Несбывшаяся мечта

— Почему ты плачешь? — я быстро подошла к ней и уселась рядом, обняв за плечи. Юмико вздрогнула. — Усаги? — она смотрела на меня, словно не вполне понимая, где находится. — Да, я. Что тебя так расстроило? — я осторожно подцепила пальцем край глянцевой бумаги и вытянула огромное фото «Трёх Звёзд» из рук Юмико. — Где ты нашла мой старый плакат? Я его… подарила кое-кому до твоего появления здесь. А ты не похожа на человека, берущего без спроса чужие вещи. Как это получилось? — Он лежал в тумбочке, в нижнем ящике. Честно! Я не лгу! — она так боялась, что я не поверю ей. — Знаю, что не лжёшь, — я вздохнула и добавила одними губами, чтобы она не расслышала. — Эх, Луна-растяпа… Не успела забрать мой подарок из мансарды. Но скажи, — заговорила я снова, обращаясь к Юмико, — ведь на плакате не нарисовано ничего печального. Так зачем плакать? Ответь, пожалуйста, но не забывай: во-первых, ты дала обещание говорить правду. Во-вторых, мы друзья. Не так ли? Я отчётливо видела, что в душе девочки происходит нешуточная борьба. Она хочет поделиться своими переживаниями, но чего-то боится. Кто её так запугал? Сецуна? Кто-то другой? Как бы поскорее всё это узнать, но при этом не спугнуть Юмико и не вынудить её закрыться в молчании! — Мой отец… когда-то выглядел так, — запинаясь почти на каждом слове, выдавила Юмико. — Отец? Любопытно, кто из «Трёх Звёзд» напомнил ей отца? — Покажи, кто из них похож на твоего папу? — с интересом спросила я, разворачивая перед Юмико плакат. Она быстро ткнула пальчиком в изображение Сейи, а потом, сильно покраснев, спрятала лицо за ладонями. Моё сердце пропустило удар. В ответе Юмико вроде бы не было ничего особенного. Ну, подумаешь, ребёнок мечтает о том, чтобы её отец выглядел как Сейя! Детское воображение, только и всего. — А твой отец… сейчас в Америке с мамой? — осторожно прощупала я почву. Юмико нервничает, и кто знает, как она себя поведёт дальше? Но я сегодня не уйду, пока не докопаюсь до правды. Я должна это сделать раньше Чибиусы. — Он сейчас далеко. — Они с твоей мамой расстались? Кто-нибудь, остановите меня, пока я не перешла черту и не расстроила ребёнка своими бестактными вопросами! — Им… пришлось, — она подтянула колени к подбородку, сжимаясь в комок, словно пытаясь спрятаться от моих вопросов. И в то же время почему-то не просила меня остановиться и перестать спрашивать, а я продолжала. — Как это вышло? — Иногда приходится выбирать, — философским тоном промолвила Юмико, будто взрослая, — своё счастье или счастье других… И раньше я думала: жертвы ради других оправданны. Но теперь мне кажется, если постоянно жертвовать, топча собственные мечты, что станет с душой? А если душа пуста, как она наполнит кого-то? Отец и мама своей вынужденной разлукой спасли многих, но счастливы ли спасённые? Недавно я начала сомневаться, что принесённые жертвы были во благо. В счастливом мире, по-настоящему счастливом, никому не должно быть плохо! А если хоть кто-то страдает, то этот мир… всё равно неправильный! Разве я ошибаюсь? Хотя… Я просто ребёнок. Что я могу понимать! Эта девочка задавала слишком сложные вопросы. Я не могла на них ответить. Более того, я сама многого в её истории не понимала. — Прости, я запуталась, — честно призналась я. — Расскажи побольше о том, ради кого твои папа и мама пожертвовали счастьем. Возможно, тогда для меня хоть что-то прояснится. Она замотала головой. — Нет, не могу. Нельзя. Всем будет плохо, если расскажу! — Кому «всем»? — продолжала выпытывать я. — К примеру, мне станет плохо? — Тебе и сейчас непросто… — выпалила вдруг она, но быстро спрятала лицо, отвернувшись. — Извини. Я глупая. Я не должна была говорить такого. Моё сердце забилось сильно, тяжело. Каждый удар ощущался всем