The world is ugly, but you're beautiful to me

—Черт… Где же он…— Черные смоляные волосы колыхались из-за грубых шагов, то падая, то поднимаясь на макушке. —Куда же он…— Ругательства так и подступали к языку, но черноволосый юноша проглатывал их, не давая возможности быть произнесенными. —Чертов рюкзак, я нашел его...— На самом деле, он лежал в том самом углу, куда парень его бросил прошлым вечером, придя с дополнительных занятий, но то ли был виноват недосып, то ли из-за рассеянности, но тот, от чьего имени пойдет речь, память частенько подводила, а то и вовсе покидала пределы черепной коробки. Да-да, я тот самый странный Фрэнк Айеро младший, чье полное имя заебешься произносить (честно говоря, я сам его иногда забываю). Что? Вы не слышали обо мне? Хотя, о чем это я… Правильнее было бы сказать: «Вы меня знаете?!». Не сказать, чтобы я был тем самым одиночкой, но компания самого себя мне была куда приятней толпы одногодок. По крайней мере, до недавнего времени… Но не будем забегать вперед. Я был, как и все меня окружающие, обычным подростком, со своими тараканами в голове, мечтающим побыстрее закончить очередной учебный год. К слову, последний учебный год. Да, я почти прошел это испытание на прочность своих яиц, потому как с моей школой по-другому это никак не назовешь. Но об этом позже, ведь на данный момент времени я опаздываю в школу, и не хотелось бы получить очередную красную карточку от нашего оригинальнейшего директора, мистера Чарльза (да, даже его имя блистало своей уникальностью). Как можно быстрее я спустился по лестнице вниз, чуть не пролетев две последние ступеньки. Да, Айеро, как всегда в своем репертуаре. Залетев на кухню, я напихал в рот все съедобное, что попалось мне на глаза, и вылетел за дверь. Лицо и руки обдало холодом осеннего ветра, а запах мокрых листьев и бензина ударил в мозг, будто аромат резкого одеколона. Ноги сами несли меня к этой психушке, под названием «Старшая школа имени В. А. Чарльза». Сколько этому мужику вообще лет?! Первый урок география. Отлично, я опоздал. Сукин ты сын, прекрати смотреть на меня, как педофил на маленькую девочку. Это напрягает, если ты не знал. Он протянул мне красную пластиковую карту, не забыв сказать: —Опять опаздываем, Айеро? Не забудь передать родителям, что я их с нетерпением жду в своем кабинете.— Его отвратительное лицо скривилось в насмешливой улыбке. Не сказать, что это зрелище было приятным. От этой ухмылки хотелось либо блевать, либо хорошенько ударить по ней, украсив его мордашку несколькими ссадинами. Поборов эти два чувства одновременно, я выхватил карту и понесся вдоль коридора, в поисках своего кабинета. —Извините за опоздание, мистер Хилберт…— На пороге класса возникла тощая фигура. Знаете это чувство, когда на тебя смотрит большое скопление народа? Так вот, для меня это было естественным чувством, хоть я и старался не привлекать внимания окружающих. —Да, Айеро, входи. Садись на третью парту.— Ох, черт. Ненавижу это место, но хвала богам, оно полностью свободно. Ненавижу сидеть с кем-то, ведь каждый считает должным попялить свою рожу на мои кривые руки, вырисовывающие очередные скетчи на бумаге. Нет, я не скажу, что плохо рисую. Скорее, наоборот, но иногда мои рисунки смотрелись и вправду очень забавно. Просто мне нравится это делать, и все. Я пытался ходить в соответствующие заведения, дабы развить свой навык до академического уровня, но мои попытки не увенчались успехом. Да и в лом было сидеть на этих занудных уроках, пытаясь начертить ровные полосы. Агх, противно вспоминать. Сев за парту, в моем мозгу уже хотели всплыть мысли о том, чтобы достать учебник и тетрадь, но вовремя остановив руки, я достал старый скетчбук, продолжая рисовать портрет какого-то случайного прохожего. Да, хоть память у меня была и не к черту, но некоторых людей забыть либо сложно, либо и вовсе невозможно. Как и черты этого парня: слегка вздернутый маленький носик, четкие черные брови, будто нарисованные по линейке, тонкие губы, обветрившиеся от холодного ветра, ярко выделяющийся румянец на фоне фарфоровой кожи, и конечно же, глаза. Они были какого-то магического цвета, будто ограненный изумруд, поставленный