Несбывшаяся мечта

Гелиос сразу заметил, что Юмико стала другой, будто повзрослела на десяток лет, хотя её облик по-прежнему остался неизменным — всё та же девочка лет семи с пронзительно-синими глазами и трогательными завитками нежно-голубых волос. Принцесса Мечты, сейлорвоин несуществующей в этой реальности звезды, так и не пробудившейся в космосе. Гелиос задумчиво наблюдал за тем, как Юмико сидит на ступеньках дворца, втянув голову в плечи и обняв себя дрожащими руками. Наконец, принц вздохнул, решился и бесшумно присел рядом, коснулся спины Юмико, мягко провёл ладонью сверху вниз. — Тебе следовало вернуться, когда я звал в первый раз. Зачем ты ждала таких страшных последствий? Зачем заставила себя терпеть боль? Ты могла погибнуть. Это чудо, что Усаги успела поймать звезду и загадать желание. — Шинго-кун и Чибиуса-тян помогли ей, — тихо промолвила Юмико. — Выходит, я не настолько одинока, как думала. — Не обманывайся. Я не хочу делать тебе больнее, но утешительная ложь сейчас только отравит тебя. Для Шинго это была игра. Он даже не понял, что ты умирала по-настоящему. А теперь он забыл всё. Что касается Чибиусы, она пыталась твоим спасением вымолить прощение у Усаги. Юмико, ты должна понимать: реальный мир — не для тебя. Никогда больше ты не вернёшься туда. Никогда! — Я понимаю. Она больше не прибавила ни слова. Гелиос думал, что девочка сейчас начнёт умолять его дать ей новый шанс встретиться с Усаги, но Юмико безмолвствовала, только продолжала дрожать, будто вокруг царила зима и падал сильный снег. — Голубые розы увядают. Их всё меньше, — заметила Юмико отстранённо. — Я знаю, Сецуна сделала всё, чтобы другая мечта мамы развеялась… Оттого и розы… вянут. Голос Юмико прозвучал с надломом, которого Гелиос прежде не слышал в её интонациях. Принц невольно вздрогнул. — Не надо, — он обхватил Юмико и прижал к себе, — не воспринимай это как смерть! Обязательно родится новый мир! Мы все непременно будем счастливы. — Фальшивый мир, — грустно отозвалась девочка. — Долг без любви теряет смысл. Без любви всё теряет смысл. — Ты стала взрослой чересчур быстро, — отчаянно прошептал Гелиос. — За считанные дни. Я не хотел, чтобы ты повзрослела таким образом. — Но это случилось, — Юмико медленно поднялась на ноги. — Я пойду к себе. Гелиос протянул руку ей вслед, но не успел вымолвить ни слова. — Стой!!! — послышался звонкий оклик, и из глубины сада, окружавшего дворец Иллюзиона, выскочила девочка с розовыми оданго. — Погоди, Юмико!!! — Чибиуса? — удивился Гелиос. — Что ты тут делаешь? Юмико, остановившись на полпути, с молчаливым удивлением взирала на Малышку и не говорила ничего. — Я прибыла, чтобы попросить прощения. Гелиос перевёл вопросительный взгляд на Юмико. — Ты хочешь говорить с ней? — мягко спросил он. — Или мне попросить её прийти в другой раз? — Пусть останется, — Юмико печально посмотрела на Чибиусу. *** Они сидели за столом, но чай во всех трёх чашках оставался нетронутым. Никто не сделал и глотка. — Я рада, что ты жива. Правда, — Малышка всхлипнула. — Я… вела себя ужасно. Сама не понимаю, что на меня нашло! Ты, конечно, не сможешь меня простить! Но я не могла не извиниться за всё, что устроила тебе там, на Земле двадцатого века. Однако сейчас я хочу услышать правду. Кто для тебя Усаги и почему ты так стремилась жить в её мире, зная о смертельной опасности, грозящей тебе, если твой кристалл погаснет? Юмико напряжённо взглянула на Чибиусу и отвела взгляд. — Не имеет значения. — Имеет! — Чибиуса с горячностью вскочила на ноги. — Я всё ещё хочу понять твои причины. Ты спасла мне жизнь, рискуя своей, несмотря на то, что я ненавидела тебя, желала избавиться от тебя! Девчонка из будущего пришла и сломала твои планы, но ты… отдала