телом, словно внутри звучал набат. — Что ты знаешь обо мне, Юмико? — стараясь говорить по возможности мягко, поинтересовалась я. — Ничего. Прости, — она подняла на меня взволнованный взгляд, снова затуманившийся слезами. — Не спрашивай больше, умоляю! — Ладно. Тогда моя очередь признаваться. Я знаю кое-что о тебе, — решившись, заговорила я. В конце концов, за этим я сюда и явилась. Довольно играть в прятки. — У тебя в сердце есть Кристалл Мечты, и ты пришла из Иллюзиона. А теперь посмотри мне в глаза и скажи: это правда? Она застыла от ужаса, словно я вдруг превратилась на её глазах в одну из юм Тёмного Королевства или в старуху Цирконию. — Ты говорила, что доверяешь мне, словно маме. Скажи, маме ты могла бы солгать? — Нет, — голос едва повиновался ей. — Тогда ответь. Даю слово, об этом разговоре не узнает никто: ни Гелиос, ни Сецуна. Думаю, ты понимаешь, о ком речь? Она колебалась, но всё ещё не решалась кивнуть или хоть как-то дать понять, что я права. — Юмико, — я отбросила осторожность, схватила её за плечи и развернула к себе, — я могу помочь. Я буду всегда на твоей стороне! Я даю клятву защищать тебя и твоих родителей, что бы ни случилось! Вам угрожают тёмные силы? Кто-то против того, чтобы ты находилась здесь? Ты пришла, чтобы выполнить в Токио какую-то миссию? Прошу, не молчи! Всё, чего я желаю — уберечь тебя. Но если ты не поможешь мне, если будешь продолжать молчать, ничего не выйдет! Сецуна утверждает, что твой Кристалл Мечты опасен, а ты не способна его контролировать. Но если это так, почему Гелиос позволил тебе прийти? Всё, что мне нужно — услышать правду. Не зная истины, я не смогу защитить тебя! А если Сецуна права, и твой Кристалл представляет опасность для Земли, тогда ты должна немедленно вернуться в Иллюзион! Ты сама это понимаешь?! — Мой Кристалл не представляет угрозы, — бесцветным голосом промолвила Юмико. — И я никому и никогда не причиню зло. Я резко выдохнула и крепко прижала её к себе. — Так это правда. Ты — принцесса Иллюзиона! — Да, — по моим рукам покатились тёплые капли, и я поняла, что Юмико снова плачет. — И я только что нарушила обещание. Я дала слово Гелиосу молчать о себе. Он меня теперь не простит. Он выпустил меня в этот мир ненадолго, потому что я хотела увидеться с тобой. Внутри вспыхнула непонятная радость. Почти как в детстве, когда я сдувала пушинки с одуванчиков, запускала с отцом воздушного змея или ездила с мамой и братом на Окинаву купаться в море. — Но почему именно со мной? — Я вижу мечты всех людей. Для меня они выглядят, словно прекрасные розы, которыми полон сад возле дворца Гелиоса. Твоя мечта привлекла меня, — Юмико запнулась, но потом заговорила решительнее и громче, — потому что, сама не осознавая того, ты дарила настоящую любовь всем, даже тем, кто причинял тебе боль, и ты продолжаешь это делать каждый день. Такие мечты не заметить невозможно. Они прекрасны как… голубые розы. И так же редки, — лицо Юмико осветила непередаваемо нежная грусть. — Точно такие же мечты были у мамы… и ещё у одного человека, о котором мне недавно рассказал Гелиос. Я пришла, надеясь подружиться с тобой. Но я дала Гелиосу слово не показывать тебе своих способностей и ничем не помогать тебе. До сих пор я была уверена, что поступаю правильно. Но со вчерашнего дня я сама уже не знаю, что верно, а что — нет! Знаю одно: я не хочу видеть, как твоя душа потеряет лепестки, став подобной отцветшей сакуре. Я часто вижу, как чья-то душа отцветает и не возрождается вновь, и не хочу, чтобы подобное случилось с тобой! Пообещай, что этого не случится! В горле встал комок, и я едва могла говорить. — Ты знаешь о том, что творится в моей душе? — Благодаря Кристаллу Мечты, да, знаю, — ответила она. — Ты запуталась. Ты пытаешься