Конечно, я никому не скажу, если ты не хочешь! — пообещала я. — Я долго молчала, но теперь мне нужно кому-то рассказать. Возможно, ты не поймешь меня, ведь ты всегда любила лишь Мамору, а я… думала кое о ком всегда просто, как о друге, еще одном друге, который помогает нам бороться со злом, но когда мы расстались, меня стали преследовать воспоминания. Я измучилась за эти четыре дня, будто прошла целая вечность. Я даже не знаю, увидимся ли мы еще, вспоминает ли он меня… Эти чувства так не похожи на те, которые я испытываю к Рио! — Ами-тян, о ком ты говоришь? Вместо ответа она протянула мне тетрадь. Я раскрыла ее и пролистала до последней страницы, где увидела красивый карандашный набросок знакомого лица. Может, не очень профессионально выполненный, но вполне узнаваемый профиль Тайки Коу. — Теперь понимаешь? — Ами спрятала лицо в ладонях, словно боясь того, что я могу сказать. — Ты была права насчет моих чувств. Я запуталась, Усаги-тян. — Но лишь ты одна способна услышать свое сердце и понять, кто из них нужен тебе на самом деле, — сказала я, стараясь говорить, как можно мягче, чтобы мои слова не прозвучали, как упрек. — Проблема в том, что я уже это знаю. — Знаешь? Но тогда почему ты говоришь, что это проблема? — не понимала я. Она сжала ладонь в кулак. — Все было решено за нас раньше, чем мы родились. Мы воины, Усаги. Мы защитники планет. Только Сейлор Творец защищает Кинмокусей, а я — Землю, и ни одна из нас не способна предать свою родину, отказавшись от долга воина в пользу личных чувств. Кроме того, как я могу надеяться, что однажды Творец решит ради меня покинуть свой дом, друзей, принцессу, которую она защищала от Галаксии, рискуя жизнью? А я? Как я смогу счастливо жить вдали от всех вас? Ведь мы пятеро, словно сиамские близнецы. Нас нельзя разделять. Помнишь, однажды я уже пыталась уехать? И что вышло? Я не смогла этого сделать. И есть еще одно обстоятельство. Я была влюблена в Тайки, но я так мало знаю о Сейлор Творец… — Это одно и то же! — Нет, Усаги, далеко не одно и то же. Могу ли я рассчитывать, что Творец ради меня согласится остаток жизни провести в теле юноши? Когда они трое приняли решение появиться на Земле в мужском облике, это была вынужденная временная мера. Уж конечно они не собирались превращаться в мужчин навсегда! Сейлор Творец — девушка. Рано или поздно на своей планете она встретит замечательного парня, полюбит его, выйдет замуж, родит детей… Господи, я даже ее настоящего имени не знаю! Ведь Тайки Коу — сценический псевдоним, придуманный исключительно для маскировки здесь, на Земле, Сейлор Творец — ее имя как воина, но не то, которое было ею получено при рождении. Если хорошо подумать, я ничего о ней не знаю! — Ты знаешь, — убежденно произнесла вдруг я. Ами удивленно посмотрела на меня. — Ты знаешь свет ее души. Что может быть важнее? — Да. И я полюбила этот свет, — тихо откликнулась Ами. — И буду любить, как люблю звезды родной Галактики, ради которой сражалась в последней войне с Хаосом. Вот это и есть проблема, Усаги-тян, — добавила она после короткой паузы. — Я никогда не расстанусь с Рио, потому что влюбилась в него с первого взгляда еще тогда, два года назад. Если он сделает мне предложение выйти замуж, я приму его. — Это означает, что… — начала я. — Это означает, — закончила вместо меня Ами, — что Тайки навсегда останется в моем сердце, как прекрасная мечта, которой не суждено сбыться. Просто несбывшаяся мечта. *** «Несбывшаяся мечта», — эта фраза вертелась у меня в голове, когда Ами ушла домой. Как горько это было сказано! То, чего желаешь больше всего на свете, но это никогда не станет твоей реальностью. — Мне жаль, Ами-тян, — прошептала я себе под нос, входя в комнату. — У тебя тот случай, когда никто не сумеет помочь. Я почистила зубы и легла спать, но воспоминания о недавнем разговоре с Ами не покидали меня. Почему ее признания так задели меня за живое? Я испытывала странную боль в груди, вспоминая ее слова. «Я думала о нем, как о друге, еще одном друге, который помогает нам бороться со злом, но когда мы расстались, меня стали преследовать воспоминания… Эти чувства так не похожи на те, что я испытываю к Рио…» Я перевернулась лицом к окну. Луна пошла на убыль, но лунный диск все еще сиял в небе ярко, словно второе солнце. Солнце ночи. Что со мной? Что за неясная, смутная тревога? Сквозь полузакрытые ресницы я видела бледно-золотистое сияние, льющееся с неба, как вдруг среди этого света проступил мужской профиль. «Я думала о нем, как о друге…» Синие глаза улыбались мне, и в них танцевали солнечные искры… «еще одном друге, который помогает нам бороться со злом…» Вьющиеся черные кудри над высоким лбом и густые пряди, собранные за спиной в длинный хвост… Сережка в форме полумесяца на мочке уха… «но когда мы расстались, меня стали преследовать воспоминания…» Теплые сильные руки, не раз спасавшие меня от верной смерти… Красивый голос, сказавший на прощание слова любви. «Эти чувства…» Я не понимаю их, они так не похожи на те… « — Мамору, скажи, ты меня любишь? — Почему ты спрашиваешь? — Нет, правда, скажи, ты меня любишь? — Конечно, люблю! — А сильно? — Да. Я счастлив, когда я с тобой». «что я испытываю…» К Мамору! Я широко распахнула глаза, прогоняя странное видение. Я люблю Мамору, я не должна думать ни о ком, кроме него. Почему же образ другого человека так настойчиво проникает в мои мысли? Надо успокоиться и заснуть. Завтра все встанет на свои места. Просто признание Ами сбило меня с толку. *** Стоя следующим утром перед зеркалом и завязывая на голове оданго, шестнадцатилетняя синеглазая блондинка внезапно замерла и долго смотрела на свое отражение. Потом вздохнула, осторожно коснулась прохладной поверхности зеркала ладонью, прошептала одними губами: «Это никогда не станет моей реальностью».