последнюю энергию амулета, чтобы спасти мне жизнь. Почему?! Или, — внезапное понимание осветило разум Малышки, — дело было в Усаги? Ты не хотела, чтобы она страдала из-за моей смерти?! Но… кто тогда для тебя Усаги? Почему ты так беспокоишься о ней? — Неважно, — тем же тоном отозвалась Юмико. — Нет, важно! Ты заботишься об Усаги, но при этом приходишь и начинаешь пытаться разлучить её с человеком, которого она любит! Зачем?! Я ведь сразу поняла: именно это является твоей настоящей целью. Не отрицай! — Я вовсе не пыталась разлучить Усаги ни с кем, — стушевалась Юмико от такого напора. — Я лишь хотела, чтобы она разобралась в себе. Я желала помочь ей осознать свои мечты. — Ложь!!! — рявкнула Малышка. — Совершеннейшая ложь! — Чибиуса, прекрати! — резко оборвал девочку Гелиос. — Ты сказала, что пришла извиниться, но вместо этого опять обвиняешь Юмико. Давайте мы оставим этот разговор, пока не поссорились. Чибиуса, вернись в Хрустальный Токио. Поговорим в другой раз! — Нет! — снова вскинулась Малышка. — Я не остановлюсь, пока не пойму, что происходит! И я вовсе никого не обвиняю, лишь хочу узнать правду. Разве я не имею права? — Есть вещи, которые другие люди хранят глубоко в сердце, — холодно промолвил Гелиос. — Никто не обязан доверять тебе свои тайны. — Если эта тайна касается моей матери, то, значит, она имеет прямое отношение и ко мне. И я имею полное право знать! — Тебе не понравится правда, — неожиданно смело произнесла Юмико. — Лучше не требуй её. — И всё же скажи, — нахмурила брови Малышка. — Ты говорила о дружбе. Возможно, я сама этого хочу. Я бы стала твоей подругой, но как дружить с девочкой, о которой мне не известно ровным счётом ничего? Юмико задумалась, потом внезапно приняла решение: — Хорошо, ты узнаешь всё. — Не надо! — умоляюще воскликнул Гелиос, поднявшись из-за стола и выставив руку вперёд. — Не говори! Если ты расскажешь, дружбы между вами точно не будет. — Но опасности нет, — вздохнула Юмико. — Я навсегда останусь в Иллюзионе, никому не причиню вреда, впрочем, как и пользы, — горько добавила она. — Наверное, я самая бесполезная принцесса и сейлорвоин из всех, существующих в галактике. Я — нерождённая девочка, не способная пользоваться силой своей планеты-покровителя. Почему Чибиуса-тян должна меня бояться или ненавидеть? Об истине моего происхождения можно умалчивать, но я перестану быть собой, только исчезнув. Я — часть Иллюзиона, прикованная к нему навеки. Я — несбывшаяся мечта. Это правда. — Несбывшаяся мечта? Чья? — быстро спросила Чибиуса. — Кто мечтал о тебе? — Мои родители, — Юмико слабо улыбнулась, глядя в пустоту перед собой затуманившимся взглядом. — Они хотели моего рождения, но мир изменился, их судьбы стали иными, а, значит, моя судьба — оставаться лишь мечтой. Я принимаю это. Даже если я никогда не стану настоящей, главное, чтобы мама обрела счастье, — неожиданно Юмико повернулась к Чибиусе и улыбнулась ей сквозь пелену слёз. — Отныне ты ответственна за это. Когда родишься, сделай её счастливой. Пусть она не вспоминает о другой дочери, ведь у неё в этом мире всегда будешь только ты, а я останусь девочкой из снов, частью памяти, не более. Чибиуса замерла. Открыла рот, но не смогла произнести ни звука, лишь сдавленные рыдания вырвались из её горла. Гелиос смотрел на неё испуганно, ожидая какой угодно реакции, но вдруг Чибиуса сорвалась с места, бросилась к Юмико и крепко обняла её. — Прости, — повторяла она со слезами, — я не знала, что ты — моя сестра! Сколько же зла я тебе причинила… Едва не стала причиной твоей смерти! Но, — неожиданно Малышка перестала плакать, вытерла слёзы и задумалась, — почему ты не можешь родиться? Почему нельзя, чтобы у королевы и короля Хрустального Токио было