сделать очень трудный выбор, но никто не способен тебе помочь, в том числе и я. Это было слишком. — Почему ты должна видеть всё это? — отчаянно прошептала я. — Такова моя способность. Какими бы ни были мечты людей, я всегда вижу их. Иногда пытаюсь помогать, но бывают случаи, когда я бессильна. — И мой случай такой? — горько уточнила я. Она печально улыбнулась. — Ты способна сделать своё будущее другим, если пожелаешь. Ещё не поздно. А вот мой случай много хуже. Смешно звучит: носительница Кристалла Мечты не может ничего изменить в своей жизни. И я не способна никак помочь своим родителям. — Что случилось с ними? — я схватила Юмико за руку. — Расскажи! Она тяжело вздохнула. — Если говорить правду, то… они не встретились, не поженились. И я не родилась. Из всего, что я сегодня узнала и услышала, это была самая шокирующая новость. — Как?! — удивилась я. — Вот же, ты здесь! Тёплая, живая, настоящая. Ты дышишь. Я вижу твою улыбку и слёзы, могу прикасаться к тебе, слышать твой голос, видеть тебя! Она медленно покачала головой. — Кусочек Золотого Кристалла, подаренный мне Гелиосом, делает меня живой в этом мире. Если его забрать, я исчезну. Я способна существовать лишь в мире мечты, потому что я сама — чья-то несбывшаяся мечта. Я ненастоящий ребёнок, Усаги. Я — та, кого породили мечты двух любящих сердец. Но любовь этих двоих ни в одном из пространств не стала реальностью, а осталась существовать лишь в воображаемом мире. В Иллюзионе. — Значит, надо сделать, чтобы твои родители встретились, поженились, и ты стала настоящей! — вырвалось у меня. — Это невозможно. — Если захотеть, возможно всё! — Но если я стану настоящей девочкой, твой мир будет разрушен! — Почему?! — опешила я. — Я многого не понимаю до сих пор, хотя Гелиос пытался мне объяснить… Дело в Серебряном Кристалле. По каким-то важным причинам, тянущимся из глубокой древности, он должен быть только у тебя. И только ты вместе со своими подругами способна защитить мир в случае нападения сил Хаоса. Серебряный Кристалл должен передаваться по наследству детям королевы Серенити и короля Эндимиона. Следующей владелицей Серебряного Кристалла может быть только Чибиуса. Если этого не случится, в опасности окажутся многие миры, чья судьба повторяет этот мир. Гелиос говорит, что Сецуна Мэйо охраняет множество вселенных. И каждый раз она помогает построить Хрустальный Токио на Земле и обеспечить Серебряный Кристалл той же самой владелицей, чтобы не только в этой, но во всех вселенных царили любовь, гармония и справедливость. А это возможно лишь в том случае, если королевой Хрустального Токио во всех мирах станешь ты, королём Мамору Чиба-сан, а вашей дочерью — Чибиуса-тян. Только при таком течении событий Хаос никогда не победит, и добро всегда будет царить на Земле. — Но как твоё рождение может этому помешать? — удивилась я. — Не спрашивай, — она снова отвернулась. — Опять?! — я не поверила своим ушам. — Ты просишь не спрашивать, хоть от этого зависит и твоя судьба?! Давай, говори! Я не позволю тебе молчать. — Ты любишь Чибиусу-тян? — Конечно. Что за вопрос! — Но одновременно с Чибиусой в реальном мире я существовать не могу. Или я, или она, — Юмико всё-таки не выдержала и расплакалась снова. — Малышка права, недолюбливая меня. Она всё правильно чувствует. Я действительно захватчица… Если я появлюсь на свет, нерождённым ребёнком станет она! Но я не могу так подло поступить с ней… И не могу предать тебя! Я застыла с открытым ртом. — Что это значит, Юмико? — я всё ещё не понимала. Действительно не понимала, куда она клонит. — Все вы правы. Моё место в Иллюзионе, и после сегодняшнего разговора мне лучше туда вернуться. Прости, что вмешалась в твою жизнь. Я всего лишь хотела немного пожить здесь, а потом