на просвет. Ярко-красные небрежные волосы, припадающие на лоб. Хоть и видел я его всего один раз, в кофейне, неподалеку от моего дома, но этого хватило чтобы эти черты, будто клеймо, остались в моем сером веществе. Его я рисовал довольно часто, в разных позах. Но больше всего мне нравилось то самое его выражение лица в кофейне. Такое непринужденное, тогда он куда-то торопился. Да, можете называть меня гомиком, но я реально как будто влюбился в его лицо. Я не гомофоб, никогда им не являлся, слава богу, но никогда и не был уверен в своей ориентации до конца. Рука провела последний штрих карандашом и я уже было закончил, как в классе послышался стук в дверь, а монолог учителя прекратился. —Войдите, да…—Мистер Хилберт устало посмотрел на дверь, из которой… Черт, такого быть не может… Какого хера, Айеро, ты сошел с ума?! Это моя фантазия или я под лсд? Ущипните меня… В проходе стоял молодой человек 17 лет, на нем были надеты черные зауженные джинсы с дырками на коленках, бежевый (очевидно, кашемировый) свитер и белые кроссовки. Распушенные красные волосы неаккуратно торчали в разные стороны, спадая на лоб. Тонкие губы жадно хватали воздух, пытаясь восстановить привычное сердцебиение после как минимум, пятиминутного бега. Черные густые ресницы дрожали под ударами век. Два зеленых изумруда бегали по классу в поисках иллюзии некой поддержки, в них явно было волнение. -Извините, мистер… Хилберт…— Торопливо пролепетал новый ученик. —Опаздывать в первый же день, Уэй, не хорошо… Ах, да...— Тот повернулся лицом к классу— Это наш новый ученик, Джерард Уэй, прошу любить и жаловать. Садись на свободное место, вот, к Фрэнку… Сердце перехватило. Теперь воздуха стало не хватать уже мне. Спасибо великому преподавателю. Тот, кого я боготворил и считал павшим с небес ангелом, сейчас напрявлялся ко мне, стреляя своими прекрасными глазами в мою сторону, а губы выпрямились в приветливую улыбку. Спустя мгновение я осознал, что держу рисунок открытым и быстро закрыл его, но почему-то движение получилось слишком агрессивным. Я мог лишь натянуть ту же улыбку и подвинуться ближе к краю парты. —Привет, я Джерард… Ты… Фрэнк? Да?— Парень сел за парту. Тут же в нос учуял теплый запах чего-то приятного и домашнего, такой аромат, объяснить который можно только вдохнув его. Но даже мне это не под силу. Два изумруда внимательно оглядели меня. —Да, я… Я Фрэнк Айеро…— Я нервно застучал по столу пальцами. —А ты откуда приехал? Или ты здешний?— Мой рот сам говорил какие-то предложения, совершенно необдуманные. Это все, на что хватило моей смелости. Да, Айеро как всегда. —Я приехал из Нью-Йорка… Родители… Они в разъезде, поэтому мне пришлось поехать с одним из них… Ам… Вот так...— Джерард выглядел напряженно, когда говорил про это. — Ты рисуешь?— Резкий перевод темы. Да, у каждого есть нелюбимая тема для разговора. Для него это, видимо, являлись родители. —Да, я неплохо рисую...— Что? Неплохо? Ох, Айеро, нехорошо преувеличивать. Он же сейчас попросит тебя показать рисунки, а если он увидит… Себя?! —А… Можно взглянуть?— Изумруды загорелись каким-то огнем, резко потемнев. О Боже, они когда-нибудь сведут меня с ума… —Д… Да, бери...— Неуверенно промямлил я в ответ. Черт, Френк, где твоя наглость? Что он делает с тобой… Отбери гребанный скетчбук. Сука. Только сейчас я заметил его прекрасные тонкие руки. Это точно не сон? Сейчас они листали альбом с рисунками, переворачивая изрисованные страницы. —Ты очень талантлив…У тебя необычное видение… Но мне нравится...— Что?! Ему понравились твои каракули, Карл. Только блять попробуй влюбиться в него. Ведешь себя как маленькая девочка. Пальцы проникали сквозь бумажные листы и открывали случайные развороты. Хоть бы один из них не оказался тем, что я скрываю от него… Джерард открыл разворот с только что законченным рисунком. Черт, Айеро, опять накаркал… Что теперь делать? Спустя пять секунд немого молчания и шока, меня будто ударило током. Я выхватил блокнот и не нашел ничего лучше, чем сбежать от проблемы. Удачно сыграло то, что как только я вышел за порог класса, раздался ранее ненавистный школьный звонок. Ох, черт… Что же он теперь подумает обо мне… Чертов Уэй.