две дочери? Юмико молчала. — Погоди, — неожиданно догадалась Малышка, и лицо её снова стало враждебным, — если ты не можешь родиться вместе со мной, это значит… Ты — не дочь Мамору?! Юмико не отвечала. — Тогда понятно, зачем ты явилась в двадцатый век! Ты хотела смутить сердце Усаги, заставить её выйти замуж за твоего настоящего отца! Ты действительно пыталась изменить судьбу моей мамы ради собственного благополучия!!! — Нет, — слабо пролепетала Юмико, чувствуя отчаяние. — Я рассказала тебе правду, чтобы ты могла понять меня. Но я никогда не предавала ни тебя, ни Усаги… Я никогда не ставила своё счастье выше счастья мамы. — Снова ложь, — зло рассмеялась Чибиуса. — Тебе надоело быть призраком Иллюзиона, ты пожелала стать настоящей! Сецуна права — ты самый хитрый враг из всех! — Чибиуса, замолчи!!! — не выдержал Гелиос. — Это уже слишком. Ты не можешь так грубо говорить с той, кто спасла тебя. Юмико-тян не заслужила подобного отношения. И не забывай: она — твоя сестра, потому что будущая королева Серенити — мама вам обеим, пусть у вас и разные отцы, — затем он молниеносно повернулся к Юмико и с печалью вымолвил. — Зря ты призналась. Я предупреждал — станет только хуже. — Я устала от лжи, — прошептала Юмико, виновато глядя на Гелиоса. — Я так устала, Гелиос… — И кто её отец? — Чибиуса смотрела на сестру со странной смесью раздражения и страха. — Кого могла полюбить моя мама сильнее, чем Мамору? Нет, я не верю даже в такую возможность! Не верю. — Хоть этого ей не говори! — взмолился Гелиос, обращаясь к Юмико. — Ты же видишь, твои слова делают больно и тебе, и ей. Они ранят вас, как… колючки роз! Промолчи, Юмико-тян. К тому же, говоря откровенно, даже тебе и мне известны далеко не все подробности твоего появления в Иллюзионе. Ты не можешь знать об истинных отношениях между твоим отцом и мамой! — Нет, Гелиос. Половина правды — хуже, чем вся, — бледными губами произнесла принцесса Иллюзиона. — Если я не скажу, ненависть Сейлор Чибимун ко мне всё равно не убавится. Гнев неправды сожжёт её. Пусть лучше она знает то же самое, что знаю и я, — и, взглянув в упор на Малышку, Юмико отчётливо произнесла. — Мой отец — Сейлор Воин с планеты Кинмоку. Здесь, на Земле, в своём мужском облике она была известна под именем Сейи Коу. Юмико знала, что дальше случится именно это: Малышка была слишком предсказуемой. Даже птицы в саду умолкли, услышав оглушающий вопль, донёсшийся сквозь полуоткрытое окно главной трапезной. Чибиуса в ярости смахнула рукой со стола чашку с остывшим чаем. Однако раньше, чем та упала на пол и разбилась, Юная Леди гневным смерчем вылетела за пределы дворца и помчалась к воротам, отделяющим мир мечты от реального мира. — Я должна найти Сецуну! — повторяла Малышка про себя. — Надо срочно её найти и заставить вернуть меня в двадцатый век! Я не позволю судьбе Усаги измениться. Я не дам ей выйти замуж ни за кого, кроме Мамору! *** Всю дорогу до парка Инокасира Ами нервничала так, что не могла ни читать книгу, ни даже просто смотреть в окно. Она лихорадочно пыталась представить грядущий разговор с Рио, но у неё это скверно получалось. Мысли сбивались, и она не могла сосредоточиться, чтобы чётко сформулировать самую важную фразу, которую ей предстояло сказать. Сойдя с электрички, она двинулась в сторону парка, быстро отыскала нужную скамейку на кленовой аллее, уселась, сложив руки на коленях, и стала ждать. Ами почти хотела, чтобы Рио опоздал или не пришёл. Утки выбрались из пруда, доковыляли до неё, переваливаясь с боку на бок и стали что-то клевать возле ног на плитках дорожки. В другое время Ами непременно поискала бы в сумке остатки рисовых шариков, чтобы покормить птиц, но сейчас её сердце колотилось так, что присутствие