тихо уйти… Теперь придётся исчезнуть немедленно, — отстранившись от меня, она потянулась пальцами к своему крохотному золотому талисману, излучавшему мягкое тепло. Синие глаза смотрели на меня с невыразимой грустью. — Мы больше никогда не встретимся в реальном мире, но, даю слово, вместе с Гелиосом я буду всегда приглядывать за тобой и Чибиусой. И я буду защищать мечты людей. — Нет! — я перехватила её запястье и не позволила ей прикоснуться к кристаллу. — Никуда ты не уйдёшь. По крайней мере, не сейчас. Мы собрались завтра на озеро, и я хочу, чтобы ты поехала с нами, как мы и планировали. Я не позволю Чибиусе держать тебя вдали от меня! Мы поедем кататься на лодке и будем гулять под клёнами. Ты, я, Мамору, девочки. Я позабочусь о том, чтобы никто тебя не расстроил и не обидел. Взгляд Юмико наполнился страданием. — Один день ничего не изменит. После поездки на озеро я всё равно вернусь в Иллюзион. — Хорошо, — я кивнула. — Но завтра ты побудешь здесь. Обещай! Пожалуйста. — Если ты хочешь… — Очень хочу. И ещё я жду от тебя честного ответа на самый последний мой вопрос. Она напряглась. И правильно. Мне самой страшно было спрашивать такое, но промолчать я никак не могла. — Если Малышка не может существовать в нашей реальности одновременно с тобой, это означает… — никак не получалось выговорить то, что мне больше всего хотелось узнать, но я всё-таки собралась с духом и произнесла это, — ты… могла быть моей дочерью? Но не вместе с ней, а вместо неё? Она вся задрожала, глядя на меня широко распахнутыми глазами. — Как ты догадалась? — потрясённо выдохнула она. — Мамо-тян и учителя считают меня не слишком умной, — усмехнулась я, — но иногда я бываю сообразительнее, чем они думают. Стало быть, — я старалась держать себя в руках, хоть это удавалось мне с трудом, — если я не выйду замуж за Мамору, и Малышка не появится на свет, и не будет Хрустального Токио, то… Родишься ты? — В-вероятно, — испуганно пролепетала Юмико. — Но я же не смогу тебя родить, не выйдя замуж, — я всё ещё пыталась говорить шутливым тоном, хоть мне давно было не до смеха. — Мне придётся встретить твоего отца, чтобы ты родилась. А если это не Мамо-тян, то даже не представляю, кто? — Ты знаешь, — голос Юмико был еле слышен, словно шелест прибрежных волн в ясный, тихий день. — Знаю?! — необъяснимая радость толкнулась внутри. Нет? Или да? Но ведь Сейи Ко, по сути, не существует… Есть Сейлор Воин, и она девушка! Она не может ради меня согласиться изменить свой пол и до конца жизни остаться мужчиной, покинуть свою планету и остаться жить на Земле. К тому же она на самом деле любит свою принцессу. Это всё мои нелепые фантазии, не более того! У нас с Сейей нет будущего. Такому моему желанию нет места даже в Иллюзионе. — Если ты не понимаешь… Или притворяешься, будто не понимаешь, пусть так оно и останется, — тихо промолвила Юмико. — Это Сейя, — уверенно промолвила я, глядя на неё. — Только он мог бы изменить мою судьбу настолько, чтобы случилось всё, о чём ты мне рассказала. Это Сейя, правда, Юмико? Он мог бы стать твоим отцом, если бы моё будущее изменилось. Я ждала ответа с трепетом и какой-то иррациональной надеждой. Она молчала, а потом просто сказала: — Да, он. Ради тебя Сейлор Воин готова сделать что угодно: жить на чужой планете, стать навсегда мужчиной, оставить Кинмокусей и Оливию-сан. Её несбыточная мечта иметь от тебя дочь и твоя мечта прожить с ней жизнь, если бы ты была свободна от данного Мамору слова и если бы Воин могла стать Сейей, привели к тому, что однажды я появилась, будто упавшая с неба звезда, среди роз в саду Гелиоса. Он нашёл меня и воспитал. Он был для меня всё это время и отцом, и старшим братом. Я едва не вскрикнула, но быстро зажала себе рот рукой. — Юмико, значит, ты… моя… — вот теперь ком в горле оказался настолько плотным, что голос пропал совсем. Как договорить? Как сказать это? «Она тоже моя дочь… Тоже. Моя. Дочь», — внутри всё переворачивалось, и я не понимала, чем полна душа: волнением, восторгом, ликующим счастьем, страхом будущего? Всё перемешалось в невозможный клубок спутанных чувств. Юмико приникла к моему плечу. На личике её читалось облегчение. Только теперь я поняла, как сильно её тяготило сокрытие истины. — В первую очередь, я — та, кому суждено оставаться в ваших мечтах, сколько бы вы ни прожили. И вы иногда будете встречать меня в своих снах, ведь я — воин, сражающийся бок о бок с принцем Иллюзиона за мечты людей. Я принцесса Юмэ, которую Гелиос ласково называет Юмико за цвет моих глаз, объединив вместе звучание слов «мечта» и «море»*. Я — та, кто всегда будет защищать Королеву и Короля Хрустального Токио, а также Чибиусу. Я сделаю всё ради вас, только прошу тебя об одном, Усаги: не позволяй своей настоящей мечте умереть, а сердцу стать пустым. Выясни, какова мечта, оживляющая твоё сердце, и иди за ней. И не думай обо мне, потому что, рождённая или нет, но я всегда буду рядом. У Иллюзиона нет границ, и душа каждого, кто мечтает, живёт там. Мне трудно описать то, что творилось в моей душе тогда. Я сидела на постели, обнимая маленькую девочку, которой не существовало в реальном мире, но в то же время она была моей дочерью, частью меня, крупинкой моей души, оторвавшейся от тела и залетевшей в волшебный сад Иллюзиона. Мне страшно и сладко было думать, что где-то там, за гранью привычных миров, кроха моей души нашла частичку сердца Сейлор Воин и, соединившись с ней, породила это чудо — доброе, светлое дитя, способное знать такую пугающую правду о себе, но при этом не желающую изменить магией Кристалла Мечты чужие судьбы, лишь бы обрести своё счастье. — Ты удивительная, — прошептала я, разглядывая Юмико так, словно видела её впервые. — Теперь я понимаю, почему мне так хотелось оберегать и защищать тебя! Но как мне расстаться с тобой теперь? Я хочу, чтобы ты и Чибиуса были всегда рядом со мной… — Но это невозможно, Усаги! Я знала, но мне хотелось именно несбыточного и невозможного. Я снова вспомнила свой сон, где я оказалась с Сейей на Кинмоку. И Юмико была рядом. Как мне было хорошо тогда! — Ты приходила в мои сны? — спросила я. Она кивнула, окончательно оттаяв и расслабившись, и только теперь я убедилась, что у неё больше не осталось от меня тайн. — В тот раз я сделала так, чтобы твоя душа встретилась с душой Сейлор Воин, потому что вы обе хотели этого. — Так всё случилось на самом деле?! — Да. Кристалл Мечты позволяет мне делать это, так что встреча ваша была настоящей. — Что ещё может делать твой Кристалл? — заинтересовалась я. Она опять смутилась. — Ну… Он позволяет людям видеть друг друга через поверхность воды или зеркала. — О! — я оживилась. — То есть, используя его, — я указала, будто невзначай на небольшое зеркало, висевшее на стене мансарды, — ты можешь позволить мне увидеться с кем угодно? — Могу, — призналась Юмико. — Но ненадолго. — А если этот кто-то очень далеко? — Не имеет значения. — На другой планете? — Хоть в другой галактике. «Мне не надо этого делать. Хорошим это не закончится». — Ты… могла бы позволить мне увидеть Сейлор Воин? Я только быстренько взгляну, как она там. Всего на секунду! — сердце колотилось так, что мне оно казалось не набатом, а молотом, которым кузнец выковывает самурайский меч из раскалённой заготовки. — Ты, конечно, вправе отказать, потому что тебе наверняка нельзя пользоваться здесь магией и всё такое… На лице Юмико затеплилась слабая улыбка. — Я сделаю это ради тебя. Пусть Гелиос меня накажет, но я не могу не выполнить твою просьбу… мама.