уток она совершенно не заметила. — Привет! — услышала она совсем близко и вздрогнула. Карие глаза Рио смотрели на неё внимательно и мягко из-под слегка встрёпанной тёмной чёлки. — Долго пришлось ждать? — Нет! — Ами вскочила на ноги, смутилась, села обратно и крепче сжала в пальцах ручку сумки. — Совсем чуть-чуть, — она умолкла, пытаясь справиться с волнением. — Хочешь, пойдём в кафе? — неожиданно предложил Рио. — Не стоит… Здесь говорить удобнее! — Правда? — удивился юноша. — А мне кажется, что удобнее как раз в кафе. Наверное. — Просто… мне нравится осенняя природа, — Ами отвернулась ненадолго, чтобы скрыть смущение. Рио улыбнулся и сел рядом на скамейку. — Почему ты так сильно волнуешься? Неужели мы стали совсем чужими за это время? Пока Ами раздумывала, не лучше ли прямо сейчас сказать правду, ради которой она приехала в Митаку, Рио опередил её и снова заговорил, доставая из своего рюкзачка увесистую коробку, упакованную в разноцветную шуршащую бумагу. — Держи, — он протянул Ами красивый свёрток. — Это самая лучшая медицинская энциклопедия, которую удалось найти в Штатах. Очень полезная штука для прекрасной девушки, мечтающей стать доктором! «А он изменился. Стал более открытым, — поняла вдруг Ами. — С ним тоже что-то произошло за время нашей разлуки». — Хочешь взглянуть? — предложил Рио, но его подруга только держала подарок в руках и неуверенно рассматривала его. Потом разорвала упаковку и открыла коробку. Глаза Ами засияли, когда она увидела книгу в твёрдом глянцевом переплёте. — Да тут есть все интересующие меня разделы медицины! Авторы — известнейшие профессора медицины двадцатого века! Рио, спасибо! Юноша продолжал пристально смотреть на Ами, и та вдруг почувствовала, что и он за своей теплотой, желанием порадовать её скрывает нечто, о чём боится сказать. «Надо помочь ему, пусть скажет всё, — подумала Ами. — И когда это случится, возможно, тогда решусь и я. Но как начать?» Слова не шли с языка. Вместо откровенного разговора получалась поверхностная беседа. Сердце Ами ныло. Она чувствовала, что упускает важный шанс, дарованный ей судьбой, не делая самого главного, а растрачивая время на несущественные мелочи. Рио, похоже, делал то же самое — всячески оттягивал решающий момент, рассказывая про школу в Сан-Франциско, где провёл последние два года жизни, про преподавателей, про исследовательскую деятельность в свободное время и порученные ему проекты… Они встали со скамьи и отправились гулять по парку под красными соснами, кипарисами и азалиями, добрались до храма Бэндзайтэн, потом до зоопарка, чтобы взглянуть на Ханако*. Наконец, повернули обратно. «Нельзя молчать! — кричало всё внутри. — Я приехала сюда, чтобы сказать Рио правду. Так почему я не могу сделать это?! И почему он молчит? Неужели его способность предвидеть ближайшее будущее больше не работает?» — Прости, у меня в Америке появилась девушка, — внезапно выпалил Рио и покраснел до корней волос. Вспыхнул, как осенние листья клёнов. — Что?! — Ами осеклась, не веря своим ушам. — Что ты сказал? — Её зовут Мелани, — продолжал Рио, словно боясь, что ему не позволят закончить. — Мы учимся вместе, у нас одни и те же проекты, один учитель, — Рио сложил руки перед грудью извиняющимся жестом. — Ами, я не могу больше встречаться с тобой! И ты не должна больше ждать меня. Я обманщик. Обещал, что когда повзрослею достаточно, то приеду, и мы поженимся, но… Я долго боролся с собой, весь последний год, но так и не сумел подавить эти чувства. Если сможешь, останься моим другом… А если не можешь дружить со мной, тогда возненавидь меня, пусть я стану тебе отвратителен, но только не страдай из-за меня! Я не хочу, чтобы ты страдала! — он поднял на Ами виноватый взгляд. — Вот… я и сказал это. — Погоди, — надежда в сердце боролась со страхом, — хочешь сказать… Ты приехал попрощаться со мной? — Да, — сдавленно прошептал Рио, снова опуская голову. — Я трус. Мне следовало приехать ещё полгода назад и сказать всё это. Но не подумай, — он отчаянно замахал руками, — между мной и Мелани ничего не было! Мы не целовались даже, я не говорил с ней откровенно, как с тобой. Я поклялся, что сначала скажу правду тебе — той, кому внушил несбыточные надежды, попрошу прощения, а потом вернусь в Штаты и начну отношения с Мелани. Ты должна была узнать о моих чувствах… Знаешь, отец говорит, что только ложь приятная, а правда чаще всего колючая, как стебель терновника. Но он также говорит, что без правды человек станет подлецом. А я не хочу называться подлецом, понимаешь? — А если Мелани отвергнет тебя? Вдруг она тебя не любит? Откуда ты можешь знать, если не говорил с ней? — Ами во все глаза смотрела на Рио, не понимая, каких чувств в ней больше — сострадания к нему или восхищения такой вот честностью, на которую далеко не каждый способен. — Пусть так, — спокойно ответил Рио. — Если не любит, значит, я потеряю вас обеих. У меня не будет ни девушки, ни подруги. Но я не могу продолжать лгать. И тогда, не выдержав, Ами тихо расплакалась и крепко прижалась к груди Рио. — Не надо, — растерялся тот, испуганно гладя её по волосам, — я же просил: лучше осыпь меня проклятиями, только не мучайся. Я тебя не достоин. — Нет, — плакала Ами, украдкой вытирая слёзы рукавом куртки, — ты замечательный… Ты достойный! Это я трусиха. Я до сих пор боялась сказать правду! И если бы сейчас первым не признался, возможно, я бы промолчала, сама не знаю почему… Я ехала сюда, чтобы поговорить откровенно, признаться тебе во всём, но отчего-то медлила. Я, наверное, не смогла бы… — Ами? — Рио немного отстранил от себя девушку и поражённо заглянул ей в лицо. — Ты тоже… влюбилась? Она кивнула сквозь слёзы, начиная немного успокаиваться от прикосновения тёплых рук к своим плечам. — Я расскажу тебе всё о ней. — «О ней»?! — брови Рио изумлённо взлетели вверх. — Ами, ты влюбилась в девушку?! — А что? Это плохо? — Да н-нет… Я не считаю, что это плохо, но… это неожиданно! Очень, знаешь ли, — лицо Рио выглядело совершенно потрясённым, и Ами поймала себя на том, что её подобное немного забавляет. Наконец, Рио опомнился и продолжил расспросы. — Скажи, вы с ней учитесь вместе? Или у вас общее хобби? Ами глубоко вздохнула, потом решилась. — К чему лгать? Всё равно ты давно уже знаешь правду о том, кто мы с девочками на самом деле. Та, кого я люблю — тоже сейлорвоин, только не отсюда и даже не из другой страны, а… — Ами смутилась, не зная, как объяснить, чтобы её не назвали сумасшедшей. — Не надо, — Рио снова улыбнулся, осторожно дотронувшись до плеча Ами. — Я, кажется, понял. Прости, чем старше становлюсь, тем больше слабеет моя способность предвидеть ближайшее будущее. Это обидно. Однако даже отголосков моего дара хватило, чтобы понять: ты любишь девушку, живущую на другом краю галактики. Именно об этом ты пыталась сегодня сказать? Ами торопливо кивнула. — Считай, что сказала! — Рио подмигнул девушке. — И всё-таки: хочешь пойти куда-нибудь и выпить по чашке чая? Нам обоим это сейчас не повредило бы. А ты бы в спокойной обстановке смогла рассказать мне про ту, кто стала тебе дороже всех. Ами почувствовала, как на сердце вдруг стало легко-легко, а всё оттого, что она не потеряла возлюбленного, затеяв откровенный разговор. Наоборот, обрела ещё одного друга. — Да! — звонко воскликнула она и с облегчением рассмеялась. — Давай пойдём и закажем горячего шоколада! И они, крепко взявшись за руки, словно вернувшись на два года в прошлое, бегом помчались к ближайшему кафе.